Значение России как «центра Евразии»

Сибирь и Дальний Восток – это наш колоссальный потенциал, 
об этом говорил еще Михаил Ломоносов[1]
 
В. Путин, Президент России
 
 
Существующая концепция евразийской интеграции мало связана политически с приоритетами развития России вообще и ее восточных регионов, в частности, хотя такая связь не просто существует, но и является ключевой в понимании геополитического будущего нашей страны. Более того, пока что концепция евразийской интеграции политически только иногда декларирует единство Евразии (от Лиссабона до Владивостока), но не реализовано в конкретных инициативах. Между тем в Евросоюзе начался процесс переосмысления своей роли в Евразии, который может стать встречной инициативой для евразийской интеграции «Долгое время стратегические исследования и европейские исследования взаимно игнорировали друг друга»[2], – пишут известные политологи С. Бископ и Й. Гоелмонт.
 
Ситуация изменилась после подписания Лиссабонского договора, фактически превратившего Евросоюз в субъект мировой политики, который неизбежно должен был пересмотреть свою роль в мире и в его отдельных регионах, включая и отношения с США, региональными организациями и акторами[3].
 
Даже если абстрагироваться от стратегии евразийской интеграции, то сохранение нашей страны как единого целого двух частей – европейской и азиатской – будет зависеть, во-первых, от темпов освоения восточных регионов, во-вторых, от развития транспорта и другой инфраструктуры и, в-третьих, от уровня сотрудничества России (прежде всего ее азиатских регионов) со странами Евразии и АТР. И первое, и второе, и третье возможно только при условии закрепления за Россией роли центра Евразии уже не только как географической, геополитической и культурно-исторической реалии, но и как реалии политической, экономической и военной. Чего, кстати, очень боятся за пределами Евразии, прежде всего в США.
 
«Вероятна схватка этих концептуально разнонаправленных лагерей. Мондиалисты-неоглобализаторы и евразийцы – антиподы. Если продолжится экспансия НАТО в зону геополитического влияния стран-участниц ШОС, то это противостояние перейдет в другую плоскость НАТО – ШОС. И Шанхайская организация вынуждена будет в ближайшем будущем стать ведущим военно-политическим и экономическим союзом в Евразии. Учитывая, что НАТО, это, прежде всего, военная мощь США, а не полу-вассальной Европы, то усилится конфронтация по линии США – ШОС. Наступательная евразийская геостратегия США требуют от Пекина корректировки внешнеполитического курса. Американские системы ПРО планируется разместить не только в Европе. В 2007 г. Соединенные Штаты озвучили идею о более тесном военном сотрудничестве с Японией и Австралией и создании совместной системы ПРО на Тихом океане. Таким образом, Запад по существу подталкивает Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС) трансформироваться в военно-политический блок, пока Россия и Китай еще не обложены окончательно красными флажками. Потому и соблазняют Россию «перестроечной» химерой – чтоб притянуть её в обойму Запада и ею вбить осиновый кол в ШОС – потенциальный анти-НАТО.
 
По мнению Сергея Лаврова, «вестернизация» обернулась для России невниманием к великому Китаю, вообще ко всему восточному направлению внешней политики, самому динамичному в мире региону – Азиатско-Тихоокеанскому (АТР). Азиатский регион, пронизанный линиями конфликтов между этносами, религиями, административными конструкциями, кланами и группировками, элитами, неформальными движениями, – взрывоопасный «котел». Толпа легко мобилизуется для протестных акций под любыми лозунгами и для точечных действий по смене режима. При желании не составит большого труда раздуть застарелые проблемы, доведя «градус» социальной активности недовольных и подкупленных смутьянов до взрывной кондиции. Политико-психологическим диверсантам по силам воздействовать на когнитивном уровне на «спинномозговое» сознание бурлящей массы, подсказав ей, что «дальше так нельзя», что только радикальными способами можно изменить ситуацию.
 
