Сценарий сдерживания многополярности является исходным сценарием развития международной обстановки, то есть таким сценарием, который реализуется в настоящее время. Анализ поведения Запада говорит о том, что он действует с учетом определенного стратегического плана, направленного на сохранение своего доминирующего положения в системе международных отношений. И это понятно. Если бы Запад ничего не предпринимал, то нарастание многополярности происходило бы само по себе, без особых усилий со стороны других цивилизаций. В этом случае стал бы реализовываться сценарий стихийного нарастания многополярности системы международных отношений. Однако практические действия Запада на мировой арене показывают, что западная цивилизация противодействует этому сценарию всеми доступными силами и средствами.
Сценарий сдерживания многополярности означает проведение Западом политики, направленной на подрыв влияния наиболее мощных государств других цивилизаций, которые выступают точками кристаллизации новых центров силы. Этот сценарий является переходной формой развития международной обстановки, так как не ведет к какому-либо определенному результату. Последствием развития этого сценария может быть либо переход к более жесткому сценарию, либо согласие западной цивилизации (или ее части) на изменение политики в направлении сотрудничества с другими цивилизациями.
Целью Сценария сдерживания многополярности является выигрыш времени. Запад рассчитывает, что, получив дополнительное время, он сможет либо перестроить свою экономику таким образом, чтобы вновь обрести экономическое лидерство в мире. Либо путем резкого прорыва в военно-технической области достигнуть решающего военного превосходства над остальным миром. Либо на то, что политика «мягкой силы» успеет в достаточной степени повлиять на общества ключевых стран других цивилизаций, чтобы подчинить их влиянию западной цивилизации или разрушить их путем разжигания внутренних противоречий.
По существу, Сценарий сдерживания многополярности можно условно назвать «холодной войной — 2». Правда, с тем пониманием, что в основе новой «холодной войны» будет лежать не противоречие идеологий, а более широкий конфликт мировоззренческих систем, борьба ценностей между западной цивилизацией и другими цивилизациями. Продолжаться она может также долго, как и первая «холодная война», растянувшаяся с 1947 по 1990 гг. А развитие Сценария сдерживания многополярности вполне может растянуться до 2050 года. Однако, более вероятно, что постоянный рост международной напряженности, вызванный осуществлением этого сценария, скорее всего, столкнет мировую ситуацию в русло более конфронтационного сценария уже в ближайшие несколько лет.
Так же, как и первая «холодная война», Сценарий сдерживания многополярности будет означать жесткое идейное противостояние, использование различных элементов «мягкой силы», в том числе информационных войн, а также использование «жесткой силы» в виде экономических санкций, политического и дипломатического давления, запугивания и локальных вооруженных конфликтов. В ход пойдут такие многочисленные средства из арсенала прошлой «холодной войны», как подготовка и финансирование террористических групп, государственные перевороты, бойкоты и провокации.
В области экономики основные усилия Запада будут направлены на то, чтобы сохранить нынешнюю финансово-экономическую систему, опирающуюся на две западные резервные валюты — доллар и евро, а также на международную сеть западных банков. Запад будет также стремиться не допустить (или ограничить) равноправное участие крупных развивающихся экономик в принятии решений по ключевым экономическим вопросам. Однако здесь, скорее всего, будет использован селективный подход. Упор будет сделан на полную или частичную изоляцию тех стран, которые, во-первых, представляют наибольшую конкурентную опасность для Запада, а во-вторых, изоляция которых не нанесет критического ущерба западной финансово-экономической системе. Например, экономически изолировать Китай, даже частично, США не могут. Изолировать Россию они могут частично, а вот изолировать Иран могут полностью.
В ходе реализации Сценария сдерживания многополярности гонка вооружений будет носить умеренный характер. Запад будет стремиться не к наращиванию численности вооружений и вооруженных сил, а к поиску областей, где он сможет достигнуть решающего военно-технического превосходства, опираясь на свой научный потенциал. Нельзя исключать даже заключения каких-то соглашений по контролю над вооружениями. В то же время, следует ожидать, что Запад будет стремиться при помощи этих соглашений так реконфигурировать стратегический баланс, чтобы оппонентам нечем было парировать неожиданный прорыв США и их союзников в той или иной военно-технической области, например, в области ПРО.
