Прошедшая неделя ознаменовалась рядом дипломатических мероприятий на самом высоком уровне касательно вопроса дальнейшего процесса урегулирования вооружённого конфликта на территории Сирии. 23 октября в Вене состоялось совещание дипломатических ведомств России и США с последующим участием представителей Саудовской Аравии и Турции. В рамках четырехсторонней встречи обсуждались, в частности вопросы урегулирования сирийского кризиса. Ранее, во вторник, 20 октября, в Москве состоялись переговоры между Президентом России Владимиром Путиным и сирийским лидером Башаром Асадом. С какой целью было организовано совещание Владимира Путина и Башара Асада в Москве? Каковы дальнейшие перспективы решения многолетнего политического кризиса? Насколько вероятен переход к политическому варианту урегулирования? На эти и другие вопросы в интервью Центру военно-политических исследований отвечает старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Андрей Грозин.
- Андрей Валентинович, какова на Ваш взгляд значимость состоявшихся 20 октября переговоров Владимира Путина и Башара Асада, и каковы дальнейшие перспективы решения многолетнего политического кризиса в Сирии?
- Очевидно, в ходе совещания российского и сирийского лидеров обсуждались наиболее откровенные темы. Российская сторона смогла услышать то, что о чем Дамаск в настоящий момент не смог бы рассказать нашим западным «партнерам».
Москва сегодня де–факто выступает основным игроком на этом поле. С точки зрения военно-политического влияния Россия приобрела в Сирии доминирующее положение, и все попытки наших «партнеров» как-то повлиять на эту ситуацию ни к чему не привели. В тоже время, Россия не является оператором политической ситуации в Сирии: война с террористами идет на земле, и удары российской авиации, несмотря на свою эффективность, не способны принести победы.
Стоит понимать, что Башар Асад, выступая в роли носителя очень серьезной информации, в тоже время не является единственной значимой переменной для России в этом конфликте. Москва здраво учитывает интересы, которые есть в Сирии у США, Садовской Аравии, Турции, Ирана, Китая и других ключевых игроков. Тем более официальные российские власти никогда не позиционировали нынешнего сирийского лидера как «неприкасаемую» политическую фигуру, и вопросы его политического будущего сегодня лежат за гранью возможностей обсуждения.
Понятно, что и Саудиты, и Эрдоган не заинтересованы в том, чтобы окончательно потерять лицо в этой ситуации. И они, и их американские союзники, и Брюссель заинтересованы в том, чтобы позиционировать свою политику в Сирии и ответ со стороны России в качестве своеобразных победных реляций. Насколько это реализуемо, вопрос пока открытый.
В принципе, Москва заинтересована в том, чтобы в дальнейшем иметь возможность для нормального партнёрства с Соединенными Штатами, скорее всего российские власти заинтересованы и в нормальных отношениях с идущим на выборы в Турции Эрдоганом с учетом экономических проектов двух стран.
Наблюдаемая сегодня многоходовая политическая игра предполагает взаимные уступки со всех сторон. И сегодня со стороны Саудовской Аравии, ОАЭ, Катара или Турции не наблюдается каких-либо встречных шагов, которые могут быть благожелательно восприняты со стороны Москвы. Да, встречаются и проводят активные совещания делегации, да, мы слышим различные обещания, но необходимо понимать, что международная политическая обстановка всегда выстраивается на взаимных компромиссах. Пока таковых компромиссов наши западные партнеры не предлагают, ограниваясь пустыми разговорами.
С другой стороны, все игроки на сирийском поле, и Эр-Рияд, и Анкара, и Тегеран, и Москва, и Доха и другие, в настоящий момент заняты выстраиванием сложных систем обязательств. Никто не желает перетекания этого противостояния в «войну цивилизацией» по Хантингтону или трансформации сирийского вооружённого конфликта в широкомасштабное столкновение шиитов и суннитов.
С другой стороны, и наши партнеры из Ближневосточных монархий не предпринимают каких-либо активных шагов. Думаю, пока нефтяные котировки остаются на нынешнем уровне, никаких серьёзных прорывов в вопросе урегулирования конфликта ждать не приходится.
- Повлияют ли прошедшие в Вене переговоры внешнеполитических ведомств России, США, Саудовской Аравии и Турции на ситуацию в Сирии?
- Не думаю, что эти переговоры были прорывными. Пока на уровне глав государств не будут достигнуты какие-то договоренности, а именно пока Садовская Аравия не снизят добычу нефти, пока Курды не договорятся с турецкими властями и т.д., каких-либо серьезных разговоров не будет.
Проводимая сегодня в Сирии военная операция с участием российской авиации – это нормальная стратегия для такого государства как Россия, но как я уже говорил войны выигрываются на земле. Пока сирийская армия не сумеет зачистить территории, контролируемые боевиками, ситуация не сдвинется с места. Если правительственным силами удастся реализовать эти планы, тогда появится большое поле для новых разговоров.
Северо-запад Сирии, контролируемый террористическими группировка, Эр-Ракка, оставаясь настоящей головной болью для официального Дамаска, является в определённом смысле проблемой и для Анкары, и для Эр-Рияда, и для Москвы. Если сирийская армия сможет добиться успеха в наземных операциях, тогда и вектор возможных переговоров изменится. Тогда станет очевидно, что Асад – это настоящий лидер нации, тогда власти Среднеазиатских государств смогут по достоинству оценить заслуги Москвы, за несколько месяцев решившей проблемы, которые не могли за год устранить западные «партнеры»
- На Ваш взгляд, сегодня рано говорить о переходе к политическому урегулированию конфликта?
- На данный момент говорить о политическом урегулировании не приходится. Все решается «на земле». Я думаю, ситуация будет зависеть от того, как в ближайшие месяцы будет идти ход боевых действий, в особенности в том, что касается сухопутных операций. После этого можно будет делать какие-то серьезные прогнозы. В отношении того же Афганистана можно уже сегодня делать прогнозы о том, что через два месяца все боевые действия закончатся, потому начнется «зимняя пауза», чего нельзя сказать в отношении Сирии.
Беседовал Михаил Симутов, Центр военно-политических исследований
