Вопрос о роли национальных ценностей в политике государства, особенно в его внешней политике, приобретает в последнее время все большую актуальность. Связано это прежде всего с тем, что в развитии человеческой цивилизации наступил новый этап. С легкой руки американского политолога Самюэла Хантингтона этот этап получил название «конфликта цивилизаций». А конфликт цивилизаций есть ни что иное, как конфликт между группами народов, каждая из которых имеет общие или близкие национальные ценности. И этот конфликт возник не случайно, а именно потому, что западная цивилизация в дополнение к экспансии своей идеологии приступила к внедрению во всем мире своей системы ценностей.

В истории конкуренция мировоззрений существовала, пожалуй, также долго, сколь долго существует сама человеческая цивилизация. На заре цивилизации мировоззренческая конкуренция осуществлялась в виде конфликта культовых, языческих и псевдорелигиозных верований. Затем наступил этап мировых религий, их конфликта с язычеством, а затем и между собой. Этот второй этап растянулся почти на две тысячи лет. Впрочем, первый был еще длиннее.

Где то с XVII века стали развиваться светские идеологические доктрины – национализм, либерализм, коммунизм, фашизм. Они также вступили в схватку между собой и с традиционными религиозными взглядами, оттеснив последние на второй план. В ходе жесточайших конфликтов ХХ века эти идеологии одна за другой терпели поражение. Фашизм был разгромлен объединенными силами двух космополитических идеологий – коммунизма и либерализма. Затем две эти идеологии начали борьбу за мировое лидерство, получившую название «холодная война». Эта война закончилась поражением коммунизма.

Что касается национализма, то он выполнил свои задачи по образованию национальных государств в Европе и последующей деколонизации и, как следствие, в мировом масштабе стал не актуален. Сейчас национализм продолжает играть определенную роль лишь на региональном уровне, там где еще не решены значимые национальные проблемы. В то же время можно прогнозировать усиление роли национализма, как течения отстаивающего самобытность народов в условиях глобализации. В этом смысле национализм логически вписывается в разворачивающийся конфликт цивилизаций. Однако при этом происходит трансформация национализма из идеологической доктрины в ценностную. В новом качестве национализм будет стремиться не столько к осуществлению новых политических проектов, сколько к сохранению традиционной системы ценностей различных стран и народов.

В начале 90-х годов прошлого столетия казалось, что западный либерализм победил во всемирном масштабе и может праздновать победу. Появились торжествующие статьи о «конце истории» и начале «золотого века» в развитии человечества. Действительно, тогда сложилась ситуация, когда мир в целом согласился с идеологией западного либерализма. Модель либеральной рыночной экономики была принята практически всеми странами за редким исключением, а модель политической демократии – в большинстве стран мира. Те же государства, которые еще не внедрили у себя модель политической демократии, согласились признать ее как идеал, к которому надо стремиться, и обозначили переход к ней как стратегическую цель своей политики.

Но очень скоро оказалось, что западная модель, пересаженная на почву других цивилизаций, не дает нужного результата. Как показала практика, эта модель создает в иных обществах экономическую и политическую систему, сильно отличающуюся от западной. И если в странах Восточной Европы западная модель в целом прижилась, то уже на постсоветском пространстве возникли общественные системы, несколько отличающиеся от западной. Схожая ситуация возникла и в странах Латинской Америки. Еще большие отличия имели место в исламских государствах, формально принявших западную модель. А в Африке продолжал господствовать традиционный трайбализм, облеченный в демократические одежды.

Таким образом, стало очевидно, что унифицировать человечество по западному образцу на основе одной лишь идеологии не возможно. А следовательно и управлять человечеством из одного западного центра тоже не возможно. Ведь управлять системой, компоненты которой по-разному реагируют на одни и те же вводные, не реально. Это и подтолкнуло Запад к началу масштабной программы по унификации человечества, что потребовало изменения системы ценностей других стран.

Для этой цели была создана огромная мировая сеть неправительственных организаций, призванных осуществлять продвижение «демократии» и «прав человека». На государственном уровне велась активная работа с национальными элитами, по их переориентации или подчинению, чтобы принудить их к сотрудничеству в насаждении западного мировоззрения в своих обществах. Данная политика вызвала естественную реакцию сопротивления во многих странах. Стремясь сломить это сопротивление, Запад стал переходить от информационно-пропагандистской работы к использованию инструментов «мягкой силы» в виде «цветных революций», а в ряде случаев даже к применению военной силы.

