После выборов 8 ноября весь мир потрясла новость о победе кандидата в президенты США Дональда Трампа - человека, который в представлении многих является несистемным по отношению к нынешнему американскому истеблишменту. Реакция оказалась самой различной - от откровенно радостной до негативной, с ярко выраженным разочарованием, кое-где конвертировавшимся в протесты, особенно в США, в которых принимали и принимают участие противники избрания Д. Трампа президентом. В России, среди некоторых кругов, в т.ч. и властных, также наблюдалось радостное ликование на этот счет, словно был выбран российский президент, а отдельные депутаты дошли до того, что стали поздравлять своих коллег с победой республиканца на выборах в США. Демонстрация подобной ущербности вызывает как минимум недоумение у любого человека, для которого Россия - не пустой звук. Довольно сложно себе представить симметричную ситуацию в США, где в Палате представителей конгрессмены стали бы поздравлять друг друга с победой одного из кандидатов в президенты России. Однако, как бы то ни было, факт победы Д. Трампа над своим оппонентом вызывал удивление, став мировой сенсацией. По мнению многих обозревателей, американский народ вопреки откровенно антитрамповской пропаганде большинства СМИ, поддержке его противника Белым домом, крупными финансовыми учреждениями и транснациональными корпорациями (ТНК) все же сумел выбрать того, кто ему показался более предпочтительным. Представляется, что реальность серьезно отличается от подобных оценок, а сам феномен избрания Д. Трампа заслуживает отдельного анализа.
Один из главных вопросов состоит в том, почему Д. Трамп сумел одержать победу, несмотря на преимущество его политического оппонента - Хиллари Клинтон? Действительно, данные социологических исследований показывали серьезный отрыв бывшего госсекретаря (например, [1]), но результат выборов зафиксировал тот факт, что в реальности преимущество было как раз на стороне Д. Трампа. Более того, оно оказалось довольно значительным - настолько, что даже огульная пропаганда и агитация за Х. Клинтон не дала тот результат, на который рассчитывали ее штаб и спонсоры. Следовательно, в действительности поддержка у Д. Трампа была отнюдь не такая незначительная, какой ее представляли не только проклинтоновские СМИ, выставлявшие миллиардера неким ненормальным отклонением, но и даже благосклонные к кандидату от республиканцев масс-медиа.
Можно ли в таком случае говорить, будто магнат Д. Трамп - несистемный? Ряд обстоятельств указывает на несостоятельность подобных утверждений. Дело не только в том, что само по себе заявление о несистемности американского миллиардера по отношению к системе, где он стал этим миллиардером абсурдно по определению. Вопрос в том, на кого опирался избранный президент США в ходе своей компании, поскольку ни имей он очень серьезной поддержки, то вероятность его прихода в Белый дом была бы крайне мала. Собственно, явно неслучайно поднятый директором ФБР Джеймсом Коми вопрос о служебной переписки Х. Клинтон за несколько дней до голосования, показывает, что на стороне ее противника действовали некоторые влиятельные представители военно-разведывательного сообщества США. В целом же ответ следует начать с того, что фундаментальный кризис капиталистической модели, связанный с ее кредитной системой, не может быть разрешен в рамках существующей парадигмы. Для развития обсуждаемой системы требуется бесконечное пространство, периферия, куда можно было бы сбрасывать ее неустранимые противоречия, но проблема состоит в ограниченности пространства (т.е. рынков) размерами земного шара. Последний раз, когда капиталистическая система расширилась, был 1991 год, т.е. год распада Советского Союза. Дальше расширяться было некуда - мир стал глобальным, следствием чего оказалась невозможной экспансивно-экстенсивная форма развития. В результате произошло падение эффективности капитала (подробней данный вопрос рассмотрен, например, в работе [2]), завершившийся кризисом 2008 года, после которого "пострейганомика" не могла продолжать повышать потребительский спрос за счет его безудержной эмиссионной подпитки. Поддержка спроса в такой модели возможна только когда существуют условия потреблять больше, чем производится, т.е. путем обмена ресурсов других стран на доллары. Ограниченность числа стран, входящих в долларовую зону, способна привести к катастрофе, связанной либо с падением спроса из-за инфляции, либо вследствие остановки эмиссии. При этом отказ от кредитования ведет к сильнейшему кризису и по политическим причинам пойти на подобное американские (и глобальные в целом) элиты не могут. Соответственно вариантов дальнейших действий немного, например, введение антикризисной программы или фрагментация мировой системы с созданием гиперрынков, которые будут выполнять роль новых зон. Первый вариант элитами неприемлем из-за падения уровня жизни и ликвидации США как фундамента существующей глобальной экономической модели, не говоря уже про ряд других факторов, делающих невозможным реализацию подобного сценария. Второй приводит к перераспределению влияния (причем, вероятно, к окончательному) в сторону глобальных структур. Есть еще один вариант - усиление государственной составляющей в ряде стран, включая и США. Эти условные изоляционисты и являются по факту антиподом глобальным элитам, сопряженным через разного рода наднациональные структуры. Соответственно перехват власти изоляционистами, а точнее основного инструмента реализации власти через государственные рычаги, переводит эмиссионный центр под влияние государства (США), т.е. лишает глобалистов важнейшего преимущества. Данный путь не приводит к разрешению кризисной модели всей капиталистической системы, но означает, что выход из нее, скорее всего, будет осуществляться способом, альтернативным созданию мировых транснациональных организаций, где главенствующую роль стали бы играть ТНК.
