«Третья модернизация» Назарбаева открывает перспективу экономики Казахстана
В ближайшее время планируется ряд визитов президента Владимира Путина в страны Центральной Азии. О том, какие вопросы наиболее актуальны на данный момент для России в этом регионе ИАЦ МГУ рассказал доктор политических наук, директор Аналитического центра МГИМО Андрей Казанцев:
- Андрей Анатольевич, российский президент Владимир Путин в ближайшее время посетит с визитом сразу несколько стран Центральной Азии. На первом месте во время переговоров будет экономика или безопасность, на Ваш взгляд?
- И безопасность, и экономика. Потому что это настолько взаимосвязанные сюжеты, особенно в случае с Центральной Азией, что поделить их невозможно. По сути, основной момент в экономическом развитии даже таких ключевых стран, как Казахстан, связан с вопросами безопасности. Вот где-нибудь в Афганистане что-нибудь взорвут и потом испуганные немецкие инвесторы начинают деньги выводить. Собственно, то же самое относится и к российским инвесторам. Они тоже очень чувствительные к разного рода рискам, и не только к рискам, связанным с терроризмом, но и к рискам геополитическим, связанным с отношениями между странами.
Очень часто, в ряде стран, типа Таджикистана и Туркменистана, терялись большие деньги. Например, в случае с потерей бизнеса МТС - фактически конфисковывалась собственность в Узбекистане, Туркменистане. Проблема международных инвесторов в Кыргызстане хорошо известна, не только российских, китайских инвесторов, но и канадских, связанных с «Kumtor Gold». Экономику и безопасность здесь вообще разделять нельзя.
Кроме того, нужно понимать, что если не брать Казахстан, то экономические отношения России со странами Центральной Азии определяются в основном политическими факторами, потому что Россия мало чего вывозит из этих стран, за исключением Казахстана. В отношениях с Казахстаном есть проблемы огромного профицита торгового баланса России, но в случае с другими странами Центральной Азии просто катастрофическая ситуация - Россия ничего оттуда не вывозит, она только ввозит, при том зачастую ввозит в виде скрытых льгот. Предположим, что поставка ГСМ (горюче-смазочных материалов) в Кыргызстан или Таджикистан оформлена как экспорт, но по сути дела это субсидирование этих экономик, потому что это субсидированное ГСМ. Или другой пример. «Газпром» формально инвестировал в Кыргызстан деньги, а по сути это одна из форм помощи. То есть он купил «Кыргызгаз», значит, обеспечивает теперь его газом по достаточно низкой цене по сравнению с тем, как им раньше приходилось покупать газ у Узбекистана. В торговле с Узбекистаном постоянно тоже образуется профицит, и России потом приходится списывать долги.
- В данном контексте тем не менее нельзя не сказать еще и про трудовые ресурсы этих стран?
- Да, это тоже ситуация, которая показывает тесную связь между политикой и экономикой, потому что здесь уже всё связано просто с тем, получают ли трудовые мигранты из соответствующих стран определённые преференции в России или нет. В частности, хорошо известная ситуация, когда у Таджикистана и Узбекистана был спад в трудовой миграции в России, в связи с российским экономическим кризисом, начиная с 2014 года, а также в связи с ужесточением административного законодательства совершенно независимо от экономического кризиса. У Кыргызстана ситуация была совершенно другая: число кыргызских трудовых мигрантов не уменьшалось в силу того, что Кыргызстан входит в ЕАЭС. Это был один из важнейших факторов, обеспечивавшим нахождение Кыргызстана в ЕАЭС.
