«Стратегический треугольник»: очевидное и неочевидное

15 января 2021 года в рубрике «Новый взгляд на вопросы обороны» 7-го канала ЦТ Китая вышла передача «США на 30 лет раньше срока рассекретили документ, имеющий отношение к  Китаю».

Выборочный перевод содержания передачи.

Ведущий Ли Цзямин(Л.) 李佳明: «Администрация Трампа досрочно рассекретила документ о так называемой «индо-тихоокеанской стратегии США», многое в этом документе имеет отношение к Китаю».

Голос за кадром, комментирующий документ Белого Дома, датированный 15 февраля 2018 года: «В этом рассекреченном документе говорится о защите Тайваня, о помощи Индии в противостоянии Китаю, о сохранении мирового лидерства США. Представитель МИД КНР по этому поводу заявил: «Рассекречивая соответствующий документ, некоторые американские политики пытаются оставить после себя так называемое «наследие». Содержание  этого документа вскрывает стремление США сдерживать Китай, оказывать давление на Китай, разрушать региональную стабильность с помощью «индо-тихоокеанской стратегии», фактически представляющей собою стратегию американского доминирования».

В ряде недавних публикаций американских СМИ говорилось о необходимости альянса с Россией для противостояния Китаю. В России эту идею назвали далёкой от здравого смысла провокацией».

Л.: «Так почему документ рассекречен досрочно?»

Инь Чжо (И.) 尹卓, контр-адмирал ВМС НОАК, председатель Комиссии специалистов ВМС НОАК по вопросам информатизации, имеет китайскую академическую должность «исследователь» (соответствующую должности «главный научный сотрудник» в РАН. - А.Ш.): «Трамп силится оставить после себя так называемое «политическое наследие».

Сун Сяоцзюнь (С.) 晓军, специальный военный обозреватель ЦТ Китая: «Это возрождение идеологии «холодной войны».

И.: «Байден никогда не заявлял о приверженности «индо-тихоокеанской стратегии». Поэтому Трамп, рассекретив документ, который имеет отношение к «индо-тихоокеанской стратегии», безусловно хочет сохранить её как своё «политическое наследие». Неважно, Трамп или другой «республиканец» будет участвовать в президентской гонке 2024 года, оставляемое Трампом сейчас «политическое наследие» поможет обеспечить преемственность внешнеполитического курса будущего кандидата от Республиканской партии. Кроме того, проверяется реакция Байдена на «индо-тихоокеанскую стратегию». Лично я думаю, что он не будет её осуществлять. Если же будет, то, выходит, «унаследует» её от Трампа. (Усмехается).

С.: «А мне видятся в этом признаки «холодной войны». Ключевое событие четырёх лет президентства Трампа – это постепенное возвращение и выход на пик идеологии «холодной войны». Выразителем этой идеологии, человеком, стремившимся укрепить эту идеологию, был Помпео. После завершения президентских выборов в США Помпео успел наговорить массу ужасных вещей в духе «холодной войны», например, в адрес Кубы, Ирана, Китая. Именно сейчас Помпео возродил самую жёсткую идеологию «холодной войны».

Я, кстати, обратил внимание на то, что представитель МИД КНР по два-три раза на неделе обязательно критиковал Помпео.

«Индо-тихоокеанская стратегия» США – это не просто география. Не надо забывать, что «столпами» «индо-тихоокеанской стратегии» США являются их союзники в лице Японии, Австралии и Индии. США считают альянс с этими странами «ценностным союзом», а такого рода союз – признак «холодной войны».

Л.: «Не явилось ли нарушением закона то, что документ был рассекречен за 30 лет до истечения срока секретности?»

И.: «Закон не нарушен. Решение рассекретить этот документ было принято в рамках президентских полномочий Трампа.. Это ведь документ стратегического характера, а не узковедомственный. Другое дело, почему его рассекретили, скажем, не за несколько лет до истечения срока секретности, а за целых 30 лет до этого срока. За этим явно кроется сильный политический подтекст. Рассекретив этот документ, американцы явили свои стратегические замыслы не только Китаю, России, но и своим союзникам, в том числе союзникам США в АТР.  Как точно охарактеризовал эти замыслы представитель МИД КНР, речь идёт в первую очередь о стратегии американского доминирования, то  есть о сохранении американской гегемонии, американского контроля в отношении Евразии, американского давления на Россию, на Китай. И у США нет иного выбора, вот почему они  рассекретили этот документ, дабы явственно продемонстрировать миру свою стратегию».

