Многовариантность политики «силового принуждения»

Иногда складывается впечатление (бессознательно, но, чаще всего, под внешним воздействием), что в западной ЛЧЦ существуют отдельные элитные влиятельные группы и социальные слои, которые выступают за альтернативный сценарий развития МО в будущем, что на Западе происходит некая борьба за то, чтобы конфронтацию, противоборство с Россией перевести в плоскость сотрудничества[1]. Эта тема становится особенно популярна накануне выборов в США или в Европе.

В действительности альтернативных влиятельных политических групп ни в США, ни в Европе нет. Попытка их анализа, предпринятая, например, И. Сафрончуком, безусловно, интересна и профессиональна, только она не имеет практического значения для прогноза развития сценариев МО. Он попытался следующим образом систематизировать основные моменты позиций скептиков, алармистов, реалистов и сторонников сотрудничества без условий в следующей таблице:

Таблица 1.[2]

Как видно из приведенного сопоставления, только одна из групп теоретически выступает за сотрудничество, однако сколько-нибудь серьезного значения в политики США она не имеет. Таким образом, новая публичная дипломатия предоставляет в интересах противоборства широкий спектр средств, расширяя спектр традиционных средств до нового уровня и дополняя его качественно новыми средствами, одновременно разрабатывая все новые и новые способы их использования.

Известно, что новые средства, в особенности в областях новых технологий, не сразу могут найти политическое или военное применение, если изначально не ставиться такой задачи. Стратегия новой публичной дипломатии разрабатывает именно новые способы применения как традиционных, так и новых силовых средств.

Необходимо также понимать, что современные МО и ВПО характеризуются резким расширением всего спектра сил и средств публичной и официальной дипломатии, что за счет новых средств интеграции традиционных и можно проиллюстрировать на следующем примере[3].

Таблица 2. Полигонные наряды КР в обычном оснащении для поражения шахтных пусковых установок

Если говорить о военных средствах, то впечатляющий пример может дать массированное строительство в США КР всех типов базирования, численность которых к 2020 году может превысить 8000 единиц, что позволяет им вести длительную войну с разных стратегических направлений с любой страной. Это означает:

1). Что с помощью КР и других неядерных средств можно уничтожать СЯС противника, в т.ч. В хорошо защищенных объектах крылатые ракеты с современными инерциальными системами и системами типа «Птан», «Вуп» и «Терком», получающие необходимую для навигации информацию с участков местности, неизвестных обороняющейся стороне, обладают точностью выхода к объекту атаки, достаточной для точного наведения с использованием систем распознавания цели.

Выводы о чрезвычайной сложности планирования одновременного скоординированного удара по большому количеству (несколько сотен) целей, расположенных на различных удалениях и большой площади, не учитывают современных реалий[4].

Действительно, в первых операциях в 1991–1999 годы, где были применены крылатые ракеты Ирак (1991, 1993, 1996, 1998 годы), Босния (1995 год), Афганистан и Судан (1998 год), Югославия (1999 год), количество применяемых ракет и условия их применения были существенно ограничены. Дело в том, что в начале и середине 1990-х годов на планирование ударов, подготовку ракет и иные операции требовалось около 80 часов. Неотъемлемой частью системы «Томагавк»  являлись два центра планирования, расположенные на территории ВМБ Норфолк и Кэмп-Смит.

Именно эта особенность объясняет достаточно низкую (по современным меркам) оперативность их применения с массированием преимущественно на начальном этапе операции.

С внедрением в конце 1990-х годов системы управления стрельбой ракетами «Томагавк» ATWCS (функционально и организационно эта система разделена на две подсистемы: расчета и контроля маршрутов полета ракет, а также управления предстартовой подготовкой и пуском («Advanced Tomahawk Weapon Control System»), развертываемой на морских носителях ВМС США, время подготовки ракет к пуску сократилось до 25 часов. Что позволило эффективно применять КР не только на начальном этапе боевых действий.

В результате этого в операции «Свобода Ирака» (Ирак, 2003 год) было применено более 800 крылатых ракет «Томагавк». Всего с учетом крылатых ракет воздушного базирования большой дальности ALCM и тактических КР SLAM, SLAM-ER, по разным оценкам, было применено около 1200 крылатых ракет. При этом только в первые двое суток были применены более 500 крылатых ракет, что больше, чем за всю первую войну в Заливе (Ирак, 1991 год).

