Страна приступила к реализации долгосрочных стратегических программ, многие из которых носят глобальный характер
Выступление Президента России Владимира Путина на пленарном заседании Петербургского международного экономического форума вызвало огромный резонанс в экспертном сообществе и СМИ. Мы выбрали самое важное и интересное.
Прежняя модель глобализации не соответствует реальности
Хотел бы воспользоваться площадкой Петербургского экономического форума, чтобы рассказать не только о тех целях и задачах, которые мы в России ставим перед собой, но и о том, как складываются наши взгляды на состояние мировой экономической системы. Для нас это разговор не абстрактный, не на отвлечённую тему. Развитие России, просто в силу её масштаба, истории, культуры, человеческого потенциала и экономических возможностей, не может строиться вне глобального контекста, без соотнесения внутренней, национальной и мировой повестки.
Каково положение дел на сегодня, как мы, во всяком случае в России, его оцениваем?
Формально за последнее время рост глобальной экономики характеризуется положительными значениями. В 2011–2017 годах рост в среднем 2,8 процента ежегодно. В последние годы – чуть больше 3 процентов. Но, на наш взгляд, и лидерам государств, всем нам необходимо откровенно признать: несмотря на упомянутый рост, существующая модель экономических отношений, к сожалению, всё-таки находится в кризисе. И этот кризис носит всеобъемлющий характер. Проблемы здесь накапливаются и множатся все последние десятилетия. Они серьёзнее и масштабнее, чем казалось прежде.
После окончания холодной войны, включения в процесс глобализации новых рынков архитектура мировой экономики кардинально изменилась. Доминирующая модель развития, основанная на западной, так называемой либеральной традиции, назовём её условно евро-атлантической, стала претендовать не просто на глобальную, а на универсальную роль.
Главным драйвером сложившейся модели глобализации выступила мировая торговля. Её рост с 1991 по 2007 год более чем в два раза превосходил темпы роста мирового ВВП. Это понятно, новые рынки открылись бывшего Советского Союза, всей Восточной Европы, и товары хлынули на эти рынки. Но этот период по историческим меркам оказался относительно недолговечным.
Последовал мировой кризис 2008–2009 годов, который не только обострил, поднял на поверхность дисбалансы и диспропорции, но и показал, что механизм глобального роста начинает давать сбои. Конечно же мировое сообщество провело тогда серьёзную работу над ошибками. Однако, если посмотреть правде в глаза, воли, а может быть, смелости тогда не хватило, чтобы до конца разобраться, в чём же дело, и сделать соответствующие выводы. Возобладал упрощённый подход: мол, сама по себе модель глобального развития вполне дееспособна, ничего по существу менять не нужно, достаточно устранить симптомы и отчасти скоординировать правила и институты мирового хозяйства и финансов, и всё будет нормально.
Тогда было много надежд и позитивных ожиданий, но они быстро рассеялись. Политика «количественного смягчения», другие предпринятые меры не решили проблем по существу, а только отодвинули их в будущее.
Вместе с тем приведу данные Всемирного банка и МВФ. Если до кризиса 2008–2009 годов отношение оборота мировой торговли товарами и услугами к глобальному ВВП постоянно росло, то затем тенденция сменилась. Это факт, такого роста уже нет. Достигнутое в 2008 году отношение мировой торговли к глобальному ВВП так и не восстановилось. По сути, глобальная торговля перестала быть безусловным двигателем мировой экономики. А новый двигатель, роль которого должны были сыграть суперсовременные технологии, пока ещё проходит отладку и не заработал на полную мощность. Более того, мировая экономика вошла в период торговых войн и растущего уровня прямого и скрытого протекционизма.
В чём же источники кризиса международных экономических отношений, что подрывает доверие между участниками мировой экономики? Считаю, что главная причина в том, что модель глобализации, предложенная в конце ХХ века, всё меньше соответствует стремительно формирующейся новой экономической реальности.
За последние три десятилетия доля развитых стран в глобальном ВВП по паритету покупательной способности снизилась с 58 до 40 процентов. В том числе доля государств «Группы семи» сократилась с 46 до 30 процентов, и напротив, вес стран с развивающимися рынками растёт. Такое быстрое становление новых экономик не только со своими интересами, но и со своими платформами развития, со своими взглядами на глобализацию и региональные интеграционные процессы плохо стыкуется с представлениями, которые относительно недавно казались незыблемыми.
