Внешняя проекция стратегической аналитики разнопланова. Остановлюсь только на ее военно-политическом измерении в привязке к российским национальным интересам в сфере безопасности и обороны.

Во время посещения Российского федерального научного центра в Сарове в феврале 2012 года В.В.Путин поставил задачу перспективного планирования в сфере вооружений, назвав верхний предел: на 50 лет вперед. «Мы должны в полной мере представлять характер и перспективы военно-политических процессов, которые разворачиваются в современном мире, чётко понимать, какие потенциальные угрозы могут влиять на ситуацию вокруг нашей страны», – отметил глава нашего государства во время другой встречи – встречи с высшим командным составом силовых министерств и ведомств в Кремле 19 ноября этого года.

Нет сомнений в том, что долговременные оценки развития региональной и глобальной военно-политической ситуации, выявление тенденций развития современных видов вооружений в мире и вероятных пер перспектив переговорного процесса в сфере сокращения избыточных вооружений и ограничения масштабной военной деятельности вдали от национальных территорий должны помогать выработке важнейших государственных решений, содействовать защите российских граждан и оборонных интересов России и ее союзников в целом.

Невозможно спрогнозировать на многие десятилетия вперед конкретные события или появление отдельных личностей в рамках даже небольшого государства как в силу значительного количества самых разноплановых факторов, так и того, что они никогда не будут находиться в статичном положении.

Задача же выявления перспективных тенденций развития военно-политической обстановки в мире облегчается тем, что, скажем, в области производства ракетно-ядерных и противоракетных вооружений ведущих стран Запада во главе с США имеется значительный исторический период их развития (почти 70 лет). Существуют перспективные планы дальнейшего совершенствования таких вооружений примерно до 2075 года, оглашаются долговременные программы их производства и принятие их на вооружение, определяются приблизительные суммы ассигнований на продолжительный период времени. Делаются симптоматические политические заявления на высоком и высшем военно-политическом уровнях, определяющие возможность реального применения военной силы в региональном и глобальном масштабах на долгие годы вперед.

С учетом этого вероятный долгосрочный анализ развития военно-политической ситуации в мире до 2099 года вполне может выглядеть в общих чертах следующим образом.

Военно-политическая ситуация в мире на весь рассматриваемый период будет определяться переменным противостоянием с разной степенью интенсивности между Российской Федерацией и Североатлантическим союзом, который сохранит свою наступательную и доминирующую линию в глобальном масштабе. Это будет происходить по инициативе НАТО. Альянс будет оказывать на российское государство перманентное военное давление, в частности, путем размещения различных сил и средств «передового базирования» у российских границ. НАТО продолжит курс на расширение своего членского состава, в том числе за счет приема сопредельных с Россией государств. Стратегическими целями Соединенных Штатов и НАТО останутся ослабление военной и экономической мощи Российской Федерации, ее дезинтеграция на несколько государственных образований, а также недопущение укрепления СНГ в социально-экономическом и военном плане.

Ведущую роль в трансатлантическом союзе по-прежнему будут играть США, которые и в его рамках, и в индивидуальном порядке будут стремиться к тому, чтобы наращивать свою военную мощь на пяти ключевых направлениях: в сфере ракетно-ядерных вооружений в виде СНВ и тактического ядерного оружия (ТЯО), ударно-боевых противоракетных средств, сил общего назначения, а также путем создания ударных космических вооружений и высокоточных гиперзвуковых систем как на стратегических носителях, так и с использованием других способов базирования.

 США и НАТО не откажутся от формулировки Чикагского саммита Североатлантического союза (май 2012 года), который принял официальное решение о «сцепке» ядерных, противоракетных и обычных вооружений в единый силовой механизм, под который разработаны специальные «Правила применения силы» и для оперативного управления которым созданы и уже протестированы соответствующие командно-штабные структуры.ⁱⁱ

По меньшей мере, до 2075 года у США останутся СНВ межконтинентальной дальности, произойдет полное обновление традиционной стратегической ядерной триады, то есть всех ее трех компонентов. В ближайшие 25 лет на эти цели будет израсходовано до 500-700 млрд. долларов

.

Американские СНВ оставят в своем ядерном арсенале значительный «возвратный потенциал» в качестве активного резерва в виде «оперативно неразвернутых боезарядов СНВ», который относительно «оперативно развернутых боезарядов» будет достигать 25-50% (летом текущего года он составлял 65%).