Л.: «В недавних публикациях американских СМИ заявлялось о «необходимости американо-российского альянса для противостояния Китаю». Что Вы думаете по этому поводу?»

С.: «Я слежу за американскими докладами о соотношении сил мировых держав. Самый свежий доклад такого рода появился несколько дней назад, это «пилотная программа» ВМС США объёмом 18 страниц. В этом материале действительно говорится о конкуренции мировых держав, по данным этого доклада Китай безусловно намного превосходит Россию. (Смеётся).

Однако должен сказать, что Китай – это не бывший СССР, который отличало стремление к гегемонии. Сегодняшний Китай, во-первых, заявляет о необходимости формирования «общей судьбы человечества», во-вторых, всецело ориентирован на глобальное экономическое сотрудничество, особенно в Индо-Тихоокеанском регионе. Китай является крупнейшим торговым партнёром для более сотни государств мира. Поэтому нереально использовать Россию как противовес Китаю, для давления на Китай.

У России и у Китая сейчас, – и это очень важно, -- глубоко сформировалось единое понимание того, что собой представляет «общая судьба человечества», то есть единое понимание того, каким путём следует идти человечеству в 21-м веке. Российское руководство очень хорошо понимает, что такое «общая судьба человечества». ШОС, БРИКС, направления китайско-российского сотрудничества входят в жизнь народов Китая и России. Как можно в таких условиях говорить о давлении на одну страну с помощью другой!»

Л.: «Внезапно был отменён запланированный визит на Тайвань американской делегации, в чём причина?»

И.: «Помпео изначально поддерживал идею частного визита на Тайвань постпреда США в ООН Хэлли Крафт, надеясь таким образом «уколоть» Китай. Однако сегодня организация такого рода «укола» с точки зрения американской администрации выглядит очень рискованной,  поэтому американцы не допустили, чтобы частный визит госчиновницы на Тайвань каким-либо образом негативно повлиял сейчас на внешнюю политику США в целом. А будущая администрация Байдена на мой взгляд вообще будет опасаться проблем в отношениях с Китаем из-за американских контактов с Тайванем».

С.: «На долгосрочную перспективу, в третьем десятилетии 21-го века Америка не откажется от политики военного давления в АТР даже с приходом Байдена, наоборот, это давление станет ещё изощрённее. При этом США вернутся в ТТП, активизировав свои экономические связи в регионе». 

***

Справедливо отметив важные особенности переходного этапа американской внешней политики на китайском направлении, а также основные вопросы, вокруг которых выстраиваются современные американо-китайские и российско-китайские отношения, участники передачи при этом ничего не сказали о некоторых неочевидных, так или иначе замалчиваемых проблемах отношений между «вершинами стратегического треугольника».

Из анализа китайских экспертов по американо-китайским отношениям следует, что ушедшая администрация США, с одной стороны громко продекларировала напоследок, какой по её мнению должна быть американская стратегия сдерживания Китая в АТР, а с другой стороны продемонстрировала как минимум осмотрительный подход к отношениям с Китаем на переспективу, в частности отказавшись от идеи «подложить свинью» своим сменщикам-антагонистам в виде одобрения частного визита постпреда США на Тайвань, что несомненно вызвало бы сильное раздражение у официального Пекина и с первых же дней осложнило бы Байдену его непростой предстоящий диалог с Китаем.  Иными словами, при всех межпартийных и ценностных разногласиях между «республиканцами» и «демократами» приоритет общенациональной в основном выверенной политической позиции США в отношениях с Китаем налицо даже у завзятых «синофобов»-трампистов, на ближайшие четыре года оставленных за рамками официальной политики в отношении Китая. В дополнение же к политической осторожности США в «тайваньском эпизоде» можно вспомнить и осмотрительное невключение в декабре 2020 года администрацией Трампа председателя ПК ВСНП Ли Чжаньшу в американский санкционный список против 14-и его заместителей. (См. Шитов А.В., «Американо-китайские отношения: взгляд из глубины Китая»).

Что касается российско-китайских отношений, то эту тему китайские эксперты затронули вскользь и описали несколько лубочно.

