Выступление на Круглом столе «Исходные начала военной доктрины: авторский взгляд» ( Москва, Ассоциация военных политологов, март 2015 г.)
Текст утвержденной в конце 2014 года Президентом России нового военно-доктринального документа (имею в виду «Военную доктрину Российской Федерации») вызывает противоречивые чувства. В самом общем плане замечу, что в тексте этого документа заметны явные противоречия, хотя есть и некоторые «плюсы» (последних значительно меньше).
Начну с «минусов».
Во-первых, в документе появилось совсем немного новых моментов и непонятно, зачем понадобилось его принимать (может быть, за исключением достаточно резкого изменения политической обстановки вокруг России в связи с собственными действиями России в Украине). В целом текст Военной доктрины не производит впечатления инновационного документа, поскольку реактивная политика реагирования на некие опасности и угрозы извне, предложенная в тексте новой Военной доктрины РФ, не будет эффективной в принципе.
Во-вторых, как и ранее, новый текст не содержит никаких обязывающих механизмов его исполнения. То есть, по сути, документ не является обязывающим документом, ничья ответственность в нем принципиально не предусмотрена. Основным субъектом в этом документе по-прежнему является НЕКАЯ Российская Федерация и ее Вооруженные Силы, а органы государственной власти и управления (в том числе, Правительство РФ, Минобороны, Администрация президента РФ и Совет безопасности) остались «ни причём».
В-третьих, новый военно-доктринальный документ при казалось бы изначальной политической специфике совершенно без эмоционален и вообще не обращен к обществу. Впрочем, удивляться тут нечему, поскольку он декларативен и совершенно бюрократизирован, а читать его сложно и неинтересно. Если читать зарубежные аналогичные документы, то они по эмоциям представляют собой почти полную противоположность российским.
В-четвертых, не могу согласиться с декларируемым оборонительным характером военной политики России. Очевидно, что России придется вести не только оборонительные, но и наступательные войны. Ее Вооруженные силы должны быть готовы и к такой войне тоже. Имеется в виду вложенное в документ утверждение о том, что "Военная доктрина РФ представляет собой систему официально принятых в государстве взглядов на подготовку к вооруженной защите и вооруженную защиту Российской Федерации". Объяснение этой идее может быть только одно: Военная доктрина РФ создана исключительно для внешнего употребления. Увы.
В-пятых, в тексте новой Военной доктрины РФ упущен ценностный момент. И поэтому в тексте явно не прописаны ни военные противники, ни военные союзники России, ни национальные, ни личностные ценности, подлежащие защите средствами вооруженного насилия. Отсутствие таковых, откровенно говоря, является странным для военно-доктринального документа.
В качестве позитивных моментов нового документа также отмечу несколько моментов.
Во-первых, в тексте новой Военной доктрины РФ (ст. 11) отмечено «смещение военных опасностей и военных угроз в информационное пространство и внутреннюю сферу Российской Федерации». Не вижу в этом ничего принципиально нового для экономически развитых государств. Полагаю, что создание информационных (кибер) командований, информационных (кибер) войск – это нормально для постиндустриального общества. Но для нашей страны это новая идея, позволяющая утверждать о подготовке нашей страны к войнам в информационном пространстве.
Во-вторых, некоторые эксперты считают «странным использование в тексте Военной доктрины РФ термина "территориальная оборона"» (п. «е» ст. 35). Но если предположить что это понятие будет использовано при рассмотрении внутренних конфликтов, а соответствующие органы (например, Внутренние войска МВД России) при реальном разрешении таких конфликтов, то всё встаёт на свои места. И не случайно американский опыт использования во внутренней политике «национальной гвардии» вполне приемлем для нашей страны. То есть, в этом пункте Россия уверенно следует в «общедемократическом» русле.
В качестве очевидных выводов замечу, что без ценностной определенности политикам и военным будет очень сложно использовать новый военно-доктринальный документ. Без «заложенных» создателями механизмов выполнения политикам и военным будет также крайне очень сложно использовать новый военно-доктринальный документ. Очередной бюрократический текст, не более того.
Автор: Сергей Мельков, сопредседатель Ассоциации военных политологов, д-р полит. наук, профессор.
