Испытания Северной Кореей термоядерного заряда и МБР "Хвасон-14" и "Хвасон-15" показали, что ракетно-ядерный потенциал северян достиг критического значения для США. Действующая администрация была вынуждена реагировать воинственной риторикой и показательными военными маневрами, а также политико-дипломатическим давлением, включая инициацию тотального эмбарго на нефть и другими санкциями в отношении КНДР. Однако, все перечисленные меры не принесли значимого для американцев результата, поскольку не была достигнута главная задача - ликвидация ракетно-ядерного потенциала КНДР. В этой непрямой схватке выиграл однозначно Пхеньян, поскольку не только смог устоять перед системным давлением извне, но и сохранил за собой право на свою ракетно-ядерную программу. Именно Ким Чен Ын сам создал ситуацию, в которой, по сути, он диктует условия, а не Вашингтон. Фактически было продемонстрировано, как одна из сторон нынешнего противостояния сумела достичь серьезного результата, противодействуя коллективному противнику, на порядки превосходящего ее в экономическом и военно-политическом отношениях. Надо полагать, что инициация переговоров с США и встреча Ким Чен Ына с Д. Трампом в Сингапуре - крупнейшее достижение на дипломатическом поприще Пхеньяна, принудившего договариваться Вашингтон. В связи с этим, возникает вопрос: реален ли процесс денуклеаризации Корейского полуострова и объединение двух Корей?

Рассмотрим один из сценариев, которые обсуждаются в среде аналитиков. Некоторые предполагают, что Пхеньян должен получить гарантии безопасности, причем не только и не столько юридического характера, сколько физического. Рецепт такого решения, по мнению отдельных обозревателей, состоит в объединении двух Корей, причем на базе КНДР. Проанализируем, возможен ли подобный сценарий. Дело в том, что США выступают за полную, контролируемую и необратимую денуклеаризацию Корейского полуострова. Причем, слово "необратимая" имеет едва ли не ключевое значение. Поясним. Для Вашингтона важно не просто лишить Северную Корею ракетно-ядерного оружия, с помощью которого Пхеньян мог бы даже теоретически угрожать США, но и исключить его создание в будущем. Для этого недостаточно одного разоружения: требуется ликвидация самой ядерной промышленности. Предположим, следуя логике данных аналитиков, что в перспективе американцы все же этого добьются. Но тогда возникает вопрос: какой смысл Пхеньяну договариваться об объединении двух Корей на базе КНДР, если Трудовая партия Кореи не будет защищена от Вашингтона? Не вызывает сомнений, что объединение Корей под идеологией Чучхе Сонгун, с ее антиамериканской направленностью, с сохранением промышленного потенциала для реанимации своего ЯО в кратчайшие сроки на случай не выполнения США своих обязательств, категорически неприемлемо для американцев. США нет смысла давать гарантии безопасности стране, ведущей независимую от Вашингтона политику, которая - и это ключевой момент - не только радикально увеличит свой экономический потенциал за счет интеграции с южнокорейской экономикой, но и сохранит возможности возобновить свою ракетно-ядерную программу в любой момент, чтобы, например, добиться в долгосрочной перспективе от Вашингтона новых уступок. Разумеется, в США не могут не видеть такой риск для себя. Следовательно, с учетом анализа действий Вашингтона на мировой политической арене за последние два столетия, не вызывает сомнений, что американское руководство будет добиваться такой конфигурации объединенной Кореи, при которой возобновление ракетно-ядерной программы окажется невозможным. Однако этого нельзя добиться без ликвидации самой Трудовой партии Кореи КНДР и исключения слияния в одну страну на базе идеологии Чучхе Сонгун и северокорейского политического устройства.

