Развитие международной обстановки и военная организация России: «российское ядро» ЛЧЦ

Помимо нового имени – титула

«Цезарь Август», Гай Октавий заявил о себе не как о монархе, а как

о спасителе и восстановителе

республики 
[1]

О. Барабанов,

профессор МГИМО(У)

… достоверное знание о будущем может присутствовать в настоящем [2]

эксперты ЦВПИ

Противодействие негативным последствиям развития международной и военно-политической обстановки (МО и ВПО) в будущем предполагает изначально наличие у России, во-первых, эффективной политики, которая формируется и реализовывается, во-вторых, соответствующими некими институтами государства. Важно подчеркнуть, что неблагоприятные внешние условия и очевидное несоответствие в соотношении сил со стороны России и Запада в XXI веке требуют от ее правящей элиты проведения не просто эффективной, а очень эффективной политики и обладание очень эффективными механизмами ее проведения, способными компенсировать это объективное существующее неблагоприятное развитие МО и ВПО. Что возможно при сочетании таких факторов, как научных подход политическое и военное искусство, патриотизм и нравственность.

В настоящее время приходится констатировать – ни эффективной политики, ни таких эффективных органов по ее управлению в России не существует. Это является не только следствием уничтожения и дезорганизации государственных, политических и общественных институтов в предыдущие десятилетия, но и их медленным восстановлением, постоянными реорганизациями, другими ошибками в области государственного и военного управления, а, главное, отсутствием долгосрочной стратегии национального развития и соответствующих национальных институтов ее реализации. Как совершенно справедливо заметил советник Президента РФ С. Глазьев, … наша страна должна исходить из жестких реалий  международной конкуренции и соответствующих вызовов безопасности. Россия сможет их преодолеть, если обретет собственную стратегию, ориентированную на традиционный для себя евразийский регион…»[3]

Другой принципиальной причиной недостаточно эффективной политики и механизмов ее реализации является то, что и политика, и институты должны в современный период выйти за рамки только государства, охватив все общество и нацию. Более того, вовлечь в свою орбиту все «русское ядро» российской цивилизации как в ближнем, так и в дальнем зарубежье.

По оценкам экспертов Минобороны Великобритании, чья группа уже давно занимается долгосрочными прогнозами, вероятность такого прогноза становится незначительной по мере увеличения его срока из-за допусков в экстраполяции и воображении[4].

Тем не менее применительно к развитию военной организации, ВиВСТ такие стратегические прогнозы не только требуются, но и необходимы обязательно. Без них стратегическое планирование на сколько-нибудь долгосрочную перспективу в принципе невозможно.

Таким образом эффективная долгосрочная стратегия и соответствующие институты нации и общества (а не только государства) являются двумя важнейшими условиями того, что Россия сможет эффективно противодействовать негативным сценариям развития МО и ВПО. Причем эта политика и институты ее реализации должны быть ориентированы не только на решение краткосрочных, текущих задач, но и стратегические, долгосрочные цели развития всей нации и локальной человеческой цивилизации. Только в этом случае может быть обеспечено эффективное противодействие Западу, который сегодня представляет коалицию всей западной ЛЧЦ и обеспечивает соответствующее управление на всех уровнях, – коалиционном (НАТО–ЕС–ТТП–ТАП), государственном (двусторонние договоры), национальном (общество–бизнес–институты государства), на долгосрочную перспективу.

Важнейшая роль в таком противоборстве заключается в формировании будущего образа, будущей реальности, в которой Россия находится в системе взаимоотношений с другими ЛЧЦ. Этот «виртуальный образ», модель должны быть привлекательными и достаточно реальными для других ЛЧЦ и наций.

Абстрактно-идеальная модель такого эффективного противодействия, переходящего в участие в создании будущей реальности, можно представить следующим образом.

Таким образом если говорить о долгосрочной стратегии развития России, то в ней не решены до настоящего времени следующие принципиальные вопросы, непосредственно влияющие на эффективность внешней политики и безопасности страны:

– не сформулирован привлекательный образ России – реальный и будущий – и её ЛЧЦ на внешнеполитической арене;

– отсутствует понятная модель развития нации, общества и государства и его институтов понятная и поддерживаемая большинством граждан страны и за рубежом;

– не определены внешнеполитические приоритеты и принципы;

– не сформулированы ясно и последовательно основные правовые и нормативные положения Стратегии национального развития, Военной доктрины и Стратегии национальной безопасности.