Вашингтон не откажется от коренного пересмотра своих ядерных установок в рамках доктрины «наступательного ядерного сдерживания путем устрашения», в частности, не пересмотрит ее ключевое положение о возможности применения ядерного оружия стратегического и тактического назначения в первом «превентивном и упреждающем» ударе по группе отдельных государств, относящихся к «потенциальным противникам», в том числе по Российской Федерации.ⁱⁱⁱ

США продолжат боевое патрулирование своими ПЛАРБ и ПЛАРК морских акваторий, примыкающих к территории Российской Федерации, в том числе в непосредственной близости от зон боевой подготовки Северного и Тихоокеанского флотов российского ВМФ. Вашингтон не пойдет на переговоры с Москвой об ограничении патрульной деятельности ПЛАРБ, ПЛА и ПЛАРК вблизи берегов Российской Федерации и США на основе взаимности.

 США оставят на европейском континенте свое ТЯО «двойного подчинения» вместе с НАТО, которое будет перманентно подвергаться модернизации и обновлению.^iv На эти цели до 2038 года предполагается выделить до 65 млрд. долларов.

Перспективные авиабомбы с ядерной начинкой типа В-61-12 тактического назначения по-прежнему будут доставляться и тяжелыми стратегическими бомбардировщиками В-2 и их новым вариантом, который появится после снятия с вооружения ТБ В-52 Н. Таким образом, обозначенные авиабомбы будут выполнять функцию стратегического ядерного оружия. Под контролем Пентагона на территории четырех европейских государств и азиатской части Турции останутся до 10-13 централизованных баз хранения ТЯО. 

Перспективный носитель этого вида вооружений истребитель-бомбардировщик F-35A останется на вооружении у США до 2070 года.

Последующие американские администрации не пойдут на создание безъядерного мира и оставят в стороне реализацию этой чисто пропагандистской идеи, озвученной президентом Бараком Обамой. Вашингтон будет всячески уклоняться от того, чтобы даже примерно, без политических обязательств, определить сроки выхода на «глобальный ядерный нуль» и этапы ликвидации ядерного оружия, как это было сделано Советским Союзом еще в 1986 году. ^v

США будут предлагать Российской Федерации различные инициативы в сфере сокращения ракетно-ядерных вооружений на селективной основе, то есть в отрыве от других направлений контроля над вооружениями, которые оказывают существенное воздействие на глобальную стратегическую стабильность.

Следует с большой осторожностью воспринимать такие предложения, если они обходят стороной решение проблемы ПРО, ТЯО и обычных вооруженных сил в Европе, игнорируют вопрос о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве. Нельзя также допускать, чтобы компромиссы, достигаемые на переговорах по сокращению вооружений, приносили бы большую пользу Соединенным Штатам и НАТО, чем Российской Федерации.

 Пентагон уделит особое внимание дальнейшему развитию и усовершенствованию ударно-боевых противоракетных систем, которые в основном (до 95%) «уйдут в Мировой океан», то есть будут размещены на борту крейсеров и эсминцев с УРО, специально сконструированных под размещение ракет-перехватчиков ПРО большой дальности с целью заблаговременного перехвата баллистических и крылатых ракет других государств.

Если к 2041 году в американских ВМС будет насчитываться 84 корабля с БИУС «Иджис» (или 27% от всего их корабельного состава к тому периоду времени), то к 2099 году этот показатель может быть увеличен до 50-60%.^vi К этому списку добавятся еще три эсминца нового поколения проекта «Элмо Зумволт», а наращиваемый потенциал ракет-перехватчиков ПРО «Стэндард-3» будет усилен новыми противоракетами аналогичного предназначения в виде средств ПВО/ПРО морского базирования «Стэндард-6» с последующими модификациями. Будут приняты на вооружение ракеты-перехватчики с РГЧ ИН. Вслед за ЕПАП-1 появится ЕПАП-2 (2022-2030 гг.), а затем и ЕПАП-3 (начиная с 2030 года).

США продолжат работы по повышению точности поражения, дальности полета и скорости движения таких ракет-перехватчиков, общее количество которых только с учетом наиболее совершенных моделей в виде противоракет «Стэндард-3» и других перспективных образцов (ракет-перехватчиков ПРО ТВД «THAAD») в 2020 году превысит количество развернутых носителей СНВ, установленных Пражским Договором СНВ-3 в российско-американском ракетно-ядерном балансе, а по боезарядам – к 2040 году или даже ранее. Это приведет к подрыву и дальнейшему ухудшению глобальной стратегической ситуации вследствие нарушения баланса между стратегическими наступательными и стратегическими оборонительными вооружениями (системами ПРО).