Очень опасно подогревать этнические, религиозные, социальные и административные интересы в регионе. Процессы могут не остановиться на фазе «относительного хаоса», а вырваться из рамок кланового передела собственности в бесконечный кровавый сепаратизм, убийственный для всех. Только честное и справедливое устойчивое сохранение баланса интересов России, Китая, США и Европы в Центральной Азии – гарант региональной безопасности»[4].
 
Как справедливо считают эксперты, «Бжезинский в свое время говорил, что сплоченность Евразии – это страшный сон для США. По его мнению, соединение политических сил в Евразии приведет к тому, что Соединенные Штаты не смогут доминировать в мире. Китаю и России следует идти рука об руку и придерживаться единых позиций по большому спектру вопросов. Во всяком случае, это лучше, чем награждать Барака Обаму Нобелевской премией». И с российской стороны авторитетный голос Леонида Ивашова в принципе о том же: «Борьба между США и Китаем будет только разгораться»; и в этом противостоянии стоит сформировать альянс в составе России, Китая, Индии и Ирана… После масштабного вывода контингентов из Афганистана и Ирака внешнеполитический акцент будет перемещен на динамично развивающийся Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). «Конкуренция между США и Поднебесной происходит не только в АТР, но и на Ближнем Востоке, и в Северной Африке, включая вторжение в Ливию и попытки подчинить Иран. В этом проявляется не только стремление взять под свой контроль регион, богатый углеводородными ресурсами, но и избавиться от китайского бизнес-присутствия. По сути, это война с Китаем, но пока на чужих территориях. Еще одним объектом, за контроль над которым бьются США и Китай, является район Центральной Азии»[5].
 
Евразийский проект таким образом имеет большое значение и для России. Может показаться странным, но  социально-экономический кризис в России не может быть преодолен до тех пор, пока не будет преодолен кризис идеологический, в частности, пока не будет сформулирована глобальная цель развития нации, ее будущий образ и определено ее место в мире. Так уж устроена русская цивилизация: без сверхзадачи она не может ни объединиться, ни выстроить свою стратегию развития. Так было в XIV–XV веках, так было в начале XVII и XVII веков, так было в начале XX века. XXI век – не исключение: русской элите и обществу нужно понять свое предназначение, в соответствии с которым выстраивать стратегию национального развития. Никто в XV веке не говорил о «макроэкономических показателях» и «экономической целесообразнести» превращения Руси в «Третий Рим».
 
 
Вот и сегодня, говоря о евразийской интеграции, нельзя сводить эту стратегическую национальную идею к процентам прироста объема внешней торговли внутри СНГ или другими странами. Нельзя ради этой сомнительной экономической выгоды идти и на размывание России как центра евразийской интеграции. В противном случае неизбежно появится другие центры – в Евросоюзе, либо в Китае.
 
Более того недооценка роли национального «ядра», как и в период до развала СССР, может привести к дезинтеграции страны. Опыт СССР – весьма поучителен. Как справедливо пишут российские авторы, «Непропорционально большие средства вкладывались в развитие отдельных периферийных республик за счет ослабления геополитического ядра страны»[6].
 
К чему это привело – известно. Российское ядро превратилось в донора недоразвитых регионов империи: «… в годы войны произошло перемещение основных промышленных мощностей и населения на периферию – в Среднюю Азию, Казахстан. В послевоенный период были значительно продвинуты вперед промышленность и сельское хозяйство тех же Средней Азии и Казахстана, проведена индустриализация Западной Украины, Белоруссии, Молдавии и других республик. Такая стратегия территориального развития получила название политики «развития национальных окраин». Однако ресурсов в стране для проведения такой масштабной стратегии оказалось явно недостаточно, и они изыскивались за счет «срединной территории» Советского Союза, которая располагалась в пространственном треугольнике Ленинград–Донбасс–Новосибирск, что постепенно привело к его ослаблению» – пишут российские авторы.
 