Иными словами, идеологический ресурс российской ЛЧЦ (интеллект, нравственность, эмоции и энергия) не мобилизован, как не используется такой идеологический ресурс и с точки зрения повышения эффективности управления.

Кроме того, как уже коротко говорилось, современная военная организация России не соответствует новым реалиям МО и ВПО и будет еще более не соответствовать будущим реалиям по двум основным причинам[5], т.е. не мобилизованы и другие ресурсы:

Во-первых, современная военная организация развитого государства (например, США) фактически является военной организацией всей нации, а не только политических и силовых институтов государства, как в России. Кроме институтов государства, в нее входят и сознательно развиваются (имеющие самодостаточный силовой потенциал) институты общества и бизнеса, т.е. два «негосударственных блока», чье влияние как самостоятельных акторов в формировании МО в XXI веке резко усиливается.

Во-вторых, современная военная организация должна включать все цивилизационные, союзнические партнерские ресурсы, а не только те, которые находятся в пределах национальных границ или объединены союзными договорами. Так, военная организация России в XXI веке должна представлять собой своего рода аналог Коминтерна – «Русский мир», – с одной стороны, и «российское ядро» евразийской интеграции – с другой.

Если военная организация России будет (как сегодня) включать только институты государства и только союзные государства ОДКБ, то это будет означать заведомое поражение уже на самой начальной стадии формирования будущего сценария развития МО. Ресурсы противостоящих ЛЧЦ, прежде всего западной, будут в десятки раз превышать материальные и духовные ресурсы России, что неизбежно ведет к проигрышу уже на начальной стадии конфликта.

Другими словами необходимо срочно формулировать долгосрочную и привлекательную стратегию развития российской ЛЧЦ, ориентированную на объединение всех видов ресурсов, а также фактически заново создать собственно военную организацию России из военной организации одного государства в военную организацию всей нации и широкой коалиции, представляющей интересы и систему ценностей российской ЛЧЦ.. Условно это можно показать на следующем рисунке.

Логика трансформации военной организации (кроме естественной консолидации ресурсов против оппонентов) предполагает, что будут задействованы максимально широко все группы факторов, формирующих МО в XXI веке, включая и новые – международные акторы, глобальные тенденции и НЧК и его институты. Иными словами военная организация страны развивается в направлении общей эволюции структуры МО, о которой говорилось выше, включая и соответствующую эволюцию ВПО и СО.

Очень важно, чтобы трансформация военной организации РФ в военную организацию российской ЛЧЦ шла не только параллельно с развитием научных и организационных решений, но и во взаимосвязи с прогнозом развития основных возможных сценариев развития ЛЧЦ, МО, ВПО и СО.

Как видно из рисунка, сценарий развития СО находится в самом «низу» всей схемы, т.е. является следствием и производным от множества факторов, включая переменные величины и субъективные факторы влияния. Наиболее важные – цивилизационные факторы – остаются наиболее приоритетными на «самом верху» (рисунка), определяя общее количество возможных сценариев и вариантов их развития. Причем наиболее важные факторы – политические, экономические, цивилизационные и ряд других, формируются не только «на самом верху», но и прямо транслируются на сценарий развития МО, ВПО и СО. Поэтому сам анализ будущей СО, особенно если его делают военные эксперты, должен исходить из предварительного анализа более высокого уровня:

– мировоззренческого, цивилизационного, характеризующего общий уровень развития цивилизации на данном этапе. Совершенно очевидно, например, что характеристика экономических, социальных, научно-технических и военных особенностей развития цивилизации накануне 1914 года будет одна, а накануне 1939 года – другая;

– отношений между локальными цивилизациями и государствами, как главными субъектами формирования МО неизбежно будет включать (как уже говорилось выше) влияние других групп факторов, в том числе международных акторов, НЧК и глобальных тенденций;

– влияние глобальных – политических, экономических, технологических, военных и иных – тенденций и особенностей..

Только после учета этих факторов можно говорить об анализе особенностей развития МО в XXI веке, в т.ч. в ВПО и СО.