Заданные прежде шаблоны, по сути, ставили страны Запада в исключительное положение, давали им фору, что называется, и громадную ренту, заранее предопределяли их лидерство. Остальным странам оставалось следовать в их фарватере. Конечно, многое происходило и происходит под аккомпанемент разговоров о равенстве. Сейчас об этом я ещё скажу. А когда эта комфортная, привычная система начала расшатываться, когда подросли конкуренты, взыграли и амбиции, и стремление сохранить своё доминирование, причём любой ценой, то государства, которые прежде проповедовали принципы свободы торговли, честной и открытой конкуренции, заговорили языком торговых войн и санкций, откровенного экономического рейдерства с выкручиванием рук, запугиванием, устранением конкурентов так называемыми нерыночными способами.
Посмотрите, примеров много, я сейчас скажу только о том, что нас напрямую касается и что у всех, думаю, на устах. Например, строительство газопровода «Северный поток – 2». Проект призван повысить энергобезопасность Европы, создать новые рабочие места, он полностью отвечает национальным интересам всех участников: и европейцев, и России. Если бы он не отвечал этим интересам, мы бы никогда не увидели там присутствия наших европейских партнёров. Кто туда насильно притащит? Пришли, потому что заинтересованы в реализации этого проекта.
Но это не укладывается в логику и не соответствует интересам тех, кто в рамках существующей универсалистской модели привык к исключительности и вседозволенности, к тому, что по их счетам должны платить другие, и потому проект бесконечно пытаются и пытались торпедировать. Вызывает озабоченность, что такая разрушительная практика не только поразила традиционные рынки, энергетические, сырьевые, товарные, но и перекочевала в новые формирующиеся отрасли. Ситуация вокруг компании Huawei, например, которую пытаются не просто потеснить, а бесцеремонно вытолкнуть с глобального рынка, – это уже называют даже в некоторых кругах первой технологической войной, наступающей в цифровой эпохе.
Казалось бы, бурная цифровая трансформация, технологии, которые стремительно меняют индустрии, рынки, профессии, призваны расширять горизонты для всех, кто готов и открыт к переменам. Но и здесь, к сожалению, тоже строятся барьеры, вводятся прямые запреты на покупку высокотехнологичных активов. Дело дошло до того, что в образовании даже ограничивается приём зарубежных студентов по тем или иным специальностям. Это уже, честно говоря, не укладывается даже в голове. Тем не менее это всё на практике происходит. Удивительно, но факт.
Монополия всегда означает концентрацию доходов у немногих за счёт всех остальных, и в этом смысле попытки монополизировать новую технологическую волну, ограничить доступ к её плодам выводят на совершенно новый, иной уровень проблемы глобального неравенства как между странами и регионами, так и внутри самих государств. Ну а это, как мы хорошо понимаем, и есть главный источник нестабильности. И дело не только в уровне доходов, в материальном неравенстве, а в принципиальной разнице возможностей для людей. По сути, формируется или происходит попытка формировать два мира, и между ними пропасть постоянно растёт. Когда у одних есть доступ к самым передовым системам образования, здравоохранения, к современным технологиям, у других же нет перспектив, шансов вырваться даже из нищеты, а кто-то и вовсе балансирует на грани выживания.
Так, сегодня свыше 800 миллионов человек в мире не имеют элементарного доступа к питьевой воде, около 11 процентов населения планеты недоедает. Система, если в её основе всё более очевидная несправедливость, никогда не будет устойчивой и сбалансированной.
Обостряют кризис и растущие экологические, климатические вызовы, которые прямо угрожают социально-экономическому благополучию всего человечества. Климат, экология уже стали объективным фактором мирового развития, проблемой, чреватой масштабными потрясениями, включая новый неуправляемый всплеск миграции, рост нестабильности и подрыв безопасности в ключевых регионах планеты. При этом велик риск, что вместо общих усилий по решению экологических и климатических проблем мы столкнёмся с попытками и эту тему использовать для недобросовестной конкуренции.
Требуются новые договорённости
Сегодня перед нами возникают две крайности, два возможных сценария дальнейшего хода событий. Первый – это перерождение универсалистской модели глобализации, превращение её в пародию, в карикатуру на саму себя, когда общие международные правила будут подменяться законами, административными и судебными механизмами одной страны или группы влиятельных государств, как поступают сегодня, я с сожалением это констатирую, Соединённые Штаты, распространяя свою юрисдикцию на весь мир. Кстати говоря, 12 лет назад я уже об этом говорил, такая модель не только противоречит логике нормального межгосударственного общения, формирующимся реалиям сложного многополярного мира, но главное, не отвечает задачам будущего.