При этом Запад будет прибегать к вооруженным способам противоборства с другими цивилизациями, но в ограниченном объеме и опосредованно, то есть без прямого военного столкновения. В основном это будет осуществляться в форме поддержки клиентских государств и террористических организаций, удары которых будут направлены против государств-противников и их союзников. Причем вся эта конструкция конфронтации будет держаться на военно-стратегическом равновесии сил сторон, как на глобальном, так и на региональном уровнях. А локальные войны и внутригосударственные вооруженные конфликты будут направлены, прежде всего, на то, чтобы изменить региональные балансы сил в той или иной ключевой точке и тем самым повлиять на общий стратегический баланс сил.
Это объясняется тем, что реальных возможностей совершить военно-технический прорыв в ближайшем обозримом будущем у него не имеется. Даже развитие глобальной системы ПРО в случае принятия Россией адекватных ответных мер, которые вполне достижимы, не обеспечит Западу решающего военного превосходства. В этих условиях точечные удары, направленные на изменение региональных балансов сил в ключевых районах, являются наиболее эффективным и экономически доступным инструментом.
Таким образом, главным направлением стратегии Запада в рамках Сценария сдерживания многополярности станет воспрепятствование усилению регионального влияния основных незападных держав. Прежде всего, это касается России, Китая и Ирана, которые в условиях ослабления экономической роли Запада и привлекательности его общественной модели стали втягивать в свою орбиту соседние пространства. Причем, им вовсе не надо прибегать для этого к каким-то силовым рычагам. Сама логика экономических связей, гуманитарных, общественных и прочих контактов подталкивает ситуацию именно в этом направлении. Но соответственно в этих регионах стало уменьшаться влияние Запада. Между тем, данные регионы являются весьма чувствительными с точки зрения интересов Запада. Речь идет о Восточной Европе, зоне Персидского залива, Восточной и Юго-Восточной Азии.
Вокруг Москвы стал складываться Евразийский экономический союз, который имеет перспективу втянуть в свою орбиту не только страны постсоветского пространства, но некоторые соседние государства. Иран стал точкой притяжения для шиитов Ближнего и Среднего Востока, что неминуемо ведет к религиозному расколу монархий Персидского залива и их переходу в той или иной форме под иранское влияние. Продолжение данной тенденции привело бы к выходу этого энергетически важного региона из-под западного контроля. Наконец, реализация Пекином интеграционных инициатив в Восточной и Юго-Восточной Азии в рамках доктрины «Большого Китая» создала реальную угрозу для военно-политических и экономических интересов США и Австралии. Сценарий сдерживания многополярности направлен на блокирование этих неблагоприятных для Запада тенденций.
Со своей стороны, Пекин уже достаточно ясно осознал нарастающую активность Запада по противодействию своим интересам в Азии. В этих условиях заинтересованность Китая в поддержке Москвы стала возрастать. В своих отношениях с РФ Пекин будет руководствоваться тем, что его внешнеполитические приоритеты расположены на востоке и юго-востоке, а не на севере или западе. Главным среди этих приоритетов является Тайвань. Далее идут острова Восточно-китайского и Южно-китайского морей, позволяющие контролировать стратегические морские коммуникации, а также обширную морскую экономическую зону и шельфовые ресурсы морского дна. Китай также ведет линию на реализацию проектов экономической интеграции в Юго-Восточной Азии, которые намерен довести до конца. Помимо этого, Китай выдвинул грандиозный проект экономического пояса Шелкового пути.
Однако осуществление этой масштабной программы займет десятилетия. Особенно если учесть, что Запад стал активно противодействовать планам Пекина. В этих условиях Китай заинтересован в политической и военно-технической поддержке России, так как доступ к западным военным технологиям для него закрыт. Тем более, Китай, так же, как и Россия, озабочен наличием в некоторых своих провинциях сепаратистских настроений, которые подогреваются со стороны Запада. Это вызывает у китайского руководства опасения связанные с возможностью внутренней дестабилизации страны. И в этом вопросе поддержка Москвы для Пекина также важна. Поэтому в перспективе до 2050 года России следует рассматривать Китай как ситуационного союзника, а не как потенциальную угрозу.
