Особенности развития конфликтов по типу преимущественно внешнего вмешательства (первому типу)

Особенности внешнего вмешательства в дела государств, ставшие причиной возникновения и развития конфликтов, имеют особенное значение, так как прямо и непосредственно относятся к формированию МО и ВПО в мире. Российский исследователь А. Никитин справедливо полагает, что можно выделить, по крайней мере, шесть международно-правовых оснований для легитимного использования вооруженных сил одного государства на территории другого, причем не все из них универсально признаны:

— Право государства на самооборону на основании статьи 51 Устава ООН.

— Коллективное противодействие мирового сообщества агрессии одного государства против другого (коллективное применение сил международной коалиции по мандату ООН на основании главы VII Устава).

— Коллективное противодействие мирового сообщества государству или политической силе, несущим угрозу международному миру и безопасности (по мандату ООН на основании принципов VII главы Устава, остается объектом противоречивых политических интерпретаций).

— Договоры (соглашения) о военном сотрудничестве, военных базах, совместных операциях или учениях.

— Обращение легитимных властей одного государства к властям другого с документированной просьбой о военной помощи.

— Формирующаяся, но далеко не универсально признанная норма «обязанность мирового сообщества защитить» (Responsibility to Protect) гражданское население, социальные и этнические группы от геноцида со стороны других групп или от преступной политики властей их собственного государства.

Примечательно, что Россия голосовала в СБ ООН против «обязанности защитить» в 1999 году в отношении Союзной Республики Югославия, а в 2003 году — против применения формулы «противодействие режиму, составляющему угрозу миру и безопасности» в отношении введения международных сил в Ирак. Россия также воздержалась в 2011 году при голосовании в СБ ООН по применению этой формулы в отношении Ливии.

Рис. 1.[1]

Одной из тенденций двух последних десятилетий стало образование коалиций государств, которые от имени международных организаций (или по собственному коллективному решению) реализовали международный мандат на посредничество, урегулирование или вмешательство. Ряд государств, включая как западные страны, так и Россию, стали применять понятие «миротворчество», даже если эти действия не подкреплены мандатом ООН или региональной международной организации. В частности, ни одна из операций 1990-х годов в новых независимых государствах с участием российских вооруженных сил (Таджикистан, Молдавия/Приднестровье, Грузия/Южная Осетия, Грузия/Абхазия) не имела мандата ООН, и только две (в Таджикистане и Абхазии) имели мандат региональной организации СНГ. Что же касается операций в Молдавии/Приднестровье (1992 г. — н./вр.) и Грузии/ Южной Осетии (1992–2008 гг.), то их основанием послужили межпрезидентские соглашения, а их статус можно описать как легитимное вмешательство во внутренние дела другого государства по его просьбе при документированном согласии обеих сторон конфликта[2].

Рис. 2.

Крупнейшей системой вмешательства в конфликты являются операции ООН. За семь десятилетий существования организации было проведено 70 разнотипных операций, 16 из них продолжаются и сегодня. В современных операциях ООН (по состоянию на 2015 г.) участвовали 122 696 человек, в том числе 103 912 военных и полицейских, причем контингенты были предоставлены 128 странами.

В контингентах сил ООН — 89 642 военных, 12 529 полицейских и 1741 военный наблюдатель. По сравнению с прежними десятилетиями заметно вырос не только полицейский, но и гражданский компонент: помимо 5271 представителя международного гражданского и дипломатического персонала он включает 11 700 представителей местного гражданского персонала из самих конфликтных регионов. Гражданский состав в миссиях ООН представляют 166 стран. За почти семь десятилетий, прошедших с начала первых операций, в них погибли 3277 военных и гражданских представителей ООН.

Бюджет всех миротворческих операций ООН в 2016–2017 финансовом году составил 7,8 млрд долл. Как это было и ранее, отдельно формируемый бюджет на операции в конфликтных регионах заметно превышает бюджет на функционирование самой ООН. Но все-таки сравнивать его надо с другой цифрой. Мировые военные расходы достигли в настоящее время 1 трлн 747 млрд долл. И бюджет миротворческих операций ООН — это менее чем полпроцента от этой цифры. Проблему составляет и то, что даже они жестко разделены на отдельные «корзины» финансирования разных операций. Средства, выделенные странами, скажем, на ближневосточные операции, нельзя оперативно перенаправить на Афганистан, и наоборот.

Российский вклад в миротворческий бюджет ООН вырос за последние годы в полтора раза, но все равно составляет сегодня лишь 4%. Первую тройку доноров операций в конфликтных регионах составляют США (они вносят 28,6% миротворческого бюджета ООН), Китай — 10,3% и Япония — 9,7%. Вклад России явно не соответствует статусу крупной геополитической державы, претендующей на глобальную роль.

То же можно сказать и о том факте, что Россия в прошедшем году предоставила в стотысячный миротворческий контингент ООН лишь 89 человек, в том числе 27 полицейских, 58 военных наблюдателей и четыре участника собственно военных контингентов[3].

Тенденция снижения российского участия в целом соответствует тенденциям участия других постоянных членов Совета Безопасности ООН (за исключением КНР, которая в последнее пятилетие демонстрирует повышение интереса к участию в миротворчестве и сегодня направляет в миротворческие операции ООН порядка двух с половиной тысяч человек в год).

США, Франция, Великобритания, как и Россия, в рамках своей деятельности в СБ ООН концентрируются на политической стороне миротворчества — согласовании общих решений об операциях, их направленности и содержании мандатов. Особый случай составлял примерно 90-тысячный контингент США в Афганистане, выведенный (за исключением 10 тыс. чел.) к началу 2015 года. Но помимо контингента в Афганистане Вашингтон направляет для участия в других операциях ООН всего 132 человека, Великобритания — 291, Франция — 915 человек.

Рис. 3.

Разные державы и континенты демонстрируют различную динамику участия в операциях ООН. В предоставлении контингентов сегодня (как, собственно, и в последние десятилетия) большую роль играют Индия, Пакистан, Бангладеш (эти три страны предоставляют по 8–9 тыс. человек в год в контингенты ООН), ряд развивающихся стран (Эфиопия, Гана, Руанда, Сенегал, Чад и др.), а также такие страны, как Бразилия, ЮАР, Иордания, Индонезия и др. При этом СБ ООН вынужден реагировать на обвинения со стороны третьих стран в несправедливости ситуации, когда одни (развитые) страны принимают все политические решения об операциях, а другие (развивающиеся) страны поставляют солдат, участвующих и погибающих в них.

Автор: А.И. Подберёзкин

>>Полностью ознакомится с монографией "Стратегическое сдерживание: новый тренд и выбор российской политики"<<


[1] Никитин  А. И. Международное вмешательство в  современные конфликты миротворческая политика ООН, ОБСЕ, ЕС, НАТО и  ОДКБ.  — М.: РСМД, июнь 2017 г. — С. 5 / ru.valdaiclub.com

[2] Там же.

[3] Там же.

 

04.08.2020
  • Аналитика
  • Военно-политическая
  • Органы управления
  • Глобально
  • XXI век