Воздушно-космическая оборона России – долгий путь эволюции в лабиринте проблем

Опубликовано в журнале «Военная Мысль», 2007г., №2

Достигнутое во второй половине ХХ столетия единство сил воздушного и космического нападения, освоенных ими общих форм агрессии, требовали организации такой же интегрированной по задачам, средствам, реализуемым формам, пространству и времени воздушно-космической обороны (ВКО) России.

Примечателен тот факт, что при полном отсутствии концепции построения и теории применения ВКО, наша страна впервые в мире её создала и успешно использовала как один из факторов сдерживания войны.

Ещё в 60-е годы были заложены практические начала ВКО. Она строилась на принципах комплексного ведения как противовоздушной (ПВО), так и ракетно-космической (РКО) обороны против единого противника, действующего в воздушно-космическом пространстве. В рамках единого вида ВС (Войск ПВО) было организовано единое управление округами и отдельными армиями ПВО, армией предупреждения о ракетном нападении (ПРН), армией противоракетной обороны (ПРО) и корпусом контроля космического пространства (ККП). Их совместное применение предусматривалось в рамках общей формы военных действий – стратегической операции по отражению воздушно-космического нападения противника. А Главком Войск ПВО и его штаб осуществляли подготовку этой операции, управляли войсками в ходе её проведения и несли ответственность за результат действий всех сил ВКО.

Безусловно, организацию ВКО того времени нельзя считать совершенной. Она имела существенные недостатки.

Во-первых, уже существуя фактически, ВКО не была оформлена юридически и защищена законодательно. В руководящих документах не было ни такого вида обороны, ни вида ВС, ни командования, ни самого понятия ВКО.

Во-вторых, система борьбы с воздушно-космическим противником была структурно непропорциональной. Её противовоздушная составляющая прошла испытание второй мировой войной, впитала опыт боевых действий в локальных войнах и была организована с учётом уроков, полученных на полях сражений. Ракетно-космическая составляющая, напротив, едва зародилась и не имела такого опыта. По своим масштабам, боевому составу и потенциальным возможностям система ПВО была несоизмеримой с системой РКО.

В-третьих, подготовка высококвалифицированных кадров для войск, решающих задачи ПВО, и для войск, решающих задачи РКО, велась недостаточно интегрировано, а Военная командная академия, готовившая специалистов для обеих ветвей ВКО, даже своим наименованием отражала не суть выпускаемого продукта, а принадлежность к виду ВС СССР – Войскам ПВО.

Вплоть до 90-х годов дело стояло за малым – переименовать Войска ПВО в Войска ВКО. Изменение формальных признаков материальной системы ВКО могло инициировать прогрессивные изменения в содержании её действий. В своё время, анализируя возможности такой трансформации, П.Ф. Батицкий сказал: «При очень разных пока масштабах ПВО и РКО единая система на двух разных ногах – слоновьей и журавлиной – не смотрится, подождём».

К сожалению, не дождались.

После развала страны новые независимые государства растащили систему ВКО СССР по принципу «что на моей территории, то моё». В сложившихся условиях как искра надежды на восстановление утраченного, был воспринят указ Президента от 13.07.1993 года № 1032. В соответствии с этим документом на базе доставшейся России части систем ПВО и РКО должно было начаться создание «единой воздушно-космической обороны РФ». Причём, в Указе отмечалось, что ВКО РФ создаётся на базе Войск ПВО.

Но надежды оказались преждевременными. Дальнейшие реорганизации ВС РФ, проводившиеся под вывеской военной реформы, усугубили положение, сдвинув процесс организации ВКО с мёртвой точки… в сторону её очевидного регресса. Здесь следует выделить несколько шагов «эволюции во вред».

Первый шаг связан с передачей войск РКО из Войск ПВО в РВСН. Какие качества приобрели, а какие потеряли ВС РФ в результате такого решения?

Ответ на поставленный вопрос следует давать с двух позиций – ядерного сдерживания и воздушно-космической обороны.

Основным аргументом в пользу слияния войск РКО с РВСН в 90-е годы приводилось то, что для своевременного и эффективного нанесения ответно-встречного ядерного удара необходимо вскрытие факта старта МБР противника. А это, как раз, и есть основная функция войск (сил) РКО. Поэтому, если объединение РКО будет подчинено Главнокомандующему (командующему) РВСН, то эффективность ракетно-ядерного удара якобы повысится.

Звучало убедительно, но конъюнктурно.

