Промышленная политика России[1]  после 2000 года представляла собой смесь либерально-финансовой догмы и непоследовательных попыток разумного восстановления производства. Причём, вторая часть — носила откровенно подчинённый и второстепенный характер.

Если коротко, то всю современную историю промышленности России можно разделить на три коротких промежуточных периода, которые радикально отличаются друг от друга. Настолько сильно, что это редко бывает в экономическом развитии стран, с одной стороны, и, вместе с тем, обладающими общими закономерностями и естественным последствиями[2]:

Первый период (1990–1999 гг.) — фактического развала и уничтожения ВС и промышленности страны, который привёл к сокращению ОПК России до 20%. Этот период коротко был описан выше, но его последствия, в частности, в области приватизации, сказываются до настоящего времени.

Второй период (2000–2010 гг.) — вялого восстановления ВС, промышленности и государственных институтов, связанного с благоприятной внешнеполитической и экономической конъюнктурой и восстановлением государственного контроля и управления над некоторыми областями экономики. В том числе и в области ОПК, где произошли существенные структурные и организационные изменения в рамках старой парадигмы развития страны[3].

Третий период (2011 г. — н/вр) — стагнация промышленного развития при опережающем темпе восстановлении ОПК, которая привела к восстановлению части ВС и мощи ОПК. В целом это развитие показало, что в условиях военной операции на Украине российский ОПК сумел продемонстрировать своё превосходство. Причём не только над украинским ОПК, но и западным[4].

Можно добавить новый, «четвёртый» период, который связывается с изменением промышленной политики и назначением в качестве вице-премьера Д. Мантурова летом 2022 года, но пока что кроме положительных заявлений сказать о нем нечего.

При этом, неплохие позиции, которые занимала промышленность СССР и РСФСР до 19090 года даже относительно развитых государств, стремительно ухудшились в 90-е годы прошлого века и так и не смогли быть улучшены в последующие десятилетия[5].

Таким образом, невозможно рассматривать ОПК отдельно от тех политических и экономических тенденций, которые развивались в России последние 30 лет, но, очевидно, что в эти периоды существовали отдельные его особенности.

Со всеми нюансами и особенностями — кризисным прошлым, внешним негативным воздействием, преступной приватизацией, несовершенной финансовой системой и т.д.[6]

 В том числе и с отставанием в стратегическом планировании[7]. Е.М. Примаков позже следующим образом подвёл итоги развития промышленности и ОПК за прошедшие 30 лет:

Рис. 1.

«Отечественные оборонные центры и предприятия за последние тридцать лет пропустили несколько циклов модернизации, прошедших в мировой технике и технологии. В результате произошло существенное устаревание парка производственного и технологического оборудования, практически исчерпан созданный ещё в советское время научно-технический и технологический заделы. Налицо упадок прикладной науки (подч. — А.П.) и отсутствие развитой системы оборонных НИОКР»[8].

Бывший руководитель правительства России определённо связывал этот результат с отсутствием эффективной экономической и промышленной политики все эти годы. Он прямо писал: «Из-за отсутствия в стране единой промышленной политики[9], единой информационной базы и единого координационного центра научно-технических и технологических разработок (каким был в своё время Государственный Комитет по науке и технике при Совете Министров СССР) планы и стратегии, разрабатываемые в правительстве, не стыкуются с собственными планами корпораций, в том числе, вертикально интегрированными…[10]

Задачей государства можно считать также выстраивание финансового механизма, нацеленного на стимулирование прорывных технологий и поддержку носителей прорывных идей при бережном сохранении научных школ»[11].

В то же время военная политика России основана на приоритете развития военной промышленности и в целом ОПК по сравнению с другими областями военного дела[12], что отражается, прежде сего, на структуре военных расходов[13]. Так, в настоящее время американский военный бюджет более чем в 15 раз превосходит российский (натовский — в 20 раз), однако производство ВВСТ в РФ находится на высоком уровне, опережая в некоторых областях западное производство. Это объясняется структурой военных бюджетов, когда более половины российского бюджета МО (50%), как правило) идёт на разработку и закупку ВВСТ, а в США — только порядка 13%[14].

Приоритет в военной политике и военном строительстве ОПК носит очевидно политический характер, который многократно подчёркивался президентом В.В. Путиным с момента послания 2018 года, в частности, в регулярном обозначении «доли современных ВВСТ» в ВС страны.

Таким образом, ОПК — политический, экономический и военно-технический приоритет военного строительства. Его основу составляют вертикально-интегрированные структуры российского ОПК — фактически преемники бывших крупных оборонных министерств или их части. В качестве яркого примера можно привести государственную корпорацию «Росатом»[15]  и его дочернюю компанию «Атомэнергопром»[16], в которую входят более 20 научно-исследовательских институтов и проектно-конструкторских бюро, в том числе разработчики и проектировщики реакторов ОКБ «Гидропресс» и ОКБМ имени И.И. Африкантова. разработчик новейших технологий добычи и обработки урана и других металлов Всероссийский НИИ химической технологии, разработчик новых видов ядерного топлива и конструкционных материалов ВНИИ неорганических материалов имени А.А. Бочвара, исследовательский полигон реакторных технологий и разработчик перспективных технологий обращения с отработавшим ядерным топливом и радиоактивными отходами Научно- исследовательский институт атомных реакторов (НИИАР), разработчик и изготовитель уникального электрофизического оборудования для научных и прикладных применений НИИЭФА им. Д.В. Ефремова и другие.