И второй сценарий – это фрагментация глобального экономического пространства политикой ничем не ограниченного экономического эгоизма и его силовое продавливание. Но это путь к бесконечным конфликтам, к торговым войнам, а может быть, даже не только торговым, образно говоря, к боям без правил: всех против всех.
Каким же может быть решение, и не утопическое, эфемерное, а реальное? Очевидно, что для выработки более устойчивой и справедливой модели развития потребуются новые договорённости, которые не только, что называется, чётко прописаны, но, прежде всего, соблюдаются всеми. Однако, убеждён, разговоры о таком экономическом миропорядке останутся благими и пустыми пожеланиями, если мы не вернём в центр дискуссии такие понятия, как суверенитет, безусловное право каждой страны на свой собственный путь развития и, добавлю, ответственность не только за своё, но и за всеобщее устойчивое развитие.
Что может быть предметом регулирования таких договорённостей и такого общего правового поля? Конечно же, не навязывание всем одного, единственно верного канона, а прежде всего гармонизация национальных экономических интересов, принципы взаимодействия, конкуренция и сотрудничество между странами со своими различными моделями развития, особенностями и интересами. Выработка подобных принципов должна идти максимально открыто и демократично.
Именно на этой основе необходимо адаптировать к современным реалиям систему мировой торговли и повысить эффективность работы Всемирной торговой организации. Не ломать, а наполнить новыми смыслами и содержанием другие международные институты. При этом реально, а не на словах учесть запросы и интересы развивающихся стран, в том числе тех, которые решают вопросы модернизации промышленности, аграрного сектора и социальной сферы. Это и есть равные условия для развития.
Кстати, предлагаем подумать о создании открытого, доступного банка данных с лучшими практиками и проектами развития. Россия готова разместить на такой информационной платформе свои успешные кейсы в социальной, демографической и экономической сферах и приглашает присоединиться к этой инициативе другие страны и международные организации.
Что касается финансов, отмечу: основные глобальные институты были созданы ещё в рамках Бреттон-Вудской системы 75 лет назад. Пришедшая ей на смену в 70-е годы Ямайская валютная система, подтвердив приоритет доллара, по сути, не решила главных проблем, в первую очередь сбалансированности валютных отношений и торгового обмена. За это время появились новые экономические центры, повысилась роль региональных валют, изменился баланс сил и интересов. Очевидно, что эти глубокие перемены требуют адаптации международно-финансовых организаций, переосмысления роли доллара, который, став мировой резервной валютой, превратился сегодня в инструмент давления страны-эмитента на весь остальной мир.
Кстати говоря, на мой взгляд, большая ошибка американских финансовых властей и политических центров – сами подрывают свои преимущества, появившиеся во время создания Бреттон-Вудской системы. Доверие к доллару падает просто.
Повестка технологического развития должна объединять страны и людей, а не разобщать их. И для этого нам нужны справедливые принципы взаимодействия в таких ключевых областях, как высокотехнологичные услуги, образование, трансфер технологий, отраслей новой цифровой экономики и глобальное информационное пространство. Да, выстроить подобную гармоничную систему будет, безусловно, непросто, но это лучший рецепт восстановления взаимного доверия, и другого пути у нас нет.
Нужно вести эту работу вместе, понимая масштаб глобальных вызовов новой эпохи и свою ответственность за завтрашний день. Использовать для этого и потенциал ООН, уникальной по представительству организации, усилив её экономические институты, а также эффективнее задействовать формат таких новых объединений, как «Группа двадцати». Пока же такой свод правил не сформирован, нужно исходить из сложившейся ситуации и реальных проблем, реально смотреть на то, что происходит в мире.
В качестве хотя бы первого шага предлагаем, говоря терминами дипломатии, провести своего рода демилитаризацию ключевых сфер глобальной экономики и торговли, а именно оградить от торговых и санкционных войн поставки товаров первой необходимости: лекарств, медицинского оборудования, а также систем для ЖКХ, энергетики, которые позволяют снижать нагрузку на окружающую среду и климат. Речь, как вы понимаете, идёт о тех направлениях, которые критически важны для жизни и здоровья миллионов, можно сказать, миллиардов людей – для всей планеты.
Факторы конкурентоспособности
Сегодняшние тенденции в мире свидетельствуют, что роль страны, её суверенитет и место в современной системе координат определяются несколькими ключевыми факторами: это, безусловно, способность обеспечить безопасность своих граждан, это способность не только сохранять национальную идентичность, но и вносить вклад в развитие мировой культуры. И есть ещё как минимум три фактора, которые, на наш взгляд, имеют основополагающее значение. Остановлюсь на них несколько подробнее.
