К вопросу о возможности создания математической модели прогнозирования военно-политической и стратегической ситуации вокруг РФ

Вступление

Военное планирование является важнейшей функцией политического и военного руководства любой развитой страны, особенно великой державы. От качества военного планирования может зависеть очень многое в судьбе каждого государства, включая его физическое выживание. Не случайно, в настоящее время роль военного планирования в политике ведущих западных держав постоянно возрастает. Повышается внимание к военному планированию и в РФ. Но в этой области наша военная наука изрядно отстает, причиной чему явился развал военной организации государства в 90-е годы. К сожалению, отголоски тех событий дают себя знать и по сей день. Определенную негативную роль сыграла и деятельность на посту министра обороны А.Э.Сердюкова, который бездумно сокращал военные учебные заведения и научные организации. Сейчас российская военная и политологическая мысль находится в активном поиске новых решений, которые позволили бы упорядочить систему военного планирования, лишить ее субъективизма и наделить новейшим технологическим аппаратом.

Это необходимо по той простой причине, что система военного планирования в современном мире постоянно усложняется вследствие объективных процессов. Растет многофакторность мировой системы, увеличивается почти до бесконечности количество элементов, которые приходится учитывать для составления прогноза развития военно-политической и стратегической ситуации. А без адекватного прогноза никакое серьезное военное планирование не возможно. Это уже будет не планирование, а гадание на кофейной гуще. К сожалению, на практике получается именно так, что в России решения о приоритетах военного строительства принимаются интуитивно, без серьезного научного анализа. И это объясняется не только субъективизмом при принятии решений, но и тем, что надлежащая система прогнозирования развития военно-политической и стратегической ситуации еще не создана.

В прошлые времена военное планирование базировалось на прогнозах единичных военных специалистов. Чуть позже такие прогнозы оказались непосильными для отдельных людей. Поэтому появились экспертные группы, которые затем развились в целые научные институты. Но даже для таких относительно больших коллективов стало затруднительно обрабатывать весь массив информации, необходимый для прогнозирования развития военно-политической и стратегической ситуации в мире. На помощь пришли современные технологии. Появилась возможность компьютерной обработки данных и моделирования различных процессов от военного строительства до перспектив политического развития отдельных стран и регионов. Сейчас различные математические модели военного прогнозирования используются, например, в странах НАТО, Австралии и Китае.

Хотелось бы особо подчеркнуть, что математические модели не заменяют и не могут заменить экспертных оценок. Они являются лишь вспомогательным инструментом, помогающим экспертам прийти к тому или иному выводу и сделать правильные рекомендации для военно-политического руководства страны. Другим преимуществом такого моделирования является возможность быстрого получения результата, что особенно актуально, когда высшему руководству страны требуется срочно принять решение по тому или иному вопросу. Наконец, математические модели позволяют уменьшить степень субъективизма в прогнозах и оценках, так как они построены на определенной логике, утвержденной и одобренной различными инстанциями. И отменить эту внутреннюю логику работы системы без изменения самой модели невозможно. А изменение модели не может быть единоличным решением, так как потребует новых согласований.

Следует также учитывать, что основные параметры и переменные величины любой математической модели военного прогнозирования вводятся в систему военными специалистами, действующими на основе своего опыта и знаний. Ну и последнее. Сама методология работы такой системы создается на базе политологической теории и военной науки. Вот об этом последнем обстоятельстве хотелось бы поговорить особо. Ведь выбор правильной методологии построения модели прогнозов является главной предпосылкой ее эффективности.

Теоретическая основа методологии предполагаемой модели

В настоящее время уже существует множество моделей прогнозирования для различных областей человеческой деятельности. Особенно широкое распространение такие модели получили в сфере экономики. Имеются также модели научно-технического, демографического, социального и даже криминалистического прогнозирования.

В то же время возможность применения методологии этих моделей для прогнозирования развития военно-политической и стратегической ситуации вызывает определенные сомнения. (Речь в данном случае идет не о математическом аппарате модели, а о той методологической логике, которую математический аппарат должен затем оформить).

Дело в том, что прогностическая модель должна правильно отражать явления и закономерности именно той сферы человеческой деятельности, на которую она нацелена. Понятно, что экономическая и военно-политическая сферы деятельности, хотя и перекликаются в различных аспектах, но являются далеко не однородными. Поэтому для системы военно-политического прогнозирования следует выработать (или применить) свою собственную методологию.