Для более точной оценки тенденций изменения интенсивности применения КР в большей степени подходят примеры их применения в сопоставимых условиях, например, на одном театре военных действий.

Анализ показывает, что общее количество примененных в 2003 году крылатых ракет «Томагавк» увеличилось в 2,78 раза по сравнению с «точкой отсчета» — первым их применением в операции «Буря в пустыне» (1991 г.). При этом в первом ударе количество ракет увеличено почти в 3,3 раза.

С учетом опыта применения ракет «Томагавк» в боевых действиях в Ираке с 2004 года ведутся систематические работы по модернизации аппаратного и программного обеспечения системы управления стрельбой. ВМС США уже с конца 2016 года получают очередную модернизированную систему управления стрельбой TTWCS («Tactical Tomahawk Weapons Control System»). Считается, что проведенная модернизация позволит свести до минимума фактор человеческой ошибки, оборудование имеет повышенную киберзащиту, упрощенный пользовательский интерфейс и более высокую производительность.

По утверждениям разработчиков, при использовании ракет «Томагавк» Block 4 все операции по подготовке ракетного удара требуют не более часа, после чего ракета может быть отправлена к цели.

Так, в ходе завершающих испытаний новейшей модификации ракеты «Томагавк» Block 4 (11.01.2017) были проведены два тестовых пуска с борта эсминца USS «Pinckney» (DDG-91). Первая тестовая стрельба ракеты подразумевала максимально быструю подготовку к запуску, после чего «Томагавк» отправился к намеченной цели, следуя заложенной программе. Второй испытательный пуск был произведен без заранее подготовленной программы — с управлением ракетой во время полета.

Исходя из приведенных данных, можно предполагать, что оперативность подготовки полетных заданий для крылатых ракет по сравнению с 2003 годом существенно возросла.

Учитывая динамику количественного и качественного изменения запасов крылатых ракет в США, с большой долей вероятности можно прогнозировать значительное (в разы) увеличение масштаба применения крылатых ракет в будущих вооруженных конфликтах.

Это обусловлено двумя основными причинами:

во-первых, значительным ростом запасов крылатых ракет в обычном снаряжении — к 2020 году только в США будет более 8 000 современных крылатых ракет большой дальности (планируется иметь не менее 4 000 КРМБ «Tomahawk» только последних модификаций Block 4, около 3 000 КРВБ JASSM и 1 500 КРВБ увеличенной дальности JASSM-ER)[5];

во-вторых, увеличением количества, как самих носителей крылатых ракет, так и значительным увеличением количества ракет на самих носителях как морских, так и авиационных.

2). Вести войну на разных ТВД без использования ЯО.

Рис. 1. Расширение спектра сил и средств публичной и официальной дипломатии в XXI веке (на примере МИД и МО РФ)

Очень условно, но мы можем выделить следующие традиционные области, которые стали более активно использоваться в XXI веке (сектор А–А`` и сектор В–В``)[6]:

— «спорт» (дисквалификация);

— «евровидение»;

— массовые мероприятия.

Кроме того, открыты новые области, где быстро увеличивается спектр мер, сил и средств публичной дипломатии, которым предстоит противостоять в реализации стратегического сдерживания:

— сетевые СМИ;

— веб 2.0 технологии и т.д.

Суть реализации военно-силового «варианта № 4» новой публичной дипломатии будет заключаться в том, чтобы:

Во-первых, накрыть сетью связей, влияния, воздействия максимально плотно все российское общество, состоящей из множества различных общественных связей, коммуникаций, привязанностей, мод и т.д. С целью интегрировать это общество (но прежде всего его элиту) в эту сеть, соответствующую требованиям западной ЛЧЦ.

Представьте себе шахматную доску, на которой расставлены фигуры противника. Но вам не надо их сбивать — достаточно просто накрыть сетью, часть которой будет очень привлекательна («белая»), часть — менее («зеленая»), а часть (очень небольшая) — враждебна. Эта цветная сеть не вызовет отторжения и скорее всего будет воспринята обществом с энтузиазмом, ведь она дает услуги общения, интернета, моды, работы, наконец. (Вспомните джинсы, жвачку и т.п.). И только со временем люди начнут понимать, что они оказались в полной зависимости от сети, лишены суверенитета, национальной идентичности, культуры, наконец.

