Сегодня фронт глобальных противоречий переместился с идеологического уровня именно на цивилизационный[1]

А. Орлов, военный эксперт

Начинается период смены экономической и политической парадигмы…[2]

А. Безруков

Адекватность анализа состояния и перспектив развития России зависит от многих внутренних и внешних факторов, но прежде всего точной оценки абсолютного и относительного положения России в мире в настоящее время и попытки прогноза этого положения России в мире в будущем, во-первых.

А, во-вторых, от оценок наиболее важных тенденций и факторов мирового развития и их влияния на те или иные субъекты МО–ВПО. Смена парадигм в развитии человечества и, как следствие, МО–ВПО делает невозможным для субъектов, сохранение в нетронутом виде сценариев и стратегий их развития. Иными словами, стратегическое планирование в любом государстве должно учитывать появление и смену парадигм, что на практике является трудноразрешимой задачей. Третья пятилетка в СССР оказалась прерванной Второй мировой войной, а очередная политика 1980-х годов — реформации М. Горбачева и развалом СССР.

В современную эпоху радикальные воздействия, которые такие перемены в МО уже оказали на целый ряд государств в 2016–2017 годах, свидетельствуют о невозможности сохранения в нетронутом виде прежних политических установок времен конца XX века. Этот вывод непосредственно касается в том числе и России: мы находимся уже на самом рубеже смены парадигм в развитии человечества, не учитывать которые мы не можем, а учитывать — не умеем. Пока что ясно: в краткосрочной перспективе ожидаются радикальные изменения в МО и ВПО, но какие именно и каковы будут их последствия мы себе представляем очень смутно.

Еще хуже то, что в стратегическом планировании России (если о нем можно так говорить) эти перемены вообще не учитываются. Во всяком случае прогнозы МЭРа, Минфина, ИБ РФ исходят из инерционного развития простой экстраполяции, во-первых, и не учитывают растущее влияние внешних факторов, во-вторых.

Эти обстоятельства требуют от нас хотя бы попытаться представить себе будущее России и влияние внешних факторов развития МО и ВПО. И здесь мы вновь обращаемся к нашему опыту, когда в основе теоретического и методологического подхода к прогнозу развития того или иного субъекта международных и военно-политических отношений (МО и ВПО), в частности России, находится известная модель (рис. 2.25) политического процесса, в которой на этот процесс, оказывают решающее влияние известные четыре основные группы факторов[3]:

— базовые интересы и ценности государства, нации и общества (группа «А»);

— внешние условия развития, опасности и угрозы (группа «Б»);

— национальные ресурсы (группа «Г»);

— качество, профессионализм и умение управлять национальной элиты («Д»).

Для нас прежде всего важно попытаться рассмотреть развитие этих четырех групп факторов как с точки зрения простой экстраполяции (инерционного сценария), так и с точки зрения возможного появления новых парадигм в их среде.

Рис. 1. Логическая модель сценария развития России в настоящее время, в период до 2025 года и до 2050 года

С точки зрения новых военно-политических парадигм среди базовых систем ценностей и интересов субъектов МО ожидается, на мой взгляд:

— усиление стремления к обособлению национальной и цивилизационной идентичности, которое будет развиваться в противовес универсализму и глобализму, и приведет к оформлению широких коалиций на базе нескольких ЛЧЦ. В частности, возможно, например, создание широкой коалиции на базе западной ЛЧЦ с привлечением союзников из других ЛЧЦ. Это просматривается уже сегодня в политике Запада на Ближнем и Среднем Востоке, когда в союзе с США и НАТО действуют не только европейские, но и арабские государства. Другой пример — расширение ШОС до участия в нем кроме российской и китайской ЛЧЦ, исламской ЛЧЦ (Пакистан, Иран, Афганистан), индейской ЛЧЦ и, возможно, других ЛЧЦ;

— созданию единого фронта противостоящих западной ЛЧЦ государств и цивилизаций по аналогии с широкой коалицией западной ЛЧЦ, но без видимого одного лидера, на место которого могут претендовать КНР, Индия или Россия;

— расширение пространственно-информационного совета отдельных районов и ТВД до глобального уровня, когда отдельные ТВД до глобального уровня, когда отдельные ТВД и конфликты исчезнут, уступив место глобальному противоборству.

