4 декабря власти Ирака сообщили о вторжении турецких военнослужащих на территорию страны в провинции Найнава, в котором преимущественно проживает курдское население. Исходя из официальной позиции Анкары, подразделения вооруженных сил Турции не планируют проводить какие-либо операции, а их главной задачей станет подготовка курдского ополчения для борьбы с боевиками Исламского государства. Несмотря на это, официальный Багдад уведомил своих турецких коллег о намерении обратиться в Совет Безопасности ООН в случае, если турецкие военнослужащие не покинут территорию страны.
О том, какие цели преследовала турецкая сторона, направляя вооруженные силы республики на иракскую территорию, и соответствует ли подобная политика интересам самой Турции, в интервью Центру военно-политических исследований рассказал старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Андрей Грозин.
- Андрей Валентинович, на Ваш взгляд, можно ли рассматривать появление турецких военнослужащих на территории Ирака в качестве инициативы самих турецких властей, или за этим решением стояли иные силы?
- События, связанные с появлением подразделений турецких вооруженных сил на территории Ирака, стоит рассматривать как самостоятельное решение Анкары. Официальные оправдания турецких властей о планах по подготовке курдского ополчения, помимо абсурдности ситуации, при которой Турция станет обучать курдские вооруженные формирования, не соответствуют тому, что на курдском поле главную роль сегодня играют Соединенные Штаты. Вводить в это поле в качестве дополнительного элемента турецких военнослужащих, вызывая при этом раздражение официального Багдада, фактически и контролируемого из США, с точки зрения самого Вашингтона было бы парадоксальным решением. Тем более, что в район сосредоточения курдского ополчения в Ираке Соединенными Штатами с аналогичной задачей уже были направлены подразделения сил специального назначения.
- Какие цели преследуют власти Турции, направляя свои вооруженные силы в северную провинцию Ирака?
- Цели, которые преследует Анкара лежат на поверхности. Скорее всего здесь имеет место целый комплекс параллельно решаемых задач. Подразделения Вооруженных сил Турции появились неспроста в районе Мосула: с одной стороны, решается тактическая задача по рассечению и затруднению создания больших курдских анклавов на территории Северного Ирака, с другой стороны просматривается попытка взять под контроль самые перспективные нефтяные месторождения. Очевидно, что удары, которые российская авиация наносит по конвоям, идущим через сирийско-турецкую границу, очень сильно ударили по финансовым интересам неких сил в самой Турции, которые существовали за счет контрабанды сирийской нефти. В Ираке же российская авиация не проводит военных операций, в то время как авиация так называемой коалиции якобы летает и бомбит позиции террористов, но фактически проблем для различных контрабандных потоков не создает.
Кроме того, стоит учесть, что турецкое руководство переживет сложный психологический момент и ему необходимо продемонстрировать свою решительность и непримиримость во внешней политике.
- Можно ли в ближайшее время ожидать повторения подобных инцидентов со стороны Турции не только в Ираке, но и в Сирии?
- В отношении Сирии существуют сомнения. В регионах, которые Турция теоретически могли ба использовать для осуществления экспансионистских шагов, во-первых, сосредоточено большое количество различных группировок, а во-вторых Анкара не сможет избежать гораздо более жесткой реакции официального Дамаска. Эти регионы уязвимы для атак со стороны сирийских вооруженных сил, которые будут отстаивать неприкосновенность своей территории и отвечать на иностранную агрессию как должно суверенному государству.
Ничего подобного Багдад сегодня предпринять не может. Этому, во-первых, будут противодействовать их кураторы, а во-вторых, Ирак не располагает силами для предотвращения внешнего вмешательства, тогда как сирийская армия обладает и возможностями для адекватного ответа на подобные действия, и поддержкой со стороны союзников, способных оказать содействие Дамаску в случае прямой агрессии.
В этом отношении Ирак выступает гораздо более удобной мишенью, и на территории республики Турция в действительности может попытаться закрепиться, так как контроль Багдада над теми территориями, где Анкара проявляет свою активность, фактически отсутствует.
Турция будет демонстрировать экспансионистские намерения и выстраивать стратегические бизнес схемы на иракской территории: Багдад представляет собой наиболее слабое звено в регионе. Конечно, могут возникнуть противоречия с Соединенными Штатами, но на примере реакции на кризис в российско-турецких отношениях в связи с уничтожением российского бомбардировщика, можно предположить, что Вашингтон останется приверженным союзническим обязательствам.
- Насколько последние действия Турции соотносятся с интересами ее союзников?
- Пока власти Турции живут «сегодняшним днем», не думая о том, к каким последствиям приведет выбранная стратегия не столько для взаимоотношений с региональными державами, с Ираном, Россией, арабскими монархиями, но даже и с самыми ближайшими союзниками. Недовольство политикой нынешнего политического руководства Турции всегда было свойственным для европейских партнеров, но сегодня оно становится еще более заметным. Для американских же партнеров излишняя активность Турции, которая демонстрируется по разным поводам, также не повод для радости. Не думаю, что на деле Вашингтон подталкивает турецкие власти. Накануне президентских выборов Соединенные Штаты вряд ли стремятся оказаться в роли государства, которое втаскивают в очередной региональный конфликт. Это не в интересах нынешней администрации. И в случае необходимости, власти США смогут предпринять необходимые меры, для того, чтобы несколько «охладить пыл» Анкары.
С другой стороны, ситуация с вторжением Турции на иракскую территорию, не носит характера глобальной стратегии. Это скорее сиюминутная реакция, тактический маневр для демонстрации того, что нынешняя турецкая власть способна проявлять свою силу.
Подготовил Михаил Симутов, Центр военно-политических исследований