Во-первых, вскрытие факта старта баллистических ракет противника является лишь одной из многих функций системы РКО. Другие функции (обнаружение, определение координат и параметров движения космических объектов, сбор и анализ информации, выявление признаков начала боевых действий в космосе и из космоса, уничтожение космических аппаратов противника военного назначение, противоракетная оборона отдельных экономических районов страны) не имеют ничего общего с потребностями РВСН.

Во-вторых, некоторые из перечисленных функций войск РКО востребованы постоянно, в том числе в мирное время, в интересах обеспечения безопасного повседневного использования космоса (например, контроль параметров орбит отслуживших аппаратов и «космического мусора», точный прогноз точек их падения и др.). Ряд задач возлагается на РКО в ходе обычной войны, с началом применения ядерного оружия, после взаимного «обмена» ядерными ударами. Эти действия ни по цели, ни по содержанию, ни по пространственно-временным характеристикам не вписывается в «одноразовую» схему выполнения задач РВСН, которым после осуществления старта (причём, только в ракетно-ядерной войне) надо искать иное предназначение.

В-третьих, и это главное, сама схема прохождения информации о старте баллистических ракет осталась прежней, и иной она быть не могла. РВСН применяются не по решению Главнокомандующего видом (родом войск) ВС РФ, а по решению ВГК (Президента РФ). Именно он был и остаётся основным потребителем информации о старте МБР противника, которая поступает от войск РКО. На командные пункты и в Главные штабы видов (родов войск) ВС РФ (в том числе – РВСН) с пункта управления силами РКО поступает лишь информация оповещения, необходимая всем в одинаковой мере для своевременного реагирования на опасность ядерного поражения войск и объектов.

Может быть от слияния РВСН и войск РКО повысилась воздушно-космическая безопасность России ?

Отрицательный ответ на данный вопрос ещё более очевиден. Отделение РКО от ПВО оказалось просто губительным для ВКО страны. В случае развязывания военных действий силы ПВО и силы РКО должны были принимать участие в стратегической операции, целью которой является отражение воздушно-космического нападения противника. Но сложилась ситуация, в которой планирование такой операции, её проведение и ответственность за результат становились функциями различных органов управления (ранее все эти функции возлагались на Войска ПВО и их главкомат).

В новых условиях вряд ли было возможно объяснить:

  1. ради чего потребовалось менять то, что есть и слажено, на то, чего нет, отбирая у тех, кто занимался этим с самого начала, и передавая другим, ранее подобным не занимавшимся;

  2. чем разделённые системы ПВО и РКО стали лучше единой системы ВКО;

  3. почему взаимодействие отдельных систем ПВО и РКО посчитали предпочтительнее централизованных действий в единой системе ВКО;

  4. кто будет организовывать взаимодействие системы ПВО с системой РКО на межвидовом уровне, кто и с помощью каких технических средств его будет осуществлять, кто и когда определит их облик, задаст разработку, получит на вооружение (в СССР на подобное уходили десятилетия и не всегда успешно).

Таким образом, принятое и состоявшееся в 1997 году решение о переподчинении войск РКО РВСН не принесло никакой пользы ракетно-ядерным силам России, зато нанесло существенный вред воздушно-космической обороне государства. Оно ставило больше вопросов, чем находило ответов, что и обусловило поиск новых направлений реформирования ВС РФ.

История снова предоставила шанс России возродить систему ВКО (ценой признания и исправления допущенной ошибки). Но он не был использован.

Второй шаг «эволюции» составных частей бывшей системы ВКО заключался в изъятии войск РКО из РВСН и их слиянии с Военно-космическими силами (ВКС), также ранее входившими в состав РВСН. Результатом проведенной в 2001 году интеграции стало рождение Космических войск.

Проанализируем данное решение по прежней схеме - кому и что это дало.

Военно-космические силы, созданные в 1992 году, включали космодромы, Главный испытательный центр испытаний и управления космическими аппаратами (КА), арсеналы, учебные, научно-исследовательские и другие учреждения. Основная задача ВКС – поддержание в установленном составе и боеспособном состоянии орбитальных группировок КА военного назначения и наземных средств запуска и управления, осуществление запусков КА и управление ими в орбитальном полёте.

Формирования ВКС применялись в форме обеспечивающих действий.

За войсками РКО сохранялись их прежние функции (см. выше). Основной формой применения объединения РКО, способного поражать баллистические и (в перспективе) космические средства противника, были боевые действия.

По своему целевому предназначению, решаемым задачам, формам и способам их выполнения силы РКО совместимы с военно-космическими силами не более чем с РВСН. С аналогичным успехом их можно было включить в состав ВДВ или передать в подчинение белорусским партизанам.