В результате, основная проблема и противоречие заключаются в том, чем придется пожертвовать в грядущем кризисе. Собственно Д. Трамп и Х. Клинтон и представляют два основных течения в нынешнем внутриэлитарном противостоянии. Если бывший госсекретарь относится к части элиты, продвигающей глобальные проекты по типу Трансатлантического торгово-инвестиционного партнерства (ТАТИП), то Д. Трамп более сосредоточен на экономике самих Соединенных Штатов. Более того, попытка создания новых наднациональных организаций практически неизбежно приводит к десуверенизации тех стран, которые должны входить в эти глобальные образования. Данный вывод совершенно логичен, поскольку продажа товаров и оказание услуг стали бы осуществляться руками в первую очередь ТНК в ущерб интересам государств. На практике подобный подход означает подчиненное положение государств по отношению к ТНК и образованным ими структурам. Описанный процесс есть прямое следствие поиска выхода из сложившейся кризисной ситуации через создание нескольких зон вместо одной глобальной, но уже не работающей. Проблема в том, что логика такой стратегии подразумевает демонтаж национальных государств в той или иной форме, когда они перестанут быть главными акторами на международной арене и окончательно перейдут в разряд второстепенных. Экономика США и ряда западных стран в значительной степени принадлежит ТНК и финансовым структурам, поэтому на практике продвигать новоиспеченные зоны свободной торговли должны взяться именно они, а не США как государство. Неизбежным финалом приводимого сценария, будь он реализован в случае победы Х. Клинтон, стала бы либерализация 2/3 всей мировой экономики, когда роль государств, входящих в ТАТИП и в другие подобные ему структуры, постепенно свелась бы к сугубо декоративным функциям. На первых этапах ликвидация суверенитета затронула бы те страны, являющиеся в силу разных причин наиболее слабыми в военно-политическом и экономическом отношениях, а на последнем – в самом государстве США. Здесь и кроется одно из коренных отличий между подходами элитарных группировок. Если Х. Клинтон как раз и продвигала транснациональные проекты в интересах их главных бенефициаров, то Д. Трамп представлял интересы той части бизнеса и политической элиты, выступающей по целому ряду причин за не допущение подобных зон свободной торговли на территорию США. Дело в том, что создание ТАТИП и аналогичных ему организаций является двусторонним процессом и если американские корпорации придут в Европу и Азию, то европейские и азиатские компании соответственно придут в США, что автоматически означает сокращение числа рабочих мест внутри Штатов. Подобный итог мог нанести удар по поддержавшему Д. Трампа бизнесу, ориентированному на внутренний американский рынок. Данным группам в большей степени близок государственный подход, где в связке "США (государство) - ТНК и ТНБ (транснациональные банки)" США как государство на текущем историческом этапе идет на первом месте. Естественно, не учитывать интересы другой элитарной группы, представленной условными глобалистами, невозможно, поскольку обе группировки очень сильны. Разница заключатся в том, что на ближайшие четыре года условные изоляционисты (сторонники Д. Трампа) получат некоторое преимущество, связанное с обеспечением доступа к огромной государственной машине и ее возможностям, с чей помощью из Белого дома они постараются реализовать свои планы, попутно усугубляя позиции своих противников.
Практически не вызывает сомнений и поддержка Д. Трампа из-за рубежа. Ряд национально-ориентированных сил в Европе и не только в ней не заинтересованы в продвижении гиперрынков с полным демонтажем суверенитета государств. На этой основе будущему победителю на выборах президента США поддержка оказывалась из Великобритании - той частью местной элиты, которая ратовала за brexit, поскольку пребывание в ЕС, по их мнению, могло плохо закончиться для страны. Кроме того, позиции Д. Трампа схожи с позициями ряда элитарных групп в Старом Свете, для которых продвижение глобальных структур несовместимо с их интересами. В целом национально-ориентированным силам по всему миру приход в Белый дом Д. Трампа является своеобразным знаком, что на грядущие как минимум четыре года ситуация существенно изменится и у них появится шанс укрепить свои позиции. Естественно, сказанное совершенно не означает, что их противники-глобалисты будут лишь безучастно наблюдать за происходящим, но на текущем историческом отрезке преимущество получил противоположных стан элит.