Вот и сегодня «полицентричный» евразийский проект означает, что России в очередной раз придется нести на себе бремя экономической и, что неизбежно, военно-политической интеграции. Только экономическая интеграция, как уже говорилось, невозможна. На всем пространстве Евразии неизбежно будут развиваться процессы глобализации в информационной, технологической, социокультурной, политической и военной областях. Одновременно с процессами регионализации (как в Евросоюзе или ШОСе). Вопрос в том, какой из этих процессов интеграции – глобальный или региональный – будет для стран-участников наиболее приоритетным.
 
Понятно, что американский проект евразийской интеграции будет исходить прежде всего из американо-европейской системы ценностей и приоритетов, что доказали события в Афганистане, Ираке, а также в арабских странах. Будущее этого проекта также понятно: контроль над Евразией будет способствовать противодействию Китаю, укреплению позиций США в Южной и Юго-Восточной, а также Центральной Азии.
 
Китайский проект пока еще только намечается, но уже сегодня ясно, что лидеров КНР:
 
– не устраивает на американский, ни российские проекты;
 
– этот проект продвигается осторожно, но неуклонно и последовательно;
 
– он будет основываться на китайской системе ценностей и государственности.
 
Для России неприемлемы ни американский, ни китайский евразийские проекты. Но также неприемлем и наивно-эгоистичный «полицентричный» проект, который основывается по сути дела лишь на эгоизме национальных элит. Более того, «полицентричный» проект угрожает экономике России, также как и в прошлом СССР. И не только экономике, но и государственному единству, «ядру» возможных интеграционных процессов. Как и справедливо отмечают, вспоминая историю, российские авторы, «…  к началу 1990-х годов в СССР сложилась парадоксальная и опасная для многонациональной страны ситуация, когда многие периферийные республики по целому ряду важных показателей развития (уровень жизни, рождаемость, промышленное развитие, число лиц, имеющих высшее образование, и т.д.) оказались в более выгодном положении, чем области, составлявшие геополитическое ядро страны. В связи с этим в Советском Союзе резко возросли центробежные тенденции, когда окраинные территории стремились освободиться от зависимости со стороны бедневшего на глазах центра»[7].
 
Сегодня для постсоветских элит важно определиться не только с национальной и евразийской самоидентификацией, но и вектором развития, без чего теряют всякий смысл стратегии социально-экономического, финансового и пр. развития постсоветских государств. Не трудно заметить, что все они так или иначе зависят от геополитического (цивилизационного) выбора – быть ли России лидером евразийской интеграции, либо, «как на Западе», «как на Востоке». Быть России и ее партнерам самостоятельной цивилизацией и, соответственно, союзом стран, обладающих не только суверенитетом над территорией и ресурсами, но и, главное, культурно-историческим суверенитетом, своей системой ценностей и общим наследием.
 
_____________________
 
[1] Путин В.В. Послание Президента Федеральному Собранию. 2012. 12 декабря / Сайт Президента России / http://президент.рф
 
[2] Biscop S., Coelmont Jo. Europe. Strategy and Armed Forces // Routledge. London. 2012. P. 30.
 
[3] Biscop S., Coelmont Jo. Europe. Strategy and Armed Forces // Routledge. London. 2012. P. 1.
 
[4] Россия – ядро Евразии / Эл. ресурс «Евразийский союз». 2013. 3 февраля / http://eurasia-info.com/?p=101
 
[5] Россия – ядро Евразии / Эл. ресурс «Евразийский союз». 2013. 3 февраля / http://eurasia-info.com/?p=101
 
[6] Косов Ю.В., Торопыгин А.В. Содружество независимых государств: интеграция, парламентская дипломатия и конфликты. М.: Аспект Пресс, 2012. С. 7.
 
[7] Косов Ю.В., Торопыгин А.В. Содружество независимых государств: интеграция, парламентская дипломатия и конфликты. М.: Аспект Пресс, 2012. С. 7.
  • Эксклюзив
  • Аналитика
  • Невоенные аспекты
  • Россия
  • США
  • Китай