Между тем, к концу 2000-х годов проявилась неспособность западного либерализма эффективно управлять обществом не только во всемирном масштабе, но и в рамках самой западной цивилизации. Оказавшись без дисциплинирующего воздействия конкурирующего идеологического проекта, западная экономическая модель пошла в разнос и спровоцировала самый масштабный в истории мировой экономический кризис. До сих пор нет никаких симптомов того, что этот кризис удастся преодолеть в обозримом будущем. Одним словом, либерализм завел человечество в экономический тупик, выхода из которого не видно.

Как следствие, привлекательность западной модели общества понизилась, а сопротивление насаждению западных ценностей по всему миру возросло. При президенте США Обаме Западу пришлось несколько скорректировать свою политику. Тающие экономические ресурсы сильно ограничили возможность ведения многочисленных войн. По этой причине был выбран метод комбинированного использования мягкой и жесткой силы с опорой на местные повстанческие группировки и иностранных наемников. Концентрированным выражением этой политики стала диверсионно-террористическая война против Сирии. Так, Запад фактически вернулся к методам «холодной войны», только уже не против идеологического противника, а против стран, не желающих принять западную модель ценностей.

Таким образом, если в 90-х годах прошлого века, после «пирровой победы» в холодной войне, Запад пытался действовать в основном методом убеждения и демонстрации привлекательности своей модели общества, то затем он перешел к навязыванию своих ценностей самыми различными способами, включая военные. И это вполне объяснимо. Ведь западная цивилизация оказалась в критической ситуации. Вследствие действия объективного закона неравномерности экономического и политического развития государств, роль западных стран в мировой экономике в последние десятилетия снижалась. Эта тенденция особенно рельефно обозначилась в условиях мирового экономического кризиса. Ну а вслед за падением экономического значения Запада неизбежно должно уменьшиться и его политическое влияние в мире. Если эту тенденцию остановить не удастся, то нельзя исключать и коллапса всего западного блока, точно также, как это произошло с «социалистическим лагерем».

С другой стороны, если Западу удастся навязать свои ценности другим обществам, то они признают моральное лидерство западной цивилизации. Естественно, при этом суверенитет этих обществ будет утрачен, и они попадут под идеологический контроль западных центров влияния. Со временем это может привести к дезинтеграции соответствующих государств. Но при этом возрастет политическое влияние Запада, который со временем конвертирует это влияние в экономические преимущества и военное доминирование.

Таким образом, в современном мире борьба ценностей уже вышла за рамки морали и не сводится к тому, кто будет лучше выглядеть в мировом общественном мнении. Эта борьба приобрела реальный военно-политический аспект и напрямую влияет на национальную безопасность государств.

Национальные интересы

Национальные интересы – это интересы, возникающие у государства вследствие его положения в системе международных отношений. Национальные интересы являются категорией общественного сознания. Как таковые они не зависят от воли и сознания отдельных личностей. Однако формулируются они, как правило, представителями политической элиты страны и, прежде всего, ее высшими руководителями. Сам процесс формирования национальных интересов довольно сложен. Очевидно, что они не являются некоей общей суммой интересов отдельных личностей, составляющих данную нацию. Более того, они даже не являются равнодействующей этих интересов. Одним словом, процесс формирования национальных интересов нуждается в специальном подробном исследовании. Причем, в разных странах, этот процесс может работать по-разному. Но ясно одно, основой для формирования национальных интересов являются интересы людей, проживающих в данном государстве.

Все люди имеют некоторый набор интересов. Интересы возникают из потребностей людей. Разница между потребностью и интересом состоит в том, что интерес – это осознанная потребность. Этим человек отличается от животных, которые не имеют интересов, но имеют потребности. Действительно, и люди и животные являются биологическими организмами и для своего существования должны удовлетворять определенные потребности. Однако животные удовлетворяют ту или иную потребность тогда, когда она проявляет себя физиологически. Например, животное удовлетворяет потребность в пище, когда появляется чувство голода. Удовлетворив чувство голода, животное на время об этой потребности забывает.

Человек, как разумное существо, действует по-другому. Он осознает, что потребность в пище присуща ему постоянно, на всем протяжении жизни. Поэтому он стремится создать условия, обеспечивающие гарантированный доступ к пище при любых обстоятельствах. Таким образом, осознание потребности в пище приводит к появлению у человека интереса к обеспечению гарантированного доступа к пище.