Важно сказать несколько слов и о новой администрации Д. Трампа. Безусловно, нехватка собственного опыта в вопросах внутренней, но особенно внешней политики вынудит избранного президента опереться на более знающих людей, обладающих значительным опытом административной и политической работы. В целом пока еще рано говорить о конфигурации новой администрации, однако кое-что уже известно о ряде кандидатур на самые важные посты в ведомствах, определяющих внешнюю политику США, где Д. Трампу отведена роль координирующего центра, во всяком случае, на первых порах.
Государственный секретарь - Митт Ромни (вероятный кандидат). Неоконсерватор, называвший Россию геополитическим противником №1 США. Совершенно очевидно, что приход во власть М. Ромни никак не может считаться для России приемлемым, поскольку кандидат на один из ключевых постов придерживается явно антироссийских взглядов.
Директор Центрального разведывательного управления - Майк Помпео (принял предложение возглавить Лэнгли 18 ноября). Входил в комитет парламента по разведке, консерватор. Также известен своими антироссийскими высказываниями и обвинениями Москвы в развязывании кризиса на Украине - т.е. в том, в чем сам же Вашингтон и замешан. Предлагал разместить войска НАТО ближе к Украине в качестве жеста поддержки киевского режима.
Министр обороны. Рассматриваемая кандидатура - полный "четырехзвездочный" генерал Корпуса морской пехоты США Джеймс Мэттис. Весьма знаменитый военный - ястреб в вопросах внешней и оборонной политики, также известный своими антироссийскими высказываниями. В частности, призывал оказать усиленную военную помощь киевскому режиму, а цель действий российского президента Владимира Путина он связывал с попыткой расколоть НАТО.
Советник президента по вопросам национальной безопасности - отставной генерал-лейтенант Майкл Флинн (ранее возглавлял РУМО - Разведывательное управление Министерства обороны). Пожалуй, наименее одиозная фигура среди перечисленных лиц, ответственных за формирование внешней политики США. Сторонник более тесного сотрудничества с Москвой. Степень влияния данного поста в различных администрациях менялась, поэтому мнение М. Флинна может быть как мало что значащим, так и встать в один ряд с мнением чиновников ранга министров (секретарей).
В целом, администрация еще не сформирована и относительно некоторых постов есть лишь предварительные договоренности (более подробно рассматриваемые кандидатуры на посты в администрации Д. Трампа представлены в обзорах западных СМИ, например в [3]). Однако в целом можно предполагать, что новая администрация будет состоять как из тех, кто не против сотрудничества с Москвой по ряду вопросов, так и из откровенных ястребов, для которых Россия будет всегда врагом и которые своих взглядов никогда не скрывали. По всей видимости, Д. Трамп постарается выстроить баланс между "голубями" и "ястребами" так, чтобы они компенсировали друг друга, а значит, открывался путь для игры на их противоречиях, находясь в роли арбитра. Кроме того, привлечение в свой стан известных республиканцев поможет Д. Трампу выстроить отношения с Конгрессом, находящийся под контролем "слонов" от американского истеблишмента.
