Политико-идеологический выбор в пользу национальной системы ценностей, национальных интересов означает цивилизационный выбор, а раз мы признаем обострение конкуренции между различными цивилизациями в Евразии (напомним – европейской, китайской, исламской, индийской), то неизбежно придется сделать и вывод о том, что в такой конкурентной борьбе победит сильнейший. Тот, чья идеология, система ценностей и политика будет наиболее привлекательным. Во многом исход этой борьбы будет определяться и результатами соревнования цивилизаций в социально-экономической области, качеством жизни граждан и степенью их удовлетворенности («индексом счастья»). Это очень важный, но не единственный, тем более, не решающий фактор, хотя в 80-е годы в СССР, да и сегодня, нередко пытаются свести все к уровню жизни. В конечном счете победит не та цивилизация, где на душу населения будет приходиться больше «Мерседесов», а та, где нация будет уверена в своем будущем, ее общество будет построено на основах социальной справедливости, а нравственность станет общей нормой.

 

Именно поэтому Россия должна предложить сначала себе, а затем и другим народам Евразии привлекательную идею, цель развития, «включить» в работу такой идеологический фактор, который был бы конкурентоспособным с аналогичными китайским, американским, исламским и индейскими факторами. Пока что этого нет в силу в том числе и объективных причин – неурядиц различного порядка в нашей стране. Но, думается, что наводить порядок в собственном доме и, предлагая идеи Евразии, придется одновременно. Нельзя быть справедливым вовне, не будучи справедливым внутри страны.

 

Исторический опыт показывает, что когда СССР стала идеологическим мировым лидером, то этот фактор оказал мощное влияние на ее положение в мире. Теперь эта идея дискредитирована, но у России, которая является, безусловно, лидером восточноевропейской цивилизации, есть духовный, нравственный геополитический ресурс для того, чтобы вновь заявить о себе как об идеологическом лидере.

 

В 2012–2013 годы в российском обществе и правящей элите обострилась широкая дискуссия относительно приоритетных вопросов экономической, внешней и военной политики, в которой столкнулись два принципиальных политико-идеологических подхода (с множеством оттенков) – государственников и либералов. Еще неоформленная евразийская стратегия, стала заложником решения большинства этих проблем и устранения прежних противоречий, накопленных в период «Смутного времени» конца 80-х годов ХХ века и начала XXI века. Надо сказать, что начало идеологической дискуссии относится к 2007–2008 годам, когда Россия в целом преодолела кризис 1990–2007 годов: по целому ряду показателей она вышла на уровень РСФСР 1989 года, превратившись, например, из страны-должника в страну-кредитора. Естественно встал вопрос: Что делать дальше? На который был дан ставший уже классическим либеральный ответ: ничего. Стратегия–202, принятая в марте 2008 года отражала целиком этот подход. Но в 2012–2013 годах ситуация повторилась. И вновь встал тот же вопрос.  Как справедливо заметил В. Ключевский, говоря о завершении периода «Смутного времени» в начале XVII века (который по времени – 14–15 лет – удивительно совпадает с таким же периодом в истории СССР–России – авт), период стабилизации привел к широкой общественной и политической дискуссии относительно важнейших вопросов государственного, общественного и экономического устройства.

 

Концептуальные противоречия нарастали, а расхождения увеличивались, перерастали в политические, когда, например, министр финансов А. Кудрин был отправлен в отставку. Академик А. Арбатов следующим образом выделяет наиболее значимые военно-политические проблемы: «В настоящее время, противоречивость между доктринальными положениями нашей внешней и военной политикой устранена. Но она устранена путем приведения концептуальных внешнеполитических положений с уже сформированными военно-политическими принципами (т.е. внешняя политика «подогнана» под внешнюю – авт.). Суть их можно свести, пусть и в грубой форме, к следующим постулатам:

 

1) Россию окружают враги, а самые недоброжелатели – это США и НАТО;

 

2) США через оппозицию хочет подорвать суверенитет России;

 

3) США и их союзники могут начать новую войну;

 

4) Запад военным путем хочет отнять у нас природные ресурсы;

 

5) Россия не будет пытаться привлечь западные технологии, а будет опираться на собственные силы;

 

6) Союзники России – это государства ЕврАзЭс и ШОС;

 

7) Ядерное оружие – основа безопасности России, а призывы к ядерному разоружению – это уловка США»[3].