- В случае с Кыргызстаном интересен факт того, что за прошлый 2016 год Кыргызстан из всех стран ЕАЭС получил самый большой рост ВВП…
- В том числе и фактор трудовой миграции в Россию внёс существенный вклад в это дело, потому что Кыргызстан занимает 2-е место в мире по отношению к ВВП перечислений трудовых мигрантов. Эти суммы составляют более трети ВВП по ряду оценок. Это один из существенных факторов, особенно в условиях падения транзитной торговли, потому что вхождение Кыргызстана в ЕАЭС, с одной стороны, стабилизировало ситуацию на рынке трудовой миграции и с перечислениями трудовых мигрантов, а с другой – вызвало к жизни определённые проблемы, связанные с тем, что уменьшилась транзитная китайская торговля.
- Если продолжать тему Кыргызстана, то это будет одна из стран, которые, как ожидается, должен посетить российский президент. Какие вопросы безопасности были бы актуальны сейчас в рамках обсуждения, по Вашему мнению?
- Очевидная проблема — это угроза международного терроризма. Это вербовка террористическими структурами боевиков в странах Центральной Азии, это всё непосредственно касается и России, потому что это вербовка трудовых мигрантов, в том числе на территории России. Соответствующая ныне кыргызская статистика мне неизвестна, но в соседнем Таджикистане официальные данные, что 85% мигрантов вербуются на территории России. Эксперты считают, что этот тренд можно и на кыргызских мигрантах распространить. Соответственно, это общий интерес. Также есть интерес к борьбе с пропагандой экстремистской деятельности.
Например, в рамках ОДКБ Кыргызстан является членом этой организации. В рамках этого альянса проводится операция «Прокси», в рамках которой идёт поиск и блокирование сайтов через которые осуществляется пропаганда экстремизма и вербовка боевиков. Также Россия оказывает серьёзную помощь Кыргызстану в вопросе перевооружения армии. Это осуществляют для того, чтобы кыргызская армия могла противостоять разного рода угрозам, в том числе со стороны международных террористов. Все мы помним ситуацию 1999 года, Баткенские события… Ситуация может повториться, в связи с тем, что ситуация в северном Афганистане очень плохая. То есть очень широкий комплекс факторов.
Но и экономику не надо недооценивать. Потому что России пришлось отказаться от ряда гидропроектов Киргизии под влиянием кризиса. Есть определённые разногласия, связанные с документами ЕАЭС, в частности, киргизская сторона отказывалась некоторые документы подписывать в прошлом году. А также есть серьёзные вопросы, связанные с тем, куда будет дальше эволюционировать внутренняя политика Киргизии, потому что президент Атамбаев уходит. Будут президентские выборы, где есть определенная обостренность ситуации в отношениях между политическими партиями в Кыргызстане. При этом страна известна своей нестабильной политической ситуацией, которая уже привела к двум революциям, поэтому российскому лидеру будет интересно (в том числе в контексте проблем безопасности, геополитики и т.д. Кыргызстан занимает важное стратегическое положение) просто посмотреть, что там происходит.
- Какие основные вопросы переговоров будут в случае с Таджикистаном?
- В случае с Таджикистаном, это прежде всего комплекс проблем, связанных с международным терроризмом, с угрозами из соседнего Афганистана, ситуация на таджикско-афганской границе, которая, безусловно, непростая. В Афганистане, на севере идёт рост нестабильности, концентрация боевиков. В том числе развёрнута сеть террористических лагерей, где много боевиков, в том числе русскоязычных выходцев из постсоветских стран, включая Россию.
В рамках ОДКБ Россия гарантирует безопасность Таджикистана, проводятся регулярные учения, есть специальные силы, которые предназначены для преодоления возможных последствий вторжения боевиков с территории Афганистана. Россия поддерживает как в двустороннем, так и в формате ОДКБ вооруженные силы и другие силовые структуры Таджикистана, оказывает помощь в их модернизации на достаточно крупные суммы. Сейчас идут поставки вооружения, идёт обучение таджикских офицеров в России.
