Стражи неба. Часть 2. Крах московской стратегической воздушной операции Люфтваффе

Советское командование  правильно оценило характер действий Люфтваффе в первых налетах на Москву.  Несмотря на то, что немцы продуманно и  грамотно организовали налеты, эти особенности, исходя из опыта войны в Европе и начального периода   Великой Отечественной войны, не оказались неожиданными: такой состав сил и построение авиационных групп противника достаточно точно были смоделированы при проведении командно-штабной игры 21 июля 1941 года, что обеспечило весьма организованное отражение первого и последующих ударов вражеской авиации.

Высокое огневое мастерство проявил личный состав батарей, которыми командовали старший лейтенант Клец, лейтенанты  Турукало, Осауляк, Терещенко, расчет отделения ПУАЗО-3, которым командовал младший сержант Шапиро и красноармейцы этого расчета  Ефремов, Королев, Нейштадт и другие.

Мужество и отвагу проявили «нестреляющие» расчеты 1-го прожекторного полка майора  Волкова. Расчет ефрейтора Петикова не выпускал из светового луча бомбардировщик противника, обеспечив тем самым его обстрел зенитчиками, хотя в это время второй фашистский самолет буквально забрасывал позицию прожектористов зажигательными бомбами.

Один из освещенных бомбардировщиков направился по лучу на прожекторную станцию сержанта Левина, расположенную на крыше здания, обстреливая ее из крупнокалиберного пулемета, однако прожектористы не погасили и не отвели в сторону луч, продолжали ослеплять экипаж самолета. Потеряв ориентировку, самолет врезался в землю недалеко от станции.

В этих подвигах – большая заслуга начальника прожекторных войск полковника  Сарбунова, умело и четко управлявшего их боевыми действиями.

В первом налете к Москве прорвались несколько самолетов, которые успели сбросить бомбы на город. В результате налета пострадало 792 человека (130 убито, 241 тяжело ранено), разрушено 37 зданий, возникло 1166 очагов пожара, повреждено 2 водовода, отдельные участки газовой и электросети, разбито до 100 км пристанционных железнодорожных путей и уничтожено 19 вагонов с грузом. Одна бомба упала на территорию Кремля, но не нанесла существенных повреждений.  Пострадали в первом налете, в основном, Ленинградский и Краснопресненский районы столицы.  Потери авиации Люфтваффе составили 22 самолета (12 на счету летчиков-истребителей и 10 – на счету зенитчиков). Во время второго налета в ночь на 23 июля из 150 самолетов было сбито 15.

Истребители 6-го ИАК ПВО произвели 173 самолетовылета, провели 25 воздушных боев и уничтожили 12 бомбардировщиков противника.


В этом первом, очень плотном налете немецкой авиации, действовавшей в достаточно узком секторе, на один сбитый самолет противника потребовалось 14 самолетовылетов и 2 боя. Однако статистика всей войны в дальнейшем показала, что на один сбитый самолет врага тратились в 1941 году – более 200, в 1943 году – 155, в 1945 году – 53 самолетовылетов.


Как видим, затраты не меньшие, чем на заградительный огонь зенитной артиллерии (29 тыс. снарядов и 130 тыс. патронов для ЗП). Однако, несмотря на это, Москва сильно не пострадала, жертв среди ее населения было относительно мало. Поэтому здесь следует сделать оценочный вывод: что дороже? Количество самолетовылетов и сбитых самолетов, а также выпущенных снарядов или цена предотвращенного ущерба городу? При этом мы должны понимать, что любая война – явление разрушительное и дорогостоящее. Конечно же, эффективность средств ПВО оценивается, прежде всего, ценой предотвращенного ущерба. Главное – не дать возможности противнику выполнить боевую задачу. Упомянутые показатели определяются общей подготовленностью государства к войне, а именно подготовленностью политической, экономической и военной. Последний же фактор определяется уровнем и качеством оперативно-тактической подготовки командного состава и боевой выучкой остального личного состава.

Несмотря на определенные недостатки, эти важнейшие показатели у воинов противовоздушной обороны столицы СССР оказались весьма высокими, особенно морально-политические качества (гораздо более высокими, чем у многих немецких летчиков), а это определило и их боевую самоотверженность.

Враг бросал на Москву до 250 самолетов в одном массированном налете и нес при этом значительные потери в авиации (более 10% самолетов, участвовавших в налете, между тем как в рейдах на Лондон и Париж немцы теряли не более 3% машин).


Лучшие бомбарди­ровочные эскадры Люфтваффе были разгромлены под Москвой. Это были знаменитые подразделения, имевшие грозные названия «Кондор», «Гриф». Именно эти эскадры бомбардировали европейские столицы, они стерли с лица земли испанский город Герника, английский Ковентри, они бомбили Лондон и Париж.  Эскадра «Кондор» потеряла под Москвой 70% своего боевого состава, другие эскадры – от 30 до 50%.