Прежде всего обратило внимание то, что и американская и китайская стороны, воспринимая Россию как слабейшего в стратегическом трио, по сути дела  пытаются «разыграть российскую карту».

В ответ на американскую идею возможного альянса с Россией для противостояния Китаю китайские специалисты не развивают, казалось бы, очевидную тему провокационности американского вброса, прекрасно понимая, что верная своему слову в вопросах большой политики Россия основополагающими приницпами «стратегического партнёрства и взаимодействия» с Китаем торговать не станет. Вместо этого, осознавая, что «клиент» никуда от них не денется, они вальяжно, «по-хозяйски» рассуждают о том, что в качестве гипотетического «противовеса» Китаю Россия не годится не только ввиду своей тотальной в сравнении с Китаем экономической слабости, но, самое главное, потому что российское руководство по мнению эксперта Сун Сяоцзюня разделяет китайскую ценностную концепцию «общей судьбы человечества»; как заметил этот эксперт:»Российское руководство очень хорошо понимает, что такое «общая судьба человечества». 

Понятие 人类命运共同体 как правило переводят «сообщество единой судьбы человечества», вариант «общая судьба человечества» на взгляд автора тоже не искажает суть китайского понятия, но по-русски более «удобоваримый». 

Впервые понятие «общая судьба человечества» прозвучало в докладе 18-му съезду КПК в ноябре 2012 года. 18 января 2017 года Председатель КНР Си Цзиньпин, выступая в штаб-квартире ООН в Женеве с речью «Совместно строить общую судьбу человечества», тогда заявил:»Развитие Китая идёт на пользу международному сообществу, Китай внёс свой вклад в глобальное развитие. Китай продолжит осуществлять взаимовыгодную стратегию открытости, будет предоставлять всем странам мира возможность развиваться вместе с собой, будет приветствовать все страны в качестве попутчиков Китая на пути развития... Китайский проект заключается в следующем: создавать общую судьбу человечества , а также 共赢共享, то есть во имя общего блага совместно добиваться успеха и делить плоды успеха на всех».

Современная концепция «общей судьбы человечества» по своему ключевому смыслу восходит к древнеконфуцианской концепции 大同 «Великое единение», изложенной в трактате 礼记»Записки о церемониях» ханьской эпохи (206 г. до н.э – 220 г. н.э.) и представляющей  идеалистическую модель «прекрасного общества будущего», в котором царят всеобщая дружба и взаимопомощь, спокойный и радостный труд без разногласий и войн.

На китайских информационных ресурсах разъясняется, что народы, живущие «общей судьбой», «во имя общего блага совместно добивающиеся успеха и делящие плоды успеха на всех», – это по сути дела новая цивилизационная глобальная модель хозяйствования, основанная на принципах гармонии, гуманизма, братства, на понимании того, что «мир – одна семья», а содержанием этой новой цивилизационной модели хозяйствования является в том числе взаимовыгодное экономическое развитие, сотрудничество в экономической и социальной сферах.

Инструментом создания «общей судьбы человечества», как отмечается на китайских ресурсах, является «дипломатия с китайской спецификой», о чём Си Цзиньпин сказал в своём докладе 19-му съезду КПК в октябре 2017 года: «Дипломатия с китайской спецификой должна быть нацелена на формирование системы международных отношений нового типа и общей судьбы человечества».

А инициатива «Пояс и Путь», смысл которой в создании сухопутного и морского экономических «коридоров» из Китая в Европу, на Ближний Восток и в Африку, является, как считают в Китае, конкретным воплощением концепции «общей судьбы человечества».

В марте 2018 года решением 1-й сессии ВСНП 13-го созыва понятие «общая судьба человечества» было внесено в Преамбулу действующей с 1982 года Конституции КНР и рассматривается в Китае как важная составная часть «идей Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху».

Как видим, концепция «общей судьбы человечества» представляет собой основу современной внешней политики КНР, она (эта концепция) обеспечена в первую очередь китайским экономическим могуществом и внешнеэкономической активностью Китая. Поэтому в Китае осознают, что разделять с ним концепцию «общей судьбы человечества» могут в первую очередь те, кто рассчитывает на собственную выгоду, например, выступая принимающей стороной для китайских инфраструктурных проектов и инвестиций на маршрутах  «Пояса и Пути».

