Вариант № 0 («Базовый инновационный вариант») инерционного развития России до 2025 года

 

Чтобы заставить оппонента сдаться, необходимо вычислить критический узел… и вывести его из строя…[1]

Полковник Уорден, автор концепции «на основе эффектов»

 

Ключевой «точкой поражения» СССР, а теперь и России в США считают отставание в технологическом развитии, которые в последние десятилетия только нарастает. Все сценарии развития СССР и России, начиная с 1987 года, исключали возможность и необходимость технологического соперничества с США, закладывая, тем самым, поражение с самого начала формирования национальной стратегии. Последний такой сценарий равноправного соревнования, созданный ГКНТ и утвержденный ЦК и Совмином в 1986 году, был окончательно забыт в том же году М. Горбачевым.

Теоретически возможный инновационный вариант развития России возвращает нас ко времени, когда смотрели реально на развитие страны. При этом я исхожу из простой посылки, что при любом инерционном варианте развития в нем будут реализовываться те или иные нововведения, изобретения и инновации, которые составляют содержание процесса экономического и социального развития. Даже в том случае, если правительство будут в этом совершенно не заинтересованы, более того, будут даже мешать ему. Процесс эволюции не останавливается даже в самых неблагоприятных условиях.

В этом смысле Россия «второго десятилетия ХХI века» — пример того как развитие экономики и технологий происходит вопреки политике правительства и правящей элиты, при сокращающемся финансировании и свертывании научно-технических программ. Этот процесс приобрел, очевидно, инерционный, «самостимулирующийся» характер.

При этом 6на уровне правительства разрабатываются и принимаются программы научно-технического и технологического развития, которые формально нацелены на стимулирование этих процессов. Как правило, после принятия таких программ работа свертывается. Речь не идет, конечно, о НИОКР в области вооружений и военной техники, где они носят характер завершающих советских работ и не претендуют на фундаментальные проработки.

Таким образом, из важнейшего этапа развития науки, техники и технологий исключается первый и самый главный этап — фундаментальных исследований, — определяющий лидерство в той или иной области. Определенно не формулируется и задача приоритетов для российской науки даже в тех случаях, когда отчетливо видны эти приоритеты у других развитых государств.

В частности, в официальном прогнозе МЭРа уже с 2013 года стали выделяться приоритеты технологического развития основных держав[2] (табл. 1).

Таблица 1. Приоритеты мировых центров научно-технического развития

Эти примеры весьма показательны. Так, стратегия развития науки и технологий в Германии основывается на удержании конкурентных позиций в традиционных отраслях машиностроения, а также на занятии сопряженных рынков экологических технологий и технологий безопасности.

Государственная научно-техническая и инновационная политика во Франции ориентирована на преимущественное занятие новых перспективных рынков: био- и нанотехнологий, сегмента программирования и сенсоров в ИКТ.

Приоритеты развития науки и технологий в Великобритании направлены в первую очередь на развитие новых рынков, которые, с одной стороны, будут отвечать национальным и мировым потребностям, с другой — позволят реализовать потенциал конкурентоспособности британской экономики.

Стратегия развития науки и технологий в Китае направлена на увеличение независимости индустриального потенциала от технологий развитых стран и создание универсальной машиностроительной базы.

Этот сценарий предполагает, что в 2017–2025 годах в стране не произойдет изменение основных парадигм политического, экономического и социального развития, ориентированных не на рыночную стихию, а в пользу ориентиров на развитие человеческого капитала и его институтов. «Инновационность» как структурная перестройка экономики, и «инновационность» как ставка на качество развития нации и ее экономики — все-таки разные вещи. Именно о таком, действительно «инновационном», сценарии развития нации регулярно говорят некоторые эксперты и политики еще с начала 90-х годов XX века, имея в виду переход к парадигме качественного развития. Так, В. Ивантер, институт которого еще в 2007 году сделал такой инновационный прогноз до 2030 года, полагал, что есть все основания развиваться с темпами роста ВВП 8%, достигнув и 2030 году того же уровня душевого ВВП как и развитые страны Европы[3]. Главным условием быстрого роста он считал опережающий рост заработной платы и внутреннего потребления, т.е. развитие человеческого капитала и его институтов[4].