По мнению автора, в основу методологии предлагаемой модели прогнозирования развития военно-политической и стратегической ситуации вокруг РФ можно было бы положить теорию политического реализма. Эта теория была разработана американским политологом Гансом Моргентау (1904-1980) в конце 40-х годов прошлого века. Среди других видных сторонников американской школы политического реализма можно назвать Дж. Кеннана, К Томпсона, Ч. Маршалла, Л. Халде и Ф. Шумана.

Основной тезис политического реализма, сформулированный Г.Моргентау, состоит в том, что цели внешней политики должны определяться в терминах национального интереса и поддерживаться соответствующей силой.[1] Преимущество данной теории состоит не только в том, что ее правильность доказана всей историей международных отношений, но также и в том, что ее основополагающая категория «сила» является исчисляемой величиной и может быть выражена математически.

 

Основные понятия методологии предполагаемой модели

Сила государства

Любое государство обладает силой. Это объясняется тем, что у любого государства существует определенный набор характеристик, наделяющих его силовыми свойствами. У любого даже самого маленького государства есть своя территория, есть какие-то природные ресурсы, есть население, которое живет и работает, а следовательно, у каждого государства есть какая-то экономика. Наконец, государству приходится поддерживать некий порядок на своей территории и как-то контролировать собственные границы. А следовательно, у любого государства есть определенный аппарат принуждения, имеющий силовой потенциал. Все эти и некоторые другие факторы вместе взятые и составляют силу государства.

Система международных отношений

Государства существуют не сами по себе. Они взаимодействуют с другими государствами в самых различных сферах и формах. Комплекс этих взаимоотношений можно назвать «мировой системой» или «системой международных отношений». Все государства, хотят они или нет, вынуждены участвовать в этой системе. Полностью отгородиться от внешнего мира в истории не удавалось никому. Даже Китай и Япония, сознательно проводившие политику ограничения внешних связей, вынуждены были в конечном итоге вступить в контакты с другими государствами.

Национальные интересы

Взаимодействие государств между собой приводит к возникновению у них интересов, связанных не только с внутренним развитием, но и с их положением в системе международных отношений. Внутренние и внешние интересы часто бывают взаимосвязаны, причем иногда напрямую. Интересы, которые лежат преимущественно во внешней сфере принято называть «национальными интересами».

Следует, однако, учитывать, что понятие «национальный интерес» появилось в русском языке как калька с западноевропейского аналога и вследствие особенностей перевода получило двоякое толкование. Изначальный смысл понятия “nation” означал «государство-нация» или попросту говоря «страна». То есть термин “national interest” следовало бы перевести как «интерес страны», а не «национальный интерес», поскольку в русском языке термин «национальный» сразу же приобретает этнический смысл. А это неизбежно ведет к путанице в восприятии и интерпретации данного термина. Здесь термин «национальный интерес» будет применяться в своем изначальном смысле как «интерес страны».

В то время как существование национальных интересов является общепризнанным и вряд ли будет кем-либо оспариваться, природа их возникновения еще до конца не понятна. Национальные интересы могут содержать в себе как идеальную (духовную) так и материальную компоненту. В материалистической философии духовная компонента национальных интересов рассматривается как производная от их материальной стороны. В идеализме, наоборот, материальная сторона является производной от идеальной компоненты или другими словами от национальных ценностей.

Для целей предлагаемой модели военно-политического прогнозирования этот философский спор не имеет принципиального значения. Достаточно констатировать, что духовная компонента национальных интересов (ценности) находится в тесной диалектической взаимосвязи с материальной стороной национальных интересов. То есть обе стороны – духовная и материальная постоянно влияют друг на друга, воздействуя на общий курс государства в международной политике.

Сила и национальные интересы

Национальные интересы неразрывно связаны с силой государства. В известном смысле они являются политической проекцией силы государства на сферу международных отношений. Это объясняется тем, что интересы государств на международной арене постоянно наталкиваются на противоположные интересы других государств. И разрешение данного противоречия происходит на базе соотношения сил.