Во-вторых, существующее и создающееся высокоточное оружие может быть использовано (системно и очень избирательно) избирательно против тех целей, которые не попали в зависимость от сети, которые остались очагами сопротивления, сохранили суверенитет и идентичность. Это могут быть государственные и общественные институты, регионы, клубы и т.д.

Наконец, следует помнить о неизбежном появлении новых парадигм и необходимости их учитывать в будущей стратегии, а еще лучше — самим планировать и создавать такие парадигмы. Что вполне возможно, если, например, отказаться от только традиционного подхода ответа на угрозы и перейти к подходу «создание новых возможностей». Математики научились моделировать процесс появления инноваций.

Иллюстрация математической модели смежных возможностей в виде графа: вершины серого цвета — уже посещенные, известные; белые вершины в (a) представляют смежные возможности. При посещении (открытии) белой вершины проявляется множество новых смежных возможностей (новый фрагмент графа с белыми вершинами), существование которых нельзя было предсказать ранее (b) Vittorio Loreto et al.

Рис. 2.

Группа итальянских и американских ученых разработала математическую модель, которая описывает универсальные законы, регулирующие вероятность появления инноваций. Работа сообщает о новом подходе к изучению взаимодействия потенциальных возможностей с существующей реальностью, благодаря чему и совершаются новые открытия. Препринт статьи выложен в архиве Корнуэльского университета.

Процесс появления открытий и инноваций — малоизученная область, хотя выявление факторов, способствующих ему, помогло бы оптимизировать условия научно-технического прогресса в будущем. Попытки многих исследователей, от экономистов и инженеров до биологов и антропологов, изучающих вероятность появления инноваций, не достигли большого успеха. Частота возникновения инноваций тщательно измерена — она следует хорошо изученным шаблонам, которые наблюдаются во многих не связанных между собой областях; тем не менее, до сих пор никто не смог объяснить их природу.

Представление о том, что инновации возникают при взаимодействии существующей и возможной реальностей, было впервые формализовано Стюартом Кауффманом. В книге, вышедшей в 2002 году, Кауффман ввел понятие «смежной возможности» в контексте биологической эволюции и теории эволюционного усложнения. Смежные возможности — идеи, слова, песни, молекулы, технологии и так далее — находятся в одном шаге от уже известных существующих аналогов и могут быть получены постепенным изменением или рекомбинацией имеющихся сущностей. Они соединяют фактическую реализацию конкретного феномена с множеством альтернативных неисследованных возможностей. При каждом новом открытии пространство смежных возможностей только расширяется.

Однако модель смежных возможностей довольно сложно формализовать, поскольку альтернативные возможности включают как ожидаемые и «представимые», так и полностью неожиданные. Если первые можно смоделировать, то формализовать вторые практически нереально. Более того, каждая инновация влечет за собой изменения в поле будущих возможностей, то есть пространство неисследованных смежных возможностей тоже постоянно меняется.

Тем не менее, при всей своей сложности процесс возникновения инноваций следует предсказуемым и легко измеримым эмпирическим закономерностям, наблюдаемым во многих областях знания. Например, одна из них встречается в лингвистике: закон Хипса говорит о том, что число различных слов в тексте с ростом длины анализируемого текста растет примерно как квадратный корень от числа слов в тексте. Параметры роста зависят от конкретного случая; например, для англоязычного корпуса показано, что рост идет со степенью из промежутка 0,4–0,6.

Другая хорошо известная эмпирическая закономерность — закон Ципфа — описывает распределение частоты встречаемости в речи слов естественного языка (то есть говорит о взаимосвязи частоты появления нового слова и его популярности): в произвольном тексте самое частотное слово встречается примерно в два раза чаще второго по частотности слова, и так далее. Так, в английском языке самое частотное слово — артикль «the» — составляет примерно 7% всех слов в тексте, следующий по частоте предлог «of» — примерно 3,5%, и так далее. Закон Ципфа работает в различных областях, например, аналогичное распределение частот наблюдается при появлении новых статей и правок в «Википедии» или при прослушивании музыки онлайн.

Упомянутые примеры — это эмпирические закономерности, полученные в результате измерений. Целью новой работы стало построение математической модели, способной воспроизвести распределение, полученное эмпирическим путем.

