«Информационная работа - один из самых важных боевых участков, но каждое действие должно работать на укрепление работоспособности государства и нельзя поддаваться тому, где частные интересы становятся выше».

В.В. Путин[1]

По данным аналитиков издания Politico, обнародованным 15.06.2023 искусственный интеллект может трансформировать многие аспекты человеческого существования, нигде больше, чем в военной сфере. Хотя многие американцы, возможно, только сейчас сосредотачиваются на потенциальных перспективах и опасностях ИИ, Министерство обороны США более десяти лет работало над обеспечением его ответственного использования. Теперь задача состоит в том, чтобы убедить другие страны, включая Китайскую Народную Республику, присоединиться к Соединенным Штатам в приверженности нормам ответственного поведения ИИ.

Пентагон впервые выпустил политику ответственного использования автономных систем и ИИ в 2012 году.

Китайские дипломаты заявили, что КНР «очень серьезно относится к необходимости предотвращения и управления рисками и проблемами, связанными с ИИ», согласно сообщениям СМИ. Это хорошие слова; Действия имеют большее значение. Если Китай действительно «готов активизировать обмены и сотрудничество со всеми сторонами», Пентагон будет приветствовать такое прямое взаимодействие[2].

На официальном сайте правительства Соединенных Штатов[3] опубликована Политическая декларация об ответственном военном использовании искусственного интеллекта и автономии от 16.02.2023.

Согласно документу, военное использование ИИ[4] может и должно быть этичным, ответственным и укреплять международную безопасность. Использование ИИ в вооруженных конфликтах должно соответствовать применимому международному гуманитарному праву, включая его основополагающие принципы. Военное использование возможностей ИИ должно быть подотчетным, в том числе посредством такого использования во время военных операций в рамках ответственной человеческой цепочки командования и управления. Принципиальный подход к использованию ИИ в военных целях должен включать тщательное рассмотрение рисков и выгод, а также свести к минимуму непреднамеренную предвзятость и несчастные случаи. Государства должны принимать соответствующие меры для обеспечения ответственной разработки, развертывания и использования своих военных возможностей ИИ, в том числе тех, которые позволяют создавать автономные системы. Эти меры должны применяться на протяжении всего жизненного цикла военных возможностей ИИ.

Приводимые ниже заявления отражают практику, которая, по мнению одобряющих государств, должна быть реализована при разработке, развертывании и использовании военного потенциала ИИ, включая те, которые позволяют создавать автономные системы:

- Государствам следует предпринять эффективные шаги, такие как правовая экспертиза, для обеспечения того, чтобы их военный потенциал ИИ использовался только в соответствии с их соответствующими обязательствами по международному праву, в частности по международному гуманитарному праву.

- Государствам следует сохранять человеческий контроль и участие во всех действиях, имеющих решающее значение для информирования и выполнения суверенных решений, касающихся применения ядерного оружия.

- Государствам следует обеспечить, чтобы старшие должностные лица осуществляли надзор за разработкой и развертыванием всех военных возможностей ИИ с применением с серьезными последствиями, включая, помимо прочего, системы вооружений.

- Государствам следует принять, опубликовать и внедрить принципы ответственного проектирования, разработки, развертывания и использования возможностей ИИ своими военными организациями.

- Государствам следует обеспечить, чтобы соответствующий персонал проявлял надлежащую осторожность, включая надлежащий уровень человеческого суждения, при разработке, развертывании и использовании военного потенциала ИИ, включая системы вооружений, включающие такие возможности.

- Государства должны обеспечить принятие преднамеренных мер по минимизации непреднамеренной предвзятости в военном потенциале ИИ.

- Государствам следует обеспечить, чтобы военный потенциал ИИ разрабатывался с использованием проверяемых методологий, источников данных, процедур проектирования и документации.

- Государствам следует обеспечить, чтобы персонал, который использует или одобряет использование военного потенциала ИИ, был обучен, чтобы он в достаточной степени понимал возможности и ограничения этих возможностей и мог выносить контекстно-обоснованные суждения об их использовании.

- Государства должны обеспечить, чтобы военные возможности ИИ имели явное, четко определенное применение и чтобы они были спроектированы и спроектированы для выполнения этих предполагаемых функций.

- Государствам следует обеспечить, чтобы охрана, защищенность и эффективность военного потенциала ИИ подвергались надлежащему и тщательному тестированию и обеспечению в рамках их четко определенного использования и на протяжении всего их жизненного цикла. Самообучающиеся или постоянно обновляемые военные возможности ИИ также должны подвергаться процессу мониторинга, чтобы гарантировать, что критически важные функции безопасности не ухудшились.

