Как только выход Великобритании из Евросоюза станет неминуемым, за ней последуют все остальные.
Европейскому Союзу пришлось столкнуться уже с таким количеством различного рода кризисов, что трудно было предугадать (до сих пор), какой из них станет катализатором его вероятной кончины. На роль кандидатов претендуют незатихающий иммигрантский кризис; пошатнувшаяся банковская система, неспособная ни оказать экстренную финансовую помощь, ни реструктуризировать имеющиеся обязательства; растущее общественное недоверие к политическому истеблишменту и практически парализованные общеевропейские институты.
Но самым опасным кризисом, способным положить конец проекту «Общей Европы», является неудачная попытка премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона вырвать у Брюсселя ряд уступок, в которых он нуждается для умиротворения евроскептически настроенной британской общественности. Премьер-министр Кэмерон потерпел неудачу по той причине, что Евросоюз просто не может пойти на эти уступки. Существует три особых причины и один подспудный мотив, которые сделали миссию Кэмерона невыполнимой.
Во-первых, глубокое реформатирование отношений «Евросоюз-Великобритания», которое обещал Кэмерон, было изначально нереальным, поскольку потребовало бы «изменений в договоре» в каждой из 28 стран-членов Евросоюза, а это невозможно осуществить без утверждения со стороны парламентов каждой страны и, что особенно пугает Брюссель, без проведения общенациональных референдумов. У Европы попросту нет желания подвергать себя такому риску ряди удовлетворения амбиций Соединенного Королевства.
Во-вторых, хотя Кэмерон был готов пойти на компромисс, он все же не получил практически ничего из того, что просил, по той причине, что Брюссель опасается цепной реакции – того, что вслед за Великобританией остальные страны тоже начнут выторговывать подобные специальные условия. Все это может привести к появлению «Евросоюза-шведского стола», в котором каждая страна может взять и выбрать то, что больше соответствует ее национальным интересам. Другими словами, это станет издевательством над концепцией «еще более единой Европы».
И вот Кэмерон закончил тем, что один из консерваторов в британском Парламенте Джейкоб Рис-Могг охарактеризовал как «жидкая кашица реформ была разжижена еще больше».
Что еще хуже, «жидкая кашица» Кэмерона потребует голосования в Европарламенте после проведения референдума в Великобритании. В качестве независимого органа Европарламент имеет право внести любые изменения в любые договоренности, одобренные британцами – весьма неудобный и неизбежный факт, которым сторонники «Брекзита» обязательно воспользуются в свою пользу во время проведения своей кампании перед референдумом.
В основе дилеммы, стоящей перед британской и европейской сторонами переговоров, лежит борьба между национальной политической системой, опирающейся на верховенство парламента, и наднациональной технократией в Брюсселе, требующей уступок от национальных суверенитетов для формирования федеративного европейского союза. Общественные обсуждения вновь вернули на повестку дня это фундаментальное несоответствие. Выбор той или иной стороны уже больше не может быть отложен.
Наиболее распространенным представлением о падении Европы является картина чего-то рушащегося, расползающегося, осыпающегося и даже испаряющегося. Но это представление не верно. Вслед за референдумом в Великобритании (а, возможно и до него) Евросоюз может просто-напросто взорваться.
По мере того, как вероятность выхода Великобритании из Евросоюза будет повышаться с отметки «маловероятно» до «почти однозначно», движение на выход начнет уплотняться. Трудно сказать, кто первым из оставшихся стран возглавит дезертиров, но совершенно точно, что дамба будет прорвана. Проевропейские правительства, находящиеся пока у власти, все больше сталкиваются с ростом недовольства практически в каждой стране. Так же как и в Великобритании, провластным партиям придется задабривать все более враждебно настроенных избирателей, обещая им «пересмотра соглашения» с Евросоюзом. Иначе им придется столкнуться с перспективой потери власти на ближайших выборах.
От протекционистского «Национального фронта» во Франции и до левацкой испанской «Podemos» и анти-иммигрантских шведских демократов - везде антиевропейские «однобокие» политические партии становятся ближе к власти.
Повторные переговоры в каждой стране, безусловно, будут отличаться друг от друга. Те страны, что получили финансовую помощь, наверняка потребуют реструктуризации долговых обязательств в свою пользу; для кого-то будут больше иметь значение интересы внутренней безопасности. Но, без всякого сомнения, все они потребуют децентрализации и перераспределение полномочий с Брюсселем.
Евросоюз перестанет играть роль в качестве структуры глобальной значимости. Подобно Лиге наций, некоторые европейские институты продолжат свое существование, сумев приспособиться к новым условиям и находясь в режиме прогрессирующей атрофии.
Как ни странно это прозвучит, но евро, являющийся причиной многих проблем Евросоюза, скорее всего, выживет – в некотором роде. Как минимум, франкфуртские чиновники продолжат функционировать в качестве расчетной палаты для распределения долговой нагрузки.
Евро может выжить, находясь в параллельном обращении с вновь введенными в оборот национальными валютами. Он даже может быть использоваться в качестве единой валюты в странах, которые сохранят приверженность к идее «более тесного союза».
То, что случится после развала Европейского Союза, будет иметь огромное значение. Никто не может предположить в точности, что именно произойдет. Тем не менее, следует принять во внимание несколько фактов, необходимых для правильной оценки возможных последствий.
Во-первых, международные обязательства, принятые на себя Евросоюзом, могут быть переданы другой международной организации – например, ВТО. Это исключительно важно, когда речь заходит о значительных торговых соглашениях, которые сейчас находятся на стадии заключения.
Во-вторых, пост-общеевропейское развитие может потребовать значительных дипломатических усилий и инициатив, подобных тем, что были предприняты в Сан-Франциско по созданию ООН, или со стороны Бретта Вудса, разработавшего принципы функционирования международной финансовой системы после окончания Второй мировой войны. Подобные влиятельные структуры при правильном подходе могут действовать довольно оперативно и эффективно.
Повышение вероятности успешной интеграции в пост-ЕЭСовский мир носит важный характер. Рост ориентированной на торговлю глобальной взаимозависимости продолжится - с участием или без участия Евросоюза. У каждой страны будут значительные и возрастающие «аппетиты» при будущем распределении общего «пирога».
Вне всякого сомнения, сверхдержавы будут иметь право весомого голоса при любом развитии событий. Подобный сценарий потребует решительных действий как от Лондона, являющегося финансовой столицей Евросоюза, так и от Берлина, являющегося экономической столицей общей Европы. И, наконец, нет никаких оснований утверждать, что закат Евросоюза будет означать упадок Европы. Все как раз может произойти совсем наоборот.
Авторы: Джон Джиллинхэм, Мэриан Тьюпи; Источник: ОбзорПресс