Таким образом, одной из стратегических целей Запада в рамках Сценария сдерживания многополярности является не допустить втягивания соседних государств в зону экономического и военно-политического влияния России, Китая и Ирана. В этом контексте Запад будет всячески препятствовать развитию процессов региональной экономической интеграции (кроме тех, в которых участвуют сами западные страны) или будет стремиться подчинить эти региональные группы своему влиянию прямо или косвенно. Активно будут применяться методы санкций и бойкотов для того, чтобы ограничить экономический рост и влияние стран-конкурентов.
Запад будет также стремиться воздействовать на общества и, прежде всего, на элиты государств-противников и их союзников, чтобы переориентировать эти элиты на западные ценности и включить их в орбиту своего влияния. С целью нейтрализации традиционных элит, противников прозападной ориентации и даже сторонников «многовекторности» будут организовываться «цветные революции» или государственные перевороты. Такие шаги, в случае противодействия другой стороны, будут приводить к внутригосударственным вооруженным конфликтам, в том числе на территории постсоветского пространства и на его границах. При этом Запад будет прикрывать и освящать действия своих сторонников, как бы ужасно они не выглядели с точки зрения человеческой морали. Им будет оказываться дипломатическая, политическая, информационная, пропагандистская и финансовая помощь, а в случае необходимости и возможности, помощь вооружением, военными советниками и наемниками.
Еще одним инструментом политики западной цивилизации будет использование существующих и потенциальных этнических и религиозных конфликтов в регионах, имеющих важное значение для реализации стратегии сдерживания, в интересах укрепления там своего влияния. С этой целью будет оказываться помощь одной из сторон конфликта, как например, в молдавско-приднестровском конфликте. Поддержав Молдавию против Приднестровья, Запад добился ее втягивания в ассоциацию с Евросоюзом, вопреки, логике экономических связей самой Молдавии, ориентированных на Россию и другие страны СНГ. Тот же самый прием был проделан в Грузии, где Запад поддержал Тбилиси в его конфликте с Абхазией и Южной Осетией. Нельзя исключать, что схожая тактика будет использована и в отношении Нагорно-карабахского конфликта. В контексте этой логики надо рассматривать и переворот на Украине и события в Сирии и Ираке.
В рамках Сценария сдерживания многополярности Запад будет использовать комплекс мер, как традиционных для своей внешней политики, так и инновационных. Главным инструментом новой стратегии сдерживания является использование «мягкой силы» с целью подрыва государственности собственно России, Китая и Ирана, а также их союзников, стран, тяготеющих к ним и даже государств, пытающихся проводить т. н. «многовекторную политику». Таким образом, речь идет, во-первых, о нейтрализации основных государств-оппонентов, и, во-вторых, о создании против них коалиций из числа соседних стран под патронажем Запада.
В арсенале политики «мягкой силы» будут применяться в основном политические средства, хотя и с определенной силовой составляющей. Так, прозападная оппозиция и «пятая колонна» внутри властных структур будет использоваться для организации государственных переворотов и «цветных революций». Как показывают, события в Ливии, Сирии и на Украине, такие перевороты проводятся с участием вооруженных боевиков и затем перерастают во внутригосударственные вооруженные конфликты. В этих конфликтах Запад оказывает поддержку своим ставленникам в той или иной форме, включая авиационное прикрытие, предоставление данных разведки, посылку военных советников, сил спецназа или боевиков частных военных компаний.
Аналогичным образом будут использованы этнические и религиозные сепаратистские организации, представляющие интересы национальных меньшинств. Их целью является разжигание национальной и религиозной вражды с основной частью населения той или иной страны, провоцирование столкновений на национальной или религиозной почве и их перевод в стадию внутригосударственного вооруженного конфликта. События в Сирии, на Украине, в Синьцзян-Уйгурском автономном округе Китая и Северном Иране вполне вписываются в этот сценарий.
Помимо «мягкой силы», предназначенной для применения в основном внутри государств, политика сдерживания предусматривает использование региональных межгосударственных конфликтов для усиления влияния Запада или подрыва влияния оппонентов в том или ином районе мира. С этой целью Запад будет осуществлять поддержку одной из сторон в конфликте, в обмен на ее согласие на военно-политическое сотрудничество. Это — наиболее опасная сторона политики сдерживания, так как она чревата возникновением локальных войн, могущих перерасти в крупные региональные войны.