 

Собственно говоря, это те тезисы политики, появившиеся во время В. Путина, против которых выступили либералы. Естественно, они придерживаются прямо противоположной точки зрения, которую, в совокупности, можно свести к простому выводу: США и Евросоюз – лучшие друзья России, которые только и думают, чтобы страна и народ жили безопаснее, богаче.

 

Среди этих тезисов наиболее опасны два:

 

– России никто не угрожает, а ее интересы для США не менее важны, чем свои;

 

– России не стоит ориентироваться на Евразию, а следует следовать в фарватере США и Евросоюза, превращаясь де-факто в их придаток в Евразии (интегрируясь в западную цивилизацию).

 

На самом деле во всех этих рассуждениях присутствует единственная идея: Россия не должна брать на себя «бремя» лидерства ни в военном, ни в идеологическом плане, согласившись на ту роль «части Европы», которую ей отведут западные державы и на те условия – политические, экономические, ресурсные, которые будут ей фактически продиктована с Запада. Так как это было в 90-е годы.

 

Эти рассуждения либералов, конечно, сознательно избегают геополитических оценок, в которых такие планы Запада выглядят, мягко говоря, непривлекательно. «Как и в трудах Макиндера, Евразия опять признается геополитическим пространством, контроль над которым открывает возможность контроля над миром. И это несмотря на то, что в годы написания книги Бжезинского произошел тектонический сдвиг в мировых делах. Впервые в земной истории неевразийская держава стала не только главным арбитром в отношениях между евразийскими государствами, но и самой могущественной державой на нашей планете. Развал Советского Союза прозвучал финальным аккордом в быстром вознесении на пьедестал США в качестве единственной и действительно первой подлинно глобальной державы»[4], – пишет А. Перенджиев.

 

И эту новую роль США и Евросоюза в Евразии упорно «не замечают» отечественные либералы, полагая, что Россия должна в очередной раз стать людским и материальным ресурсом Запада. Так, как это было начиная с XIII века, тогда она защищала Европу от кочевников-монголов, или в XIX веке от французов, или в XX веке от немцев и фашистов. По сути дела речь идет о том, кто будет контролировать мир и Евразию. И России в этой игре в очередной раз отводится роль «вспомогательного ресурса», не претендующего на самостоятельную политику. Основное противоречие в Евразии намечается между США и КНР, как наиболее сильными державами, каждая из которых будет продвигать свою систему ценностей. Для того чтобы сохранить свою уникальную роль в мире США требуется обеспечить себе лидерство в Евразии. Именно на этом континенте существует потенциальная угроза для США, способная подорвать их претензии на мировое лидерство в лице Китая, России и Индии, способных как стать потенциальными самостоятельными центрами силы, так и сложить вокруг себя соответствующие коалиции. Вряд ли где-то ещё – в Латинской Америке, Африке и Европе – в ближайшие годы могут сложиться условия для появления такого конкурента.

 

Но для того, чтобы такой конкурент США в Евразии появился необходимо, кроме прочих условий, чтобы такое государство представило альтернативную систему ценностей, конкурентоспособную идеологию и волю для их продвижения. И первое, и второе, и третье могут быть следствием четкой национальной идентификации, оформленной в оригинальную политико-идеологическую модель государственного, общественного и экономического устройства. Сегодня эта ниша занята либеральной идеологией США и конфуцианско-социалистической моделью Китая. Россия и Индия пока что внятно не определились ни со своими системами ценностей, ни с моделями для Евразии, а, значит, и не могут предложить странам Евразии и миру своей альтернативы. Поэтому чем скорее Россия предложит свою идею, свой образ и свою концепцию евразийской интеграции, тем политически и экономически это будет выгодно для России. Не раз в 2012–2013 годах в разговорах с различными высокопоставленными деятелями государств Евразии, я встречался с одним и тем же вопросом: что же, в конце концов, хочет и предлагает Россия за пределами тех, по сути технических документов?