Таким образом стратегия национального развития и механизм управления ею – военная организация – становятся во многом следствием, производными от тех объективных закономерностей и особенностей, которые проявляются в развитии и отношениях между ЛЧЦ в XXI веке.

Этот вывод очевидно противоречит существующей сегодня в России практике, когда вместо национальной стратегии развития существует несколько автономных частных стратегий, концепций и доктрин, а вместо инструмента управления ими – бюрократический и малоэффективный инструмент управления институтами государства. Один из важнейших элементов понятийного мышления – формирование представления о реалиях современной и будущей системы МО – фактически отсутствует.

Проблема также заключается в том, что анализом именно этих, наиболее приоритетных сценариев развития ЛЧЦ и МО, в России постоянно и профессионально практически никто не занимается, а те немногие эксперты, которые готовят свои оценки и прогнозы, очевидно не могут похвастаться тем, что эти оценки учитываются в правящей российской элите. Неразвитость в правящей элите понятийного мышления пытаются компенсировать «менеджеризмом».

Всю сложность осознания этой задачи можно представить себе рассмотрев упрощенную модель развития человеческой цивилизации (в ее отдельных, военно-политических аспектах) на следующем рисунке.

Не трудно увидеть, что никто из экспертов всерьез не готовит рекомендаций для власти и не занимается анализом проблем 1-го и 2-го уровня; очень немногие пытаются (как правило, – научно) анализировать проблемы на 3-м уровне; и еще меньше – проблемы 4-го и 5-го уровня. Причины, как правило, разные, но можно вычленить и общие для всех:

– отрицание правящей элитой идеологии, как системы общественно-политических взглядов, философско-политического осмысления и понятийного мышления, как такового;

– низкая научная и профессиональная подготовка правящей элиты, которая не компенсируется влиянием экспертного сообщества;

– отсутствием достаточного количества научных школ и экспертов, включая теоретиков и методологов, чье место замещают «менеджеры»-управленцы.

В конечном счете даже прикладной анализ развития МО предполагает анализ цивилизационных интересов и их трансформацию в цели и задачи конкретной политики, оставляя «за скобками» анализ средств и способов их достижения. Эта область относится к области конкретной национальной стратегии и военной стратегии отдельной страны, которую необходимо исследовать предметно во вторую очередь. Другими словами реальный анализ и прогноз МО может делаться либо крупными политиками при помощи экспертов (в т.ч. военных), либо учеными, имеющими солидный опыт практической работы.

Таким анализом не должны заниматься «по должности» разного рода начальники в силу их очевидной профессиональной непригодности, – включая высших руководителей государства. Таким анализом и оценками не должны заниматься (как это странным ни покажется) и военные руководители потому, что они не могут в должной мере учесть решающее значение невоенных факторов, формирующих МО и ВПО.

Охватить мысленно всю картину взаимозависимости развития локальных цивилизаций и наций, взаимовлияния различных факторов и их значение для СО – задача огромной сложности даже для гениальных руководителей, которая в современную эпоху может быть облегчена развитием информатики и ростом качества отдельных экспертов. Один из вариантов предлагался ЦВПИ[7]. Но и в этом случае требуется особая подготовка, профессиональные (политические, экономические, военные правовые и иные) знания. Так, в частности, для развития институтов всей военной организации государства, контроля за их функционированием и необходимыми политико-организационными шагами требуется ориентироваться, как минимум, не только в компетенциях всех этих институтов государства, но и в их задачах, решаемых в интересах нации и локальной цивилизации.

Эти компетенции определяются в настоящее время только структурой военной организации страны, сложившейся к определенному времени, а также отчасти новыми задачами, стоящими перед ними. Так, в результате «революционных» изменений в России все организации и институты, входящие в военную организацию России, претерпели радикальные изменения, которые далеко не всегда контролировались политическим руководством, а тем более не были изначально сформулированы с точки зрения интересов локальной цивилизации и нации. Некоторые институты (можно сказать, даже их большинство) – постоянно находятся в режиме реорганизации, который затрагивает бюрократический, в лучшем случае, – государственно-институциональный уровень. И это относится не только к МО или ГШ ВС РФ, но и Совету Федерации, Государственной Думе ФС РФ, Совету Безопасности и т.д. достаточно сказать, что за 20 лет правила формирования ФС менялись почти 10 раз.