Так, возобновление войны в Нагорном Карабахе сразу же вовлечет в конфликт Россию и члена НАТО Турцию с непредсказуемым сценарием эскалации. Между тем, сейчас отмечается активизация западной дипломатии в плане «обхаживания» Азербайджана с целью вовлечения его в политику НАТО по окружению России. Эти посулы могут спровоцировать Баку на усиление военного давления на Армению и Нагорный Карабах, которое на определенном этапе может выйти из-под контроля.
Аналогичная ситуация складывается и в молдавско-приднестровском конфликте. Возобновление войны Молдовы с Приднестровьем вполне может произойти вследствие впечатления о слабости Москвы и ее неготовности защищать Приднестровье. Кишиневские власти вполне способны развязать такую агрессию при военной поддержке Румынии. В этой ситуации Россия окажется перед сложным выбором — как оказать помощь Приднестровью в случае сохранения у власти на Украине антироссийского режима, который перекроет транзит военных грузов.
Между тем, сдача Приднестровья стала бы крупным геополитическим поражением России, подрывом ее авторитета в мире и на постсоветском пространстве. Надежность России как союзника и гаранта безопасности малых государств Евразии оказалась бы под сомнением. Это создало бы выгодные условия для реализации Западом сценария реванша. Чтобы этого не произошло, России, видимо, придется либо пробивать коридор через Украину к Приднестровью, либо атаковать Румынию как соучастника агрессии, либо делать и то и другое одновременно.
Формирование на севере Ирака суннитского Исламского государства Ирака и Леванта и его вторжение в Сирию фактически уже привело к региональному конфликту малой интенсивности, в который оказались вовлечены Россия, Иран, Турция, США и монархии Персидского залива. Эскалация этого конфликта могла бы привести к очень опасным последствиям вплоть до глобальной войны.
Тем не менее, при всех опасностях, которые несет с собой Сценарий сдерживания многополярности, он не является самым неблагоприятным для России. Этот сценарий вынуждает Запад распылять ресурсы и вести борьбу, по меньшей мере, с тремя достаточно сильными оппонентами и их союзниками. И хотя суммарная экономическая мощь Запада на данном этапе значительно превосходит экономическую мощь указанных государств, в военной области между ними сложился стратегический паритет. Более того, в регионах, примыкающих к границам указанных стран, они даже имеют военное превосходство над потенциальным противником. Это делает невозможным для Запада прямое применение военной силы ни против одной из указанных стран.
Даже в районе Персидского залива, где Иран не смог бы противостоять Западу в одиночку, военно-техническая помощь со стороны России или Китая, сразу бы поменяла соотношение сил. И в случае агрессии США и их союзников против Ирана события могли бы развиваться по сценарию Корейской войны 1949–1953 гг. Конечно, в отсутствие формальных союзнических отношений между тремя государствами, оказание военно-технической и тем более военной помощи Ирану со стороны России или Китая не гарантировано. С другой стороны, это совсем не исключено, с учетом того какие важные интересы России и Китая связаны с сохранением суверенитета Ирана. Поэтому значительная вероятность такой помощи все-таки имеется. И в этих условиях нападение на Иран было бы связано для Запада с большими рисками. Проигрыш в такой войне или даже просто затягивание войны может привести к экономическому коллапсу Запада из-за огромных затрат на ведение войны, значительного роста мировых цен на энергоресурсы и подрыва собственного международного престижа.
Конечно, в идеале противостоять сценарию тройного сдерживания было бы лучше, если бы Россия, Китай и Иран имели бы определенные договоренности о координации действий. Пока это происходит лишь стихийно и не достаточно эффективно. Свидетельством этому является участие России в «группе шести» по ядерной программе Ирана. Между тем, российское присутствие в этой группе лишь придает дополнительную легитимность западной политике в отношении Ирана. Надо заметить, что Китай в этой группе участвует не активно.