- Государствам следует проектировать и проектировать военные возможности ИИ таким образом, чтобы они обладали способностью обнаруживать и избегать непредвиденных последствий, а также способностью отключать или деактивировать развернутые системы, демонстрирующие непреднамеренное поведение. Государствам следует также осуществлять другие соответствующие гарантии для снижения риска серьезных сбоев. Эти гарантии могут быть взяты из тех, которые предназначены для всех военных систем, а также для возможностей ИИ, не предназначенных для военного использования.

- Государствам следует продолжать обсуждение вопроса о том, каким образом разрабатываются, развертываются и используются военные возможности ИИ ответственным образом, с тем чтобы содействовать эффективному внедрению этой практики и установлению других видов практики, которые одобряющие государства сочтут целесообразными. Эти обсуждения должны включать рассмотрение вопроса о том, как реализовать эту практику в контексте экспорта военного потенциала ИИ.

Государства, поддержавшие это предложение, будут:

- применять эти методы при разработке, развертывании или использовании военных возможностей ИИ, в том числе обеспечивающих автономные системы;

- публично заявить о своей приверженности этой практике;

- поддерживать другие соответствующие усилия по обеспечению ответственного и законного использования такого потенциала; и

- Продолжать привлекать остальную часть международного сообщества к пропаганде этой практики, в том числе на других форумах по смежным вопросам, и без ущерба для текущих дискуссий по смежным вопросам на других форумах.

Отступая от декларативных заявлений США в информационной войне в исторической ретроспективе братим внимание на зарубежные источники относительно источников информационных войн[5].

Между тем, Министерство обороны США 25.01.2023 объявило об обновлении Директивы Министерства обороны 3000.09 «Автономия в системах вооружения». Обновление отражает твердую и неизменную приверженность Министерства обороны быть прозрачным мировым лидером в установлении ответственной политики в отношении военного использования автономных систем и искусственного интеллекта (ИИ).

«Министерство обороны привержено разработке и использованию всех систем вооружений, в том числе с автономными функциями и функциями, ответственным и законным образом», — сказала заместитель министра обороны д-р Кэтлин Хикс. «Учитывая значительные достижения в области технологий, происходящие вокруг нас, обновление нашей директивы об автономии в системах вооружения поможет гарантировать, что мы останемся мировым лидером не только в разработке и развертывании новых систем, но и в безопасности».

Директива была создана для того, чтобы свести к минимуму вероятность и последствия отказов в автономных и полуавтономных системах вооружения, которые могут привести к непреднамеренным действиям[6].

В документе зафиксировано:

- Автономные и полуавтономные системы вооружения будут разработаны таким образом, чтобы позволить командирам и операторам осуществлять соответствующие уровни человеческого суждения о применении силы.

- Лица, которые разрешают использование, руководят использованием или эксплуатируют автономные и полуавтономные системы вооружений, будут делать это с надлежащей осторожностью и в соответствии с правом войны, применимыми договорами, правилами безопасности систем вооружения и применимыми правилами ведения боевых действий.

- Система вооружения продемонстрировала соответствующие характеристики, возможности, надежность, эффективность и пригодность в реальных условиях.

- Проектирование, разработка, развертывание и использование систем, включающих возможности ИИ, согласуются с этическими принципами ИИ Министерства обороны США и Стратегией и путем внедрения ответственного ИИ (RAI) Министерства обороны США.

На наш взгляд, можно лишь констатировать, что в 2012 году был создан первый декларационный документ, закладывающий правовые посылы и рекомендованный для правореализации другими странами в области применения ИИ.

«Необходимо заниматься укреплением информационной безопасности  в стране, отслеживать оборот больших данных, чтобы они не причинили ущерба гражданам страны»

В.В. Путин[7]

Немного из истории США глазами американских историков.

После того, как в 1914 году в Европе разразилась Первая мировая война, президент Вудро Вильсон издал декларацию о нейтралитете США. Вскоре после этого две американские радиостанции, принадлежащие немецким компаниям, были обвинены в нарушении этой прокламации, связавшись с немецкими военно-морскими кораблями для координации военных действий в Атлантике. Военно-морской флот США направил цензоров на радиостанции, чтобы проверить их сообщения, чтобы попытаться помешать им помочь Германии.

После потопления пассажирских лайнеров в Северной Атлантике и растущих опасений, что радио будет использоваться как для военной связи, так и для распространения пропаганды среди населения США, военно-морской флот решил взять под прямой контроль радиостанции. И на этом они не остановились; Когда Соединенные Штаты вступили в войну в 1917 году, военно-морской флот начал эксплуатировать все радиостанции страны, чтобы гарантировать, что радиопередачи не могут быть использованы для помощи врагу или подрыва внутренней поддержки военных действий.