 


Фактически это был провал единственной предусмотренной планом «Барбаросса» стратегической воздушной операции.

***

Как же действовали зенитчики-артиллеристы при отражении налетов воздушного противника?  Попробуем немного раскрыть динамику действий боевых расчетов.

Воздушный противник в первую очередь стремится блокировать аэродромы истребительной авиации, подавить огневые позиции зенитной артиллерии и др. средства ПВО.  Во время этого боя весь личный состав частей и подразделений ПВО испытывал сильнейшее психологическое и физическое напряжение, под грохот разрывов и свист падающих бомб. Немцы, кроме авиабомб, сбрасывали с самолетов пустые продырявленные металлические бочки, которые при падении с высоты  издавали душераздирающий свист и вой. Это делалось с целью психологического воздействия на войска и население.  Покажем  эту напряженную динамику боя на примере боевой работы зенитной артиллерийской батареи среднего калибра, где эту динамику испытывал на себе весь личный состав, от командира батареи до рядового бойца.

Часто эти бои по отражению налетов были настолько ожесточенными, что и в пригородной зоне, и в самой Москве стоял оглушительный грохот от массированной стрельбы зенитной артиллерии, который порой сливался в сплошной рев. Стволы орудий раскалялись и с них слетала даже огнеупорная краска. Особенно высокую физическую нагрузку испытывали заряжающие зенитных орудийных расчетов, поэтому их всегда отбирали из наиболее физически сильных и выносливых бойцов. Он должен поднять  унитарный патрон (так у артиллеристов называется снаряженный боеприпас) из устройства, которое называется «механический установщик взрывателей» (МУВ), где по сигналам прибора управления устанавливается временная задержка дистанционного взрывателя. Этот унитарный патрон калибра 85 мм весит около 15 кг. Заряжающий поднимает боеприпас, досылает его рукой в казенную часть ствола и после закрытия затвора по команде производит выстрел. После окончания отката ствола и выброса стреляной гильзы он снова принимает унитарный патрон и повторяет все предыдущие операции. (Особенно это трудно сделать, когда ствол орудия задран вверх). 

И все это десятки раз, без малейшей передышки, с тем чтобы обеспечить максимальный темп стрельбы зенитной батареи, особенно при ведении заградительного огня. 


Таким образом, заряжающий 85-мм зенитного орудия за один эпизод боя по отражению налета, за 10 минут при скорострельности орудия 20 выстрелов в минуту  перекидывал через свои руки приблизительно  200 снарядов,   т.е. около 3000 кг.  


Напомним, что при отражении 1-го налета все батареи ЗА среднего  калибра израсходовали 29 тыс. снарядов.

Вот это только один пример такой динамики. Кроме того, все зенитчики сознавали свою высочайшую ответственность перед народом, перед москвичами. Они были едины с ними,  как и весь советский народ, и его руководство, в то грозное время. Тогда все действовали под едиными лозунгами: на фронте – «Наше дело правое, победа будет за нами», а в тылу - «Всё для фронта, всё для победы». Все воины московской зоны ПВО понимали, что если пропустишь самолет к Москве, значит - полторы-две тонны бомбового груза вражеского самолета упадет на город – а это гибель и страдание людей, это огромные разрушения и материальный ущерб.

***

Мы писали уже о трех этапах воздушной операции немецкого командования и упомянем о них еще ниже.  В связи с этим, следует  опять вернуться к тем боям и сражениям, которые развернулись на сухопутных фронтах и в целом определили как действия германской авиации, так и организацию противодействия ей со стороны противовоздушной обороны столицы.

В конце июля контрудары и наступательные действия советских войск на Бобруйск и в других местах не получили широкого развития. Переходом их с 10 сентября к обороне закончилось огромное по размаху и напряжению Смоленское сражение, сорвавшее стратегические расчеты гитлеровского командования на безостановочное продвижение к Москве. В то же время, немецкая авиация не прекращала налеты на столицу СССР, постоянно меняя схемы построения эшелонов, их количественный состав  и тактику боевых действий летчиков, в особенности при входе в зону сплошного зенитно-артиллерийского огня. В целом же общее количество бортов в каждом налете стало меньшим. Во-первых, это было связано с большими потерями, понесенными в июле – августе, во-вторых, с необходимостью в период перегруппировки немецких войск для нового наступления, не дать Красной Армии пополнить поредевшие соединения и части.  Исходя из этого, часть немецких бомбардировщиков была нацелена на районы и магистрали, обеспечивающие пополнение Красной Армии на дальних подступах к Москве, и не только:  именно в этот период, в соответствии с Решением ГКО от июля 1941 года была организована эвакуация заводов, прежде всего - оборонного значения на Урал, в Сибирь и Среднюю Азию. Поэтому железнодорожные магистрали работали исключительно напряженно как в сторону запада, так и в сторону востока.