Касательно прогнозов во внешней политике, то здесь все же стоило бы дождаться окончательного состава администрации, хотя некоторые предположения можно выдвинуть уже сейчас, но вначале следует сделать важную оговорку. Было бы неверным моделировать подходы администрации Д. Трампа во внешней политике (остановимся пока на них, как наиболее важных с точки зрения национальных интересов России), исходя из принципа "делать все наперекор Клинтон". Речь идет о том, что взять за основу действия Х. Клинтон во времена, когда она возглавляла Госдепартамент, и представить, что Д. Трамп будет поступать диаметрально противоположным образом из-за различий в их взглядах, было бы не совсем верным. Несомненно, различие взглядов отразится на действиях на внешнем направлении, но утверждать, будто Д. Трамп не сделает некий конкретный шаг только потому, что его совершила бы Х. Клинтон, будь она избрана президентом - является упрощением ситуации. Однако в первом приближении существует возможность просчитать вероятные шаги Д. Трампа на международной арене, исходя из достаточно достоверно установленных фактов. Во многом определяющим является отрицательное отношение избранного президента к ТАТИП и ТТП (Транстихоокеанскому партнерству), ради продвижения которых во многом и был развязан кризис на Украине, на территории Магриба и Ближнего Востока. Деконструкция указанных регионов перманентно продолжается и сейчас, поскольку система, выведенная из состояния равновесия, да еще и дестабилизируемая сознательно целым рядом игроков, не сможет прийти в состояние равновесия еще довольно длительный период времени (в экстремальном случае - никогда). По всей видимости, неприятие создания двух гиперрынков и будет основным фактором, оказывающим влияние на шаги новой администрации, что неизбежно скажется на подходах в Сирии, Ираке, Магрибе, Афганистане, Украине и т.д. Вряд ли следует ожидать некого коренного изменения в вопросе Крыма - наиболее реалистичным здесь видится отказ от педалирования данной темы, во всяком случае, некоторое время и тут значительную роль сыграют ведомства, ответственные за выработку внешней политики. Активизация боевых действий в регионе Новороссии после победы Д. Трампа на текущий момент видится менее вероятной, чем в случае победы его оппонента. Кризисный период с наибольшей вероятностью достигнет кульминации во второй половине 2017 года - первой половине 2018 года, накануне и/или во время президентских выборов в России.
Серьезному пересмотру может подвергнуться политика в ключевом регионе XXI века - Азиатско-Тихоокеанском. Важнейшее место здесь, безусловно, занимает Китай, с которым у Д. Трампа существует целый ряд разногласий, в частности, по вопросам торговли (рассмотрение вопроса о поднятии пошлины на импорт товаров из Китая) и споров вокруг Южно-Китайского моря, однако доподлинно неизвестно, станет ли Д. Трамп безукоризненно следовать обещаниям, данным в ходе своей предвыборной программы. Не исключено, что ему удастся договориться с председателем КНР Си Цзиньпином в ходе грядущей встречи. С другой стороны ситуацию усложняет тот факт, что в следующем году пройдет XIX съезд Коммунистической партии Китая, по итогам которой может произойти определенное перераспределение баланса сил, когда изберут новых членов постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, а также пройдет выбор приемника действующего председателя КНР. Выборы в 2017 году определят стратегический вектор пути, по которому пойдет высшая власть в Поднебесной после 2022-года - года выбора нового председателя. В качестве инструмента влияния на Китай администрация Д. Трампа способна усилить взаимодействие с новой властью на Тайване в лице недавно избранного президента Цай Инвэнь - кандидата от Демократической прогрессивной партии. Цай Инвэнь - первая женщина-президент Тайваня - последовательно выступает за независимость острова и его вступление в ТТП и ее избрание способно резко обострить отношения между Тайпэем и Пекином, превратив Тайвань в гигантский антикитайский авианосец, чем, несомненно, воспользуются геостратегические противники Китая. Поражение прокитайской партии Гоминьдан и ее кандидата Чжу Лилунь (более известного под именем Эрик Чу) являлось довольно болезненным ударом по Пекину, хотя, следует признать, оно прогнозировалось аналитиками еще за долго до выборов в Тайване.
Также последуют изменения относительно политики новой администрации в отношении Ирана. Госдепартамент не исключает даже возможность отмены сделки по иранской ядерной программе [4]. На этом фоне вполне реальным видится потепление в отношениях между Вашингтоном и Иерусалимом, которые во времена президентства Барака Обамы пребывали в серьезном кризисе. Правительство Израиля постарается сделать все, чтобы заполучить расположение нового главы Белого дома и его администрации, в т.ч. через произраильское лобби в США с использованием Американо-израильского комитета по общественным связям, АИКОС (American Israel Public Affairs Committee, AIPAC), по ряду признаков выражающий правое направление израильской политики. К ее приверженцам относится действующий премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, по совместительству возглавляющий партию "Ликуд" с ее сионистско-ревизионистской идеологией.
В целом, существует серьезный шанс усиления в мире позиций более национально-ориентированных сил после победы Д. Трампа. Так, например, весной 2017 года возглавить Францию имеет все шансы лидер "Национального фронта" Марин Ле Пен, которая, по мнению действующего премьер-министра Пятой республики Мануэля Вальса [5], обладает высокой вероятностью попасть во второй тур голосования. Кроме того, высоки шансы провала Ангелы Меркель на выборах канцлера Германии. Четвертый срок на должности главы правительства, на который решила пойти канцлерин от блока Христианско-демократического и Христианско-социального союзов, может стать для нее недостижимым. Для первого лица Германии поражение Х. Клинтон на выборах оказалось серьезным ударом, поскольку нынешнее руководство крупнейшей европейской экономики ориентировано как раз на глобалистов, продвигавшие на последних выборах в США бывшего госсекретаря, а значит, шанс серьезного поворота во внешней и внутренней политике Германии серьезно возрастает. Логично допустить аналогичные изменения в ряде других стран, являющиеся некоторым отражением победы условных изоляционистов в США над своими противниками-глобалистами. Следовательно, во многих странах вполне способны начаться перемены, конгруэнтные итогам выборов 8 ноября в США, что, несомненно, приведет к существенной трансформации международной обстановки в ближне- и среднесрочной перспективе.