На заре человеческой цивилизации человек имел некоторое ограниченное число интересов, определяемое его физиологическими потребностями – в обеспечении безопасности, в пище, в одежде, в жилище, в продолжении рода итп. Со временем люди стали понимать, что приобретение новых знаний позволяет реализовывать эти интересы более эффективно. Это породило у человека потребность к познанию мира и самого себя. А из этой потребности у человека возникли интересы не только в материальной, но и в духовной сфере. Впрочем это – материалистический взгляд на проблему. С точки зрения идеализма или религии стремление к познанию изначально заложено в природу человека Высшим разумом или Богом. Но для целей данного анализа этот философский спор не имеет принципиального значения. Потребность человека в познании окружающего мира не отрицают ни материалисты, ни идеалисты, ни священнослужители.

Поскольку люди жили не индивидуально, а общинами, то у них стали возникать общие интересы. По мере развития общин в племена и далее в государства возникали и общие для этих объединений людей интересы. Взаимодействие государств между собой привело к появлению у них интересов, связанных не только с внутренним развитием, но и со своим положением в системе международных отношений, то есть национальных интересов.

Национальные ценности

Национальные ценности, также как и национальные интересы, являются категорией общественного сознания. По мере приобретения новых знаний, у людей стала складываться определенная система взглядов на окружающий мир и на себя, возникло мировоззрение. У разных людей с учетом их индивидуального опыта оно могло быть разным и отличным от мировоззрения других людей. Но поскольку люди жили не индивидуально, а общинами такая разница в мировоззрении стала играть негативную роль, создавать угрозу жизнеспособности общин. Наличие разнообразных мировоззрений внутри общины, неминуемо вело к появлению несовместимых поведенческих моделей людей, к возникновению разногласий, конфликтов, раздоров и в конечном итоге к гибели всей общины.

Поэтому у общин возникла потребность упорядочить мировоззрение своих членов, привести его к некоему общему знаменателю. Члены общины стали договариваться о некоторых фундаментальных мировоззренческих понятиях, которые должны были признаваться всеми членами общины. Так внутри общин стала формироваться общая система ценностей. Таким образом, ценности – это базовые мировоззренческие понятия общепринятые в данном обществе.

Те общины, которые оказались не в состоянии договориться об общих ценностях, распадались и исчезали. Члены таких общин либо гибли, либо вынуждены были прибиться к другим общинам в качестве людей второго сорта и безоговорочно принять существующие там ценности. Те же общины, которые создали устойчивые системы ценностей начали развиваться и расти, превращаясь затем в племена, народности и нации.

Необходимость общей системы ценностей осознавалась прежде всего людьми, наделенными управленческими функциями. Будучи более других заинтересованными в том, чтобы община функционировала как единый организм и замечая раньше других возникновение сбоев в системе управления, лидеры общин стали использовать свой авторитет и властные полномочия для принуждения других общинников к принятию системы ценностей, разделяемых большинством. Со временем в общинах были выработаны специальные механизмы сохранения общей системы ценностей и появились люди, осуществляющие эту деятельность. Так возникли религиозные культы и жрецы. На смену им пришли священники и монахи. Потом на короткое по историческим меркам время появились комиссары и фюреры. Все они были носителями и хранителями конкретной системы ценностей.

Сейчас аппарат поддержания системы ценностей в развитых странах значительно усложнился, приобрел полицентричный, можно даже сказать, сетевой характер. В него входят как традиционные религиозные и культовые учреждения, так и многочисленные общественные организации, государственные структуры, политические партии и движения. Таким образом, система поддержания национальных ценностей стала менее структурированной и иерархичной, а это сделало ее более уязвимой для различных посторонних воздействий и размывания изнутри. В этих условиях поддержание национальной системы ценностей требует более гибкой, изобретательной и массовой работы

Взаимосвязь национальных интересов и национальных ценностей

Национальные интересы формулируются правящей элитой страны с учетом многочисленных факторов внутреннего и внешнего влияния. Однако помимо этих объективных обстоятельств, формулирование национальных интересов происходит в определенной мировоззренческой системе координат, то есть на базе существующей в данном обществе системы ценностей. И национальные интересы, сформулированные на базе одной системы ценностей, при общих равных условиях, будут отличаться от национальных интересов, сформулированных на базе другой системы ценностей.