Последующие американские администрации независимо от их партийной принадлежности будут упорно отказываться от подписания многостороннего Договора по ПРО, который вводил бы согласованные количественные, качественные (например, скоростные), а также пространственные ограничения на размещение ударно-боевых систем ПРО за пределами континентальной территории ведущих ракетно-ядерных и противоракетных государств мира.

Уклоняясь от переговоров по предотвращению размещения в космическом пространстве оружия любого вида в частности, противоспутникового, и сохраняя неизменной доктрину военного доминирования в этой среде, которая с точки зрения международного права является практически незащищенной от враждебной деятельности в ней (кроме размещения ОМП), Вашингтон, вероятно, создаст ударные космические вооружения класса «космос-космос» и «космос-поверхность».^vii Испытание военного мини-шаттла «Х-37В» многократного использования с возможностью продолжительного нахождения на орбите – предвестник именно такого развития событий.

Следует ожидать, что уже в ближайшее время США совершат прорыв в создании гиперзвукового оружия, а в последующем будут наращивать его производство с целью обеспечения своего абсолютного преимущества. Можно также с уверенностью прогнозировать появление на вооружении американской армии оружия, которое будет основано на иных физических принципах и которое ещё больше укрепит преимущество Соединенных Штатов США в военной области. В случае достижения успеха в создании и испытаниях подобных образцов вооружений Вашингтон вполне может ослабить опору на ракетно-ядерные силы. Но до какой степени это будут сделано, в настоящее время предугадать в виде каких-то точных процентов не представляется возможным. Очевидно, все будет зависеть от степени эффективности замещения ракетно-ядерных сил высокоточным и высокоскоростным оружием, создаваемом на новых физических принципах, а также в обычном снаряжении.

Значительное внимание Пентагон и ведущие государства-члены НАТО будут уделять развитию кибероружия и дальнейшей компьютеризации боевых действий, производству автоматических и роботизированных систем ведения огня.

Перспективным направлением оснащения их вооруженных сил станет создание беспилотных летательных аппаратов большой грузоподъемности с размещением на них наступательных ударных и противоракетных вооружений различной огневой мощи. Будет сделан упор на «гипердистанционные войны» с помощью БПЛА.

Не произойдет коренного изменения в американской базовой стратегии: вооруженные силы общего назначения США будут оставаться в Западной и Восточной Европе, в АТР, на Ближнем и Среднем Востоке весь рассматриваемый период. По мере таяния льдов в Арктике усилится проникновение американских ВМС с ракетно-ядерным, противоракетным и высокоточным оружием в обычном снаряжении в этот стратегически важный регион. В этом регионе нет других государств, против которых могли бы быть направлены эти боевые средства, кроме Российской Федерации.

Выступая на расширенном заседании коллегии Министерства обороны 10 декабря 2013 года, Президент и Верховный главнокомандующий ВС Российской Федерации В.В.Путин сказал: «… большинство ведущих стран активно модернизируют свои военные арсеналы, вкладывают огромные средства в разработки перспективных систем вооружений, построенных в том числе на технологиях нового поколения, на новых принципах. Не прекращаются попытки нарушить, размыть стратегический баланс, прежде всего они связаны, конечно, с планами строительства противоракетной обороны США, в том числе и в европейском сегменте. Мы обязаны учитывать все эти потенциальные вызовы и угрозы безопасности нашей страны и соответственно строить нашу работу по дальнейшему укреплению Вооружённых Сил».

В складывающихся условиях Российская Федерация должна постоянно работать над совершенствованием собственных видов вооружений, разрабатывать их новые, наиболее эффективные и перспективные образцы, производить их исключительно на своей территории, уделяя при этом повышенное внимание развитию собственных СНВ (всех элементов стратегической ядерной «триады») и ТЯО, сил и средств ПРО и ВКО, а также высокоточных и высокоскоростных видов вооружений повышенной дальности. В интересах более эффективного обеспечения обороноспособности нашего государства и контролирования региональных конфликтных ситуаций российскому ВМФ необходимо иметь до трех-четырех полноценных авианосцев и до четырех крупных десантных кораблей-вертолетоносцев с большим водоизмещением.

Следует наращивать интеллектуально-производственные усилия, направленные на развитие наземной, воздушной и морской, а также космической составляющей национальной системы ПРО – в последнем случае при сохранении Соединенных Штатами линии на единоличное доминирование в космическом пространстве. С целью противовеса американкой инфраструктуры ПРО необходимо сформировать несколько корабельных группировок ВМФ России океанской зоны действия с пусковыми шахтами вертикального запуска ракет-перехватчиков (до нескольких десятков на корабль).

Хотел бы обратить внимание на необходимость привлечения к стратегической аналитике высокопрофессиональных специалистов-практиков, отлично знающих основные рабочие языки системы ООН, перспективные планы США и НАТО в сфере производства вооружений и их доктринальные установки на их применение в оригинальном исполнении, не используя при этом вторичный материал, который зачастую появляется в российской и зарубежной военно-политической литературе в результате недопонимания мотивов и интересов других государств или проведения ими целенаправленных дезинформационных мероприятий.

Особая ответственность в представлении аналитических материалов стратегического назначения лежит на государственных и академических учреждениях, занимающихся вопросами национальной безопасности и стратегической стабильности. На руководителях таких академических институтов ложится большая ответственность за публикации и за публичные выступления сотрудников, которые замалчивают характер военной угрозы, исходящей от ведущих стран-членов НАТО или предлагают «рецепты» решения военно-политических проблем с ними за счет ослабления национальной обороны нашей страны. Все такие неадекватные «исследования» должны учитываться самым тщательным образом; им также необходимо давать самую принципиальную оценку сразу же после их появления.

Практические предложения

С целью качественного и своевременного улучшения проведения стратегического анализа и прогнозирования на длительную перспективу (50-100 лет) можно было бы создать принципиально новый постоянно действующий трехзвенный механизм.

Первое. Все силовые министерства и ведомства Российской Федерации должны иметь подразделения долговременной стратегической аналитики в рамках существующего кадрового состава, которые должны периодически информировать руководство страны о среднесрочных и долгосрочных прогнозах развития мировой и региональной, а также в области своего профессионального интереса ситуации в соответствии с профилем своей функциональной деятельности.

Второе. Следующим звеном могла бы стать компактная (до 10-15 человек) Межведомственная рабочая группа стратегической аналитики и прогнозов в военно-политической области под эгидой Министерства обороны Российской Федерации, вводимая в действие президентским указом. Ее миссия состояла бы в подготовке специальных межведомственных аналитических и прогностических материалов стратегического назначения.

Третье. Высшим звеном, как представляется, явился бы Центр стратегической аналитики и прогнозов в сфере национальной безопасности при Администрации Президента Российской Федерации или в рамках Совета Безопасности Российской Федерации. Этот центр мог бы включать до 10 высокопрофессиональных аналитиков, которые подчинялись бы советнику Президента по вопросам стратегической аналитики и прогнозирования (в первом случае) или Секретарю названного Совета.

Все обозначенные три структуры могли бы быть сформированы без привлечения дополнительных бюджетных ассигнований, то есть в рамках существующего штатного расписания.

Представляется, что упомянутые в этом списке две последние структуры (Межведомственная рабочая группа и Центр стратегической аналитики и прогнозов) могли бы готовить два раза в год перспективные стратегические аналитические доклады для руководства заинтересованных министерств и ведомств, а также для военно-политического руководства страны, а по мере необходимости – специализированные доклады по отдельным направлениям – в зависимости от развития военно-политической обстановки в мире в чрезвычайные периоды. Все эти доклады должны носить прикладной характер, быть лаконичными и конкретными, не содержать теоретических выкладок.

О некоторых результатах своих исследований названные структуры вполне могли бы информировать и гражданское общество нашей страны через СМИ, которое пока неадекватно осведомлено о господствующих тенденциях в военно-политической обстановки в мире.

Реализация этих предложений позволила бы наиболее оптимально определять приоритеты военного строительства и использования Вооруженных Сил Российской Федерации, формулировать долговременные задачи по укреплению ее обороноспособности, своевременно разрабатывать перспективные виды вооружений, наиболее рационально выстраивать взаимоотношения с другими государствами, обладающими крупным военным потенциалом, а также вести с ними рациональный переговорный процесс в сфере контроля над вооружениями на основе принципов равенства и равной безопасности.

Автор: Козин Владимир Петрович – главный советник-руководитель Группы советников директора Российского института стратегических исследований, член-корреспондент РАЕН