Россия же пошла даже на введение экономических санкций против Ирана, апофеозом чего явился запрет на поставку Тегерану систем ПВО С-300, способных существенно повлиять на баланс военных сил в районе Персидского залива. Москва, видимо, сделала это в надежде на то, что Запад оценит такой шаг и ослабит давление на постсоветское пространство. Но случилось наоборот. Запад умело воспользовался этими маневрами российской дипломатии и смог надавить на Иран. В это же время США и Евросоюз вели подготовку к антироссийскому перевороту на Украине. И этот переворот создал серьезную угрозу военной безопасности России. Сейчас Запад пытается повернуть ситуацию в другую сторону, давая определенные авансы Ирану, в то время как против России ужесточаются экономические санкции.
Примечательно, что под воздействием событий на Украине Запад также ослабил давление на Китай. Между тем, еще два года назад противодействие китайской экспансии в АТР рассматривалось США как главный военно-политический приоритет. Все это говорит о том, что в рамках реализации Сценария сдерживания многополярности Запад не в состоянии одинаково сильно воздействовать на всех трех оппонентов. И это подводит к мысли о необходимости координации действий России, Китая и Ирана по противодействию давлению со стороны Запада. Тем более, контрпродуктивными являлись бы попытки перенаправить агрессию Запада на другого партнера. Надо понимать, что поражение Ирана или Китая ослабит российские возможности противодействовать западному сценарию «реванша» и приведет к стратегическому поражению России.
Реализация Сценария сдерживания многополярности будет вести к определенному усилению западного военного присутствия у российских границ. Происходить это будет как за счет военной экспансии НАТО, так и за счет двусторонних соглашений США со странами постсоветского пространства. Не случайно, сейчас в Конгрессе США рассматривается инициатива о наделении Украины, Грузии и Молдовы статусом военных союзников США. Это позволило бы разместить там американские военные контингенты на двусторонней основе, без формального приема этих государств, в состав НАТО.
В целом конфигурация стратегической обстановки на европейском театре должна проясниться после завершения «битвы за Украину». При этом, совершенно очевидно, что поражение Донбасса будет означать стратегическую катастрофу для России. В этом случае Запад сможет перейти к сценарию «реванша» уже в самом ближайшем будущем. Объединенная, под патронажем Запада, антироссийская Украина коренным образом изменит, не в пользу России, баланс сил в регионе. Россия окажется скована этой серьезнейшей угрозой и будет вынуждена тратить значительные ресурсы на ее отражение.
Запад, между тем, продолжит экспансию на постсоветское пространство через Грузию, а в перспективе через Азербайджан и далее в Центральную Азию. Причем украинские военные и полувоенные формирования будут играть в этом процессе самую активную роль. Армения в этом случае тоже перейдет в сферу влияния Запада. В итоге Запад сможет окружить Россию с юга, отрезать ее от Ирана и выйти к западным границам Китая, где проживает настроенное сепаратистки мусульманское население.
Затем последует уничтожение изолированного Ирана, блокада Китая и массовое вторжение исламских боевиков из Средней Азии и Афганистана в мусульманские районы РФ. Одновременно украинская армия начнет войну за «освобождение» Крыма. Не исключено, что в этой ситуации Япония попытается воспользоваться моментом, чтобы захватить Курильские острова. Россия окажется перед необходимостью ввести войну сразу на три фронта, не считая возможных внутренних выступлений исламских боевиков на Кавказе и в Поволжье. Такой сценарий развития стратегической обстановки поставил бы безопасность России под смертельную угрозу.
Таким образом, в настоящий момент стратегическая обстановка на Украине находится в точке бифуркации. Либо Россия победит и предотвратит тем самым переход Запада к сценарию реванша. Либо проиграет и тогда будущее России как государства становится весьма неопределенным. Нынешняя политика руководства РФ, направленная на то, чтобы принудить Запад к переговорам о нейтральном и федеративном статусе Украины, может не дать желаемого результата. Дело в том, что согласие на эти условия будет, по сути, означать поражение Запада. Ведь вся операция затевалась именно для того, чтобы превратить Украину в таран против России, в ударную силу стратегии реванша. А нейтральная федеративная Украина эту функцию выполнять не сможет.