Блок Атомного ледокольного флота сформирован в составе Госкорпорации «Росатом» в августе 2008 г. Управлять работой ледоколов уполномочено ФГУП «Атомфлот», базирующееся в Мурманске.

В настоящее время компания «Атомфлот» эксплуатирует 4 ледокола мощностью по 75 тыс. л.с. («Россия», «Советский Союз», «Ямал» и «50 лет Победы») и два ледокола мощностью по 50 тыс. л.с. («Таймыр» и «Вайгач»), а также лихтеровоз-контейнеровоз «Севморпуть» мощностью 40 тыс. л.с. Кроме того, эксплуатируются две плавтехбазы («Имандра» и «Лота»), спецтанкер для жидких радиоактивных отходов «Серебрянка» и судно для обеспечения санитарной обработки персонала и дозиметрического контроля «Роста-1».

Флот был передан на баланс ФГУП «Атомфлот», которое вошло в состав Госкорпорации «Росатом» в августе 2008 г. ФГУП «Атомфлот» были переданы все российские атомные суда с ядерной энергетической установкой и суда атомного технологического обслуживания. В настоящее время на базе предприятия действует единый ледокольно-технологический комплекс гражданского атомного флота Российской Федерации.

Таким образом, вертикально-интегрированная структура российского ОПК представляет собой холдинг во главе с корпорацией, которая консолидировала активы бывшего министерства, контролирующий несколько крупных АО, объединяющих компании в подотрасли и несколько крупных компаний. Такой холдинг имеет не только военно-техническое значение, но и политическое, и промышленное[17].

Даже в этом контексте, на фоне крупнейшего концерна, создание и развитие Концерна ВКО «Алмаз-Антей» носит исключительный характер. Трудно говорить о его сопоставлении с тем же «Росатомом», но в мировом рейтинге подобные сравнения стали реальностью. В нем, например, ежегодно рейтинг Корпорации, впервые озвученный в 2006 году, поднялся с 50 места до 28 уже в 2008 году и 14 — в 2012 году, а в 2014–2015 годах в 11 место. С 2017 года Концерн ВКО «Алмаз-Антей» входят в «десятку» крупнейших корпораций мира[18].

Но, главное, исключительное политическое и военное значение Концерна. В настоящее время способность государства обеспечить эффективную ПВО-ПРО означает обладание реальным государственным суверенитетом. Те страны, которые не смогли этого добиться, — Югославия, Ливия, Ирак, Афганистан, — стали жертвами военного нападения и потеряли свой суверенитет.

Политически, кроме того, продукция Концерна обеспечивает России серьёзные преимущества в мире в связи с возможностями поставки этих ВВСТ в другие страны. Концерн поставляет ВВСТ более чем в 50 стран мира, но в ряде случаев — Иран, Турция, Китай, Индия КСА и другие — поставки систем ПВО-ПРО имеют важнейшее политическое значение, что демонстрирует, например, поставки систем С-400 в Турцию или «замораживание» поставок С-300 в Иран[19].

Россия начала осенью 2021 года поставки Индии систем ПВО С-400, сообщил в ноябре 2021 года глава Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству (ФСВТС) РФ Дмитрий Шугаев[20]. «Первые поставки уже начались», — заявил Шугаев на Dubai Airshow–2021. По его словам, первый дивизион Индия получит уже до конца нынешнего года.

Контракт на поставку Индии систем ПВО С-400 «Триумф» (АО «Концерн ВКО «Алмаз-Антей») был подписан в начале октября 2018-го. По контракту общей стоимостью 5,43 млрд долл. Индия получит пять полковых комплектов С-400. Ожидается, что первый полковой комплект будет поставлен до конца 2021 года, а все системы — до конца 2024 года.

С военной точки зрения развития средств ПВО-ПРО означают возможность защиты от первого, фактически разоружающего, воздушно-космического нападения, когда исход военной операции обеспечен результатами действий из космоса и из воздушного пространства на всех высотах[21].

С точки зрения технологии, системы ПРО-ПВО концентрируют наиболее передовые области не только военных, но и гражданских технологий.

Кроме того, соотношение сил во многом определяется соотношением институтов развития человеческого капитала (ИР НЧК), а не только уровнем промышленного развития, которые во многом в настоящее время решают вопросы военной безопасности. В этом смысле ИР НЧК Концерна ВКО «Алмаз-Антей» — показатель значения таких институтов[22].

Иными словами, роль Концерна «Алмаз-Антей» выходит далеко за пределы собственно ОПК и даже промышленности страны, определяя во многом политические, военные и технологические возможности России

Автор: А.И. Подберезкин