Смена парадигм — прямо и непосредственно отражается на военной силе и её использовании государством. Военный теоретик Е.И. Мартынова приводил пример с политикой русской императрицы Елизаветы, которая втянулась в семилетнюю войну[1]  в Европу, растратив огромные ресурсы, не имея какой-то «руководящей идеи» (или парадигмы мировой политики), и, наоборот, — политику Екатерины II, которая имела «руководящую идею» — национальную парадигму -последовательно отодвигала границы Польши и Турции для естественного геополитического и географического продвижения России[2]. В первом случае «война ради войны» в Европе, а во втором — ради национальных интересов.

Развитие человечества и его части — ведущих государств и акторов — вело к смене сценариев развития МО и, как следствие, ВПО.

Особенно в случае возникновения войн, военных конфликтов и прочих силовых сценариев развития силовых отношений между субъектами МО, как это было, например, после Великой французской революции в Европе или появления в ней амбициозной Турции или Пруссии в XVIII веке[3].

Такой военно-силовой сценарий перехода одного качественного состояния отношений субъектов МО и ВПО, а также всего объекта (в данном случае МО) в другое качество сопровождается не только изменениями в его структуре, основных факторах формирования и степени их влияния, но и в неизбежной смене парадигм, как наиболее общих представлений об особенностях и закономерностях развития общества, государства и экономики. Именно этот процесс наблюдался в Европе в конце XVIII века, когда не только революционные идеи Франции, но и амбициозные идеи Пруссии, России и Польши привели к смене парадигм и развитию следующего этапа МО — войнам и Венскому миру 1815 года.

Смена парадигм произошла и в 30-е годы ХХ века после Мирового кризиса и развития фашизма, который был не только германским явлением. Новая Мировая война стала сменой классических буржуазных парадигм и появления новой социалистической парадигмы, которая просуществовала в качестве равноправной парадигме империализме длительное время и не исчезла и сегодня. После неё была сознательно сформирована на какое-то время на рубеже нового века парадигма мироустройства во главе с США. Её максимально пытался реализовать Д. Трамп в идее «Америка — самая первая».

Нарождение новых парадигм в условиях мирового кризиса и пандемии наблюдается и сегодня, когда происходит процесс полного перерождения известных представлений и норм в политике и общественной жизни в нечто новое, как правило, неизвестное, чему нередко даже затрудняются дать определения[4]. Именно это невыясненное до конца определение в развитии новых парадигм смущает современных политиков и исследователей. Складывается ощущение нарастающей хаотизации в развитии миросистемы и, как следствие, — хаотизации в сценариях и основных тенденциях развития МО и ВПО. Ясно, что мировая политическая парадигма «Америка — первая» пересматривается, но какая будет новая — вопрос времени, а, главное, какими средствами эта новая «главная идея» будет реализована. На мой взгляд, это будет новый вариант пересмотра форм силового применения насилия в политике. На это раз — в пользу уже не общественных, а гибридных, государственно-общественных форм насилия[5].