Чем больше у государства силы относительно других государств, тем больше у него возможности добиваться реализации своих национальных интересов. Более того, увеличение силы государства, как правило, ведет к расширению его интересов. В свою очередь, растущие интересы стимулируют увеличение силы государства. Напротив, ослабление государства вынуждает его ограничивать и сворачивать свои интересы. Естественно, здесь имеются в виду реальные интересы, достижение которых практически осуществимо, а не беспочвенные фантазии.

Чтобы избежать преждевременного обострения конфликта интересов и ответных действий со стороны оппонентов, государства, как правило, маскируют свои намерения. Они, в частности, могут заявлять о не направленности своих действий против интересов другой стороны или выдумывать какие то другие объяснения. НАТО, например, объясняло свою экспансию на восток желанием «расширить пространство демократии». Поэтому при оценке угроз национальным интересам государство должно исходить не из заявлений других государств, а из их реального силового потенциала и перспектив его развития.

Баланс сил

Мировая система развивается в соответствии с определенными объективными закономерностями. Как и любая другая система она может находиться как в состоянии равновесия, так и в состоянии кризиса. Равновесие системы обеспечивается балансом сил между государствами или группами государств. Однако, вследствие действия объективного закона неравномерности экономического и политического развития государств, этот баланс постоянно нарушается, что часто приводит к кризису всей системы.

Существенное изменение баланса сил в пользу того или иного государства позволяет ему наиболее эффективно и полно реализовать свои национальные интересы. По этой причине ведущие государства стараются не допустить стихийного изменения баланса сил. Более того, наиболее активные из них, а это как правило те, кто имеет реальные возможности наращивания собственной силы, стремятся направить изменение баланса сил в свою пользу. Другие же пытаются этому помешать.

Добиться изменения баланса сил (или поддержания статус-кво) возможно различными способами, но в принципиальном плане они сводятся к трем дополняющим друг друга стратегиям:

  • наращивание собственной силы
  • ослабление оппонентов
  • достижение с оппонентами соглашений о взаимных самоограничениях

Наращивать собственную силу можно развивая национальную экономику, создавая более эффективные виды вооружений (либо просто увеличивая численность вооруженных сил), укрепляя научно-технический потенциал, повышая эффективность государственного управления, в том числе качество дипломатии, а также формируя союзы с государствами, имеющими схожие интересы.

Ослаблять конкурентов тоже можно различными способами, например, подогревая противоречия внутри этих государств, деморализуя их население путем подрыва национального духа и системы ценностей, препятствуя их эффективной внешнеэкономической деятельности, расстраивая их союзы, а также создавая проблемы в районах их жизненно-важных интересов.

История также знает примеры, когда государства, осознав тщетность попыток добиться стратегического превосходства и разорительность бесконечной конфронтации по всем азимутам, шли на заключение компромиссных соглашений. Это могли быть соглашения о разделе сфер влияния или об ограничении вооружений. В качестве примера можно привести российско-британское соглашение 1895 года о разделе сфер влияния в Центральной Азии и советско-американский договор по ПРО 1972 года.

Следует, однако, понимать, что заключение подобных соглашений на справедливой основе возможно только с позиции силы, так же как и то, что сохранение таких договоренностей может быть гарантировано только в условиях поддержания устойчивого баланса сил.

Национальная безопасность

Национальная безопасность – это совокупность факторов, обеспечивающих жизнеспособность государства в системе международных отношений. К таким факторам относятся территория государства, природные ресурсы и климатические условия, демография, экономика, способность к обороне и некоторые другие. Если государство не способно обеспечивать национальную безопасность, оно рано или поздно прекращает свое существование.

Поскольку факторы национальной безопасности тесно перекликаются с компонентами силы государства, любое существенное изменение баланса сил не в пользу данного государства создает угрозу его национальной безопасности. И напротив, изменение баланса сил в пользу данного государства укрепляет его национальную безопасность.

Поскольку национальные интересы являются проекцией силы государства на сферу международных отношений, то понятия «национальные интересы» и «национальная безопасность» очень близки или даже взаимозаменяемы. В этом смысле угрозы национальным интересам являются и угрозами национальной безопасности и наоборот.

В то же время угроза национальной безопасности может возникать, независимо от действий внешних факторов. Такая угроза может появиться как результат ошибочной, непродуманной политики властей (или в целом элиты) конкретного государства. Ошибки в различных областях политики, экономики, демографии, межнациональных отношений могут негативно сказываться на факторах национальной безопасности, подрывать силу государства.