Но обсуждаемая проблема состоит не в этом. Главное, что система ВКО по-прежнему осталась разделённой. Борьба с единым воздушно-космическим противником организуется разными штабами. Вместо централизованного управления силами ВКО мы в лучшем случае имеем их взаимодействие. А отвечать за результаты отражения воздушно-космической агрессии просто некому.

Таким образом, как и в рассмотренном первом случае, структурное объединение двух важнейших составляющих ВС РФ – сил РКО и ВКС не привело (и не могло привести) к их функциональному единству в рамках вновь созданных Космических войск. Ни ВКС, ни РКО не приобрели новых свойств. А системы ВКО как не было, так и нет.

Третий шаг преобразований войск (сил), ответственных за воздушно-космическую безопасность нашей Родины, был сделан не после, а наряду с предыдущими.

16 июля 1997 года Указом Президента РФ № 725 были ликвидированы Войска ПВО как вид ВС, на базе которого должна была строиться воздушно-космическая оборона России. Так, единственный правовой акт в области организации ВКО, формально не отменённый, фактически утратил свою силу и потерял первоначальный смысл.

Какие последствия повлекло такое решение ?

1. После слияния Войск ПВО и Военно-воздушных сил оперативные объединения нового вида Вооруженных Сил с оказавшимися в них силами ПВО были переданы в оперативное подчинение командующим войсками военных округов. При этом у армий ВВС и ПВО «отобрали» операцию как форму действий. Подобного противоречия между декларированным оперативным уровнем формирования и реализуемой им тактической формой применения не допустили ни в одном виде Вооруженных Сил.

2. Зоны (районы) ПВО, созданные ранее как межвидовые оперативные (оперативно-тактические) формирования войск ПВО, были ликвидированы. Единое управление всеми силами ПВО, находящимися на одной территории, стало проблематичным. Не стало лица и органа, обязанного и обладающего необходимыми правами по оперативному руководству войсками (силами) ПВО Военно-воздушных сил, Военно-морского флота и Сухопутных войск в общем пространстве, в одно время, против общего воздушного противника.

Прежняя система управления (её техническая составляющая) сохраняется и эксплуатируется. Но дальнейшее развитие этой системы под потребности совместных действий разновидовых войск ПВО свёртывается ввиду отхода от территориального принципа их организации. Новые комплексы средств автоматизации не разрабатываются. А имеющиеся КСА позволяют управлять в автоматизированном режиме лишь силами противовоздушной обороны ВВС и частично фронтовыми, армейскими комплектами ПВО. Остальные силы ПВО (в СВ – ниже армейского уровня, в ВМФ – все) оказались не замкнутыми в общий контур автоматизированного управления.

Единое управление силами ПВО в новых общевойсковых структурах (в группировках войск на СН, в региональных группировках войск) формально провозглашено. Однако для его реального осуществления следует полностью пересмотреть подход к системе управления и возродить территориальный принцип организации ПВО. Любое средство противовоздушной обороны (ЗРК, истребитель, РЛС, станция помех и др.) вне зависимости от его видовой и ведомственной принадлежности, оказавшись на определенной территории, должно быть немедленно включено в зональную (районную) информационную сеть. Оно становится одновременно и потребителем информации (о противнике, о воздушной обстановке, о соседях, о характере предстоящих задач) и источником информации (о своём местоположении, состоянии, боевых возможностях, результатах действий). Созданный территориальный орган управления включает данное средство в свою информационную базу, что позволяет в дальнейшем учитывать его как элемент системы ПВО при планировании боевых действий, постановке задач, целераспределении. Тем самым не только повысится эффективность отражения воздушных ударов за счёт рационального распределения средств ПВО по целям, но и будут исключены потери своей авиации от собственных средств ПВО.

3. С переходом к организации ПВО «по стратегическим направлениям (СН)» такие категории как воздушное направление (ВН) и стратегические воздушно-космические направления (СВКН) постепенно предаются забвению. Число, границы и даже названия ВН стали совпадать с числом, границами и названием СН. Чем такое искусственное совмещение чревато для ВКО ? Тем, что пространство отражения воздушной агрессии оказывается (на оперативном уровне) рассогласованным с пространством самой воздушной агрессии.

Всё это лишь не приближало к решению проблемы создания ВКО России.