В статье на сайте ЦВПИ «Всходы обильного семени» отмечалось, что выгоду, которую получают партнёры Китая от сотрудничества с ним, китайская сторона, как правило для себя окупает сторицей, поскольку целый ряд относительно небольших и небогатых государств нередко безоглядно идут навстречу экономическим проектам Китая даже ценой частичной потери собственного суверенитета.

Российско-китайские отношения при всей очевидной экономической слабости России на фоне Китая, чрезмерной сговорчивости в отношениях с китайцами на региональном уровне и нередко «потакании политическим капризам стратегического партнёра» на межгосударственном уровне (См.  Шитов А.В., «О новом договоре с Китаем») в эту примитивную схему всё-таки не вписываются и утверждать, что российская власть вот так прямо одинаково с Китаем воспринимает концепцию «общей судьбы человечества», было бы неверно.

На самом деле речь идёт, скорее, о том, что Россия в отличие от тех же США никогда открыто не выступает против китайских глобальных инициатив, даже если они её в чём-то не устраивают, просто потому, что это инициативы Китая, а Китай – «стратегический партнёр» России, с которым в нынешней международной обстановке ссориться, что называется, «не имеем права».

У концепции «общей судьбы человечества» безусловно есть «слабые места», в первую очередь потому, что при всей её заявленной «глобальности» и «выгоде для всех» – это вне всякого сомнения в первую очередь проект дальнейшего экономического развития Китая, только не в тесных рамках его границ, а в глобальном масштабе.

Собственно понимание нацеленности «общей судьбы человечества» прежде всего на интересы самогО Китая сдерживает российское руководство от слишком уж тесного и глубокого сближения с Китаем на предмет практической реализации этой концепции. Потому-то и не отмечен особой активностью на территории России проект «Экономического пояса «Шёлкового пути» как сухопутной ветви «Пояса и Пути», а разговоры вокруг предложенной ещё в 2014 году Си Цзиньпином идеи сопряжения «русских маршрутов «Великого чайного пути» с коммуникациями «Экономического пояса «Шёлкового пути» так и остаются разговорами.

Если говорить о России как об одной из «вершин» «стратегического треугольника», а не как, например, о «региональной державе, экономика которой разорвана в клочья», то первое, чего ей (России) явно не хватает в качестве «стратегического игрока», соспоставимого с США и Китаем, это отсутствие громко и отчётливо озвученной собственной национальной концепции.

Другие «стратегические игроки» начинают именно с этого. Вот, в США даже отсчитывавшая последние политические дни администрация Трампа на весь мир заявила о важности «индо-тихоокеанской стратегии» для сдерживания своего главного конкурента – Китая.

Китай же, как сказано выше, со времени прихода к власти Си Цзиньпина строит свою внешнюю политику также на заявленной всему миру стратегической концепции «общей судьбы человечества».

Да, как отмечает профессор Института международных исследований шанхайского Университета Фудань Чжао Хуашэн, В.Путин выступает за гибкую систему, где ценности, идеи и традиции смогут сосуществовать, взаимодействовать и обогащать друг друга, сохраняя идентичность и различия. (См. Сайт «Россия в глобальной политике», 14 октября 2020 года, статья «Мировой порядок: фрагментация, сосуществование или соперничество»).

А в документе «Концепция внешней политики Российской Федерации», утверждённом Президентом РФ 30 ноября 2016 года, перечислены 11  основных задач «внешнеполитической деятельности государства в целях обеспечения национальных интересов и реализации стратегических национальных приоритетов Российской Федерации».

Однако заявленной миру и официально сформулированной в виде ёмкого понятия, тезиса российской внешнеполитической концепции, своего рода «государственного внешнеполитического знака», характеризующего Россию как одного из трёх главнейших «стратегических игроков», не существует.

И эту «пустоту», как умеют, заполняют чужие, иноземные политики, – американские,  навешивая на Россию ярлык «дефрагментатора миропорядка», – китайские, порой прозрачно намекая на «унаследованный от Советского Союза гегемонизм».

Автор: А.В. Шитов   

27.01.2021
  • Эксклюзив
  • Военно-политическая
  • Органы управления
  • Россия
  • США
  • Китай
  • XXI век