 

У КНР, в отличие от России, просматривается внятная долгосрочная стратегия экономического втягивания в свою орбиту евразийских государств. Также как это произошло с Сингапуром, Гонконгом, Тайванем. Этот процесс уже охватил всю Евразию – от Кипра до Пакистана. Понятно, что у этой стратегии есть и противники, опасающиеся по сути дела поглощения Китаем, но этот процесс, эта стратегия успешно реализуется. Она рассчитана на долгие годы и в конечном счете имеет хорошие шансы на успех.

 

Аналогичная долгосрочная стратегия есть и у США. Во многом поэтому США уже имеют существенные конкурентные преимущества, «втягивая» в свою политико-идеологическую орбиту евразийские государства при отсутствии внятных политико-идеологических инициатив других стран и относительной внешнеполитической пассивности Китая, за которой скрывается очень активная экономическая политика.

 

США успешно заполняют сегодня «идеологический вакуум», где им выступают единственным конкурентом исламские государства. И не потому успешным, что идеология безупречна и всем нравится, а потому, что ей нет альтернативы. Наличие стратегии и идеологии у США стоит гораздо больше, чем их экономическое влияние. Экономические инвестиции России в Киргизию и Таджикистан в сотни раз больше, чем американские, но США их концентрируют в рамках единой стратегии в Евразии и в русле американской идеологии. В них предельно четко сформулирована цель американской политики, которая выражена в идее господства над Евразией. «… поскольку Евразия тем не менее сохраняет свое ключевое геополитическое значение, она как раз и предстает той «шахматной доской», на которой развернулась борьба за мировое господство. Бжезинский пытается решить вопрос о том, каким образом имеющая глобальные интересы Америка должна справляться со сложными отношениями между евразийскими державами и как ей предотвратить появление на международной арене доминирующей и противостоящей США евразийской державы. Угроза этого, по мысли Бжезинского, остается главной для способности Америки осуществлять свою планетарную власть»[5]. «Предотвратить появление» – означает не допустить появление идеологического лидера. Таким лидером для Евразии может быть только Россия.

 

У России есть все основания претендовать на роль евразийского лидера. И исторические, и геополитические. Во многом из-за размеров ее территории и расположения одновременно в Европе и Азии. Но главное из-за того, что Россия всегда являлась культурно-исторической частью и Европы, и Азии. Православная традиция, насчитывающая тысячелетия, тесно связала киприотов, греков, сербов, болгар, русских и другие народы, как и совместная их борьба с католичеством и исламом. Более половины географической Европы – православные славянские народы. Значительная часть Азии заселена тем же народом. У США остается только один шанс – «европеизировать» и «либерализировать» Европу за счет народов и при помощи  либералов России. «Размеры и многообразие Евразии, а также могущество некоторых ее государств ограничивают глубину американского влияния и масштабы контроля над ходом событий – справедливо отмечает В. Мотяшов. – В этой борьбе Европа является важнейшим геополитическим плацдармом Соединенных Штатов. На нынешней стадии американо-европейских отношений, когда безопасность союзных европейских государств в значительной степени обеспечивается Америкой, любое расширение пределов Евросоюза автоматически становится также расширением прямого американского влияния. И, наоборот, без тесных трансатлантических связей главенство Америки в Евразии исчезнет»[6].

 

Иными словами «могущество Америки, прирастает Европой», т.е. расширение Евросоюза и НАТО, которое происходит последние 20 лет, ведет к усилению влияния США в Евразии. Именно под этим углом зрения следует рассматривать политику США по отношению к Украине и Белоруссии.