Дальнейшие шаги «совершенствования» того, что осталось от системы ВКО, можно прогнозировать исходя из проходящих военно-стратегических экспериментов и на фоне общих тенденций реформирования ВС РФ. Переход на управление «по стратегическим направлениям», или «по региональным командованиям» при неочевидных плюсах организации вооруженной борьбы «на земле», не выводит из сложившегося тупика её организации в воздушно-космической сфере. В ней нет места единой системе ВКО в масштабах государства, а противовоздушная оборона объектов на территории страны уступает место противовоздушной обороне войск во фронтовой полосе.

Рано или поздно придёт понимание того, что ВКО является не просто разновидностью военных действий, а важнейшей составляющей военной безопасности государства. И её организация является не функцией вида (ВВС) и даже не функцией МО РФ, а предметом заботы органов управления России. Если всё-таки это произойдёт (хорошо бы ещё в мирное время), то в процессе её дальнейшей эволюции необходимо будет решить целый ряд проблем.

Первая проблема – нормативно-правовая. В апреле 2006 г. Президентом РФ утверждена Концепция создания воздушно-космической обороны России. Разработан план по её реализации в государстве. Но вся эта работа проводилась при отсутствии стройной концепции военного (тем более – оборонного) строительства в РФ, на фоне несформированного облика ВС РФ, в условиях, когда вектор военной реформы постоянно менял своё направление. Воздушно-космическая угроза не выделена как важнейшая среди внешних военных угроз в Концепции Национальной безопасности России, а строительство воздушно-космической обороны не заявлено в отечественной Военной доктрине.

В результате продолжительных согласований между видами и родами ВС РФ концептуальные документы в области организации ВКО России оказались обтекаемыми и неконкретными по своему содержанию. Не определён орган в Министерстве обороны и Генеральном штабе, который должен отвечать за ВКО России. В Вооруженных силах отсутствуют специалисты ВКО, и по настоящее время нет государственного заказа на их подготовку в стенах ВА ВКО.

Вторая проблема таится в опасности «забалтывания» самого предмета разговора – Воздушно-космической обороны РФ. Сегодня многие говорят, а те, от кого зависят ключевые решения, безусловно, понимают важность организации ВКО России, но с оговоркой – чтобы её построить, не вкладывая туда ни копейки. В качестве «отвлекающих» мероприятий здесь возможны различные переименования (учебных заведений, форм стратегических действий), слияния видов ВС РФ и др. Опасной является тенденция создания ВКО отдельно взятого района или города под вывеской «ВКО РФ». Воздушно-космическая оборона возможна только в масштабах государства (даже не в масштабах Вооружённых Сил !). Любая другая затея должна рассматриваться как авантюра, направленная на отвлечение финансовых средств из государственного бюджета «в никуда». Нельзя защитить Москву отдельно от России.

Третья проблема состоит в размытости понимания сущности ВКО. Отдельные реформаторы под системой ВКО понимают всё, что стреляет в воздух и космос, летает, излучает электромагнитную энергию, обнаруживает, ставит помехи, то есть – обладает определёнными свойствами и применяется в борьбе с силами воздушного и космического нападения. Поэтому сегодня срыв стратегической воздушно-космической операции вероятного противника возлагается не на цельную систему ВКО, а на некую совокупность войск (сил), простой «набор» формирований видов и родов войск ВС, подчиненных разным органам управления, реализующих свои формы действий, находящихся там, где им предписано быть развёрнутыми по линии непосредственного подчинения, и не имеющих единого стратегического органа управления. Вот и выходит, что ясно для чего, ясно как действовать, но не ясно кто это будет делать и под чьим управлением. А самое страшное – некому отвечать за результат отражения воздушно-космической агрессии.

Безусловно, имеются и другие проблемы, часть из которых носят объективный характер и неразрывно связаны с экономическим потенциалом государства, возможностями его военного бюджета, состоянием оборонного комплекса. Их решение – дело времени. Наладится экономика – отпадут проблемы. Есть препятствия чисто технического характера – построение системы управления ВКО, её увязка в общую систему управления Вооруженными Силами и др. Эти препятствия также преодолимы.

Важно, чтобы к моменту выхода из кризиса объективно сложившихся проблем, мы не загнали сами себя в тупик проблем искусственно созданных, не запутались концептуально и понимали, какую воздушно-космическую оборону мы хотим реализовать, и какую систему ВКО для этого следует строить.

Автор: Юрий Криницкий
Источник:  Военная Мысль 02.2007

  • Новости
  • Аналитика
  • Вооруженные силы
  • Проблематика
  • Военно-политическая
  • Войска воздушно-космической обороны
  • Россия

На эту тему: