Оценка военно- политического положения США в мире

 

Рассматривая мир в рамках семи или восьми цивилизаций, мы избегаем множества подобных сложностей. Это обеспечивает довольно простую и ясную систему понимания мира…[1]

С. Хантингтон, политолог

 

Уже говорилось выше, что объективная оценка состояния и роли США в мире имеет исключительно важное значение: субъективные оценки, тех или иных политиков и ученых, политики США в СССР и России имели нередко крайне негативное значение для нашей страны, более того, они продолжают сказываться и сегодня. Достаточно напомнить об излишнем оптимизме целого ряда политиков и ученых во главе с М. Горбачевым, который активно использовал оценки Г. Арбатова, А. Яковлева и других специалистов, или о многолетних попытках ученых во главе с Г. и А. Арбатовыми и др. доказать «бесперспективность» ПРО (программы которой за 40 лет достигли беспрецедентных масштабов).

В современной России можно также выделить две основные группы политиков и ученых, чьи оценки политики и роли США порой существенно отличаются друг от друга. Одна группа ориентируется фактически на признание исключительной роли США в мире (хотя и высказывается по-разному) и, так или иначе, толкает Россию на уступки и невыгодные компромиссы. Эта группа отражает взгляды либерально-западной касты правящей элиты, готовой на серьезные, порой, принципиальные уступки.

Другая группа политиков и ученых, которую длительное время не допускали к подготовке и принятию решений, объективно и негативно относится к современной политике США, к сожалению, их позиция находит подтверждение в реальной политике США, которая приобрела с начала века резко антироссийский характер[2].

Современное положение и будущая политика США в мире в период до 2025 года во многом предопределяется:

      —  во-первых, огромными ресурсами, прежде всего, — экономическим и технологическим лидерством в мире и ресурсами и возможностями созданной ими коалиции;

      —  во-вторых, сохранением западной ЛЧЦ практически полного политического, финансово-экономического и военного контроля над созданной ими же мировой системой экономических и военно-политических отношений;

      —  в-третьих, общими целями выживания и развития всей запад- ной ЛЧЦ и примкнувшим к ним субъектам МО по политическим причинам, в основе которых лежит общность интересов и огромные ресурсы западной ЛЧЦ[3].

Таким образом, возглавляемая США западная ЛЧЦ является главным субъектом формирования будущей МО и ВПО до 2025 года, а внешняя и военная политика США — определяющим фактором в развитии международных отношений в ближайшие 20–25 лет. При этом такая форма объединения субъектов и акторов вокруг США является, прежде всего, формой военно-политической коалиции, т.е. политическим объединением.

Локальная человеческая цивилизация — как социокультурная общность[4], не имеет абсолютно четких границ потому, что культурная самоидентификация не только отдельных стран, но и социальных групп (и даже людей) может быстро меняться (приведем еще раз при- мер ООН). Яркими примерами являются Австралия, Новая Зеландия и даже Япония, а также ряд других государств (Саудовской Аравии, например), ставших частью западной ЛЧЦ. Иными словами, политическая ориентация сегодня во многом предопределяет культурно-религиозную и историческую самоидентификации.

В каждый исторический отрезок времени — надо подчеркнуть — отдельные нации, социальные группы и даже конкретные личности могут радикально меняться под воздействием внешних и внутренних причин. Так, показательно, что самоидентификация значительной части граждан Украины по принадлежности к современной западной ЛЧЦ[5] (по некоторым оценкам до 40%) произошла в последние 25–30 лет под влиянием внешних сил и внутренних процессов, имевших в значительной степени инспирированный и организованный западной ЛЧЦ характер.

Поэтому стратегический прогноз развития отношений между ЛЧЦ — первое и обязательное условие стратегического прогноза раз- вития того или иного сценария МО и ВПО. Этот прогноз лежит и в основе прогноза развития военной политики США, которая, в свою очередь, также оказывает сильное влияние на формирование ВПО в мире. Эта взаимосвязь оказывается решающей при оценке политики США. Но не только. Эта же взаимосвязь и предопределяет развитие  всей западной ЛЧЦ. Так, выбор на рубеже XXI века западной ЛЧЦ политики силы предопределяет вектор развития отношений с другими ЛЧЦ, но, прежде всего, с теми, кто (по мнению правящей элиты страны) больше всего угрожает Западу[6]. С практической, военно-политической точки зрения, это означает, что в начале 2000-х годов США, как лидер западной ЛЧЦ, окончательно сделали ставку на развитие именно военно-силовых сценариев МО и их вариантов, которые в той или иной степени должны будут реализоваться в конкретных сценариях развития военно-политической обстановки. Нападение на Афганистан, Ирак, Ливию, Сирию и другие страны можно рассматривать как конкретные действия по реализации этой политики. Это хорошо видно на примере роста военных расходов (в т.ч. на зарубежные операции) США после 2001 года, т.е. в условиях доминирования США в мире:

Таблица 1. Основные направления развития военного бюджета США после 11 сентября 2001 года[7]

Динамика развития военных расходов США после 11 сентября 2001 года показывает:

      — рост на 100% основных расходов;

      — рост на 300% расходов на зарубежные операции.

Для России это также означает, что уже почти 20 лет США и их союзники по ЛЧЦ фактически реализуют эскалацию такого силового сценария развития ВПО, когда Россия и другие ЛЧЦ должны — постоянно и во всех областях жизнедеятельности — стоять перед все более жестким выбором: либо безусловное подчинение правилам и нормам западной ЛЧЦ, либо силовое (в т.ч. военное, если необходимо) противостояние, включающее санкции, внутриполитическую дестабилизацию, давление на правящую элиту, беспрецедентную информационную войну и т.п.

К сожалению, осознание (а тем более публичное признание) этого факта в российской правящей элите не произошло до конца и в 2017 году. Ее значительные части, прежде всего, по групповым и личным мотивам, пытаются строить политику страны, исходящую из возможности широкого международного сотрудничества, которое существовало в очень ограниченных форматах только в 70-е и 80-е годы. Эти колебания выражаются, например, в запоздалых ответных мерах на высылку в декабре 2016 года российских дипломатов, периодически возникающих приступов «трампофилии» и других иллюзиях, мешающих адекватной оценке действительности.

Автор: А.И. Подберёзкин


[1] Хантингтон С. Столкновение цивилизаций [пер. с анг. Т. Велимеева]. — М.: АСТ, 2016.

[2] Подберезкин А.И. Повышение эффективности стратегического сдержи- вания — основное направление политики безопасности. Часть 1 и Часть 2. / Журнал «Обозреватель», 2018, №№ 5 и 6.

[3] См. подробнее: Некоторые аспекты анализа военно-политической обстановки: монография / под ред. А.И. Подберезкина, К.П. Боришполец. — М.: МГИМО-Университет, 2014. — 874 с.

[4] Локальная человеческая цивилизация (ЛЧЦ) — зд.: определенная часть общества, проживающая на конкретной территории, объединенное общей системой ценностей, историческим наследием и видением общего будущего.

[5] Современная локальная человеческая цивилизация — зд.: конкретная часть общества, проживающего на определенной территории в современный период, объединенные общей культурой, системой ценностей, историей и видением общего будущего.

[6] Summary of the 2018 National Defense Strategy of The United States of America. 19 Jan., 2018, Р.12.

[7] Defense Budget Overview: United States Department of Defense Fiscal Year 2016 Budget Request. — DoD. — Wash.: 2017. May. — P. 1–4.

 

28.10.2019
  • Аналитика
  • Военно-политическая
  • Органы управления
  • США
  • XXI век