Основные принципы построения модели

Структура силы

Силу государства можно просчитать и выразить математически. Особенно легко это сделать в отношении тех параметров силы, которые поддаются количественной оценке. Например, размер территории можно выразить в квадратных километрах. Природные ресурсы в тоннах или кубометрах. Затем эти параметры можно сравнивать с параметрами других государств.

К количественным параметрам силы государства можно отнести такие факторы как: размер территории, природные ресурсы, людские ресурсы, объем экономики, численность вооруженных сил итд.

К качественным параметрам силы следует отнести: научно-технический потенциал, интеллектуальный потенциал, морально-политическое состояние общества, особенности национального характера, эффективность государственного управления и некоторые другие факторы. Исчисление качественных параметров силы – более сложная задача, но тоже вполне решаемая. Эти параметры можно исчислять в относительных величинах, применительно к какому-нибудь условному эталону.

Военная сила

Поскольку речь идет о прогнозировании военно-политической и стратегической ситуации, то ключевым элементом данной модели является понятие военной силы. Военная сила представляет собой часть общей силы государства, причем очень существенную ее часть. В определенном смысле можно утверждать, что в сегодняшнем мире военная сила является концентрированным выражением всех других компонентов национальной мощи. Ведь понятно, что современные вооруженные силы не могут быть созданы без развитой экономики, высокого уровня научно-технического развития, грамотного населения и развитой логистики.

Военная сила включает в себя следующие основные компоненты: количество и качество военной техники, численность, уровень подготовки личного состава и его морально-политическое состояние, эффективность системы военного управления, возможности мобилизационного развертывания, систему военной логистики и некоторые другие факторы.

В различные времена роль военной силы в реализации национальных интересов оценивалась по разному. Но даже в те времена когда военная сила не используется напрямую, или используется крайне ограничено, это вовсе не означает, что она утратила свою роль. Как справедливо отмечает проректор МГИМО А.И.Подберезкин, военная сила «всегда обеспечивает косвенное, политическое прикрытие для использования других форм силового давления (гуманитарных, экономических, финансовых, информационных и т.д.)».[2] То есть, если бы военная сила отсутствовала или была неадекватной, то и другие инструменты влияния не работали бы.

Идеализация экономического или гуманитарного измерения силы в последние годы продемонстрировала явную несостоятельность. Так, события в Ливии наглядно показали, что относительно благополучное с экономической точки зрения государство, но не обладающее военной силой, может быть легко повержено. В то же время, менее экономически благополучная Сирия, обладающая приличными для своего размера вооруженными силами, достаточно долго и успешно сопротивляется внешнему давлению.

Исчисление военной силы

Количественные параметры военной силы исчисляются традиционным способом, как это делалось, в течении веков. Производится подсчет количества различных типов вооружений, военнослужащих, военных объектов, запасов вооружения на складах и базах хранения, запасов продовольствия и обмундирования, численности мобилизационного резерва и других исчисляемых компонентов, связанных с военной организацией государства.

Оценка качественных показателей военной силы – более сложная задача, но тоже вполне решаемая. Для этого предлагается ввести соответствующие коэффициенты и поправки. Коэффициенты будут выражать не абсолютные, а относительные характеристики той или иной системы вооружений или военнослужащих. То есть исходить из того, насколько данная боевая единица лучше или хуже другой. Например, танк Т‑72 может иметь коэффициент 1. При этом более современный танк Т-90 будет иметь коэффициент 1,5, а устаревшие Т-64 – коэффициент 0,7.

Такой же подход применим и к личному составу. Военнослужащий контрактник с 3-х годичным стажем службы может иметь коэффициент 1, при наличии опыта боевых действий – 1,5, а призывник – 0,5. Качество вооружений и личного состава потенциального противника также будет выражаться в коэффициентах относительно аналогичных российских систем и военнослужащих.

Применив коэффициенты к соответствующим боевым единицам, а затем суммировав их мы получим некое общее число (сумму очков), отражающее качественные и количественные характеристики данного вида боевой техники и личного состава. В дальнейшим эти очки (пункты) могут суммироваться с тем чтобы получить общую цифру для каждого рода войск или вида вооруженных сил. Решение о том, до какого уровне обобщения стоит подниматься, следует принимать на основе опыта функционирования данной модели.