Эти и другие группы факторов влияют на целеполагание (группа факторов «В», «В+» и «В++») и, соответственно, стратегии развития страны.

В 2017 году эти обстоятельства не учитывались в стратегическом планировании России, а само целеполагание ограничивалось крайне низкими амбициями темпов развития, уступавшими даже среднемировым (2% и 3,5% соответственно).

Эти четыре основные группы факторов взаимодействуют в рамках известной общей логической модели политического процесса, где, далеко не все определяется только объемом и соотношением ресурсов (соотношением сил субъектов МО). На политику (сценарий) развития страны или группы стран влияют также три другие группы факторов, которые необходимо обязательно учитывать.

Так, темпы и качество развития ресурсов и возможностей России определяются в том числе правящей элитой, эффективностью ее управления и выбором вектора развития страны, который следует признать, последние 30 лет свидетельствует о низкой, близкому к катастрофической по эффективности, качеству принимаемых решений. Это качество правящей элиты и эффективности управления страной абсолютно не соответствовало надвигающемуся «переходному периоду» и смене парадигм.

Если, например, внешние условия для России в 1990–2013 годы были достаточно благоприятны (некоторые даже считали, что «уникально благоприятны»), а национальные ресурсы — достаточно стабильны, — то даже в этих условиях эффективность принимаемых решений была очень низкой, а иногда и откровенно антинациональной. Это — главное объяснение отставания России в развитии с 2013 до 2017 года, которое до этого происходило даже в относительно благоприятные периоды. Другими словами, у правящей элиты страны в реальности не было понимания острой политической необходимости ускорения экономического развития. Стагнация, как стратегия, вполне устраивала. Во всяком случае, какое-то время: не было ни смены министров, ни чрезвычайных мер, ни каких-либо программ опережающего развития (исключая отдельные регионы).

И это же, наверное, главная причина для объяснения формирования малоэффективного сценария развития страны до 2025 года и позже, до 2050 года, существовавшего у правящей элиты. Формально-логически, этот тезис может быть иллюстрирован следующим образом, где ясно видно, что все основные группы факторов, определяющие развитие нации и государства, зависят от «группы Д», характеризующей качество правящей элиты и принимаемых ею решений.

За последние 30 лет это качество было настолько низким, что позволило увеличить ВВП РФ (по сравнению с ВВП РСФСР) только на 30%, причем при катастрофическом снижении доли продукции обрабатывающих отраслей экономики и качестве национального человеческого капитала (НЧК)[4].

Движение (развитие) России, выбор ею наиболее оптимального сценария и его конечная реализация, таким образом, зависит не только от внешних и внутренних объективных условий, которые будут меняться относительно медленно, или объема национальных ресурсов, сколько от эффективности принимаемых решений правящей элитой. Прежде всего от роли субъективного фактора целеполагания, в выборе сценария развития, в особенности его конкретного варианта. Эта роль правящей элиты очень высока, что делает стратегический прогноз развития России в значительной степени зависимым от адекватности элиты и переменных величин — внутриполитической стабильности, эффективности государственного управления, качества принимаемых решений, нравственности правящей элиты и пр.

Это обстоятельство всё отчетливо сознается политиками и экспертами, но далеко не всегда учитывается в политическом планировании и особенно конкретной политике, где доминируют по-прежнему субъективные критерии — личная преданность угодливость, мнимая исполнительность, отсутствие амбиций и др. качества, которые отнюдь не влияют на эффективность работы, но делают исполнителя максимально удобным для начальника.