Так, например, решение о продвижении России в Закавказье в начале XIX века обосновывалась необходимостью защиты христианских народов – грузин и армян. По прошествии 200 лет и с учетом опыта последних десятилетий, многие ставят под сомнение целесообразность данного решения. Были противники у этой политики и тогда. Они ссылались на экономические и геополитические факторы, настаивая на нецелесообразности расширения российских владений за пределы Кавказского хребта. Однако, победила точка зрения тех, кто рассматривал православную миссию России как высший приоритет. То есть господствовавшая тогда в России система ценностей сыграла главную роль при формулировании российских национальных интересов в отношении Закавказья.

В последние годы США под лозунгом продвижения демократии и прав человека развязали несколько войн на Ближнем и Среднем Востоке, бомбили Югославию, устраивали многочисленные «цветные революции». Как следствие, были израсходованы триллионы долларов и погибло очень много людей. Причем политические и экономические выгоды для США, если рассматривать их с точки зрения внешнеполитического рационализма, совсем не очевидны. Так, свержение суннитского режима Саддама Хусейна в Ираке привело к усилению главного противника США на Ближнем Востоке – шиитского Ирана. Вторжение в Афганистан вообще не дало никаких положительных результатов и обернулось лишь пустой тратой материальных и человеческих ресурсов. Разгром Ливии не только не привел к увеличению поставок дешевой нефти на Запад, но, напротив, дестабилизировал эти поставки. Однако с точки зрения американской системы ценностей эти действия были оправданы, так как привели к «демократизации» указанных стран.

Таким образом, национальная система ценностей вполне реально влияет на национальные интересы государства. Но происходит и обратный процесс. Национальные интересы влияют на существующую в государстве систему ценностей и иногда ведут к ее видоизменению. В истории такие вещи встречались неоднократно. Так, провозгласившие курс на мировую революцию российские большевики, вскоре осознали, что интересы сохранения страны и их собственного выживания, требуют изменения политики. В итоге принцип пролетарского интернационализма в советской внешнеполитической доктрине был дополнен принципом мирного сосуществования государств с различным общественным строем. А в ходе второй мировой войны СССР вообще оказался в одной коалиции с ведущими капиталистическими странами – США и Англией. И это уже считалось нормальным и вполне приемлемым с точки зрения советской системы ценностей.

С другой стороны, изменение системы ценностей того или иного государства приводит к трансформации его национальных интересов. Это можно было наглядно наблюдать после краха советского строя в СССР. Отказ от коммунистических ценностей сделал многие прежние интересы не актуальными. Например, поддержка Москвой стран социалистической ориентации в третьем мире сразу же канула в лету, точно также как и поддержка мирового коммунистического и рабочего движения. Утратили смысл экономические отношения в рамках СЭВ, построенные на принципах плановой экономики. Конечно, их можно было бы попытаться перевести на рыночные рельсы, но политическое руководство стран СЭВ не посчитало нужным этим заниматься. Россия стала сворачивать военное присутствие в отдаленных районах мира, так как отказалась от глобальной коммунистической миссии и сосредоточилась на проблемах в прилегающих регионах.

В то же время взаимовлияние национальных интересов и национальных ценностей не является однотипным. В этом взаимодействии национальные интересы выступают как активная сторона, а национальные ценности, как сила консервативная, сдерживающая. Национальные интересы – это довольно гибкая система взглядов и она быстро реагирует на изменения окружающей среды. Национальные ценности это, напротив, устоявшаяся система взглядов, которая не может быстро видоизменяться. Национальные ценности могут существовать столетиями, не претерпевая существенных изменений. Система национальных ценностей меняется только тогда, когда она входит в явное противоречие с реальностью и начинает создавать угрозу развитию общества. И то такая смена никогда не происходила безболезненно без активного сопротивления консервативных кругов.

Эволюция национальной системы ценностей в России

В истории России система ценностей менялась три раза. Первое такое изменение было связано с крещением Руси в конце Х века н.э., что было необходимо для объединения славянских племен, имеющих отличные друг от друга верования, в единую русскую нацию. Второе состояло в принятии Московским царством религиозно-политической доктрины «Москва - Третий Рим» в начале XVI века, что было призвано придать России статус Православной империи, наследника Византии. Третьим стала большевистская революция 1917 года.

Каждый раз внедрение новой системы ценностей занимало достаточно продолжительный период времени и встречало сильное сопротивление консервативных кругов российского общества. Крещение Руси осуществлялось более столетия и временами сопровождалось жестоким подавлением языческих культов. Внедрение концепции «Москва - Третий Рим» растянулось на две сотни лет, привело к церковному расколу середины XVII века и закончилось реформами Петра I. А процесс изменения системы ценностей, запущенный Октябрьской революцией 1917 года, не завершился до сих пор.

