Военная стратегия США и фактор исторической инерции

 

В современном, пробудившемся мире, наше осознание особенностей различных цивилизаций требует от нас… ориентации на межцивилизационные коалиции…

С. Бжезинский, политолог[1]

 

В этой работе не ставится задача рассмотреть современную военно-политическую историю США, которая многократно описывалась прежде, в т.ч. и автором. Хочу только заметить, что политическая история США — такая же материальная вещь, влияющая на формирование современной политики, как и военный потенциал. Эта история однозначно свидетельствует, например, что США никогда не стремились к равноправным отношениям с другими субъектами политики — ни с индейцами, ни, позже, с европейцами, а еще позже — со всеми другими странами. И это было нормой их политического поведения[2].

Другой нормой было стремление использовать силу, в том числе военную, в качестве политического инструмента. Желательно, правда, чтобы эта сила была их союзника или партнера, а не их собственная. Масштабы использования этой силы никогда не беспокоили правящую элиту США, которая продемонстрировала свое отношение к этому атомной бомбардировкой Хиросимы и Нагасаки в августе 1945 года. Позже, в течение десятилетий, ядерное оружие периодически рассматривалось в качестве средства силового давления против других стран - Кореи, Китая, Вьетнама, СССР. Приведу выдержку из рассекреченных недавно документов только для того, чтобы значительное числе российских политологов и журналистов, не считающих, что США реально были готовы применить ядерное оружие, пересмотрели свою точку зрения:

«The U.S. government has never declassified any version of the SIOP, forcing researchers to rely on ancillary documentation to shed useful light on elements of the plan. The Joint Staff review posted today is the latest such evidence. Base-line declassified knowledge about earlier versions of the SIOP includes:

—           SIOP-62 and its successors involved massive nuclear strikes against Sino- Soviet targets, with thousands of weapons aimed at over a thousand targets, with “Alpha” category nuclear weapons and delivery systems — nuclear- tipped missiles and bombers loaded with nuclear weapons — the top priority.

—           To satisfy policymakers who wanted the president to have a wider range of choices, by late 1962 the SIOP included two preemptive and three retaliatory options. Included in the Football briefing material for the President, the SIOP options were strikes, sometimes in combination, on nuclear weapons and delivery systems (Task Alpha), on non-nuclear military targets (Task Bravo), and on urban-industrial targets (Task Charlie).

—           SIOP-63 established a high damage expectancy of 90 percent probability of severe damage to targets, a requirement that made the SIOP an instrument of “overkill” because multiple nuclear weapons would strike high priority targets

The Joint Staff review of the SIOP-64 guidance includes new information on nuclear war planning:

—           The SIOP guidance permitted “withholds” to hold back strikes on specific countries. Recognizing the reality of Sino-Soviet tensions, it would be possible to launch nuclear strikes against the Soviet Union without attacking China or vice versa or to withhold strikes from Eastern European countries, namely Albania, Bulgaria, and Romania.

—           Priorities for Task Alpha targets: At the top of the list of the most urgent target categories were: heavy and medium bomber bases, unprotected ICBM sites (silos did not shield Soviet ICBMs until early 1964), and IRBM/MRBM [intermediate range/medium range ballistic missile] sites.

—           For the top priority “Task Alpha” targets, the SIOP-64 guidance set an even higher damage expectancy of 95 percent, “a high degree of probability of damage.” Thus, overkill continued to be baked into the SIOP. Yet, because nuclear planners based their assessments of damage on the blast effects of nuclear explosions, they did not take into account the further devastation caused by fire effects, especially in urban areas.

—           The purpose of one of the retaliatory options was to destroy the Soviet Union as a “viable” society because it targeted Soviet military forces (conventional and nuclear) plus strikes on urban-industrial targets — Task Charlie.

Unlike the 1956 Strategic Air Command Report on target systems in 1959, the SIOP guidance paper was written at a fairly high level of generality that did not include discussion of specific target systems. Nor did it review specific nuclear weapons delivery vehicles, making references only to “survivable” delivery forces for urban-industrial targets and “rapid reaction offensive forces” for the urgent Task Alpha targets. Plainly these were references to the survivable Polaris SLBMs and the rapid response Minutemen and Titan ICBMs. By May 1964, not long before Taylor circulated the guidance paper, the Pentagon had hundreds of missiles for SIOP tasks: 488 alert Minutemen, 70 Titan I and II; and 208 Polaris A-1 and A-2 SLBMs. Besides the missiles, the arsenal of nuclear delivery vehicles included 630 B-52 and 450 B-47 bombers, the latter of which were being phased out[3].

К сожалению, со времен М. Горбачева — Б. Ельцина такая оценка была малореалистичной и становилась все менее реалистичной по мере нарастания уступок со стороны СССР и России, с одной стороны, и ослабления России, с другой: элементы сотрудничества становились все более символичными, а противоборства — усиливались до степени полного игнорирования интересов России, которое отчетливо проявилось во время войны России против террористов на Северном Кавказе[4].

Отдельная привилегированная область считалась областью ограничения и сокращения ядерных вооружений и противоракетной обороны, где до сих пор подчеркивается некое абсолютное значение российско-американских отношений. На самом деле этого не было, и нет, но было использование СССР, а затем и Россией неких результатов во внешнеполитических и внутриполитических целях на фоне отсутствия результатов в других областях. Примечательно, например, что все разговоры о прекращении конфронтации с конца 80-х годов проходили параллельно с созданием в США потенциала первого удара, подготовкой к развертыванию ПРО, с одной стороны, и уничтожением российского потенциала ответного удара (включая системы раннего предупреждения о нападении и оповещения), с другой.

Совпадение по времени — поразительное. Конец 80-х и начало 2000-х годов стало периодом одновременного распада и уничтожения возможностей СССР-России и периодом «демократических реформ» в стране. И первый, и второй закончились к началу первого десятилетия ХХI века, когда в США посчитали, что процесс развала завершился, и дальнейшее уничтожение России может продолжаться «по инерции», уже без прямого вмешательства.

Не удивительно и то, что процесс восстановления государственности в России начался также параллельно с процессом воссоздания стратегического наступательного и оборонительного потенциалов, прежде всего разрушенных предприятий ОПК и средств стратегической обороны и ответного удара. В 2001 году была остановлена, например, приватизация предприятий будущего Концерна ПВО-ВКО

«Алмаз-Антей» и вскоре началось строительство новых 3 заводов и качественная модернизация всего комплекса производств и конструкторских бюро.

В эти же годы ускоренными темпами велась работа по модернизации систем ПВО большой дальности С-300 и С-400 и разрабатывалась С-500, которая в 2018 году поступила в производство, а новые ракеты, способные уничтожать МБР и БРПЛ, прошли в том же году несколько успешных испытаний.


Рис. 1. Карта размещения с секторами обзора современных загоризонтных РЛС России

Зеленым обозначены станции «Воронеж-М/ВМ» (построенные и запланированные), красным, «Воронеж-ДМ» (построенные и запланированные), красным размытым (№12) станция «Волга» под г. Барановичи (Белоруссия), под номером 11 — станция «Днепр» в Севастополе, синим — РЛС «Дон-2Н» в Подмосковье (центр ПРО г. Москвы), красный круг, окрашенный в зеленый цвет, — это месторасположение РЛС «Дарьял» в районе г. Печора.


Наконец, началось восстановление уничтоженной системы раннего оповещения и предупреждения, основные РЛС которой оказались за границей и были ликвидированы. За последние 10 лет были воссозданы или созданы заново системы раннего оповещения, которые восстановили единое радиолокационное поле России.

Автор: А.И. Подберёзкин


[1] Бжезинский С. Предисловие.//Хантингтон С. Столкновение цивилизаций.- М.:АСТ, 2016, с.2.

[2] См., например: Подберезкин А.И. Современная военная политика России.- М.: МГИМО-Университет, 2017, Т.2.

[3] U.S. Nuclear War Plan Option Sought Destruction of China and Soviet Union as Viable Societies// www.National Security Archive, 18 Aug.,2018/ https://nsarchive.gwu.edu/briefing-book/nuclear-vault/2018-08-15/us-nuclear-war-plan-option-sought-destruction-china-soviet-union-viable-societies

[4] Подберезкин А.И. Состояние и долгосрочные военно-политические перспективы развития России в ХХI веке/ А.И. Подберезкин; Моск. Гос. Ин-т междунар. Отношений (ун-т) М-ва иностр. Дел Рос. Федерации, Центр военно-политических исследований.- Москва: Издательский дом «Международные отношения», 2018.- 1596 с, СС. 25-59.

 

08.11.2019
  • Аналитика
  • Военно-политическая
  • Органы управления
  • Россия
  • США
  • XXI век