В XXI веке западная цивилизация продолжает оставаться наиболее влиятельной ЛЧЦ. Она сохраняет мощные экономические, военно-политические и информационные инструменты влияния на всю систему международных отношений. Очевидна также держава-лидер западного мира, это — США. Попытки ЕС выдвинуться на роль «второго лидера» в военно-политической области наталкиваются постоянно на внутреннюю политическую раздробленность «единой Европы». С учетом хронического политического кризиса в ЕС и постоянных разногласий стран-членов относительно общеевропейской военной и внешней политики, маловероятно, что Европе удастся утвердиться в качестве равноправного второго центра западного мира.

Запад в противостоянии с основными цивилизационными конкурентами продолжит путь к созданию коалиций, противостоящих новым, нарождающимся центрам силы. Противники при этом изолируются, превращаются в «государства-изгои». Правда, возможности для реализации такой стратегии продолжают сокращаться в связи с общим увеличением роли и веса азиатских стран (Китай, Индия, Иран) в системе международных отношений.

Сейчас за тем, что называется западный мир, стоит одна, достаточно определенная модель развития. Она предполагает идеологию и систему ценностей, сочетающую принципы: а) приоритета прав атомарного индивида над групповыми общностями («права человека»); б) конкурентной политической системы со свободными выборами как единственной легитимной формы политического правления («демократия»); в) распределения ресурсов на свободном рынке как единственной эффективной формы хозяйствования («рыночная экономика»); г) приоритета указанных выше принципов по отношению к национальным законодательствам государств («ограничение национального суверенитета»)[1]. На практике западный мир также связан с военно-политическим лидерством США.

Существенно то, что эти принципы и многие попытки их реализовать, в мировом масштабе, не лишены потенциальных внутренних противоречий. Например, демократия, понятая как неограниченное господство большинства над меньшинством, может противоречить идее прав человека. В неменьшей степени предполагаемое демократией и правами человека равенство противоречит неравенству, на котором основана рыночная экономика. Возможность международного вмешательства же в реальности может часто реализовываться через практику «двойных стандартов» в соответствии с настроениями, доминирующими в элитных и массовых кругах в США.

В дополнение к описанным выше противоречиям специфические социально-политические модели многих азиатских и африканских стран трудно адаптируются под эти принципы. Например, индивидуализм противоречит высокой роли кланово-групповой лояльности. Рыночная экономика плохо уживается с политическими системами, основанными на личном патронаже, и т. п.

Существует и еще одно противоречие западного варианта создания структуры глобального порядка. Параллельно с глобализацией во всем мире повышается ценность локальных культур, все более распространенной становится практика поощрения разнообразия культурно-цивилизационных форм, борьба с попытками любого навязывания внешних норм. В частности, это проявляется в распространенном на Западе постмодернизме.

В незападных странах глобализация вызывает к жизни противостоящие ей феномены традиционализации[2]. «Чем больше растет экономическая взаимозависимость, тем сильнее будем мы подчеркивать свои различия, в особенности языковые. Глобализация экономики будет сопровождаться ренессансом в языковом и культурном самоутверждении»[3]. Протесты против западноцентричной глобализации в разных формах проявляются в различных культурных средах. На Западе речь идет о разгроме «Макдоналдсов» антиглобалистами. В исламском мире традиционализация принимает форму джихада против глобальной экспансии западных ценностей[4].

Западный мир — это, прежде всего, коалиция эффективно действующих государств Европы и ее переселенческих колоний (США, Канада, Австралия). Эта группа стран имеет единый цивилизационный фундамент (западное христианство), общую историю и культуру, связанную с Европой, сходный набор общих неформальных институтов (ценности демократии, рынка, прав человека, индивидуализма и т. д.). Эти страны тесно интегрированы целым рядом региональных организаций: НАТО, ЕС, АНЗЮС и т. д. Деятельность многих ключевых международных организаций («Группа восьми индустриально развитых государств», МВФ, МБРР, ЕБР) тесно связана с интересами этой коалиции.

Вступление в эту коалицию приносит много разнообразных преимуществ. Поэтому к ней тесно примыкают и многие другие развитые (Япония) и развивающиеся страны, имевшие исходно другой культурно-цивилизационный базис. Тем не менее, многие достаточно сильные государства (особенно, Россия, Китай, Иран, Индия, Бразилия, ЮАР) не входят в эту коалицию, лишь эпизодически с ней сотрудничая или конкурируя. При этом они официально поддерживают идею «многополярного мира», что тоже является одной из форм борьбы с линейной глобализацией.

Ключевым фактором, который будет определять эволюцию западного мира в долгосрочной перспективе, является его демографический и экономический упадок. Первый будет проявляться относительно, прежде всего, быстро растущего населения стран Африки и ряда стран Азии. Второй будет связан с относительным уменьшением доли экономики ЕС и США в мире относительно, прежде всего, Китая, Индии и ряда стран азиатско-тихоокеанского региона.

Впрочем, все это отнюдь не означает абсолютного упадка западного мира. Пока нет объективных данных, которые бы позволили его прогнозировать. Уровень жизни на Западе будет оставаться высоким, но США и ключевые государства ЕС, уступая многим азиатским и африканским странам по населению, а также уступая новым экономическим гигантам (прежде всего, Китаю) по размеру ВВП, не смогут объективно решать все основные мировые вопросы.

Дополнительно к этому Запад все больше будет сталкиваться с вызовом, связанным с инкорпорацией мигрантов. По мере роста демографического разрыва между Западом, с одной стороны, азиатскими и африканскими странами, с другой, миграция будет только усиливаться. При этом кризис модели «мультикультурализма» на Западе делает все более сложным интеграцию мигрантов. Эта культурно-цивилизационная проблема уже имеет важное военно-политическое измерение: например, в виде готовности большого количества мусульман-мигрантов отправляться на войну с Западом в Сирию, Ирак или Афганистан, а также в виде проблемы роста террористической деятельности в самих западных странах. В дальнейшем эта культурно-цивилизационная проблема будет только усиливаться. Путей ее решения пока не найдено, и трудно предполагать, что это удастся сделать в будущем.