После окончания Первой мировой войны политические лидеры должны были решить, возвращать ли станции в частную собственность. У них было два основных опасения: что недавние проблемы национальной безопасности могут повториться, и что приватизация, скорее всего, передаст контроль над американскими радиостанциями другой иностранной организации — британской компании Marconi. Вместо того, чтобы рисковать иностранным контролем над радио, военно-морской флот заставил General Electric выкупить американскую дочернюю компанию британской компании, создав Radio Corporation of America (RCA). Офицеры и директора RCA должны были быть американскими гражданами, владение иностранными акциями было ограничено 20 процентами, а один член военно-морского флота заседал в совете директоров.

Правовая история ограничений на иностранное владение радиостанциями может показаться неясной более века спустя, но на самом деле она имеет прямое отношение к текущим дебатам о социальных сетях и, в частности, к стремлению запретить в США TikTok, принадлежащий Китаю.

Правда заключается в том, что дебаты об иностранной собственности на средства связи являются частью важной истории и традиции в американском праве. В Законе о радио 1927 года Конгресс создал Федеральную комиссию по радио и уполномочил ее лицензировать и регулировать радиокомпании, в том числе с ограничениями на иностранную собственность. Приняв в 1934 году Закон о связи, Конгресс снова принял решение. Вместо того, чтобы делегировать президенту обширные полномочия по захвату радиостанций во время войны или чрезвычайного положения, он ограничил иностранную собственность законом. Новой Федеральной комиссии по связи было запрещено выдавать лицензии на радиовещание иностранцам, иностранным правительствам и иностранным корпорациям, и закон также закрыл лазейки в отношении косвенного владения.

Фактически, начиная с самого первого Конгресса, правительство Соединенных Штатов часто вводило ограничения на иностранную собственность, контроль и влияние на компании, предоставляющие сетевые, платформенные и коммунальные услуги в секторах связи, банковского дела, транспорта и энергетики.

В каждой из этих областей ограничения были частью всеобъемлющего законодательства, в котором признавалось, что компании, предоставляющие сетевые, платформенные и коммунальные услуги, не похожи на обычные предприятия. Они, как правило, больше похожи на базовую инфраструктуру. Банковское дело, связь, транспорт и энергетика имеют решающее значение для торговли и связи и, следовательно, для национальной безопасности и экономической устойчивости. Политики признали, что эти предприятия должны регулироваться больше, как коммунальные предприятия — корпорации, которые получают выгоды от населения, но также имеют обязанности перед обществом. В этих секторах стабильность и надежность имеют решающее значение. И в каждом секторе именно Конгресс устанавливал правила. Конгресс не делегировал президенту право выбирать, какие компании являются проблемными.

Важно отметить, что эти законы также не выделяли одну фирму и не пытались адаптировать правила для каждой фирмы. Вместо этого они наложили ограничения на каждое предприятие в этом секторе.

Эту идею обозвали подходом к регулированию «платформа-утилита», и она восходит к самому основанию страны. Ограничения на иностранный контроль в банковском секторе, например, восходят к Александру Гамильтону, когда новые независимые Соединенные Штаты нуждались в капитале из европейских стран. Предлагая создать национальный банк, Гамильтон рекомендовал, чтобы только граждане США имели право быть директорами банка, чтобы «защититься от иностранного влияния, проникающего в руководство банка». Конгресс обязал и включил такое положение в устав Первого банка Соединенных Штатов и расширил положение в уставе Второго банка Соединенных Штатов, чтобы разрешить только акционерам США голосовать за директоров Банка.

В течение 19-го века как популистские демократы, так и либеральные республиканцы поднимали аналогичные проблемы в банковском секторе. Во время «банковской войны» 1830-х годов Эндрю Джексон наложил вето на продолжение существования национального банка отчасти из-за опасений иностранного влияния. В своем послании о наложении вето он отметил, что директора банков будут реагировать на интересы основных акционеров, даже если они не смогут голосовать за директоров. Во время войны он думал, что это будет проблематично. Операции банка «были бы направлены на помощь вражеским флотам и армиям без; Контролируя нашу валюту, получая наши государственные деньги и держа в зависимости тысячи наших граждан, это было бы более грозным и опасным, чем военно-морская и военная мощь врага. Во время Гражданской войны не кто иной, как республиканец Таддеус Стивенс, один из величайших защитников свободы и свободы той эпохи, поддержал положение в Законе о Национальном банке, требующее гражданства США для директоров национальных банков. Во время дебатов по законопроекту он спросил: «Почему [негражданин] должен приезжать сюда со своим большим капиталом и управлять всеми денежными интересами страны?».