Понятно также, что в этом случае процесс евразийской интеграции будет в ближайшее время протекать без Украины. Однако в дальнейшем, объективные экономические процессы, рано или поздно, подтолкнут Киев в сторону Евразийского союза. Время будет играть на Россию, а не на Запад. Вся комбинация по окружению России будет порушена. Без Украины вести масштабные наступательные действия на постсоветском пространстве Запад будет не в состоянии. Поэтому можно ожидать, что американцы будут продавливать свою линию либо военным путем, либо за столом переговоров, пытаясь навязать такие условия урегулирования, которые позволили бы уже в ближайшем будущем перетянуть Украину в западный лагерь. Поэтому для достижения победы на Украине Россия должна перейти от оборонительных действий к наступательным.
Расчеты на то, что украинская власть сама падет уже в 2016 году под гнетом экономических проблем, представляются не достаточно обоснованными. Запад будет подпитывать киевский режим ровно настолько, чтобы его карательный аппарат сохранял дееспособность. В этих условиях данный режим может продержаться достаточно долго. При этом не исключено, что будут меняться лидеры, но русофобский характер режима не претерпит изменений. Этот режим буде продолжать войну на Донбассе до тех пор, пока не победит, либо пока не потерпит военного поражения. Однако ожидать, что ополчение Донбасса сможет самостоятельно победить в условиях, когда Запад оказывает Киеву все увеличивающуюся военную помощь (военные советники, наемники, предоставление развединформации, средств связи и наблюдения) не приходится.
Поэтому для достижения победы на Украине России следовало бы перейти к оказанию донбасскому ополчению серьезной военной помощи, в том числе тяжелой военной техникой, военными специалистами и силами спецподразделений. Это необходимо для того, чтобы переломить ситуацию и начать наступление на другие области Украины. Москве ни в коем случае нельзя ограничиваться Донбассом, так как это не позволит решить две важнейшие стратегические проблемы — восстановить надежные сухопутные коммуникации с Крымом и получить гарантированный выход к Приднестровью.
Поэтому помимо, Донецкой и Луганской областей в новое государственное образование «Новороссия» должны войти, как минимум, Херсонская, Запорожская, Николаевская и Одесская области. Воевать, (во всех смыслах) за остальную часть Украины не обязательно. На это имеется три причины. Во-первых, удерживать под контролем столь обширную территорию, где значительная часть населения настроена антироссийски будет нелегко. Во-вторых, это будет очень обременительно экономически. В-третьих, это не даст каких-то весомых стратегических преимуществ регионального или трансрегионального уровня.
Новороссия, обладающая серьезным экономическим потенциалом и выгодным географическим положением, стала бы мощным противовесом киевской Украине. Это значительно улучшило бы стратегическое положение РФ даже в случае размещения на киевской Украине воинских контингентов НАТО. В такой стратегической конфигурации натовская группировка оказалась бы под фланговым ударом как со стороны Новороссии, так и Белоруссии, ее растянутые линии снабжения стали бы весьма уязвимыми. Размещать в таком потенциальном котле крупные силы, вряд ли, было бы целесообразно. Но главное, Западу пришлось бы вкладывать огромные деньги в поддержание наплаву экономически несостоятельной части Украины, что в условиях экономических трудностей на самом Западе было бы достаточно проблематично. Поэтому военное присутствие на киевской Украине стало бы для Запада «пирровой победой».
Создание Новороссии не приведет к военному конфликту между НАТО и Россией, так как НАТО не располагает сейчас достаточными военными силами для войны с Россией в Европе. Развертывание таких сил потребует значительного времени. Поэтому начинать войну из-за Украины, не являющейся членом НАТО, Запад не будет. В то же время данный сценарий приведет к жесткой политической конфронтации России с Западом и введению против российской стороны самых разнообразных санкций. Эти санкции, однако, не смогут подорвать экономику России, хотя и нанесут ущерб интересам различных олигархических групп, ориентированных на Запад. Часть этих кругов может стать финансовой базой антиправительственного заговора. Однако такой заговор с учетом победы России на Украине и всеобщей поддержки президента РФ населением страны, будет обречен на провал.
Конечно, данный сценарий приведет к существенному наращиванию военных сил НАТО в странах Восточной Европы, прежде всего в Польше и Румынии. Но это наращивание и так уже идет и в последние месяцы активизировалось. Более того, эффект от такого наращивания будет полностью перекрыт созданием Новороссии и ее включением в российскую зону безопасности, а также размещением на ее территории российской военной группировки.