Попытка навязать российскому обществу новые коммунистические ценности лишь частично увенчалась успехом. Несмотря на кровопролитную гражданскую войну и установление режима пролетарской диктатуры народ не согласился принять большую часть ценностей, навязываемых большевиками. Приживались только те ценности, которые более или менее соответствовали традиционному мировоззрению народа. В итоге уже в первой половине 30-х годов власти вынуждены были начать восстановление многих прежних традиций и символов, которые адаптировались к новой идеологической среде.

В принципе в этом не было ничего необычного. Любая мировоззренческая реформа никогда не начинается с чистого листа и волей-неволей вынуждена считаться с менталитетом и традициями людей. Так, христианские храмы часто строились на месте прежних капищ, некоторые языческие обряды сохранялись и получали в христианстве новое звучание, а служители языческих культов, принимая христианство, становились священниками. Как следствие, новые мировоззренческие системы неизбежно впитывали в себя компоненты предыдущих эпох, даже тогда, когда эта предыдущая эпоха формально отрицалась и предавалась анафеме. Советская система ценностей не явилась исключением. Не случайно в советское время ходила шутка, что моральный кодекс строителя коммунизма является копией десяти библейских заповедей.

Уникальность нынешнего периода российской истории состоит в том, что в стране отсутствует единая система ценностей, провозглашенная и отстаиваемая правящей элитой. Сейчас можно строить много версий по поводу причин коллапса СССР. Можно, например, считать, что советская система ценностей оказалась не реалистичной и поэтому не смогла обеспечить эффективного функционирования государства. Можно выдвинуть и другой тезис, что советская система ценностей была вполне адекватной, но ошибки руководителей государства привели к его распаду, а вместе с ним рухнула и присущая ему система ценностей. Но факт остается фактом – советская система ценностей была отброшена российским государством, а вот новой системы ценностей обществу предложено не было.

Пришедший к власти в России режим Б.Н.Ельцина попытался, было, перевести страну на рельсы западного либерализма и западных ценностей. Но этот план очень скоро показал свою несостоятельность. Дело было не только в том, что этот курс встретил сильное сопротивление значительной части российского общества, но и в том, что западные ценности на российской почве просто не прививались. Возможно, они смогли бы привиться через сто или более лет, но сделать это быстро было не реально. Да, и новая политическая элита рассматривала данный вопрос как второстепенный, сосредоточив основное внимание на собственном обогащении. Между тем, любая система ценностей, даже западно-либеральная, такому бесконтрольному обогащению явно препятствовала бы.

В итоге к настоящему моменту российская система ценностей оказалась в достаточно хаотичном состоянии. Она представляет из себя некий конгломерат ценностей, происходящих из западного либерализма, православия, национализма и советизма. В этих условиях эффективное развитие страны просто невозможно. Более того, российское общество оказалось в весьма уязвимом положении, особенно для внешнего влияния. По существу, можно говорить о возникновении угрозы национальной безопасности. Это, похоже, почувствовало высшее руководство страны. Не случайно, вопрос о национальных ценностях все чаще фигурирует в программных выступлениях президента России В.В.Путина.

Однако, власти пока нащупывают лишь отдельные принципиальные моменты, которые могли бы составить основу новой национальной системы ценностей. Очень перспективным является, например, тезис о многообразии мира и человеческой цивилизации и необходимости борьбы за сохранение этого многообразия. В то же время развернутого взгляда на то, что должна представлять собой новая система ценностей обществу пока не предложено. Видимо, в элите пока отсутствует консенсус на этот счет, и еще сильно либеральное крыло, толкающее Россию в западном направлении. Но определяться все равно придется, и критический момент для принятия этого принципиального решения стремительно приближается.

Если российское руководство уже в ближайшее время не сможет дать ответ на вызов, связанный с отсутствием в стране единой системы ценностей, то кризис российской государственности неминуем. В отсутствие собственной системы ценностей, борьба с западной экспансией в этой области не будет эффективной. Как следствие Россия не только не сможет эффективно развиваться и усиливать свое влияние в мире, но и окажется перед угрозой потери суверенитета и в более отдаленной перспективе – своей государственности. Это – реальная угроза национальной безопасности, и ответ на нее не может быть дан чисто академическими методами. Для парирования этой угрозы необходимо использовать все подходящие инструменты, имеющиеся в распоряжении государственной власти.

Автор:  М.В. Александров, Центр военно-политических исследований, 12.01.2014