Первый фактор – это благополучие и достаток человека, возможности для раскрытия его талантов.
Второй фактор – это восприимчивость общества и государства к бурным технологическим изменениям.
И наконец, третий фактор – это свобода для предпринимательской инициативы.
Начну с первого направления.
Сегодня объём ВВП по паритету покупательной способности на душу населения в России составляет около 30 тысяч долларов. На этом же уровне находятся сегодня и показатели стран Южной и Восточной Европы. Наша задача в ближайшие годы не только войти в пятёрку крупнейших экономик мира, в конечном счёте это не самоцель, а только средство, нам нужно выйти и закрепиться на среднеевропейском уровне по всем основным параметрам, отражающим качество жизни и благополучия людей. Исходя из этого, мы сформировали и национальные цели по росту экономики и доходов граждан, сокращению бедности, увеличению продолжительности жизни, по развитию образования и здравоохранения, сбережению окружающей среды. На решение этих задач направлены национальные проекты, которые мы реализуем.
Второе направление – это форсированное технологическое развитие. Возможности здесь поистине колоссальные. Наша задача – быть среди первых, кто использует эти технологии, конвертирует их в настоящий прорыв. Так, по оценкам экспертов, в ближайшее десятилетие дополнительный рост мирового ВВП за счёт внедрения искусственного интеллекта составит 1,2 процента ежегодно. Это вдвое превышает то воздействие, которое оказал глобальный рост информационных технологий в начале XXI столетия. Мировой рынок продуктов с использованием искусственного интеллекта к 2024 году вырастет почти в 17 раз и составит порядка полутриллиона долларов.
Как и другие ведущие страны мира, Россия подготовила национальную стратегию развития технологий в области искусственного интеллекта. Она разработана правительством с участием отечественных высокотехнологичных компаний. Указ о запуске такой стратегии будет подписан в ближайшее время. А детальный, пошаговый план действий интегрирован в национальную программу «Цифровая экономика».
Россия обладает серьёзными кадровыми научными ресурсами, хорошим стартовым заделом для создания самых передовых технологических решений. И это касается не только искусственного интеллекта, но и других групп так называемых сквозных технологий. В этой связи предлагаю нашим компаниям с государственным участием, а также ведущим российским частным компаниям стать головными партнёрами государства в развитии сквозных научно-технологических направлений. Это, как уже говорил, искусственный интеллект и другие цифровые технологии. Это, безусловно, новые материалы, это геномные технологии для медицины, сельского хозяйства и промышленности, а также портативные источники энергии, технологии её передачи и хранения.
Практическим результатом такого партнёрства должны стать выпуск и продвижение прорывных успешных продуктов, услуг как на внутреннем, так и на внешнем рынках. Для государства это возможность сформировать мощный суверенный технологический задел, для компаний – шагнуть в новую технологическую эпоху.
Особо подчеркну: мы сформировали целую платформу «Россия – страна возможностей», направленную на личностный, профессиональный рост. Проходящие в её рамках конкурсы, соревнования, олимпиады открыты для школьников, молодёжи, людей разных возрастов, для участников не только из России, но и из других стран. Подобный кадровый проект по своему масштабу не имеет аналогов. Только в 2018–2019 годах он охватил свыше 1 млн 600 тысяч человек. Обязательно будем развивать эту систему, делать её более эффективной и прозрачной, потому что чем больше смелых, талантливых людей будет приходить в бизнес и науку, госуправление, социальную сферу, тем успешнее мы сможем решать задачи развития, тем выше будет и глобальная конкурентоспособность нашей страны.
Третий фактор конкурентоспособности страны, который был обозначен выше, – это благоприятная деловая среда. Последовательно ведём и будем продолжать эту работу. Сегодня по целому ряду сервисов для бизнеса, по качеству наиболее востребованных административных процедур мы сравнялись или даже в некоторых случаях опережаем страны с сильными и давними предпринимательскими традициями.
Сегодня в России мы приступили к реализации действительно стратегических долгосрочных программ, многие из которых без преувеличения носят глобальный характер. Скорость и масштаб происходящих изменений в мире не имеют аналогов в истории, и в наступающей эпохе нам важно слышать друг друга, объединять усилия для решения общих задач.
Россия готова к вызовам и к переменам. Мы приглашаем всех к широкому равноправному сотрудничеству.
Автор: Владимир Мохов, Источник: “Красная звезда”