Определение коэффициентов качества военной техники является, пожалуй, наиболее сложным делом в создании модели. Эти коэффициенты должны рассчитываться на основе конкретного опыта применения и эксплуатации боевой техники. Можно также использовать моделирование боестолкновений, как это делается в армиях некоторых государств, где, например, проводятся имитационные воздушные бои. На основе этих боев выявляется степень эффективности различных типов боевых самолетов относительно друг друга. Такой же подход применим и к другим типам военной техники – танков, артиллерии итп.

Поправки – это более общая категория, которая должна применяться не к отдельным боевым единицам, а к целому классу предметов или явлений. Например, морально-политическое состояние личного состава вооруженных сил можно выразить условно, сравнив его с таковым в армиях потенциального противника. Такая оценка возможна лишь путем тщательного изучения самой широкой информации о состоянии морального духа в собственной армии и армиях других государств. На основе такого анализа сила собственной армии может либо повышаться на определенную величину, либо понижаться. Ниже приводится условная графическая схема исчисления военной силы.

Архитектура модели

Архитектура модели является схематичным отражением существующего баланса сил в мире, конечно, не всего этого баланса, а государств и союзов располагающих преобладающей силой. Более того, можно, видимо, абстрагироваться от тех государств, которые хотя и обладают существенным силовым потенциалом, но по объективным причинам не могут оказывать значительного влияния на национальную безопасность РФ. Такие страны определяются эмпирическим путем. К ним, например, можно было бы отнести Бразилию, Индонезию, Австралию, ЮАР. С другой стороны, более мелкие страны, но расположенные в ключевых точках, где присутствуют российские интересы, например, Израиль, или Кипр, в такой модели присутствовать должны.

 

Политические переменные

Изменение силы того или иного государства, в том числе его военных возможностей, возможно не только в результате внутренних процессов в этом государстве (что непосредственно отражается на его военной силе), но и в результате политических изменений на международной арене. Так, например, распад Варшавского договора ослабил военную силу СССР. А продвижение НАТО на восток, напротив, усилило позиции этого альянса, причем не столько за счет военного потенциала новых членов, сколько за счет более выгодных геостратегических позиций у границ России.

Возможны и другие формы воздействия международных событий на военную силу государства. Например, вовлеченность США в военные действия в Афганистане и Ираке привело к определенному распылению американских ресурсов и ограничило возможности применения силы в других районах мира. Участие российской армии в подавлении сепаратистского мятежа в Чечне привело к ограничению возможности Москвы влиять на ситуацию в Южной Осетии и Абхазии в российских интересах. Когда же угроза сепаратизма на Северном Кавказе была устранена, Россия смогла занять более жесткую позицию в отношении Грузии.

Подсчет влияния политических переменных на силу государства можно осуществлять следующим образом. Если в какой либо стране, являющейся союзником потенциального противника РФ, может произойти дестабилизация или эта страна, в связи со сменой политического режима, может изменить свою внешнюю политику (например, провозгласить нейтралитет), то ее военная сила вычитается из силы союза, противостоящего РФ. Если же в добавление к этому в данной стране начинается внутренний вооруженный конфликт, что требует вмешательства альянса, противостоявшего РФ, то из военной силы этого альянса вычитаются ресурсы, необходимые для стабилизации там обстановки. То же относится и к случаям вовлечения противостоящих РФ государств в локальные и региональные военные конфликты.

Наоборот, если какое-нибудь государство может в случае обострения международной обстановки стать союзником РФ, то его потенциал плюсуется к нашему. А если на территории кого-то из союзников РФ происходит дестабилизация или внутренний конфликт, то эта страна из нашей военной силы вычитается.

Прогноз возможного поведения различных государств в кризисный период осуществляется на основе предварительных экспертных оценок, которые затем вводятся в матрицу модели в качестве переменных величин. При составлении прогноза эти переменные могут видоизменяться, отражая многовариантность политического процесса.

Негосударственные структуры

Определенное влияние на военно-политическую ситуацию в мире могут оказывать негосударственные игроки, такие как например, террористические организации. В то же время их самостоятельное значение не стоит преувеличивать. Такие игроки, как правило, бывают связаны с какими то государствами и действуют по согласованному с ними сценарию. В этом смысле ничего принципиально нового в мире не случилось. Пираты Дрейка и нынешняя Аль-Каида, являются, по сути, одним и тем же механизмом, действующим для схожих целей.

