Для понимания процесса «наполнения» признаков создания потенциала гонки вооружений в космосе реальными приготовлениями уместно рассмотреть эволюцию основных подходов к военному космосу со стороны такого ключевого «игрока» в этой сфере, как США.

Анализ ключевых доктринальных и установочных документов США по этой теме показывает, что руководство страны рассматривает космос как зону возрастающих жизненных интересов, а также как фактор и условие обеспечения национальной безопасности и военного преобладания в возможных вооруженных конфликтах.

Для понимания сути формирующихся в США, а в последнее время у НАТО, в целом, подходов к «военному» космосу представляется уместным остановиться на ряде аспектов ретроспективного характера.

Как можно видеть, многие начинания в области всеобъемлющего запрета на размещение оружия в космосе и неприменения силы в отношении космических объектов, предпринятые в предшествующие десятилетия, наталкивались на негативные позиции США. Остановимся на этом подробнее.

Позиции США в отношении использования космического пространства в военных целях после выработанной в 1960-1970-х годах серии международных договоров и соглашений в космической области оставались достаточно умеренными. Основное содержание военного компонента национальной космической политики Соединенных Штатов сводилось к обеспечению действий стратегических наступательных сил. Уровень развития соответствующих технологий не позволял говорить о возможности разработки эффективных космических и противоспутниковых систем оружия. Как отмечалось выше, в тот период Соединенные Штаты, видимо, даже сомневались в том, что область создания средств борьбы с космическими аппаратами может быть эффективно освоена крупнейшими космическими державами.[1]

В 1978-1979 годах между СССР и США были проведены переговоры по противоспутниковым системам, которые, однако, не завершились выработкой какой-либо договоренности на этот счет.[2]

В последующий период наблюдается радикальное изменение позиций США по космическим и противоспутниковым вооружениям. Стратегические концепции, заложенные в программу СОИ, начатую в 1983 году, и предусматривающие компоненты ПРО космического базирования, а также практическое создание и успешное испытание в 1985 году противоспутниковой системы АСАТ вывели США на позиции неприятия каких-либо предложений по дальнейшему запрещению или ограничению возможных направлений использования космического пространства в военных целях.

Уместно подчеркнуть, что после негативного отношения к упомянутым выше советским инициативам 1981-1984 годов это в полной мере проявилось в ходе советско-американских переговоров по ядерным и космическим вооружениям, проходивших в 1985- 1991 годах и не приведших по проблематике космоса к каким-либо позитивным результатам. Соединенные Штаты явно не желали связывать себе руки какими-либо новыми договоренностями, касающимися военного использования космоса.[3]

 В последующем в США происходило вызревание новых взглядов на военное значение космического пространства, нашедших свое отражение в ряде руководящих документов, вводимых в действие президентами США, министрами обороны, комитетом начальников штабов, объединенным космическим командованием. К таким документам можно  отнести следующие документы -  «Космическая политика США» 1996 года, «Космическая политика министерства обороны США» 1999 года, «Космическая политика США» 2006 года, «Национальная космическая политика США» 2010 года, «Национальная стратегия космической безопасности» 2011 года. Последние два документа завершали проведенный администрацией Б. Обамы обзор политики США в области космоса, определяли линию поведения на ближайшее десятилетие в области реагирования на существующую и прогнозируемую стратегическую космическую обстановку.[4]