Оборона магистралей Московской зоной ПВО осуществлялась постоянно как летчиками 6 ИАК, так и наземными зенитными средствами: «кочующими группами», пулеметно-артиллерийскими засадами, бронепоездами и отдельными платформами с зенитно-пулеметными установками, прицеплявшимися к поезду в голове и хвосте эшелонов.

 

 


Поэтому отметим огромную заслугу Московской ПВО в том, что фронт получал своевременно резервы, боеприпасы, технику. Одновременно сохранялось и заводское оборудование, эвакуируемое на восток. А через Московский железнодорожный узел проходило до 40% эвакуируемого оборудования  из западных районов страны.

Таким образом, зона боевых действий, воздушных боев и сражений приобрела размах по глубине от линии фронта до границ Москвы. Бои велись практически круглосуточно: и днем, и ночью. Летчики поднимались  в воздух ежедневно пять-семь раз, образно говоря, работали на износ. Во взаимодействии с летчиками разили огнем врага артиллеристы-зенитчики 7-й и 13-й отдельных бригад ПВО Западного фронта, зенитные полки и дивизионы Калининского и Тульского бригадных районов ПВО. Зенитно-пулеметные роты и взводы Московской зоны ПВО, расположенные на узловых железнодорожных станциях, не давали фашистским летчикам возможности уничтожать прицельно пути, стрелочные механизмы, другие станционные сооружения, эшелоны с войсками и техникой. По фронту зона воздушных и противовоздушных схваток протянулась от Калинина до Тулы.

И все же главной задачей была – предотвратить прорыв бомбардировщиков врага к Москве. А налеты продолжались. В боях этого периода по отражению и срыву операции Люфтваффе особенно отличились летчики, совершившие ночной воздушный таран вражеских бомбардировщиков: старший лейтенант Петр Еремеев – 29 июля и младший лейтенант Виктор Талалихин – 7 августа 1941 года.  10 августа в небе Москвы лейтенант А. Катрич впервые в истории авиации совершил высотный воздушный таран, атакуя новейший бомбардировщик «Дорнье-217» на высоте 10 тыс. метров.

История Великой Отечественной войны показала, что фашистские летчики ни разу не использовали такой боевой прием, как таран. И вообще, в большинстве случаев, в особенности во второй половине войны, германские истребители уклонялись от воздушного боя, если не имели превосходящего количественного преимущества.

Храбро сражались и другие летчики 6-го авиакорпуса ПВО. Нельзя не вспомнить, что уже с первых дней войны таран применили также летчики А. Бутелин, И. Иванов, Д. Кокорев, П. Рябцев, П. Харитонов, С. Здоровцев, М. Жуков, С. Гошко, Б. Ковзан и многие другие.

 


Всего в небе Москвы советские летчики применили воздушный таран более 30 раз, в преобладающем большинстве оставшись сами живыми и сохранив свои самолеты.


 

Надежную преграду вражеским самолетам создавали и наземные средства ПВО столицы.    О многих таких фактах уже сказано. Однако следует добавить и о таком «тихом» вооружении ПВО, как аэростаты воздушного заграждения (АЗ). Всего за время воздушной операции против Москвы отмечены 92 случая столкновения вражеских самолетов с тросами аэростатов заграждения. Первые два из них были уничтожены в ходе второго налета на Москву. Отличились командир расчета сержант И. Губа и моторист красноармеец А. Гусев. В августе на трос аэростата сержанта  Ф. Самойлова налетели два фашистских самолета.

 


Всего за время воздушной битвы за Москву официально зарегистрировано (т.е. остатки самолетов найдены) уничтожение 7 и серьезные повреждения 12 бомбардировщиков врага с помощью аэростатов.  В дальнейшем неоднократно было установлено, что часть из налетевших на тросы АЗ самолетов упали у линии фронта и за ней, не долетев до своих аэродромов.

 

 


Дополнить рассказом о постах ВНОС: оптические приборы, звукоулавливатели («слухачи»), средства связи.  Радиолокационных станций в то время еще было немного, радиолокация делала в то время свои первые шаги, и они использовались для обнаружения самолетов на дальности 100…120 км, располагались они на рубеже Вязьма - Ржев.

В общей сложности, за первый этап стратегической воздушной операции, т.е. в июле-августе, вражеская авиация, рвавшаяся к Москве, потеряла около 200 бомбардировщиков. Гитлер был вынужден перебросить под Москву с Запада и других фронтов еще до 100 самолетов.

На втором этапе операции, с 15 августа до начала октября, несмотря на то, что в воздухе велись только систематические боевые действия, 2-й воздушный флот Люфтваффе потерял также около 200 самолетов.