В то же время, собственный военный потенциал этих организаций – относительно небольшой, и им вполне можно пренебречь, подсчитывая общее соотношение военных сил. Тем не менее, эти организации могут сыграть важную роль в каких-то критических точках, выступая как катализатор политической дестабилизации или поддержания напряженности. Поэтому данный фактор следует учитывать при составлении экспертной оценки политического развития тех или иных государств или региональных конфликтов.

Функционирование модели

Сравнение параметров военной силы РФ и ее союзников с соответствующими параметрами силы потенциальных противников позволит сделать вывод о том, существует ли в настоящее время нарушение баланса сил не в пользу РФ и на этой основе определить присутствует ли угроза национальной безопасности страны. Принципиальным моментом здесь является математическое выражение того состояния, при котором баланс сил можно считать критически нарушенным. Эта тема нуждается в дальнейшей проработке. Возможно выработать такую величину вообще не удастся и решение надо будет принимать путем экспертной оценки.

Модель также позволит наглядно представить те компоненты силы, где РФ проигрывает потенциальным противникам, равно как и те, где она располагаем преимуществом. А это даст возможность определить, каким образом России следует нарастить компоненты силы, чтобы выровнять баланс или даже достигнуть стратегического превосходства. Таким образом, модель создает основу для военного планирования по оптимальному варианту.

Под оптимальной вариантом в данном случае подразумевается планирование на основе принципа «стоимость-эффективность». То есть речь идет о достижении максимального результата при минимальном затрате средств и ресурсов. Если этот принцип будет нарушаться, то неизбежно возникнет ситуация, когда количество затрат на достижение цели будет превышать выгоды от такого результата. Одним словом, иногда просто выгоднее нарастить численность войск, чем разрабатывать и внедрять новую систему оружия. А иногда рост численности уже ничего существенно изменить не может и требуются технологические прорывы.

А может быть гораздо менее затратно будет добиться политических перемен в той или иной стране или вынудить противника расходовать ресурсы на стабилизацию ситуации в каком либо отдаленном районе мира, где затронуты его жизненно-важные интересы. Таким образом, следует предусмотреть ввод в модель стоимостных величин для оценки потенциальных расходов при осуществлении того или иного сценария.

При прогнозировании будущих угроз параметры силы потенциальных противников РФ могут быть условно изменены с учетом имеющихся у них программ военного строительства, разработки новых вооружений, а также перспектив развития политической ситуации в районах, имеющих жизненно-важное значение для нас и для них. Мы также можем условно видоизменять параметры силы России, чтобы определить ситуацию, при которой она может достигнуть стратегического превосходства, чтобы реализовать наши внешнеполитические интересы в различных районах мира, например, на пространстве СНГ.

Такое прогнозирование позволит выбрать оптимальную стратегию достижения наших целей. Сами эти цели могут формулироваться в рамках двух сценариев. Первый сценарий можно условно назвать «реактивным». То есть мы определяем имеющиеся и перспективные угрозы и наращиваем наши компоненты силы для парирования этих угроз. Данный сценарий связан, как правило, с желанием сохранить статус-кво. Его недостаток состоит в том, что мы утрачиваем стратегическую инициативу и подчиняем свои действия игре, навязанной противником. Обычно такой сценарий приходится выбирать, когда существенное наращивание силы своего государства или кардинальное ослабление потенциального противника не является возможным.

Второй сценарий можно условно назвать «инициативным». В этом случае мы сначала определяем свои внешнеполитические цели, а затем выстраиваем нашу стратегию таким образом, чтобы добиться реализации этих целей. Для этого мы наращиваем нужные компоненты силы и ослабляем влияние тех государств, которые препятствуют реализации этих целей.

Региональные факторы

Региональные конфликты

Региональные конфликты имеют, как правило, внутреннюю природу, но их обострение зачастую связано с вмешательством в ситуацию внеригиональных игроков, пытающихся таким образом упрочить свои геополитические позиции. Вмешательство может осуществляться в разных формах, включая: втягивание стран региона в орбиту крупных держав вследствие внутриполитических изменений, например, госпереворотов или «цветных» революций; провоцирование внутриполитических конфликтов и вмешательство в них; экономическое давление; использование межэтнических и межгосударственных противоречий с поддержкой одной из сторон в таком конфликте или проведение миротворческих операций. Ну, и наконец – прямое использование военной силы.

