Как сценарий, так и его наиболее конкретный вариант развития ВПО в мире претерпел в начале 2022 года радикальные изменения. В целом, однако, такие изменения в развитии сценария ВПО прогнозировались не только мною и моими коллегами в предыдущие годы, начиная с 2014 года, но и военно-политическим руководством страны. Так, выступая в мае 2021 года на Международной конференции по безопасности в Москве, начальник Генерального штаба ВС РФ В.В. Герасимов предупреждал своих коллег из-за рубежа, что «Сегодня содержание стратегической стабильности становится более насыщенным и сложным, и подверженным различного рода случайностям, контролировать эскалацию и предотвращать военные столкновения, особенно между ядерными державами, становится значительно сложнее»[1].

Именно так и произошло в марте – апреле 2022 года, когда в процессе реализации специальной операции на Украине Россия столкнулась с неуправляемой военной эскалацией на Западе, которая вплотную подошла к границе применения ядерного оружия. Прогнозированный нами ранее вариант развития сценария на 2022-2023 годы – переход из силовой фазы в военно-силовую – произошёл на практике не просто очень быстро, практически мгновенно: Запад, обозначив чётко границу неучастия НАТО и отказ от применения ЯО, во всех остальных областях применения военной силы практически полностью развязал свои руки, используя в этих целях наёмников и украинские ВС.

Новый вариант (редакция) СНБ России не может быть просто новой литературной редакцией, хотя бы потому, что за 2014–2022 годы существования предыдущего варианта СНБ РФ (от 31.12.2915 г.) радикально изменилась вся МО и, только вслед за ней, – ВПО[2]. Более того, за короткий временной промежуток после утверждения новой редакции СНБ в июле 2021 года система МО-ВПО претерпела ещё более радикальные изменения: отчётливо прояснилась экзистенциальная угроза всей российской нации и её государству со стороны Запада и западной цивилизации[3].

Поэтому уже после февраля-марта 2022 года требуется внесение корректив в СНБ РФ. И начинать надо с переоценки состояния и перспектив развития МО-ВПО, учитывая важность подобной переоценки для формирования стратегии как института развития.[4]

Напомним в этой связи, что вплоть до конца 2014 года МО и ВПО в мире оценивалась правящей элитой России излишне оптимистично, даже неадекватно. Осмысление реалий в российской правящей элите шло медленно и не успевало за развитием опасного сценария ВПО. Ненамного изменилась ситуация после 2014 года – стремление оптимистично оценить отношение «партнёров» сохранялось у значительной части правящей элиты вопреки резкому обострению в развитии сценария МО-ВПО. Многие просто «не хотели» видеть то, что происходило.

В этой связи, важно скорректировать представления о развитии МО и ВПО и прогноз их развития в сторону его большей вероятности[5].