АТР в стратегии евразийской интеграции

Азиатско-Тихоокеанской регион становится все более и более интересным партнером…[1]

А. Слепнев, министр по торговле ЕЭК[2]
 
 
Важно понимать особенности интеграции Евразии и АТР, где к настоящему времени уже сложилась определенная система экономических отношений и принципов без фактического участия России, во-первых, и достаточно развитых институтов международного сотрудничества, во-вторых. Безусловными странами-лидерами в формировании этих принципов и институтов были США, и которым в последние десятилетия активно присоединился КНР. Как заметил А. Слепнев, «… мы должны учитывать стандарты сотрудничества, которые сложились в регионе, и частью которого является и наше объединение. А стандарты таковы, что взаимодействие в Юго-Восточной Азии, и в целом в Азиатско-Тихоокеанском регионе, строится на принципах свободной торговли. У стран АСЕАН, например, более 70 соглашений с другими участниками (двусторонних и многосторонних). Вход в этот развивающийся регион и участие в его развитии, конечно, должно предусматривать наличие режима свободной торговли.
 
Хочу подчеркнуть, что речь не только о таможенных тарифах. К режиму свободной торговли относятся и правила санитарного, фитосанитарного, технического регулирования, правила происхождения товаров и так далее. Конечно, мы, в первую очередь, обращаемся к партнерам, с которыми у нас есть исторический опыт взаимодействия и достаточно разнообразные направления сотрудничества, в частности ведем консультации с Вьетнамом»[3].
 
Понятно, что при разработке стратегии евразийской интеграции (включая планов опережающего развития восточных регионов и транспортной инфраструктуры) необходимо изначально определиться с местом и ролью стран АТР в этой стратегии. Сегодня эти страны занимают ничтожно малое место и играют достаточно незначительную роль по сравнению, например, со странами Евросоюза. Между тем даже «азиатский» Китай ориентирован на страны АТР больше, чем на своих непосредственных соседей, что во многом предопределяется распределением его населения.
 
Говоря о странах, относящихся к АТР, следует отметить, что это политическое и экономическое определение относится к более, чем 44 государствам, расположенным по периметру Тихого океана – от России и США до Австралии и Чили и Эквадора. При этом по мере ускорения развития многих государств, входящих в АТР, уже радикально изменилась его роль в мире.
 
Важно отметить, что механизмы сотрудничества этих стран сегодня реализуются многими международными организациями, среди которых ведущую роль играют:
 
– АСЕАН
– АТЭС
– ШОС.
 
Определенное представление о соотношении сил отдельных региональных блоков дает сравнение ЦРУ, сделанное за 2004 год.
 
 
Как видно, в 2004 году самые крупные региональные блоки были Евросоюз и НАФТА, с которыми остальные не могли даже быть сопоставимы.
 
За последующие 8 лет ситуация значительно изменилась в пользу стран, входящих в АТР, прежде всего Китай, Индию, АТЭС и АСЭАН+5.
 
Причем не только по количественным показателям, но и по качеству НЧП. Например, «с 2000 по 2010 год количество выпускников-инженеров заметно возросло в России и Бразилии, практически вдвое увеличилось в Китае и втрое – в Индии. А вот в США этого не произошло. И это вызывает в США определенное беспокойство. Как огромное число выпускаемых инженеров из России, Индии и Китая повлияет на глобальную экономику знаний и географию высокотехнологичного производства?»[4]
 
Соответственно изменилось и соотношение военных сил в мире, что ведет неизбежно к росту конфликтности и международной напряженности. Это изменение хорошо иллюстрирует, например, рост военных бюджетов США и КНР только за последнее десятилетие более, чем в 2 раза.
 
Надо понимать, что изменение экономических и технологических возможностей влечет не только рост военных потенциалов, и пересмотр военно-политических и стратегических концепций их использования. Так, повышение точности неядерных средств делает их сопоставимыми в ряде случаев с ядерными вооружениями, что, в свою очередь, ведет к пересмотру всей политики использования СНВ, а появление новых возможностей для систем ПРО – к интеграции этих процессов и превращению стратегических наступательных и оборонительных вооружений, а также систем боевого управления или в единый наступательно-оборонительный комплекс. О такой возможности я писал еще в конце 80-х годов.
 
