… было бы ошибочно отождествлять процесс принятия решений с теми или иными исследовательскими проектами. Речь идет скорее о востребованности результатов научного, т.е. в идеале — объективного осмысления…[1]

К. Боришполец, эксперт ЦВПИ

Исходным мотивом любой жизнедеятельности является потребность…[2]

М. Хрусталёв, политолог

Вероятные сценарии развития России после 2025 года, основанные на новых, а, тем более неизвестных, парадигмах развития человечества и нашей страны, будут определяться несколькими основными группами факторов, влияющих на формирование этих парадигм. На мой взгляд, эти группы будут следующими:

— новые парадигмы в области МО и ВПО в мире, коренным образом или существенно меняющим наши представления о системе международных отношений, безопасности, сотрудничестве и противоборстве субъектов и акторов-участников всей системы МО;

— новые парадигмы в области национального развития России, её системе ценностей, национальных интересов, организации общества и государства;

— новые парадигмы в области ресурсного обеспечения политики России в мире.

Попытаемся построить логическую модель возможных сценариев и их вариантов развития России после 2025 года (рис. 1), исходя из этих посылок. Вопрос о состоянии ВПО в мире после 2050 года — сугубо практический для целей стратегического планирования России. И не только для России. В КНР, например, на съезде КПК в октябре 2017 года заявили о создании через два 15-ти летних периода, к 2050 году, «нового передового социалистического общества». Таким образом, в Китае занимаются вполне конкретным долгосрочным политическим планированием на период после 2050 года уже сегодня.

Рис. 1. Логическая модель сценариев развития России и их вариантов на период 2025–2040 годов

С точки зрения конкретных потребностей ресурсов, возникающих неизбежно при долгосрочном планировании, можно выделить два принципиально различных подхода к такому долгосрочному прогнозированию и планированию, которые можно условно обозначить как «новые идеи» или «долгосрочное планирование». Первый предполагает, что любой долгосрочный прогноз представляет собой интерес постольку поскольку он может обозначить основные тенденции и идеи развития, а второй — потому, что он необходим для долгосрочного планирования деятельности. Первый основывается на поиске новых парадигм, а второй — на эволюции известных парадигм.

В результате сочетания этих двух подходов неизбежно появляется новое направление в сценариях развития России после 2025 года, которое я назвал «Направление № 2» и коротко описал выше. Оно делится, как минимум, на три относительно самостоятельные «ветви» сценариев, отражающие реалии послевоенного мироустройства и развития ВПО:

— парадигма развития России и ВПО после серии военных конфликтов на ТВД или даже глобальной войны;

— парадигмы развития военного противоборства в новых, послевоенных условиях — новой парадигмы силового противоборства.

В нашем случае, когда речь идет о прогнозе развития ВПО и военно-политических аспектах планирования развития России после 2025 года, необходимо, на мой взгляд, использовать оба подхода. При помощи первого подхода необходим поиск новых идеи и парадигм развития нации и государства после 2025 года. Второй подход предполагает планирование развития (НИОКР, испытания, внедрение и модернизация) современных систем ВВСТ требует очень длительного времени и является крайне дорогостоящим процессом. Так, цикл НИОКР может составлять 10–15 лет, а вместе с испытаниями и запуском в серию и 20–25 лет, при том, что каждое новое поколение ВВСТ стоит в несколько раз (а иногда и в десятки раз) дороже, чем предыдущее. Поэтому прогноз развития ВПО на 2040–2060 обязателен для военного планирования, как по политическим, так и по экономическим причинам по созданию и модернизации оружия[3].

С другой стороны, ускорение НТР и особенно технологической революции неизбежно ведёт к «технологическим рывкам», появлению новых парадигм, причем, не только области технологий, но и экономической, социальной и политической областях, предусмотреть которые сегодня невозможно или крайне трудно. Поэтому долгосрочный сценарий развития России после 2025 года неизбежно сталкивается с проблемой постепенной смены основных парадигм в развитии, как всей человеческой цивилизации, так и МО, и самой России. Так, если парадигма, существующая в МО в 2017 года «Однополярного мира» во главе с США как лидером западной ЛЧЦ, еще только ставится под сомнение, то после 2040 года даже сами американцы признают, что она будет, в конечном счете, заменена на парадигму нескольких центров силы, представляющих разные ЛЧЦ. Или какие-то другие парадигмы.

Наконец, если исходить из высокой вероятности глобальной войны между несколькими ЛЧЦ и центрами силы до 2035 года, которая неизбежно вытекает из эскалации развития военно-силового сценария ВПО в 2018–2035 годы, то возникает неизбежный вопрос: с какими последствиями столкнется Россия в результате той или иной войны (конфликта)? Как минимум, такие последствия могут быть глобальными, региональными или локальными.

Это означает, что мы должны думать о том, как выжить и жить дальше после наступления таких последствий, а не просто констатировать состояние «катастрофа». Это также значит, что Россия со всех точек зрения должна иметь, как минимум, долгосрочный план подготовки национальных ресурсов, включая оперативных резервов, на период «после 2025 года». Это опять же говорит в пользу необходимости просчитывать самые разные сценарии, появляющиеся в результате реализации развития ВПО в соответствии с той или иной парадигмой. И в основу может быть положена информация и экспертиза, полученные в результате предыдущей работы.