К сожалению, многие ключевые участники военной организации страны и процесса оценки ВПО не обладают даже минимумом знаний в этой области. Причем речь идет не только о «политических назначенцах», но и их заместителях, высших руководителей министерств и ведомств. Традицию «заложил» еще М. Горбачев Профессиональный уровень и компетенция политиков и чиновников за последние 25 лет резко снизилась, понятийное мышление исчезло, а образование, в т.ч. базовое, стало намного хуже. Нравственные качества – существенно ниже. Это – очевидная угроза для качества принимаемых правящей элитой решений, изначально предполагающая многочисленные ошибки, даже преступления. Субъективизм и непрофессионализм принимаемых решений в настоящее время угрожает самой функциональной способности этих государственных институтов.

В самом общем виде набор государственных институтов, входящих сегодня в военную организацию страны и представляющих её структуру, выглядит следующим образом (повторим, что она не включает новые элементы, уже существующие и быстро развивающиеся, например, в военной организации США):

Как видно из простого анализа предложенной схемы, на которой показана военная организации России, (где теоретически должны быть сконцентрированы все ресурсы для анализа и прогноза ВПО), все перечисленные институты достаточно длительное время находились и по-прежнему находятся в кризисном состоянии. Достаточно примера существующего кризисного положения в Министерстве обороны после А. Сердюкова. Впрочем, как и всего общества, которое с трудом выходит из кризиса 90-х, переползая из одного мини-кризиса XXI века в другой.

Сегодня можно говорить о том, что лишь в небольшой части сохранился достаточный уровень профессиональной подготовки и способности адекватно оценивать реальную ситуацию в мире. Что является отражением общей ситуации в стране. Так, по признанию исследователя понятийного мышления Т. Чеснаковой, уровень лиц, обладающих таким мышлением, к настоящему времени снизился до 20%. Между тем хорошо известно, что чем выше стоит человек в социальной иерархии, тем дороже цена его неспособности к понятийному мышлению (а именно: способности определить суть явления, увидеть причину, спрогнозировать развитие, а также создать целостную картину), т.е. цена его интерпретаций и решений. Именно такая ситуация складывается в органах, отвечающих за обеспечение эффективности работы военной организации России. Если же речь идет об оценке МО, то ее самая важная – политическая – часть, похоже, остается уделом адекватных компетенций единиц, в лучшем случае – десятков лиц из всей военной организации страны.

Эта субъективная проблема качества оценки, анализа и прогноза МО, безусловно, требует своего решения уже в самом ближайшем будущем. Невозможно заниматься военным планированием, тратить миллиарды долларов на безопасность и оборону, не понимая против кого, зачем и сколько нужно ВиВТ.

Совершенно естественно, что руководство России должно выбрать один из наиболее вероятных сценариев развития ВПО, который может в тот или иной период времени трансформироваться в конкретный сценарий СО. Это необходимо, как минимум, для основ социально-экономического прогноза и планирования, которые должны оценивать необходимость затрачиваемых национальных ресурсов. Очевидно, например, что бюджетное планирование достаточно жестко ограничено (госрасходы – порядка 20% от ВВП, а военные расходы – 4,5% ВВП. Для того, чтобы оно отвечало требованиям национальной безопасности, это планирование должно адекватно учитывать прогноз возможных реальных угроз, которые, в свою очередь, вытекают из того или иного конкретного сценария развития ВПО. В частности, анализ, проделанный в Центре военно-политических исследований МГИМО(У) в 2013–2014 годы, показал, что наиболее вероятным сценарием ВПО является следующий:

Таким образом конечные характеристики стратегической обстановки зависят во многом не только от состояния ВПО, а также состояния МО и трендов в развитии ЧЦ (т.е. носят вполне объективный и закономерный характер, позволяющий делать адекватный анализ, но и долгосрочный прогноз), но и субъективных факторов – прежде всего способности правящей элиты адекватно оценить МО, спрогнозировать ее развитие и спланировать меры по нейтрализации возможных угроз. Успешный анализ МО и стратегический прогноз зависит от умения исследовать объективные тенденции и факторы самого широкого спектра, т.е. системного анализа, – а не только традиционного анализа военной обстановки, а также субъективных факторов, влияющих на формирование одного из сценариев развития ВПО. Так, адекватный анализ ВПО на Украине осенью 2014 года, прежде всего, как минимум, предполагал:

– анализ взаимоотношений различных локальных цивилизаций, прежде всего российской и западной, состояния и особенностей международной обстановки, в особенности, позиций России, США, ЕС и даже других стран-членов ООН и ОБСЕ;

– анализ мировой и региональной ВПО, в особенности в Европе, взаимоотношений внутри ЕС и НАТО, а также позиции РФ и ОДКБ;

– анализ внутриполитической обстановки на Украине после выборов в Верховную Раду, социально-экономическую и финансовую ситуацию в стране;

– анализ ситуации в юго-восточных регионах Украине в ее самом широком социально-политическом и экономическом контексте.

– наконец, анализ ВПО на Украине предполагал исследование собственно военных потенциалов – количество и качество ВС, ВиВТ, их моральный дух, эффективность управления и т.д.

Как видно из перечисленных задач, собственно анализ военных аспектов СО на Украине занимает относительно небольшое, даже второстепенное место. Ясно, что и дальнейший прогноз развития СО на Украине в наименьшей степени будет зависеть собственно от военных факторов, а в большой – от стратегии западной ЛЧЦ. Ясно и другое. Перспективы эволюции развития ВПО на Украине будут во многом предопределены будущим российско-американских отношений, а в более широком плане, – будущим уровнем взаимоотношений и характером противоборства двух локальных цивилизаций: западной и восточной.

Наконец, ясно и то, что стратегией такого противоборства является уже не продолжающаяся «холодная война», а реальное системное силовое противоборство, которое в последние десятилетия приобрело форму сетецентрической войны. Характер этой войны, к сожалению, не только до конца не изучен в России, но и сам факт ее наличия не признается большинством правящей элиты. Еще меньше изучены средства и способы ее ведения, которые, собственно говоря, и формируют современную ВПО и СО. Поэтому необходимо, во-первых, признать сам факт ведущейся сетецентрической войны против России, что поведет к осознанной разработке средств и способов участия в ней, мобилизации общества, элиты и экономики. Во-вторых, признание этого факта будет означать необходимость завершения начатых и новых организационно-политических и экономических мероприятий – от завершения реформы военной организации страны до принятия соответствующих стратегий и планов в области социально-экономического развития и стратегического планирования.

В заключении предлагаются следующие выводы: в самом общем виде точность прогноза развития ВПО–СО в мире будет находиться под влиянием следующих основных факторов:

Автор: А.И. Подберезкин


[1] Барабанов О.Н. История мировой политики: эпоха Древнего мира. – М.: МГИМО(У), 2007. С. 149.

[2] Стратегическое прогнозирование и планирование внешней и оборонной политики: монография: в 2 т. / под ред. А.И. Подберезкина. – М.: МГИМО-Университет, Т. 2. Прогнозирование сценариев развития международной и военно-политической обстановки на период до 2050 года. М. 2015. С. 506.

[3] Подберезкин А.И. Боришполец К.П., Подберезкина О.А. Евразия и Россия. – М.: МГИМО-Университет, 2014.

[4] Strategic Trends Programme Global Strategic Trends – Out to 2045. Fifth Edition. London, Ministry of Defence. 2015. P. XXIV.

[5] См. подробнее: Информационно-аналитическая система стратегического планирования противодействия угрозам национальной безопасности: аналитич. доклад / А.М. Шмелев, А.И. Подберезкин. М.: МГИМО(У), ЦВПИ, 2014.

[6] Подберезкин А.И. Вероятный сценарий развития международной обстановки после 2021 года. – М.: МГИМО-Университет, 2015.

[7] См. подробнее: Шмелев П.М., Подберезкин А.И., Еремченко Е. Н. [и др.] / Информационно-аналитическая система стратегического противодействия угрозам национальной безопасности: аналитич. доклад. – М.: МГИМО-Университет, 2014.

[8] Белоконь С. П. Обоснование основных направлений строительства и развития военной организации Российской Федерации на долгосрочный период. Презентация. М. 2013. С. 2.

 

 

01.05.2016
  • Эксклюзив
  • Военно-политическая
  • Органы управления
  • Россия
  • Глобально
  • XXI век