Безусловно, это и тема миграции, так как Таджикистан занимает 1-е место в мире по соотношению перечислений трудовых мигрантов к ВВП. И здесь именно Таджикистан наиболее пострадавшая сторона от российского кризиса, потому что упал курс рубля, перечисления шли в долларах, они автоматически уменьшились более чем в 2 раза за последние 2-3 года. Это, конечно, и уменьшение количества трудовых мигрантов в отличии от Кыргызстана. Таджикистан заинтересован в получении его гражданами каких-то преференций. Речь зачастую идёт даже не о законах, а о вещах, определяемых законами, принимаемых в России, о каких-то вещах регулируемых на уровне ведомств, отдельных корпораций. Например, откуда летать самолетом из Москвы в Таджикистан, даже по этому поводу был конфликт. Все эти вопросы требуют обсуждения.
- Для всех ли стран региона характерна такая тесная связь между безопасностью и экономикой?
- Пожалуй, за исключением Казахстана - крупнейшей экономики в регионе, которая закрывает больше двух третей регионального ВВП.
В отношениях с Казахстаном есть отдельная динамика, чисто экономическая, которая к политике не сводится, более того именно она является определяющей в отношениях России и Казахстана, такие вещи, как приграничная торговля, взаимные инвестиции, кооперационные связи предприятий и т.д. Большое количество граждан Казахстана находится на территории России, россияне работают в Казахстане. Там не такая ситуация с трудовой миграцией, как с другими странами Центральной Азии, потому что и россияне, в свою очередь, едут работать в Казахстан, зачастую на высокооплачиваемых должностях. И много казахов работают в России не в сфере низкооплачиваемой деятельности, где много граждан Таджикистана, а в сферах, где требуется высокая квалификация. Учебная миграция между странами очень большая. Здесь есть большой комплекс чисто экономических вопросов.
- Говоря о Казахстане, не могу не спросить про программу политических и экономических реформ, которую президент Назарбаев озвучил недавно…
- Речь идёт прежде всего о том, что президент немного дистанцируется от определения экономической политики, больше полномочий будет передано правительству Казахстана во взаимодействиях с парламентом. Это логично, с учётом того, что экономическая ситуация достаточно сложная, нужно принимать оперативные решения, и в конечном счёте за это несёт ответственность правительство. В случае с Россией, у нас вообще сложился неформальный порядок, когда премьер-министр за экономику отвечает, а президент определяет ситуацию, связанную с внешней политикой, военной политикой.
Такого рода меры, как в Казахстане, проводились в ряде других стран в ситуации перед транзитом власти. Для того, чтобы смягчить ситуацию, связанную с передачей власти, чтобы не было катастрофической ситуации, так как это нужно готовить задолго. Правительство должно привыкнуть, что оно само что-то самостоятельно решает. Это очень важно, на что могут уйти годы.
- А сама программа «третьей модернизации»?
- Это очень важная, позитивная программа. Другое дело, что надо понимать, какие сейчас есть серьёзные экономические проблемы в Казахстане. И я бы сказал, что это такое достоинство Назарбаева, что он умеет в сложных ситуациях формулировать такие интересные, перспективные, долгосрочные программы, которые позволяют мобилизовать административные структуры и дать какие-то перспективы бизнесу и населению для того, чтобы выйти из кризиса.
К слову сказать, это очень логично: эта та система, которую Кейнс впервые предложил, сказав (когда были ситуации, типа «великой депрессии» 1930-х годов), что всё связано с тем, что у всех упало настроение. Людям надо дать надежду, надо сформировать перспективу, а это задача государства в период экономического кризиса. Это казахстанская сторона и делает. Это соответствует рецептам кейнсианской экономики. С его точки зрения, государство должно больше тратить для того, чтобы дать перспективу, видение. И это видение, оно есть, но это не автоматически реализуемая видение. Конечно, мы должны быть реалистами и понимать, что сырьевой сектор экономики в Казахстане играет ключевую роль и ещё долго будет играть ключевую роль, но надо видеть будущее. Без этого видения ничего не будет.
Источник: ИАЦ МГУ
