То, что сейчас происходит на Украине и в Донбассе, — это не просто «региональный конфликт», а нечто совсем иное. Это тотальное противостояние условного коллективного Запада и всего остального мира. Оно вызвано диаметральной противоположностью взглядов на дальнейшее развитие человечества[1].

Д. Медведев, заместитель председателя Совета безопасности РФ

В стратегии получается всё очень просто, но из этого не следует, что всё это очень легко[2]

К. фон Клаузевиц

Радикальные изменения в МО-ВПО, последовавшие в 20-е годы нового века[3], неизбежно ведут к не менее радикальным изменениям в национальных стратегиях государств и отдельных акторов, которые находятся ещё в самом начале своего качественно нового витка. Эскалация военно-силового противоборства западной военно-политической коалиции в 2014–2023 годы с Россией и рядом других государств уже продемонстрировала некоторые качественные особенности новых стратегий. Прежде всего, с точки зрения их комплексности и системности в использовании всех доступных средств и мер силового противоборства[4]. Это положение в свое время М.А. Хрусталев обозначил очень точно в качестве влияния внешних факторов на стратегии государств. Именно внешнее влияние — состояние МО и ВПО — оказывает в настоящее время решающее воздействие на национальные стратегии государств и других акторов[5].

Можно, вероятно, говорить о нескольких уровнях стратегии государств, а также уровнях стратегического планирования и его горизонтах[6], которые существуют в строгом соподчинении друг другу в разные периоды времени[7]. Если говорить о национальных, государственных и военных стратегиях, то это выразилось в формировании некой логики соподчиненности стратегий[8]:

— национальная (и, как правило, государственная) стратегия или нередко имеется в виду «политика» (внутренняя и внешняя) правящей элиты, предполагающая идеи приоритетного развития нации на долгосрочную перспективу;

— стратегия безопасности в широком смысле этого понятия, сочетающая идею безопасности и социально-экономического развития[9];

— военная доктрина, стратегия и военное искусство в целом:

— наконец, для периода возникновения ЯО и его развития, — ядерная стратегия.

Разные области стратегии имеют принципиально разные средства и способы их реализации и последствия. Как справедливо пишет один из классиков современной стратегической мысли Джефф Малган, имеющий огромный практический опыт, «Верная стратегия, способна превратить несбыточные, как кажется, мечты в реальность, о чём свидетельствует опыт многих стран мира»[10]. Он приводит яркие примеры Финляндии, Ирландии, обогнавших ведущие страны ЕС в короткие сроки по душевому ВВП и уровню технологического развития, не говоря уже об опыте Сингапура, городов-государств Дубай и Абу-Даби, Боготы, Шанхая и др.

Главная задача — попытаться проанализировать роль и значение современной стратегии национальной безопасности, взаимоотношение стратегии[11] и политики[12] в области национальной безопасности, влияние частных, порой кажущихся не самых важных и даже (представляющихся порой незначительными), факторов (например, развития институтов человеческого капитала)[13], и конкретных примеров в развитии стратегической обстановки (СО)[14]  на эволюцию современной МО и ВПО.

Существует, как уже говорилось, несколько десятков определений понятия «стратегия». При этом, наиболее точная характеристика этого понятия соотносится с военной областью, в чем я согласен с классиком военно-теоретической мысли А.А. Свечиным, который писал:

«Несмотря на то, что стратегия в ХХ веке так широко вошла в теорию и практику всех сфер общественной жизни, следует не забывать, что как особый вид деятельности, предназначенный для чёткого определения целей и необходимых средств и методов для её реализации, стратегия первоначально сформировалась применительно к интересам подготовки и ведения войны»[15]. Другими словами, родоначальник стратегии — военная область.

По большому счёту это определение осталось актуальным и сегодня, хотя стратегия рассматривается сегодня более широко уже не только в качестве конкретной области использования — политике, экономике, технологиях или идеологии, но и относительно субъектов использования — государства, нации, корпорации, международной организации[16]  или конкретной личности. Так, один из самых авторитетных современных специалистов-практиков в этой области Дж. Малаган в своей работе писал, что современная «государственная стратегия — это систематическое использование государственными ведомствами находящихся в их распоряжении ресурсов и властных полномочий с целью достижения общественно значимых целей»[17]. Далее он делал важное пояснение: «В данном контексте слово «государственная» в равной степени относится к людям как к обществу и к формальным властным полномочиям государства»[18].

Иными словами, в самом общем плане необходимо признать, что существуют самые разные типы стратегий, среди которых (относительно субъектов МО-ВПО) в настоящее время я бы вычленил следующие:

— стратегию цивилизации или военно-политической коалиции, которая отчетливо просматривается, например, у «коллективного Запада» во главе с США по отношению к другим центрам силы, хотя происходит и формирование других цивилизационных стратегий — китайской, индийской, исламской, латиноамериканской, российской;

— стратегию нации, которая, как правило, формально выражена в стратегии государства, нередко нормативно оформленная как Стратегия национальной безопасности. Надо оговориться, что национальная и государственная стратегии могут не совпадать не только в деталях, но и в важнейших положениях, когда государство (его элита, институты) проводят антинациональную политику. Именно это происходило, в частности, в период доминирования правящих элит Горбачева-Ельцина в СССР и РФ;

— стратегию безопасности отдельных государственных институтов — МО, внутренней безопасности, финансов, экологии, продовольствия, и т.п. Такие «отраслевые» стратегии могут как совпадать с государственной стратегией, так и противоречить ей. Так, например, финансовая стратегия ЦБ РФ противоречит национальной стратегии России;

— стратегию отдельных акторов — политических и общественных, а также отдельных социальных слоев, групп и пр. которые отражают социальные, классовые и иные интересы отдельных слоев и групп, противореча нередко национальным интересам страны. Так, например, стратегия РСДРП (б), направленная на стимулирование мировой революции, откровенно противоречила интересам российского государства;

— стратегию корпораций, фирм и групп, которые могут противоречить национальным и государственным стратегиям. В частности, госкорпорации «Сбер» и «РЖД» 8 лет не открывали своих отделений и филиалов в Крыму.

— личные стратегии отдельных групп и лиц, которые далеко не всегда совпадают с национальными и государственными интересами, а нередко и откровенно им противоречат. Ярким примером этому служит приватизация в России 90-х годов, которая откровенно противоречила как национальным, так и государственным интересам, удовлетворяя сугубо личные и групповые интересы части правящей элиты.

Это разделение важно учитывать потому, что в его основе лежат приоритеты разных интересов, которые нередко откровенно противоречат друг другу[19]. Профессор М.А. Хрусталёв отчётливо отождествляя понятие «интерес» и «потребность», что соответствует, на мой взгляд, реалиям. В то же время он очень осторожно высказывался относительно объективности «интереса», который трансформируется в субъективные цели и задачи политики. На мой взгляд, такая осторожность вполне оправдана, хотя бы потому, что субъективность очевидно присутствует в оценке самой «объективности интереса», когда кто-то вполне обосновано считает это интерес «объективным национальным/государственным», а кто-то — надуманным. Так, на мой взгляд, границы Российской империи и СССР в ХХ веке были вполне объективными (что требует их восстановления), а некоторые сегодня в России считают их не только «империалистическими», но и искусственными.

Таким образом, стратегии вытекают, прежде всего, не только из объективных интересов отдельных субъектов политики, но и их субъективной трактовки, которая формирует стратегическое целеполагание[20]. Нередко ошибочное и даже искаженное.

Автор: А.И. Подберезкин