1 сентября 2017 года В. Путин впервые заговорил о «прорыве» в будущее. Но этот этап уже закончен — и об этом и говорит Путин. Он призывает не делать «не хуже иностранного» — он говорит о том, что нужно делать лучше всех. То есть мы должны совершить качественный рывок, качественный прорыВ. Путин прямо не говорит о том, что нам нужен прорыв, подобный космической программе, но по сути он имеет в виду именно это. И сделать это нужно не из-за какой-то прихоти или амбиций — а потому что в противном случае нас сомнут, раздавят, мы исчезнем.

Да, именно об этом заговорил Путин, когда в качестве причин для прорыва указывает — «для того, чтобы сохранить свой суверенитет». Это сказано не для придания излишнего пафоса — Путин дважды напоминает, что есть страны, которые гораздо больше и мощнее нас. И по населению, и по технологиям, причем как промышленным, так и управленческим. Понятно, что речь идет и о Китае с США, и о Германии с Японией. Путин переводит разговор в область конкуренции между странами, специально оговариваясь, что не затрагивает тему врагов — но и в терминах конкуренции угрозы не становятся меньше[5].

Мы действительно потеряем суверенитет, если проиграем конкуренцию — геополитическую, военную, экономическую, научную, идейную, духовную. Русская цивилизация и даже наша сегодняшняя страна слишком велики, чтобы проиграть на поле боя, да и ядерный щит никто не отменит — но инфраструктурное, научное и даже физическое топтание на месте приведут нас к краху.

Физическое — это отсутствие ощутимого прироста населения, то есть не увеличение, а вымирание русского народа. Научное — это зависимость от внедрения чужих изобретений и технологий. Инфраструктурное — это отсутствие условий жизни, достойных 300 млн человек. Которые должны населять Россию к концу XXI века.

И если мы ставим перед собой такие цели, то уже к середине этого столетия мы будем летать из Камчатки в Карелию за полчаса, а изобретенный нами искусственный интеллект сделает нас «властелинами мира» — нашего, русского мира.

Альтернативы у нас все равно нет — потому что в противном случае через сто лет будет мир без России. Что нам нужно для качественного рывка? По сути, только одно — нужно научится грамотно использовать энергию, вырабатываемую нашим внутренним «ядерным реактором». Который максимально эффективно работает только в режиме общего дела, общих идеалов, общих ценностей.

Тем не менее «набор» необходимых для представителей правящей элиты качеств регулярно исследуется и даже делается попытки нормативно-административного внедрения. Так, российские военные эксперты рассматривают, например, эту функцию правящей элиты следующим образом:

Рис. 2.

Проблема, однако, заключается в том, что самые лучшие логические модели и методические рекомендации по подбору представителей правящей и управляющей элиты оказывается бесполезными. Решения по продвижению тех или иных кадров остаются за пределами научного или рационального понимания и могут быть оптимизированы только в случае создания относительно независимой и объективной системы кадровой службы, которая может так или иначе учитывать достоинства и недостатки кандидатов.

В настоящее время, следует признать с горечью, такой системы нет. Хуже того, требования, необходимые для продвижения того или иного кандидата, как правило, либо остаются неясными, либо прямо противоречат потребностям опережающего развития России и укрепления ее безопасности. Проблема инерционности и неадекватности принимаемых решений — самая трудная и наименее поддающаяся решению проблема современной России. Ее представители не понимают главного: если инерционный прогноз развития экономики России, подготовленный экспертами МЭР, подтвердится в будущем, то это будет означать уже не только сокращение и без того очень ограниченных экономических ресурсов для проведения эффективной внешней и военной политики, но и их относительное уменьшение по сравнению с растущими возможностями других ЛЧЦ и государств. Возникают своего рода «ножницы», когда потребности безопасности требуют увеличения относительной мощи ресурсов, а реальные возможности нации сокращаются относительно других наций и субъектов МО (рис. 3).