В качестве основы ученые взяли математическую модель, известную под названием урны Пойа: урна заполнена разноцветными шарами, из нее последовательно достают по одному шару и возвращают его в урну вместе с некоторым количеством шаров такого же цвета, увеличивая вероятность вытягивания шара этого цвета в будущем.

Однако сама по себе эта модель не производит сублинейный рост частоты, описываемый законом Хипса, поскольку урна Пойа моделирует только частоту появления уже известных цветов, но не учитывает совершенно новые смежные возможности. Поэтому математики дополнили исходную модель так, чтобы при получении нового цвета модель могла вызвать абсолютно неожиданные последствия в соответствии с концепцией смежных возможностей. Они назвали свою модель «урной Пойа с триггером инновации». Изначально урна заполнена разноцветными шарами, из нее вытягивается произвольный шар и возвращается в урну вместе с некоторым количеством шаров этого же цвета. Если этого цвета еще не было в предыдущих итерациях процесса, то в урну добавляется еще несколько шаров новых цветов, которых не было в урне.

Рис. 3.  Схема модели урны Пойа

Схема модели урны Пойа с триггером инновации. (а) Базовый шаг эволюции с усилением. Элемент (серый шар), который уже попадался в предыдущих итерациях, учитывается в последовательности S и возвращается в урну U вместе с ρ шарами такого же цвета. (b) Базовый шаг эволюции со смежными возможностями. При вытягивании шара с цветом,  который не выпадал раньше (на картинке красный), в урну добавляется ν +1 шаров с совершенно новыми цветами, вместе с ρ шарами красного цвета.

Математики подсчитали распределение шаров разного цвета в урне с течением времени — оказалось, что оно соответствует законам Хипса и Ципфа, то есть модель действительно воспроизводит эмпирические наблюдения, которые встречаются в реальном мире. Модель аккуратно предсказывает частоту правок «Википедии», возникновение ссылок в социальных сетях, частоту появления новых слов в текстах и прослушивания новых музыкальных треков в музыкальных онлайн-каталогах.

Интересно, что модель объединяет две разные формы открытий: с одной стороны, это могут быть уже известные явления, новые лишь для конкретного человека (например, песня в онлайн-каталоге), с другой — ранее не существовавшие, такие как новые правки в «Википедии». Математики назвали первые новинками (novelties), а вторые — инновациями (innovations), и оказалось, что модель корректно учитывает оба феномена: похоже, что процесс обнаружения новинок аналогичен процессу возникновения инноваций из поля смежных возможностей.

Ученые отмечают, что их модель обеспечивает совершенно новый подход к изучению инноваций и событий, способных вызвать появление чего-то нового. Полученные результаты могут стать отправной точкой для более глубокого понимания смежных возможностей и природы событий, влекущих за собой инновации в биологии, лингвистике, культуре и технологиях (Надежда Бессонова).

Автор: А.И. Подберёзкин


[1] См, например: Подберёзкин А.И. Состояние и долгосрочные военно-политические перспективы развития России в ХХI веке / А.И. Подберёзкин; Моск. гос. ин- междунар. отношений (ун-т) М-ва иностр. дел Рос. Федерации, Центр военно-политических исследований. — Москва: Издательский дом «Международные отношения», 2018. — 1596 с.

[2] Сафрончук И. Безрадостный ландшафт // Россия в глобальной политике, 2016. Март–апрель. — № 2. — С. 164.

[3] Эта модель использовалась и прежде в работах автора. См.: Подберёзкин А.И. Состояние и долгосрочные военно-политические перспективы развития России в ХХI веке / А.И. Подберёзкин; Моск. гос. ин-т междунар. отношений (ун-т) М-ва иностр. дел Рос. Федерации, Центр военно-политических исследований. — М.: Издательский дом «Международные отношения», 2018. — 1596 с. — С. 25–59.

[4] Ломов Л. Оружие первого дня войны // Воздушно-космический рубеж, 2017. Ноябрь. — С. 40.

[5] Там же. — С. 42.

[6] См. подробнее: Подберёзкин А.И. Повышение эффективности стратегического сдерживания — основное направление политики безопасности России. Часть 1 // Обозреватель-Observer, 2018. — № 5. — С. 19–35.

 

 

19.12.2019
  • Аналитика
  • Военно-политическая
  • Органы управления
  • Россия
  • Глобально
  • XXI век