Состояние и перспективы развития основных ЛЧЦ: Российская цивилизация

Россия является особым государством-цивилизацией. Охват российской цивилизации, в отличие от китайского или западного миров, включает целый набор перекрещивающихся цивилизационных идентичностей. Это объясняется тем, что российская цивилизация изначально строилась по принципу единства в многообразии, то есть своего рода симбиоза народов, когда к русскому православному ядру присоединялись различные народности, этнические группы и общества с другой цивилизационной идентичностью. Дальнейшее развитие этих народов в условиях мирного сосуществования, сотрудничества, минимизации противоречий и купирования конфликтов позволяет говорить об уникальности российской цивилизации, которая включает не только все пространство русского мира, но и постсоветское пространство. Таким образом, реинтеграцию постсоветского пространства в рамках ЕАЭС можно рассматривать не только с точки зрения воссоздания единого рынка и хозяйственных связей, распавшегося СССР, но и в контексте восстановления целостности российской цивилизации.

Большую роль в политике Москвы в последние годы играет также противостояние с Западом в ряде отдаленных регионов мира, прежде всего на постсоветском пространстве. Это является одной из предпосылок, возможно главной из них, для будущего образования коалиций. При обострении отношений с Западом для России будет естественно вступать в коалиции со всеми антизападными силами, за исключением тех, которые практикуют международный терроризм (например, ИГИЛ).

В связи с относительной слабостью российской экономики, в сравнении с Западом, в наборе инструментов российского влияния очень большую роль должна играть военная сила. Опыт отказа от этого фактора влияния по идеологическим мотивам в прошлом сразу же приводил к существенному падению роли России в мире. В то же время, наличие больших запасов сырья — один из важных ресурсов России, который всегда будет повышать ее экономический вес в международных отношений. Хотя эффективное использование этого инструмента влияния пока еще не до конца освоено российским руководством. 356 Стратегическое прогнозирование МО

В 1990-е гг. после распада СССР Россия пыталась полностью следовать в русле модели развития, характерной для западного мира. В 2000-е гг. началась существенная модификация этой модели (государственническая идеология стала доминировать). К 2013–2014 гг. ключевым элементом политической идеологии российской политической системы стал консерватизм и опора на традиционные ценности. Важным элементом новой российской идеологии стало евразийство.

Между тем, цивилизационные факторы имеют огромное влияние на интеграционные процессы в Центральной Евразии. Как подчеркивают некоторые авторы, «… народы Евразии уже объединялись четыре раза». Самыми первыми объединителями евразийских народов были гунны. Затем континент был объединен в рамках Тюркского каганата. В XIII веке территорию Евразии объединили татаро-монголы. Четвертое объединение состоялось в рамках Российской империи и СССР[1].

Как следствие этих процессов, усилились ценностно-идеологические противоречия между Россией и западным миром. Наиболее острым их проявлением стал нынешний кризис на Украине. Как показывают социологические опросы, сейчас неприятие западных ценностей (например, «политкорректности»), а также антиамериканские и антиевропейские настроения, имеют достаточно устойчивую основу в массовом сознании большинства россиян. Можно предположить в этой связи, что на долгосрочную и сред-несрочную перспективу указанные ценностно-идеологические различия между Россией и Западом будут сохраняться в той или иной мере, а, следовательно, культурно-цивилизационная динамика (в частности, самоидентификация большинства россиян как представителей отдельной цивилизации, в ряде черт отличной от западного мира) будет играть важную роль в определении конту-ров будущих военно-политических конфликтов, в которые может быть вовлечена Россия.

Развитие России и окружающих ее стран Центральной Евразии, исторически связанных с РФ, будет обусловлено в долгосрочной перспективе с преодолением целого ряда объективных вызовов. Первый такой вызов касается сложившейся сырьевой ориентации экономики. Она ограничивает возможности для активной внешней политики и препятствует эффективной интеграции постсоветских государств вокруг России (у них, в большинстве случаев, также сырьевые экономики).

Второй вызов касается ряда демографических проблем, сходных, в чем-то, с западным миром, а в чем-то, с рядом развивающихся стран. В России и других славянских странах СНГ наблюдаются объективная тенденция к старению населения, низкая рождаемость, беспрецедентный разрыв в продолжительности жизни мужского и женского населения, отстающая от западных стран общая продолжительность жизни. Соответственно, формируется потребность во внешней миграции, которая, в связи с постепенным исчерпанием «резерва» соотечественников в других постсоветских странах и резерва населения в европейских постсоветских странах (Украина, Белоруссия, Молдова) и даже на Южном Кавказе, постепенно все больше переориентируется на источники из Центральной Азии.