Вышеперечисленные аргументы приводят к закономерному выводу. Проблема для американцев состоит даже не столько в ракетно-ядерном потенциале КНДР, сколько в существовании строя с явно антиамериканской направленностью, который способен создать угрозу ядерного удара по США. Следовательно, помимо необратимой ликвидации ядерной промышленности КНДР для Вашингтона критически важна и ликвидация самого строя с его идеологией. В противном случае, американцы не станут настаивать на объединении двух Корей, если в новой единой стране продолжит существовать неподконтрольный Вашингтону политический режим, потенциально способный вернуться к возобновлению своей ракетно-ядерной программы в том случае, если посчитает, что стратегическая обстановка изменилась и от США снова исходит угроза. Более того, если политическая платформа будет от КНДР, а экономическая основа Южной Кореи, то объединенная Корея получит еще большие возможности для ускоренного возобновления создания ракетно-ядерного оружия. Согласен Вашингтон с таким ходом событий? Очевидно, нет. Значит, ставка будет им сделана на такой формат объединения, чтобы даже в стратегической перспективе не могло начаться возрождение не только ядерной промышленности, но и появления политического строя и идеологии, который мог бы задастся вопросом о такой необходимости.

При оценке гипотетической возможности объединения двух Корей, важно спрогнозировать позицию США. Безусловно, они сделают все для того, чтобы в ходе гипотетической интеграции влияние северян минимизировалось до такого уровня, когда оно не станет представлять системную угрозу для Вашингтона. В подобном сценарии речь пойдет не о слиянии, а о поглощении Южной Кореей КНДР. При этом сравнение с Китаем в данном вопросе в корне неверно. Его стратегический императив на со-здание проекта под названием "Одна страна - две системы" не подходит для корейского случая. Инте-грация Гонконга и Макао с материковым Китаем проводилась на условиях, когда Пекин суммарно имел колоссальное политическое, военное и экономическое превосходство над этими районами. Политическое устройство того же Гонконга не несло угрозы устойчивости КПК и уже поэтому Пекин, не испытывая никаких проблем, выдвинул схему "двух систем". Условие одно - контроль материка над внешней политикой и обороной новых автономных районов.

В отношении двух Корей уместней рассмотреть вопрос их интеграции в контексте другой исторической ретроспективы - через объединение ФРГ и ГДР. Как показала практика, при слиянии одна страна - в экономическом отношении менее развитая - поглощается другой, более развитой. Логично предположить, что с учетом гигантской разницы экономик стран (ВВП Юга в сто (!) раз больше ВВП Севера), интеграция произойдет на базе именно Южной Кореи. Кроме того, совершенно очевидно, что Вашингтон постарается сохранить влияние на гипотетическую объединенную Корею через его влияние на Юг. Даже если предположить невероятный сценарий объединения Полуострова при распространении политического устройства КНДР на единую страну, то он будет противоречить стратегическим интересам США в регионе Северо-Восточной Азии. Очевидно, при крайне маловероятном согласии Вашингтона на такой сценарий в средне- или долгосрочной перспективе встанет вопрос о выводе всех американских военных баз с Корейского полуострова. Данный фактор неприемлем для США уже не только по вышеозначенным причинам, но и с точки зрения стратегического противостояния с Китаем. Несмотря на торгово-экономическую взаимозависимость между КНР и США, превышающую полтриллиона долларов в год, тенденция на ее сокращение не может не бросаться в глаза, как показало введение Белым домом пошлин на китайские товары на сумму 60 млрд. USD. При этом, с учетом разных геополитических векторов двух стран, между ними нарастают противоречия в области военно-стратегического противостояния, в частности, в акватории Южно-Китайского моря, вокруг спорных островов Дяоюйдао (яп. Сенкаку) и Тайванем, при создании Пекином маршрутов, альтернативных Малаккскому проливу и пр. Если данная тенденция продолжится - а в этом практически нет никаких сомнений - то неизбежно наступит момент, когда военно-политические противоречия окончательно перевесят экономические связи между КНР и США, а значит, резко возрастет риск эскалации между двумя державами. Собственно, даже тот факт, что к 2030-м годам у Китая, по разным оценкам, появятся от 4 до 6 авианосцев, говорит о том, что Пекин готовится расширять свое влияние в Индо-Тихоокеанском и в Азиатско-Тихоокеанском регионах. Причем, это не предел. Следовательно, Вашингтон видит постепенную утрату не только своего доминирующего положения в ИТР и АТР, но и риск потери даже возможности стратегического сдерживания Китая. Значит, военное присутствие на Корейском полуострове для Вашингтона становится критически важным, однако достичь этого при сохранении власти Трудовой партии Кореи уже в объединенной стране окажется невозможным. По этой причине США никогда не согласятся на объединение Севера и Юга при сохранении ядерного потенциала, включая промышленность, единой страны и сохранение у власти Трудовой партии Кореи с идеологией Чучхе Сонгун. Эти два фактора взаимозависимы и неразделимы в принципе. Для самого Пхеньяна пускай и "мягкое" поглощение при слиянии, автоматически приравнивается к капитуляции. Реальный, а не декларируемый отказ не только от ракетно-ядерной программы, но и даже от возможности ее возобновления через сохранение необходимых сегментов промышленности в случае не выполнения Вашингтоном данных им гарантий, делает руководство КНДР беззащитным. В таком сценарии Трудовой партии Кореи, с поправкой на местные условия, будет уготовлена судьба партии Баас в Ираке, которая после его оккупации американцами была выброшена на социальное дно. Вряд ли этого не понимают в Пхеньяне.