Однако весьма важным следует считать тот факт, что за первые два этапа воздушной операции гитлеровцы лишились многих, очень многих опытных летчиков, имевших более чем двухлетний опыт преодоления противовоздушной обороны и нанесения точных ударов по объектам в сложной боевой обстановке.

Третий этап стратегической воздушной операции день в день совпал с началом генерального наступления на Москву сухопутных войск группы армий «Центр» - т.е. с операцией «Тайфун». К этому времени 2-й воздушный флот Люфтваффе был значительно усилен передачей ему большого количества самолетов различных типов. Теперь уже налеты бомбардировщиков были спланированы под прикрытием истребителей сопровождения Ме-109 и Ме-110.

Зона боевых действий противостоящих сторон в воздухе вновь заняла весь объем пространства от линии фронта до Москвы. Воздушные бои, бомбардировочные и штурмовые действия авиации велись практически круглосуточно, особенно в октябре. Если за первый и второй этапы воздушной операции (с июля до 1 октября) общее число самолетовылетов противника было 4212, то в третьем этапе с 1 октября до середины ноября оно составило 3981. Если в первый и второй этапы на Москву было совершено 36 массированных налетов – ночных, то в октябре – ноябре число налетов составило 72, т.е. вдвое больше, из них 30 были проведены днем, с мощным прикрытием истребителей сопровождения. За эти два месяца непрерывных воздушных атак к городу прорвались 100 самолетов, но даже и теперь эта цифра составила всего лишь 2,5% от общего числа входивших в зону сплошного зенитного огня.

К этому, начальному этапу операции «Тайфун» следует отнести такой факт: незадолго до ее начала Гитлер в беседе с послом Японии заверил его, что вскоре Москва будет взята Германской армией, а ее основные государственные и военные объекты будут разрушены Люфтваффе. Однако, несмотря на эти заверения Гитлера, Япония в войну вступать не спешила. А вскоре советский разведчик Рихард Зорге прислал в Москву сообщение о том, что Япония в 1941 г. в войну не вступит. Так что японцы внимательно следили и за результатами налетов, и за развитием операции «Тайфун», в ходе которой самое активное, причем очень результативное, участие приняли войска Московского корпусного района ПВО.

К 1 декабря 1941 года операция «Тайфун» ожидаемых результатов не достигла. Захлебнулась окончательно и стратегическая воздушная операция, преследовавшая цель – стереть с лица земли столицу СССР город Москву.

В декабре немецкая авиация совершила только 14 налетов на Москву, из них два – днем, общим числом в 200 самолетовылетов. Из них гитлеровцы потеряли 91 самолет, к городу прорвались 9 самолетов (4,5% от общего числа). Но их пилотировали уже не те мастера, что были в начале операции, и ущерб городу был нанесен весьма незначительный.

Надо прямо отметить: участие Московского корпусного района  ПВО в отражении ударов третьего этапа немецкой стратегической воздушной операции на фоне отражения генерального наступления группы армий «Центр» фон Бока (операция «Тайфун») было очень сложным и напряженным.    В этот период значительные силы 6-го иак ПВО и 1-го корпуса ПВО по приказу Ставки отвлекались для нанесения ударов и препятствия прорыву головных танковых и механизированных соединений гитлеровцев по всему протяжению Калининского, Западного и Воронежского фронтов от Калинина до Тулы. Из состава 1-го корпуса ПВО изымались, зачастую безвозвратно, значительные силы и средства и передавались в армии и соединения этих фронтов.


И все же, несмотря на это, за весь период с июля 1941 года по январь 1942 года войска Московского корпусного района  ПВО на подступах к Москве и над самой столицей уничтожили 952 самолета и свыше 130 подбили. Отразили 122 налета, в которых участвовало свыше 8 тысяч самолетов противника. Из этого числа к городу прорвались лишь 229 самолетов, что составило около 3% от их общего количества.


2-й воздушный флот Германии за это время потерял более 60% своего начального состава, резко снизилась его эффективность в выполнении задач непосредственной поддержки наземных войск, наступающих на Москву. А главное, – захват или разрушение Москвы откладывались на неопределенное время.

Характерны результаты исследований и выводы немецкого публициста и историка К. Рейнгардта, отмечавшего, что действия ПВО Москвы:


«…перечеркнули желания Гитлера при помощи авиации сровнять Москву с землей… И действительно, противовоздушная оборона Москвы была такой сильной и хорошо организованной, что немецкие летчики считали налеты на русскую столицу более опасным и рискованным делом, чем налеты на Лондон».

 


Авторы: Игорь Докучаев, Юрий Пищиков, Андрей Куприянов

28.04.2015
  • Эксклюзив
  • Аналитика
  • Проблематика
  • Войска воздушно-космической обороны
  • Россия
  • Европа
  • Вторая мировая война