Рис. 3. «Ножницы» возможностей и потребностей России

Как справедливо отмечается в редакционной статье «Независимой газеты» в октябре 2017 года, российскому обществу предложено важное решение: согласиться на длительную стагнацию с ростом бедности и отставанием от развитых стран и ближайших соседей. Правительство определилось с перспективным планом развития, который никакого особого развития как раз и не предполагает. Этот план оформлен в виде проекта трехлетнего бюджета, который и предложен обществу — как говорится, «в полном соответствии с действующим законодательством». Факт утверждения этого бюджета в парламенте и будет означать общественное согласие с ростом бедности и отставания страны от конкурентов. И никакого обмана здесь нет: основные цифры и ключевые решения на перспективу уже опубликованы и ждут теперь общественного утверждения.

То есть в советские времена власти обещали гражданам постоянный рост благосостояния — и обманули. А нынешние власти обещают рост бедности — и не обманывают. Несогласным с такой политикой рот никто не затыкает. Критика бюджетных планов звучит довольно громко. И граждане могут видеть все происходящее в деталях и с полным осознанием происходящего. Так что решение об экономическом «дауншифтинге» и деградации принимается обществом с полной ответственностью.

За последние девять лет российская экономика выросла на 1,7%. В среднем ежегодный прирост ВВП был фактически нулевым, точнее — менее 0,2%. Теперь стране предлагают согласиться на второе «потерянное десятилетие», в течение которого Россия будет отставать от остального мира по темпам развития в несколько раз.

В течение первого потерянного десятилетия граждане РФ увидели, как по уровню зарплат нас обогнал Китай, а по потребительским расходам — Казахстан. При этом уровень бедности оказался на рекордно высоком уровне за последние 10 лет, а ВВП упал за несколько лет на 74% в долларовом изменении[6].

Уже к 2020 году Китай, Индия и Турция обгонят Россию по номинальному душевому ВВП. К 2035 году Россия может опуститься в глобальном рейтинге экономик с 6-го места на 10–15-е места (расчеты аппарата бизнес-омбудсмена Бориса Титова). По объему производства на душу населения Россия, вероятно, скатится с нынешнего 52-го места в мире на 65–70-е место.

Впрочем, эти провалы можно и не драматизировать. Особой экономической прытью Россия в последние годы не отличалась — так может, не надо и привыкать? Экономика РФ за последние 26 лет увеличилась всего на 13% (иногда говорят о 30%), тогда как мировой ВВП за это же время увеличился на 148%. В конце концов, Россия не единственная страна, которая на глазах лишается экономических перспектив. Есть, например, Аргентина, которая потеряла в экономическом развитии почти 100 лет. Есть еще пример братской Украины, где ВВП на душу населения сокращался со времени распада СССР — как до Евромайдана, так и после него. Живут же люди и в этих странах, заводят семьи, рожают детей, ходят по кино, кафе и ресторанам. Такое же существование будет возможно и в России[7].

Правда, в условиях стагнации страну ждут медленный бюджетный штопор и угроза ползучего повышения налогов: доходы казны расти не будут, а расходы будут постоянно сокращаться. Денег на социальную сферу в бюджете на 2018 год предусмотрено меньше, чем в прошлом году: 4,86 трлн руб. против 5 трлн в 2017 г., замечает директор программ московского Центра Карнеги Андрей Мовчан. На 2018 год — год президентских выборов — расходы еще не будут сильно урезаться в реальном выражении, зато 2019 год будет жестким, предупреждает экономист Игорь Николаев. По его словам, никогда еще в XXI веке не планировался столь жесткий бюджет. «Учтем к тому же, что именно с 2019 года с большой долей вероятности начнется повышение пенсионного возраста в России, а пенсии работающим пенсионерам по-прежнему индексировать не собираются»[8], — говорит Николаев.