Уже в настоящее время Россия по числу проживающих на ее территории мигрантов является второй страной в мире после США. Одновременно внутри России постепенно в процентном отношении растет неславянское население в ряде национальных республик, прежде всего, на Северном Кавказе. Это ставит цивилизационную проблему интеграции населения России, формирования какой-то устойчивой культурно-ценностной модели, обеспечивающей стабильность и развитие. Последняя является и предпосылкой обеспечения стабильности в военно-политическом смысле.

Третий вызов касается проблемы взаимодействия России с другими постсоветскими государствами. Ключевые интересы обеспечения безопасности РФ связаны именно с постсоветским пространством. Без развития разных форм эффективного оборонного взаимодействия со странами СНГ обеспечить надежную безопасность в регионе будет затруднительно.

Четвертый вызов касается взаимоотношения с другими цивилизационными центрами силы по периметру постсоветского пространства: исламской и китайской цивилизациями. Это касается как роста исламского экстремизма, так и растущего могущества Китая. При этом острота указанного вызова заключается в том, что даже при самом благоприятном сценарии развития российской цивилизации доля населения России и центрально-азиатских стран в мире будет уменьшаться по чисто объективным причинам.

Все указанные выше вызовы цивилизационного характера будут неизбежно трансформироваться в военно-политические вызовы. Для успешного преодоления этих вызовов в описанной сложной ситуации объективно потребуется, в частности, резкое повышение интеллектуальной составляющей в выработке и реализации российской внешней и военной политики. Это потребует налаживания более активного взаимодействия всех инстанций, вовлеченных в выработку и реализацию внешней политики, с академическим и экспертным сообществом. Потребуется также повышение качества исследовательской и экспертной работы, что связано с усилением финансирования университетов и научно-исследовательской деятельности. Ответить на вызовы, стоящие перед Россией, невозможно без развития науки и образования.

Необходимость повышения интеллектуальной компоненты во внешней и военной политике диктуется и сложной динамикой коалициеобразования в условиях турбулентного мира. Россия в долгосрочном плане неизбежно столкнется с достаточно большим количеством конфликтов, в которые будут вовлечены, в том числе, и цивилизационные компоненты. При этом для борьбы с разными противниками придется искать разных союзников. В этой связи при ведении любого конфликта в XXI веке желательно твердо осознавать, что нынешний противник в условиях турбулентности может оказаться через какое-то небольшое время союзником. Например, в феврале 2015 г. В условиях жесткого конфликта России и США вокруг Украины состоялся визит в Америку директора ФСБ Бортникова, который договорился с американскими спецслужбами о совместной борьбе против ИГИЛ на Ближнем Востоке.

Россия и страны Центральной Евразии в цивилизационном плане соприкасаются с тремя ключевыми границами: с Европой на западе, исламскими миром на юге и Китаем на востоке. Согласно прогнозу С. Хантингтона конфликты в XXI веке будут вспыхивать, в основном, в зонах соприкосновения цивилизаций. Следовательно, любой конфликт в одной зоне соприкосновения потребует образования специальной коалиции для противостояния данному противнику.

В целом, в случае конфликтов России и Запада Москва неизбежно будет искать поддержку среди постсоветских государств, прежде всего, членов ОДКБ, а также — у некоторых азиатских стран, прежде всего, Китая. В случае конфликтов с исламскими игроками, прежде всего, экстремистскими структурами, типа ИГИЛ, «Талибана» или центрально-азиатских исламистских группировок (Исламское движение Узбекистана, и т. п.), Россия будет сотрудничать со всеми противостоящими им законными правительствами, а среди основных мировых игроков неизбежно определенное сотрудничество с Западом. В случае актуализации потенциальных противоречий с Китаем, для чего в краткосрочном плане предпосылок пока нет, России придется усилить сотрудничество с Индией (давний противник Китая) и Западом (с учетом серьезных противоречий между США и КНР).

>> Полностью ознакомиться с коллективной монографией ЦВПИ МГИМО “Стратегическое прогнозирование международных отношений” <<


[1] Мансуров Т. ЕврАзЭС: от интеграционного сотрудничества к Евразийскому экономическому союзу // Международная жизнь. 2014. № 14. С. 17.

 

19.11.2016
  • Эксклюзив
  • Военно-политическая
  • Органы управления
  • Россия
  • XXI век