Высока вероятность интенсификации борьбы с Исламским государством (ИГ), которое противники Д. Трампа и стоящих за ним сил стремились использовать в т.ч. и против Саудовской Аравии, куда можно отнести упомянутую сделку с Ираном по его ядерной программе, заключенную во время второй каденции Б. Обамы. В случае успеха по блокированию ИГ в Сирии через выдавливание его боевиков из Ирака, в течение полутора-двух лет будет наблюдаться постепенное угасание организации вследствие потери ресурсной базы и территорий, эксплуатируемой боевиками и руководством ИГ. Примитивная присваивающая экономика ИГ не в состоянии развивать территории, подлежащие эксплуатации в ходе их захвата террористами, на что ясно указывает анализ основных функциональных единиц в его устройстве (информация об этом находится в открытом доступе и основана на сведениях медиа-подразделения ИГ "Аль-Фуркан" [6]). Следовательно, без экспансии организация с высокой вероятностью лишится ресурсной базы и либо самоликвидируется (во всяком случае, сирийско-иракское материнское ядро), либо будет вынуждено окончательно переходить на внешний источник финансирования, превратившись из до некоторой степени субъекта в объекта в руках катарских спецслужб (более подробно вопрос о субъектности ИГ поднимался в работе [7], основанной на исследованиях экспертов Института Ближнего Востока, хотя, по мнению автора, вопрос о степени влияния Катара на ИГ все же является дискуссионным). Безусловно, указанный путь лишь один из многих, но подробный анализ предполагаемых действий на Ближнем Востоке будущей администрации Белого дома на столь ранних этапах невозможен в полной мере, тем более в рамках отдельно взятой статьи.
Наконец, для граждан России наиболее важен вопрос о том, какими будут отношения между трамповской администрацией и Москвой. По всей видимости, Кремль возьмется выстраивать отношения с Д. Трампом и его командой с большим энтузиазмом по сравнению с вариантом, в котором победу одержала бы Х. Клинтон. Однако, по мнению автора, российское политическое руководство и его медийная обслуга испытывают преждевременный, а главное слабо обоснованный оптимизм касательно нового хозяина Овального кабинета (впрочем, справедливости ради следует дождаться голосования Коллегии выборщиков, чтобы заявлять об окончательной победе Д. Трампа, поскольку выборы в США двухступенчатые). Даже предварительные основные кандидатуры в будущей администрации показывают то, какое отношение сформируется к России в Белом доме - в лучшем случае нейтрально-негативное. Вероятно, сам новоизбранный президент, по прошествии некоторого времени и приобретения хотя бы начального опыта, станет регулировать в ручном режиме степень агрессивности и дружелюбия к Кремлю в зависимости от того, как последний будет себя вести. К сожалению, отслеживание реакции политического руководства России и лиц особо приближенных к нему со всей очевидностью показывает существенный дефицит суверенитета нашей страны. С этой связи критически необходим возврат к тому состоянию, когда для России станет целиком и полностью безразлично то, кто именно займет пост президента США, как было во времена Советского Союза. В стратегическом отношении для СССР не играло никакой роли, кто победит на выборах за океаном - Линдон Джонсон или Барри Голдуотер, Джимми Картер или Рональд Рейган. Наша держава была готова к любому развитию событий и продвижению своих национальных интересов независимо от имени нового главы Белого дома. Несомненно, избрание Д. Трампа следует разумно использовать в своих целях, однако без возврата суверенитета в полном объеме мы окажемся способными лишь на встраивание во внешнюю политику системно-стратегически враждебного нам государства вместо того, чтобы определять свой путь без оглядки на кого бы то ни было.
Автор: Стригунов Константин Сергеевич
Список источников
[1] http://www.wsj.com/articles/hillary-clinton-extends-lead-over-donald-trump-to-11-points-1476622801
[2] http://worldcrisis.ru/crisis/1060229
[3] http://www.bbc.com/russian/features-37947889
[4] https://ria.ru/world/20161110/1481134183.html