 

Вот почему России нужна альтернатива идеологической и политической экспансии США в виде собственной концепции евразийской интеграции, основанной на общности национальных интересов и возможности неконфронтационного сотрудничества стран и цивилизаций. В противовес продвижению американской системы ценностей, Россия должна предложить синтез европейско-азиатских ценностей и представленных ими цивилизации.

 

В истории было немало периодов, когда католические, протестантские, православные и исламские цивилизации тесно сотрудничали друг с другом, а не выступали кровавыми врагами. Во многом их объединяла торговля, транспортные коридоры и обмены культурными и научными достижениями. В современные годы можно и нужно вернуться к этому, если придерживаться следующих принципов, которые могут стать основой евразийского «идеологического прорыва» России.

 

Первое. Уважение системы ценностей другой цивилизации и нации. Отказ от попыток создания, а тем более навязывания «универсальной системы ценностей».

 

Второе. Создание системы безопасности, гарантирующей каждой из стран суверенитет и территориальную целостность, сохранение уникальной национальной ценностной системы.

 

Третье. Создание справедливой системы финансово-экономических отношений, которая не контролировалась бы одним, либо узкой группой государств.

 

Для России эти общие принципы имеют особенно важное значение в связи с развитием ее азиатских регионов.

 

Также как в XVI и XVII веках, когда “могущество России (по словам М.В. Ломоносова) будет прирастать Сибирью», перспектива развития нашей страны, более того, ее будущее и будущее Евразии во многом будет зависеть от двух ключевых факторов:

 

– опережающего развития восточных регионов России, прежде всего транспорта и другой инфраструктуры;

 

– возможности России консолидировать ряд стран Евразии для противодействия попытке США взять под контроль весь континент.

 

Определенно, что и первое, и второе условие будут реализованы только в случае, если Россия возьмет на себя роль идеологического лидера в Евразии. Чего, кстати, очень боятся США. Это лидерство, как правило, перерастает в лидерство политическое, которое США рассматривают как прямую угрозу для себя. «Чтобы США и дальше могли сохранять свое главенство, важно, по мысли Бжезинского, не допустить нового возвышения России в качестве евразийской империи. Особая роль в решении этой задачи и осуществлении американской геостратегической цели формирования более крупной евроатлантической системы отводится Украине. Отрыв Украины от России существенно ограничивает геостратегические возможности последней. Даже без Прибалтийских республик и Польши Россия, сохранив контроль над Украиной, получает реальные шансы вернуть себе место неоспоримого лидера на постсоветском пространстве. Внутри него Москва смогла бы подчинить своей воле неславянские народы южного и юго-восточного регионов бывшего Советского Союза»[7].

 

Таким образом можно констатировать:

 

– борьба за идеологическое лидерство, как следствие конкуренции цивилизаций в Евразии, будет усиливаться;

 

– Россия неизбежно должна вступить в эту борьбу, заявив о своем праве на идеологическое лидерство;

 

– Если Россия этого не сделает, то контроль над Евразией (и восточными регионами России) неизбежно перейдет к США или Китаю.

 

А.И.Подберезкин

_______________

 

[1] Перспективы развития КНР к 2030 году. Научные прогнозы Китайских ученых / ИДВ РАН. 2012. С. 45.

 

[2] Бжезинский З. Великая шахматная доска (Господство Америки и его геостратегические императивы). М.: Международные отношения, 2010. С. 111.

 

[3] Перенджиев А. Проведение военной реформы в России: есть ли надежда на успех? / Эл. ресурс: «Центр военно-политических исследований». 2013. 13 марта / http://eurasian-defence.ru

 

[4] Мотяшов В. Газ и геополитика: шанс России / М.: Книга и бизнес, 2011. С. 13.

 

[5] Мотяшов В. Газ и геополитика: шанс России / М.: Книга и бизнес, 2011. С. 14.

 

[6] Мотяшов В. Газ и геополитика: шанс России / М.: Книга и бизнес, 2011. С. 14.

 

[7] Мотяшов В. Газ и геополитика: шанс России / М.: Книга и бизнес, 2011. С. 14.