Но подход «платформа-утилита» применим не только к радиовещанию и банковскому делу. В области транспорта и энергетики политики также занимались этими вопросами. Самый первый Конгресс ввел чрезвычайно высокие налоги на иностранные суда, работающие в прибрежной торговле США, политика, которая была превращена в прямой запрет в 1817 году и продолжается сегодня как Закон Джонса. Требования к собственности в США по-прежнему существуют для авиакомпаний, работающих в Соединенных Штатах. В энергетическом секторе Федеральный закон об энергетике ограничивает эксплуатацию плотин гражданами США, корпорациями и правительствами. Закон о геотермальном паре делает то же самое для арендаторов геотермальных ресурсов. А Закон об атомной энергии запрещает иностранным физическим лицам, корпорациям или правительствам владеть ядерными объектами или контролировать их.

А использование платформенно-утилитарного подхода к TikTok может просто обеспечить правильное решение запутанной проблемы[8].

В свою очередь Британия претендует стать сверхдержавой ИИ.

У страны данным экспертов у страны есть некоторые преимущества. Он является домом для нескольких важных компаний в области искусственного интеллекта, в основном в Лондоне, в частности, Google DeepMind. Он имеет отличные университеты и приветствует высококвалифицированных иностранных работников, в которых нуждаются компании, занимающиеся искусственным интеллектом. Государство генерирует массивы данных; ни в одной другой стране нет такого массива медицинских записей в рамках одной организации, Национальной службы здравоохранения (nhs). И Brexit создает шанс принять привлекательную нормативную позицию, которая может стать моделью для стран среднего размера по всему миру[9].

«Киберагрессия против нас, как и в целом санкционный наскок на Россию, провалилась. В целом мы были готовы к этой атаке, и это результат той системной работы, которая велась все последние годы».

В.В. Путин[10]

Напомним, что Президент Владимир Путин предложил создать в России государственную систему защиты информации. Об этом он заявил 20 мая на заседании Совета безопасности РФ, напомнив, что с 2025 г. использование зарубежных средств защиты информации будет запрещено. Соответствующий указ президент подписал 1 мая.

С началом специальной военной операции России на Украине в разы выросло число кибератак, в том числе на СМИ, банки, социально значимые сайты и органы власти, сказал Путин, выступая на заседании совета. Кроме того, были ограничены поставки зарубежных IT-продуктов и программ, а также прекращена техническая поддержка оборудования некоторыми компаниями, заявил президент.

Например, 26 февраля Минцифры сообщило о беспрецедентных масштабах DDoS-атак на сайты Кремля, правительства, Госдумы, а также «Первого канала» и «Роскосмоса». 9 мая российский видеохостинг Rutube подвергся крупнейшей в истории компании хакерской атаке, сервис оставался недоступен несколько суток.

Директор АО «Синклит» Лука Сафонов считает, что слова Путина о государственной системе защиты информации – это отсылка к недавно принятому указу «О дополнительных мерах по обеспечению информационной безопасности». По его словам, он должен подтолкнуть государство объединиться с коммерческим сектором для решения вопросов национальной безопасности, импортозамещения и функционирования бизнес-процессов. «Безопасность обновлений, которые приходят на телефон, правильность работы умного телевизора, сайтов компаний, системы светофоров и общественного транспорта – все это неразрывно связано с государственной системой. Если мы будем замыкаться и работать по отдельности, мы не сможем обеспечить безопасность всех ресурсов, которыми пользуемся», – объяснил эксперт.

Государственная система защиты информации существует уже десятки лет, напомнил независимый эксперт по информационной безопасности Алексей Лукацкий. «Речь о том, что надо улучшать то, что уже было сделано, ввиду геополитической ситуации, – объяснил он. – Эти слова надо трактовать так: технологии оказались не готовы к современным кибератакам, поэтому систему защиты информации на уровне государства надо углублять и расширять». Эксперт добавил, что для этого сейчас готовится ряд изменений в законодательство, которые будут приняты в ближайшие полгода. Речь про оборотные штрафы за утечки данных, уголовную ответственность за работу с украденной информацией, обязательное подключение операторов данных к ГосСОПКА и др.

Кроме того, по словам Лукацкого, произойдет перераспределение обязанностей в сфере защиты информации. «Сейчас за это отвечает ФСТЭК, но к ее работе есть определенные нарекания, поэтому было принято решение, что Минцифры и ФСБ более активно включатся в вопросы мониторинга кибератак», – добавил он.

1 мая 2022 г. Путин подписал указ «О дополнительных мерах по обеспечению информационной безопасности Российской Федерации». Из него следует, что с 1 января 2025 г. госорганам и госкомпаниям будет запрещено использовать средства защиты информации, произведенные в недружественных странах или под их юрисдикцией. Также в каждом госведомстве и госучреждении с этой даты должны появиться подразделения по обеспечению информационной безопасности. Руководители таких органов должны будут возложить полномочия по обеспечению информационной безопасности на своих заместителей[11].