В заключение важно оценить то, каким могут быть наиболее вероятные последствия переговоров между Д. Трампом и Ким Чен Ыном. Скорее всего, стороны будут придерживаться тактики мелких уступок. Северная Корея уже отказалась от новых испытаний ядерного и ракетного вооружений. Далее возможна заморозка их разработки под ограниченным контролем международных организаций по типу МАГАТЭ и ОДВЗЯИ. В ответ США уже приостановили совместные учения с РЮК в Японском море и, возможно, в последующем пойдут на частичное ослабление санкций. Пхеньян уже выступил с инициативой отказа от испытаний ЯО и перехода к новому стратегическому курсу, "концентрирующий все силы на экономическом строительстве". Однако сценарий, в котором КНДР полностью откажется от ЯО и промышленности для его создания, смотрится крайне маловероятным. Даже демонтаж полигона ядерных испытаний Пхунгери не должен водить в заблуждение. Исследования китайских ученых, опубликованные в Geophysical Research Letters, указали на потерю геологической стабильности ядерного полигона (обвала горы Мантапсан, внутри которой и находится инфраструктура его площадки) после подрыва предположительно термоядерного заряда 3 сентября 2017 года. В публикации South China Morning Post этим фактом объясняются заявления северокорейского руководства о замораживании ядерных испытаний и закрытии Пхунгери.

Не имея своей ядерной защиты, Пхеньян рискует оказаться критически уязвимым перед лицом американской угрозы. Рассчитывать на гарантии от Китая неразумно, поскольку между странами уже существует т.н. "Китайско-корейский договор" от 1961 года, согласно статье 2 которого обе стороны обязаны оказать взаимно немедленную военную и иную помощь всеми имеющимися средствами в случае вооруженного нападения на одну из них, но если бы Пхеньян считал, что этого договора достаточно для гарантии его безопасности, то он не стал бы разрабатывать свое ЯО и дважды выходить из ДНЯО - в 1993 и 2003 годах. Более того, после прошлогодней заморозки военных связей между КНР и КНДР, о чем заявило китайское Министерство обороны, произошла дезактуализация идеи "братской помощи" со стороны КНР. Вряд ли понимание Пхеньяном риска отказа Пекином от данных им гарантий уступило место безоговорочному доверию со стороны северян по отношению к китайцам даже после визитов Ким Чен Ына в столицу Поднебесной для переговоров с Си Цзиньпином. Значит, у КНДР должен оставаться аргумент на случай, если все договоренности окажутся дешевле той бумаги, на которой они были подписаны. Альтернатива известна - достаточно посмотреть на кадры последних минут жизни полковника М. Каддафи, который еще в 2004 году отказался от разработки своего ЯО в обмен на снятие эмбарго. Семью годами позже для него это соглашение закончилось насильственной смертью, а для Ливии - де-факто прекращением ее существования.

Автор: Константин Стригунов