И если на глобальном уровне прямое использование военной силы сейчас невозможно из за наличия паритета стратегических ядерных сил, то на региональном уровне это совсем не исключено. Все зависит от того, какие государства вовлечены в конфликт и насколько важные интересы мировых держав оказались затронутыми. Но даже, если военная сила напрямую не применяется, она как уже отмечалось, используется косвенным образом, выступая гарантом политических изменений в том или ином регионе.

А при неблагоприятном развитии ситуации военная сила всегда может быть пущена в ход. Характерным примером может служить военная операция США против Гренады в 1983 году или отражение вооруженными силами РФ грузинской агрессии против Южной Осетии в 2008 году. Этот опыт показал, что эффективность прямого и косвенного применения силы в конкретном регионе напрямую зависит от регионального баланса сил.

Региональный баланс сил

Если об балансе сил между государствами можно говорить лишь в глобальном смысле, то баланс военных сил может рассматриваться и в региональном смысле, то есть применительно к тому или иному региону или театру военных действий. Это объясняется тем, что военная сила обладает мобильностью и может распределяется неравномерно как по территории собственного государства, так и за его пределами.

Региональный баланс сил играет важную роль в развитии мировых военно-политических процессов. Это связано с тем, что изменение региональных балансов сил может в конечном счете привести к изменению глобального баланса сил. Значение региональных балансов сил особенно актуально, когда на глобальном уровне существует равновесие (паритет) сил и ни одно государство (или группа государств) не может добиться решающего превосходства над своими оппонентами. В этом случае ведущие игроки стремятся изменить баланс сил в стратегических точках с тем, чтобы ослабить там позиции своих конкурентов. Вследствие постепенного накапливания таких количественных изменений глобальный баланс сил может в конце концов принципиально измениться.

В регионах, жизненно-важных для РФ, региональное соотношение сил должно быть такое, чтобы потенциальный противник не имел никаких иллюзий в отношении возможностей достигнуть там победы путем применения военной силы или использования силы для прикрытия вмешательства во внутренние дела стран региона. Отсутствие достаточной военной силы в том или ином регионе, например вокруг Сирии, ослабляет возможности РФ по реализации своих интересов в данном регионе и, главное, затрудняет противодействие изменению регионального баланса сил.

Жизненно-важными регионами для России являются: северо-западное направление (Белоруссия и Прибалтика), Украина, Закавказье, Центральная Азия, Восточное Средиземноморье, Ближний Восток, зона Персидского залива и Дальний Восток. В каждом из этих районов имеются потенциальные очаги напряженности, могущие в любой момент взорвать региональную стабильность. Даже в спокойной, казалось бы Прибалтике, особенно в Латвии, существует межэтническая напряженность, которая при определенных обстоятельствах может привести к столкновениям на межнациональной почве. И России как-то придется реагировать на эту ситуацию, причем, нельзя исключать, что и с использованием военной силы.

Конечно, точно предсказать как будет развиваться обстановка вокруг каждого из конфликтов при помощи математической модели довольно сложно. С другой стороны, нет никакой особой проблемы в том, чтобы спрогнозировать многовариантность имеющихся сценариев. Тем более, что в данном случае сценариев всего три: урегулирование конфликта, его сохранение в замороженном состоянии и обострение конфликта.

Но вот что математическая модель сможет сделать – это помочь определить тот уровень силы, который РФ должна иметь в каждом из упомянутых конфликтных регионов, чтобы гарантировано отстоять свои интересы. А также предсказать, какой баланс сил возникнет в данном регионе в случае реализации одного из трех сценариев.

Таким образом, в рамках общей математической модели глобального баланса сил должны иметься подмодели, отражающие баланс сил в регионах, жизненно важных для РФ, а военно-политическое прогнозирование вестись и на глобальном, и на региональном уровне.

Автор: М.В. Александров, Центр военно-политических исследований, 16.12.2013


[1] Morgenthau, Hans J. Politics Among Nations: The Struggle for Power and Peace, Fifth Edition, Revised, New York: Alfred A. Knopf, 1978.

[2] Подберезкин А.И., Военная доктрина России и международная безопасность, Москва, 2013, с. 4

 

  • Эксклюзив
  • Аналитика
  • Военно-политическая
  • Россия

На эту тему: