На это нацелены их ключевые военно-политические стратегии.
Правящие элиты Соединённых Штатов неистово пытаются сохранить свою ускользающую гегемонию. В своих усилиях Вашингтон руководствуется доктринальными документами, определяющими цели его политики, а также пути и средства их достижения. Анализу этих документов посвящена монография члена-корреспондента Академии военных наук России Владимира Козина «Ключевые военные стратегии США: их национальные и международные последствия», которая вышла на русском и английском языках. Её презентация на днях состоялась в Российском совете по международным делам.
– Владимир Петрович, почему вы выбрали такую тему для своей монографии, что подтолкнуло взяться именно за неё?
– Сама американская политика. Нельзя безучастно наблюдать, как по вине заокеанского истеблишмента на планете нарастают кризисные явления и стремительно деградирует ситуация в области международной безопасности. Вашингтон пытается установить миропорядок, заставляющий всех жить по пресловутым правилам, выгодным только США. Америка, самопровозгласив себя властелином мира, безнаказанно расправляется с любым, в чём-то неугодным ей государством. Коллективный Запад во главе с США не только навязывает миру беспрецедентную русофобию, но и открыто заявляет о намерении разрушить, расчленить Россию.
Причём эта политика возникла не спонтанно или как реакция на чьи-то действия. Это – продуманная и долговременная стратегия, которая изложена и закреплена в соответствующих американских документах. Более того, некоторые из них действуют уже довольно долго. Эти концепции я и решил подвергнуть подробному анализу и показать всю их опасность человечеству.
– И какие именно американские военно-политические установки привлекли ваше внимание?
– Американские стратегии национальной безопасности и обороны, а также ядерная, противоракетная и космическая стратегии, которые носят наступательный и, безусловно, агрессивный характер и направлены на развитие военного потенциала США с целью достижения победы в воздушном, космическом и кибернетическом пространстве, а также на море и суше. Взять, к примеру, «Оборонную космическую стратегию». В ней открыто сказано, что необходимо добиваться превосходства и доминирования Соединённых Штатов в околоземном пространстве. При этом подчёркивается, что космос является сферой военных действий, а также уникальной областью применения военной силы. В документе определены способы укрепления американской космической мощи, с тем чтобы иметь возможность конкурировать, сдерживать и побеждать в этой, как говорится в документе, «сложной среде безопасности», где наблюдается «конкуренция великих держав».
Все эти концепции были одобрены ещё во время президентства Дональда Трампа и до сих пор являются действующими. А ведь по сложившейся в США практике каждый новый американский президент вносит коррективы в такие стратегии, не меняя их сущности и основной направленности – «мир через силу», «глобальное военное доминирование», «обеспечение победы над противником», «отказ от ранее заключённых соглашений в сфере контроля над вооружениями, если они не отвечают интересам национальной безопасности».
Придя в Белый дом, Джо Байден также обещал их обновить, но пока не сделал этого. В этой связи не может не возникнуть вопроса, почему он так поступает. Однозначного ответа на него нет. Возможно, потому, что эти концепции устраивают его администрацию. А может быть, и на это указывают некоторые американские эксперты, в Вашингтоне пока до конца не определились в конечной цели своей политики в отношении России и КНР. Например, нельзя не заметить некое расхождение в подходах Белого дома и конгресса к проблеме Тайваня.
Правда, следует признать, что определённые шаги по обновлению «пятёрки» ключевых военных стратегий, с целью их адаптации применительно к сложившейся глобальной и региональной военно-политической обстановке в отдельных зонах мира, нынешней американской администрацией всё же делаются. Так, в марте прошлого года Джо Байден подписал «Промежуточное стратегическое руководство для национальной безопасности» на 23 страницах, в котором расставлены акценты и приоритеты такой политики США не только в виде целей, но и средств и способов их достижения.
В марте этого года в конгресс направлен пока закрытый для общественности проект «Стратегии национальной обороны», где КНР названа самым важным стратегическим соперником Соединённых Штатов, а Россия как создающая им острые угрозы. Записано, что разноплановое сдерживание должно быть максимальным, а США будут препятствовать военным приготовлениям «конкурентов» и вместе со своими союзниками противостоять продолжению «вторжения» России на Украину.
В прошлом месяце была выработана директива Пентагона № 3100.10 о военно-космической политике. Но это ещё не полновесная военно-космическая стратегия, а лишь очередной промежуточный документ, направленный на укрепление космических сил, созданных при Трампе. Байден продолжает реализацию 12 программ создания ударных космических вооружений, унаследованных от своего предшественника.
– А в каком ключе в действующих американских стратегиях отражены подходы Вашингтона к контролю над вооружениями?
– В них, надо признать, есть формулировки, которые, казалось бы, соответствуют нашим намерениям установить эффективную и взаимовыгодную систему контроля над вооружениями. Например, о том, что такой процесс должен быть проверяемым и отвечающим национальным интересам.
Однако, по моему убеждению, это не более как желание американцев усыпить нашу бдительность, так как они считают, что в конечном счёте этот процесс должен отвечать только их национальным интересам. Собственно говоря, суть всех стратегических установок США сводится к одному – получить преимущество над своим визави.
Поэтому в названной сфере Соединённые Штаты стремятся к выборочному сокращению у нас отдельных перспективных видов вооружений, в которых у них есть явное технологическое отставание. То есть они пытаются добиться сокращения или уничтожения у нас новейших ударных систем, оставив в стороне переговорного процесса для себя другие виды вооружений наступательного характера, которые также могут создавать реальную и перспективную угрозу нашей национальной безопасности.
Известно, что администрация Байдена отказалась радикально решать проблему вывода на свою территорию тактических ядерных вооружений передового базирования, развёрнутых в Европе и Азии, и вопросы об ограничении комбинированных средств ПРО, а также ударных космических вооружений в виде противоспутниковых систем и вооружений космического базирования класса «космос – поверхность». Не отказались в Вашингтоне и от создания новых ядерных ракет средней дальности, и от проведения совместных ядерных миссий в рамках НАТО с неядерными государствами. Не желают там ратифицировать международный Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний.
Что касается самого процесса контроля над вооружениями в целом, то из действующих соглашений между Москвой и Вашингтоном в этой сфере остались лишь Договор по сокращению стратегических наступательных вооружениях (СНВ-3), подписанный в 2010 году, а также Соглашение о предотвращении инцидентов в открытом море за внешним пределом территориальных вод и в воздушном пространстве над ним, одобренное в 1972 году. В начале 2021 года Россия и США продлили Договор СНВ-3 на пять лет. В МИД России тогда подчеркнули, что договор будет действовать в том виде, как он был подписан, без каких-либо изменений или дополнений, до 5 февраля 2026 года.
Позднее стороны запустили диалог по стратегической стабильности с целью выработки нового договора на смену Договора СНВ-3. Делегациям удалось провести несколько раундов консультаций, но после начала специальной военной операции на Украине Вашингтон приостановил участие в них. При этом там дают понять, что речь о размораживании переговоров может пойти лишь в случае выполнения Россией ряда условий. Как заявил замгоссекретаря по контролю над вооружениями и международной безопасности Бонни Дженкинс, американская сторона приступит к переговорам тогда, когда Россия «проявит добрую волю» в ситуации вокруг Украины. Естественно, для нашей страны, которая последовательно выступает за продление диалога в сфере контроля над вооружениями, такие условия неприемлемы. Да и говорить с нами в таком духе недопустимо.
– На ваш взгляд, какую общую направленность приобретут обновлённые ключевые военные стратегии США, если Байден сумеет их актуализировать в период своего президентства?
– Думаю, что все пять таких стратегий приобретут более опасный характер для нас и Китайской Народной Республики. Они станут более агрессивными и наступательными, так как США не откажутся от своей генеральной линии на военно-силовое доминирование в мире, от политики диктата и вооружённого вмешательства в дела неугодных им суверенных государств. Собственно говоря, об этом свидетельствуют и заявления американских официальных представителей нынешней администрации.
Так, на днях министр армии США Кристин Вормут, выступая с речью на конференции «Военный манёвр» в Форт-Беннинге, штат Джорджия, обозначила шесть концептуальных направлений развития сухопутных сил до 2030 года. К тому времени они, по её словам, должны быть полностью подготовлены к войне с такими противниками, как Россия и КНР. То есть армию, как она подчеркнула, нужно сделать более «смертоносной, мобильной и защищённой».
Вне всякого сомнения, Вашингтон также сохранит приверженность стратегии нанесения первого ядерного удара по определённым государствам под сомнительными предлогами. Кстати, нельзя не заметить, что в последнее время в США стали довольно часто заявлять о возможности применения ядерного оружия в свете развития ситуации на Украине. И даже объявили, что подготовили некий план действий.
При этом складывается впечатление, что в США явно не понимают последствия такого шага, или надеются, что им удастся отсидеться за океаном, избежать ядерного Армагеддона. Однако все надежды и разговоры, что в современном мире возможно ведение ограниченной ядерной войны, являются лишь бредом сумасшедшего. Любая война с применением ядерного оружия приведёт к тотальной ядерной катастрофе.
Беседовал Владимир Кузарь. Источник: «Красная звезда»