Появление американских войск в Польше может быть перекрыто размещением российского воинского контингента в Белоруссии и усилением группировки в Калининградской области. Что касается стран Прибалтики, то готовность Запада разместить там крупные военные базы представляется маловероятной, так как география региона сделает эти базы скорее заложником, чем плацдармом. Поэтому можно ожидать, что в Прибалтике будут на ходиться в основном разведывательные контингенты и некоторые силы для подавления выступлений местного русского населения.
Главная проблема для Запада состоит в том, что он не сможет держать одинаково крупные контингенты одновременно против России, Китая и Ирана. Особенно, если ему придется «затыкать дыры» где-нибудь в Латинской Америке и Африке. Поэтому при создании военных группировок Западу придется распылить наиболее боеспособные — американские и английские войска, и в гораздо большей степени полагаться на войска союзников и сателлитов. При этом встает вопрос о готовности стран Центральной и Восточной Европы существенно нарастить собственные воинские контингенты и тратить значительные средства на оборону в условиях неблагоприятного экономического положения и роста социального недовольства. Например, желание Германии существенно увеличить собственную армию, а тем более выдвинуть ее к российским границам пока вызывает серьезные сомнения. Соответственно и степень военной угрозы для России при таком сценарии не будет критической и может быть парирована даже наличными силами и средствами.
Размещение натовских войск в Грузии по данному сценарию представляется маловероятным. Грузины поймут, что возможности НАТО оказывать силовое давление на Россию ограниченны и альянс не будет полезен Тбилиси в деле возвращения Абхазии и Южной Осетии. Конечно, Тбилиси может рассматривать натовские или двусторонние американские гарантии безопасности как некий политический бонус. Но превращать свою страну в антироссийский плацдарм на Кавказе без каких-то существенных дивидендов для самой Грузии нынешнее руководство Тбилиси вряд ли захочет.
С другой стороны, в США и тем более в целом в НАТО также имеются серьезные сомнения в целесообразности дислокации своих войск в Грузии. Ведь находясь под зонтиком НАТО или США, Тбилиси может изрядно осмелеть и по своему собственному почину начать очередную войну с Абхазией и Южной Осетией. В этом случае западный воинский контингент в Грузии, даже помимо своей воли, будет в эту войну втянут. И тогда НАТО окажется в состоянии войны с Россией по столь малозначительному поводу. Трудно себе представить, что руководители западных государств были бы заинтересованы в таком развитии событий.
К тому же, стратегическая выгода от развертывания войск НАТО в Грузии будет минимальной, так как находящаяся там группировка окажется зажата между российскими войсками в Южной Осетии, Абхазии и Армении. Вести какие-то активные действия в такой стратегической конфигурации, без вовлечения в войну Турции было бы невозможно. Однако, как показал опыт войны в Южной Осетии в августе 2008 года, Анкара вовсе не горит желанием «таскать каштаны из огня» для своих старших партнеров по НАТО.
Другое дело, если Западу удастся перетянуть на свою сторону Азербайджан. В этом случае НАТО получил бы коридор к Каспию и далее в Центральную Азию. Это сразу бы поменяло стратегическую конфигурацию во всем черноморско-каспийском регионе в пользу НАТО. Однако осуществить этот план у Запада пока не получается. Азербайджан учитывает интересы безопасности России и Ирана и не желает обострять отношения со своими мощными соседями. Такой курс Баку не вписывается в стратегию сдерживания. Поэтому, можно ожидать нарастание западного давления на режим президента Алиева с целью принудить его к переориентации на НАТО.
В настоящее время Запад пытается перетянуть Баку на свою сторону, делая намеки на возможность урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта на азербайджанских условиях. Одновременно осуществляется запугивание президента Алиева и его окружения различными санкциями за «нарушения прав человека». Можно также ожидать, что уже в ближайшем будущем Запад попробует осуществить в Азербайджане «цветную революцию» и привести там к власти прозападный режим. Однако успех этого мероприятия в случае вмешательства России и Ирана выглядит малореальным.