Сегодня это уже стало свершившимся фактом. Как писал еще в 2003 году А. Кокошин, «… что роль обычных вооружений в общей системе средств сдерживания пересматривается сейчас и в США. В соответствии с новой ядерной доктриной, о содержании которой стало известно в начале 2002 г. после направления в конгресс соответствующего доклада Пентагона, провозглашено создание “новой триады”: “старая триада” (межконтинентальные баллистические ракеты, атомные подводные лодки с баллистическими ракетами и тяжелые бомбардировщики с бомбами, крылатыми ракетами и аэробаллистическими ракетами) вместе с высокоточным обычным оружием образуют “наступательную составляющую”, ПРО – “оборонительную”, а третьим элементом станет инфраструктура, обеспечивающая боевые действия. Все три элемента новой триады “завязываются” информационно – разведывательными средствами»[5].
 
 
Во многом это объясняется изменением в соотношении сил между экономиками отдельных стран по 2-му десятилетию XXI века, из которого видно, что в 10 крупнейших экономик вошли Китай, Индия, Бразилия и Россия (не случайно создавшие в эти годы свой формат – БРИКС).
 
Важно отметить, что изменение соотношения сил в АТР неизбежно ведет (и уже привело) к росту конфликтности в регионе. Так, «Желание Японии закрепить свои позиции на спорных островах вызвало недовольство соседей. МИД Республики Корея потребовал у властей страны «немедленно отказаться» от притязаний на остров Токто (Такэсима), заявленных в вышедшем на этой неделе докладе «Оборона Японии–2012». А китайские СМИ вновь осудили планы Токио выкупить у частного владельца 3 из 5 спорных островов Сенкаку (Дяоюйдао). При этом острова Токто и Сенкаку необитаемы: их ценность обусловлена шельфовыми месторождениями природного газа.
 
Япония же, как следует из доклада, озабочена ростом китайской активности вблизи своих берегов. Односторонними действиями Пекина недовольны и другие государства региона: на прошлой неделе Поднебесная фактически захватила спорный остров Вуди (Юнсин) в Южно-Китайском море, сообщив о создании на нем нового города Саньша. Помимо Китая на этот остров претендуют Вьетнам и Филиппины»[6].
 
Такие военно-политические перспективы могут вести к росту заинтересованности в расширении сотрудничества с Россией. Так, Вьетнам, например, заявил летом 2012 года не только о желании строить российские АЭС и расширить торговлю, но также и о возможности вхождения в Таможенный союз трех государств, а также предоставлении возможностей использование военно-морского порта.
 
В этой связи возникает теоретический вопрос о вхождении в Таможенный союз и других государств АТР, а также их более активному привлечению уже не только к военно-техническому и торговому сотрудничеству, но и экономической интеграции. В этом смысле процесс расширения «дипломатического» статуса ЕврАзЭс[7], активизированный в 2012 году, может способствовать расширению интеграции со странами Центральной Азии и АТР.
 
 
Во втором десятилетии XXI века началась глобальная «борьба за Евразию», которая проявляется в самых различных формах (например, как формирование Вашингтоном антикитайской коалиции), но сутью ее является борьба за природные ресурсы, транспортные коридоры (включая Арктику) и политическое влияние на всем пространстве от стран Евросоюза до Индии и Китая.
 
О.А. Подберезкина
_____________________
 
[1] Андрей Слепнев: интересы ЕЭК – на юго-востоке / Эл. ресурс: «Новости Казахстана». 2012. 7 июля / http://www.newskaz.ru
 
[2] ЕЭК – Евразийская экономическая комиссия
 
[3] Андрей Слепнев: интересы ЕЭК – на юго-востоке / Эл. ресурс: «Новости Казахстана». 2012. 7 июля / http://www.newskaz.ru
 
[4] Савицкая Н. Русские сильны в математике // Независимая газета. 2012. 25 сентября.
 
[5] Кокошин А.А. Ядерные конфликты в XXI веке (типы, формы, возможные участники). М.: Медиа Пресс, 2003. С. 90.
 
[6] Полюхович А. Островной менталитет // Известия. 2012. 1 августа. С. 1.
 
[7] Барсуков Ю., Бутрин Д. ЕврАзЭС помещен под дипломатический иммунитет / Коммерсант. 2012. 1 августа. С. 2.
 
  • Эксклюзив
  • Аналитика
  • Проблематика
  • Россия
  • США