Мы возобновляем цикл интервью с участниками научных исследований МГИМО. В 2016 году завершился 3-х летний научный проект «Долгосрочное прогнозирование развития международных отношений». О результатах работы мы беседуем с его научным руководителем, директором Центра военно-политических исследований МГИМО, профессором А.И.Подберезкиным.

— Алексей Иванович, это проект первого конкурсного года Российского научного фонда, вообще, первый грант РНФ, выигранный МГИМО. Какую научную проблематику вы считаете наиболее актуальной, востребованной как органами власти, так и научным сообществом?

Ответ на первый вопрос очень простой. В 2014 году в Российской Федерации был принят закон «О стратегическом планировании». В соответствии с этим законом требуется иметь долгосрочные прогнозы развития всей страны — по отраслям и по регионам. Эти прогнозы невозможно сделать без прогноза развития международной обстановки. Собственно, тема, которая была сформулирована в техническом задании, отражает именно такую, сугубо практическую потребность в необходимости четкого представления о том, как будет развиваться международная обстановка и что в этой связи потребуется от России.

— За 3 года научным коллективом проделана серьезная работа, результатом которой стали порядка 30 публикаций, несколько монографий, десятки научных мероприятий, в числе которых две международные конференции. Что, на ваш взгляд, является основным результатом или достижением проекта?

Самый главный результат, который, мне кажется, был получен за эти годы, это практический прогноз, имеющий совершенно конкретное, прикладное значение для России. До сегодняшнего дня теоретические рассуждения, которые господствовали в этой области, имели очень облегченное практическое применение. Например, одним из очень уважаемых коллективов Российской академии наук была сделана работа такого же плана, работа сделана в ноябре 2013 года, в ней утверждалось, что внешние условия существования России почти идеальны и будут близки к идеальным в ближайшие десятилетия. Но буквально через 2–3 месяца произошло то, что произошло на Украине. Поэтому у нас не было в достаточной мере некоего набора прогнозов, которые бы отражали реалистичное развитие международной обстановки. В отличие, скажем, от Соединенных Штатов, где существует масса прогностических школ, которые достаточно грамотно и очень аргументировано делают прогнозы развития на долгосрочную перспективу.

— Одним из направлений исследований являлась тема сетецентрических войн, т. е. доктрина, в которой успех в военном противостоянии не может быть достижим без инфокоммуникационного превосходства. Как бы вы охарактеризовали применение сторонами конфликтов средств и методов сетецентрических войн на Украине и в Сирии?

Ответ на этот вопрос вытекает из подхода Соединенных Штатов, как лидера в западной локальной цивилизации, к использованию своих ресурсов. Достаточно утилитарный подход заключается в том, что, по их оценке, 95% мировых информационных ресурсов принадлежат западной локальной цивилизации. Всем остальным субъектам международной обстановки соответственно принадлежат порядка 5%, а на Россию, естественно, приходится и того меньше. Поэтому использовать этот огромный ресурс, это огромное превосходство очень выгодно с экономической точки зрения и весьма эффективно с точки зрения военной. Можно избежать рисков в военном противостоянии, при этом политических целей можно добиться достаточно серьезных. В этом смысле, сетецентрическая война — это использование подавляющего информационного превосходства Запада сразу и одновременно против нескольких объектов. В данном случае речь идет о том, чтобы использовать это против правящей элиты России, против ее руководства. Что доказало свою эффективность, потому что Соединенные Штаты пока могут уходить от прямого использования военной силы, в частности, сухопутных сил в Сирии, и сокращают свое военное присутствие в Ираке и Афганистане, усиливая информационные средства ведения сетецентрической войны.

— На третьем году реализации проекта научный коллектив под вашим руководством сосредоточился на разработке проекта Стратегии национальной безопасности России. Какие изменения было предложено внести в принятую в декабре 2015 года Стратегию национальной безопасности РФ? Что в ней успело устареть?

Стратегия национальной безопасности, утвержденная Указом Президента от 31 декабря 2015 года, безусловно, много лучше, чем то, что было до этого. Еще в середине 90-х годов мы разрабатывали первый вариант концепции (так она называлась) национальной безопасности. Это был мой вариант. Он был впоследствии переработан И.Рыбкиным и принят в 1997 году в качестве официальной концепции. Он страдал множеством недостатков. Затем, по мере развития организационных форм его поддержки, в Совете Безопасности были приняты несколько новых редакций. Лучшим вариантом был, конечно, вариант 2015 года. Однако и этот вариант не свободен от недостатков. 

Во-первых, называясь «Стратегией национальной безопасности», он, по сути дела, говорит о стратегии государственной безопасности. Т. е. национальная безопасность там фактически не проработана, а государственная безопасность — это более узкое понятие, которое охватывает только институты государства и государственные интересы. В более широком плане, в тех же США, например, рассматриваются именно вопросы национальной безопасности, т. е. безопасности не только государственных институтов, но и во многом институтов бизнеса и институтов общества. Это все, в такой широкой форме, и есть концепция или стратегия национальной безопасности, которой у нас пока что нет. В той редакции, которая сейчас существует, через запятую говорится о том, что эти ресурсы могут привлекаться. В соответствии с такой стратегией национальной безопасности у нас существует и военная организация Российской Федерации, которая опирается именно на государственные институты. Практика последних лет показала, что их численность и участие расширяется. Уже стали включаться и социальные министерства и финансовые. Но при этом все-таки ограничения сводятся к участию государственных институтов. В стране остались институты гражданского общества, имеющие колоссальное значение, как и институты негосударственного бизнеса. Это первые и самые главные пожелания к новому варианту Стратегии национальной безопасности, если он будет готовиться.

И второе, в текущем варианте Стратегии нет прогноза. Она описывает ситуацию на сегодняшний день, а по сути дела, пока она готовилась и принималась, ситуация с 2014 года, со дня вчерашнего, уже в 2017 году выглядит во многом иной. Значит, надо вносить изменения в Стратегию и заглянуть хотя бы на среднесрочную перспективу, хотя бы на 5–7 лет вперед. Есть и другие недостатки, которые мы в своем варианте, точнее в своих вариантах — мы ведь сделали две работы, посвященные этой теме, сверх тех 30 работ, которые мы опубликовали в рамках проекта — мы это, конечно, учитывали.

— По мнению авторов проекта новой Стратегии, она предназначена в т. ч. для «консолидации усилий всей нации, всех органов власти, организаций и граждан...». А что конкретно, по вашему мнению, может и должен сделать каждый гражданин для укрепления безопасности страны?

Это очень хороший вопрос, потому что потенциал нации базируется на сумме потенциалов отдельных личностей. Причем каждая отдельная личность должна использовать свой потенциал — творческий, интеллектуальный, физический — по максимуму. У всех он разный. У некоего человека Икс он может быть, если его измерять в терминах ООН, в индексе развития человеческого капитала, 1/1000. А у кого-то он может составлять 999/1000. Задача заключается в том, чтобы мы поняли, что количественный, демографический показатель — далеко не самое главное. Гораздо важнее качество, то есть насколько человек способен и интеллектуально, и творчески обеспечить развитие своего потенциала в интересах нации. Здесь можно сравнивать, предположим, Билла Гейтса, который создал целую индустрию и огромную корпорацию с сотнями миллиардами долларов оборота и какого-нибудь, условно говоря, Икса, который всю свою жизнь прожил на обочине. Вот разница между двумя личностями. Соответственно для государства вклад одного и другого будет очень разный, и это должно быть учтено.

Центр научных и инновационных проектов, Источник: МГИМО (у) МИД РФ