Что касается Центральной Азии, то Запад продолжит усилия по дестабилизации данного региона. Даже если эти усилия и не приведут к установлению в странах региона прозападных режимов, то его дестабилизация сама по себе создаст серьезные проблемы России и Китаю. Особенно сильный эффект был бы достигнут в случае дестабилизации Казахстана, являющегося членом Евразийского экономического союза. Между тем, опасность роста нестабильности в Казахстане значительно возрастет в процессе смены власти в стране в связи с предстоящим уходом Назарбаева с поста президента. Если между тремя казахскими жузами не будет достигнута договоренность о преемнике Назарбаева, то дестабилизация рискует пойти по самому неблагоприятному сценарию. Казахстан может начать разваливаться на несколько частей по жузовому признаку. В этих условиях националистические круги Казахстана, подогреваемые Западом, могут начать нападения на русскоязычное население региона. Это приведет к внутригосударственному вооруженному конфликту. Остаться в стороне от этого конфликта Россия не сможет.
По схожему сценарию могут пойти события в Узбекистане, где президент Ислам Каримов должен будет вскоре оставить свой пост. В Узбекистане нет разделения на жузы, но там имеется исламистское подполье, связанное с террористической организацией «Исламское движение Узбекистана». Штаб-квартира этой организации базируется в Пакистане или Афганистане и скорее всего имеет связи с западными спецслужбами. Поэтому нельзя исключать, что исламистское подполье воспользуется дестабилизацией в Узбекистане, связанной с процессом смены власти, чтобы поднять вооруженный мятеж, как это произошло в Андижане в 2005 году.
Ситуация осложняется еще и тем, что между Узбекистаном и Таджикистаном имеется латентный национально-территориальный конфликт. И, в случае начала в Узбекистане внутреннего вооруженного противостояния, Таджикистан может попытаться аннексировать Бухару и Самарканд. Все это, в конечном итоге, может привести к многостороннему локальному вооруженному конфликту. А если в него еще втянутся таджикские и узбекские общины Афганистана, то этот вооруженный конфликт может принять региональный характер.
Но это — далеко не все. В других важных для России регионах мира имеются потенциальные национально-территориальные конфликты, которые Запад может попытаться раздуть и использовать в своих интересах. Так, например, в Восточной Азии США успешно подогревают конфликт между двумя Кореями, между Китаем и Тайванем, а сейчас активизировались усилия по разжиганию территориальных споров между Японией и Китаем, а также Вьетнама и Филиппин с Китаем. В районе Персидского залива продолжается линия на стравливание суннитов и шиитов.
Между тем, такая политика чревата опасным обострением международной обстановки и началом вооруженного локального конфликта с его перерастанием в региональную войну. Причем большинство таких конфликтных точек находится либо на самом постсоветском пространстве, либо на его периферии. Поэтому, в некоторых случаях предотвращение или гашение этих конфликтов будет прямой ответственностью России, а в других случаях Москве придется оказывать поддержку одной из сторон конфликта, чтобы не допустить негативного изменения баланса сил в конкретном регионе.
При всей пагубности такого развития событий для интересов РФ, все же было бы преувеличением утверждать, что указанные действия Запада с неизбежностью приведут к успеху стратегии Запада. Напротив, Сценарий сдерживания многополярности будет вести, хотя и медленнее, к постепенному снижению доли западной цивилизации в мире и развитию полицентричной системы международных отношений. В этих условиях важнейшей задачей для России будет не допустить кардинального изменения военно-политического баланса сил в мире в пользу Запада, за счет прорыва в военно-технической области, либо за счет принципиального изменения регионального баланса сил в районах, имеющих ключевое значение для общемирового баланса.
В то же время, следует ожидать, что ожесточенность сопротивления западной цивилизации в рамках данного сценария будет нарастать, и дальнейшее развитие этого сценария будет вести к обострению межцивилизационной борьбы. Как следствие, произойдет перетекание Сценария сдерживания многополярности в более жесткий сценарий. Осознав, что остановить развитие многополярности невоенными средствами не получится, Запад может перейти к прямому применению военной силы против России, Китая или Ирана. На первоначальном этапе этот будет происходить в форме войны малой интенсивности, то есть втягивания вооруженных сил США и НАТО в конфликты, ведущиеся их клиентскими государствами и террористическими организациями. Однако эскалация любого такого конфликта может привести к крупной региональной или даже глобальной войне с использованием ядерного оружия.