Технология формирования долгосрочного прогноза (не только инновационного, экономического) развития требует формализации определений, представлений и оценок, которые приведут к созданию моделей и сценариев исходных данных. При этом проводится чёткое различие между опорной (инерционной) траекторией развития экономики от «возмущённой» траектории развития, соответствующей некоторой стратегии поведения Правительства.

К числу такой группы «инновационных» вариантов «Сценария № 2» следует отнести прежде всего ставший уже традиционным «Вариант № 3» («Структурные изменения общества и экономики»), который усиленно продвигается либеральными экономистами и политиками, которые не абсолютизируют положительное влияние рынка. Этот вариант, — по мнению одного из разработчиков долгосрочной стратегии до 2035 года Минэкономики А. Аузана, также как и инерционный вариант относится к вариантам «догоняющего развития», но с той разницей, что процесс «догоняния» проходит быстрее. Он также изначально предполагает, что темпы роста ВВП России до 2025 года будут ниже среднемировых, а также лишь «к 2035 году планируется переход к модели роста»[5]. По большому счету этот вариант является еще одной разновидностью «Сценария № 1» инерционного развития, не предполагающего поиск качественных и социальных инструментов роста. Либо вообще административной профанаций. Как показали реформы в образовании и здравоохранении, эти показатели сознательно искажаются и только ухудшают ситуацию.

В настоящее время выделяют двенадцать наиболее важных технологических направлений (табл.2).

Таблица 2. Двенадцать наиболее важных технологических направлений в XXI веке[6]

Примечательно, что вместо приоритетов фундаментальной науки и технологий в России определяются некие количественные критерии, которые, как правило, не имеют ничего общего ни с развитием науки, ни развитием технологий.

Таблица 3. Целевые индикаторы реализации Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года

(утверждена Распоряжением Правительства Российской Федерации от 8 декабря 2011г. № 2227-р)

Для реализации долгосрочной стратегии развития экономики страны потребуются изменения не только в экономической, но и в культурной и политической сферах. (При этом подразумевается, прежде всего, социально-политическая область). По словам А. Аузана, одним из важнейших факторов инновационного развития страны является повышение уровня межличностного и институционального доверия в социуме, а также спроса на качественный человеческий капитал. Аргументы о важности доверия в социуме привел и В. Вахштайн, декан факультета социальных наук Московской высшей школы социальных и экономических наук, представляя результаты исследования социокультурных факторов инновационного развития. Исследование было проведено в 2016 году по заказу РБК. Его результаты показали, что 6% трудоспособного населения по своим характеристикам являются потенциальными технологическими предпринимателями с активным экономическим поведением и большим социальным капиталом, однако именно эта группа демонстрирует самый низкий уровень доверия институтам. Поэтому вопрос повышения доверия институтам среди экономически активного населения является приоритетом государственной политики. Тем не менее, у государственной политики инновационного развития в России есть мощная социальная база: 48% респондентов исследования верят, что науки и технологии являются определяющими в развитии страны.

Автор: А.И. Подберёзкин

>>Полностью ознакомиться с монографией  "Состояние и долгосрочные военно-политические перспективы развития России в ХXI веке"<<


[1] Цит. по: Савин Л. Новые способы ведения войны. — Спб.: Питер, 2016. — С. 86.

[2] Прогноз долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2030 года. — М.: МЭР, 2013. Март. — С. 18.

[3] РФ: прогноз РАН развития России до 2030 года / Эл. ресурс: «Институт эволюционной экономики» / http://iee.org.ua/prognoz914/2007.07.02

[4] Об этом же не раз я писал с 90-х годов XX века. См., например: Подберёзкин А. И. Человеческий капитал. — М.: Европа, 2007 и др.

[5] РВК и клуб «Валдай» запустили дискуссионную площадку для обсуждения вызовов будущего / http://usirf.ru/news/rvk-i-klub-valdai-zapustili-diskussionnuyu-plos…

[6] The Global Risk Report 2017. 12th Edition World Economic Forum. 2017. — P. 43 / The 12 emerging technologies listed here and included in the GRPS are drawn from World Economic Forum Handbook on the Fourth Industrial Revolution (forthcoming, 2017) / http://reports.weforum.org/global-risks–2017/part–1-global-risks–2017/

 

12.06.2019
  • Аналитика
  • Военно-политическая
  • Органы управления
  • Россия
  • Глобально
  • XXI век