Попытки описать теорию, методологию и логику прогнозирования международной обстановки (МО) предпринимались не раз, но без видимого успеха, который может заключаться только в конкретном и достаточно точном результате прогноза. Значительное внимание этой проблеме уделялось и автором данной работы и его коллегами по Центру военно-политических исследований[3].

Самая большая трудность в анализе и прогнозе развития современной международной обстановки (МО) это выбор такой методологии и теории, которые могли бы практически обеспечить исследование огромного числа факторов, формирующих конкретную МО и их конкретную реализацию в конкретном месте и в конкретное время, например, в стратегической обстановке. С одной стороны, ясно, что даже в абсолютно конкретной СО реализуются те или иные факторы и тенденции, заложенные в развитии МО и ВПО, а, с другой, – их реализация в конкретных обстоятельствах, множество переменных и появление новых факторов ведут к созданию уникальной СО[4]. Так, никто в России в декабре 2013 года не прогнозировал, например, такое стремительное изменение ВПО в Европе, а тем более, что в феврале 2014 года уже сложится абсолютно уникальная СО на Украине[5].

Именно поэтому нам нужна объективная теоретическая, логическая и фактическая основа для анализа МО и ВПО, которую мы описали в указанных работах. В данной работе я коротко повторю основные теоретические, методологические и логические основы предлагаемого анализа и прогноза. В соответствии с этой методологией анализа и прогноза МО будет проходить дальнейшая конкретная эмпирическая работа, которая, как показывает опыт, может делаться по разным методикам и даже привести к различным и противоречивым результатам.

Таким образом в процессе анализа и прогноза разрабатывается как логико-теоретическая схема, (модели), так и эмпирическая, причем как первая, так и вторая, взаимно дополняют друг друга и не должны (в идеале) вступать в радикальные противоречия, исключающие один из двух анализов. Так, логико-теоретическая модель развития МО в упрощенном виде представляется следующим образом.

Таким образом из рисунка, отображающего логическую модель МО и взаимосвязи с ней ВПО и СО, видно, что МО предопределяется развитием и взаимоотношениями между ЛЧЦ и формируемыми ими союзами и коалициями, а конкретный вариант того или иного сценария развития МО и вытекающего из него сценария ВПО является следствием таких взаимоотношений. Это первое и главное положение анализа и стратегического прогноза.

Другое теоретическое положение относится к структуре собственно международной обстановке, а также фактором и тенденциям, влияющим на ее развитие. В различных работах я достаточно подробно описывал свое видение этой проблемы[6]. В данном случае необходимо отметить, что рассматриваются три основные группы факторов, влияющих на формирование того или иного сценария МО:

– группа глобальных факторов и мировых тенденций в развитии человечества – экономических, информационных, биологических, экологических, финансовых и т.д.;

– группа факторов – традиционных субъектов МО – государств, наций, но, прежде всего, локальных человеческих цивилизаций (ЛЧЦ);

– группа факторов – негосударственных и межгосударственных акторов, участвующих в формировании и развитии МО:

а) международные организации и институты, коалиции, союзы и пр.;

б) негосударственные акторы – общественные организации, партии, сетевые сообщества и др.

В целом все группы в совокупности представляют в совокупности десятки тысяч факторов, субъектов, акторов и тенденций, большинство из которых может иметь много характеристик и параметров. Так, только один из традиционных субъектов МО – государство, например, Российская Федерация, имеет сотни важнейших параметров и критериев – от численности населения и территории, до величины ВВП и численности ВС, – которые влияют на формирование существующего и будущего сценария развития МО.

Для целей анализа и прогноза такое огромное число факторов и их показателей не является затруднением. Существующие мощности вычислительной техники позволяют, например, одному из компьютеров Концерна ВКО «Алмаз-Антей» отслеживать в реальном времени состояние более 50 000 факторов, тчо – если применить к оценке МО – тысяч факторов, формирующих МО. Проблема заключается в построении методики и алгоритма, которых до сих пор не существует. Так, судя по всему, прогноз ВПО делается до сих пор на основе анализа всего лишь двух групп факторов – ВиВСТ и численности ВС.

Между тем анализ политики только одного субъекта МО – какого-то одного (из 200) государств – предполагает исследование не только изменения его количественных параметров (численности населения, ВВП и т.д.), но, прежде всего, его качественных характеристик: основных целей, формулируемых правящей элитой, стратегий и соответствующих стратегий. В основу конкретного анализа субъектов МО положены два основных исследования: интересов и ценностей (нации, государства) и их реальных возможностей, что очень схематично можно показать на следующем логическом рисунке.

Таким образом для точного анализа МО и его долгосрочного прогноза необходимо проанализировать не только «по отдельности»:

– развитие мировых тенденций;

– субъектов МО;

– акторов МО,

но и все эти факторы и тенденции во взаимосвязи, в динамике, в той степени влияния, которая оказывается ими друг на друга. Именно эта часть анализа и является наиболее сложной потому, что архитектура и структура МО достаточно быстро меняется. Для необходимости приведу пример развития архитектур МО за последние 60 лет, как его видит известный японский политолог К. Исигоока[7]:

Очевидно, что ситуация радикально изменилась после 1990 года, что требует положить в основу анализа новую архитектуру МО, а прогноза – возможную будущую архитектуру. Это позволяет избежать изначально искажения в анализе, которое неизбежно из-за субъективного восприятия ВПО и СО. В самом простом виде эту новую архитектуру можно представить следующим образом.

Как видно из рисунка, будущая МО и ВПО (как ее составная часть) будут формироваться под влиянием прежде всего ЛЧЦ, которое будет определяющим по отношению к двум другим основным группам – мировым тенденциям и негосударственным акторам, – потому, что ЛЧЦ во многом смогут интегрировать в свое развитие как общемировые закономерности развития, так и роль негосударственных акторов (во многом потому, что сами ЛЧЦ являются синтезом субъектов государства-лидеров ЛЧЦ, цивилизационных тенденций и акторов – религиозных, общественных, международных и иных организаций).

В качестве упрощенной модели ВПО и конкретной СО предлагается модель анализа и стратегического прогноза, в которой учитываются основные элементы политического процесса, формирующего МО, ВПО и СО.

Как видно из этой модели, каждый из ее элементов является лишь условным обозначением группы факторов, подлежащих систематизации и конкретизации. Это означает, что всего лишь один субъект ВПО и СО может быть и должен анализироваться под самыми разными углами зрения. Достаточно сказать, например, что количество факторов внешнего влияния на политические цели измеряется сотнями субъектов МО, тысячами акторов и тысячами различных международных тенденций. Естественно, что эти факторы можно и нужно систематизировать и группировать, но это не исключает учета их влияния.

Главное в методологии анализа МО и ВПО заключается в том, что такому анализу подвергается огромное число факторов, формирующих МО в мире и в регионе, а также десятки наиболее важных отдельных тенденций, существующих в мире[8]. Так, анализ интересов, целей, задач и ресурсов каждого субъекта и актора МО требует, естественно, больших субъектов МО несколько сотен, а акторов – несколько тысяч, то если каждый из них рассматривается по основным параметрам, то это может составить десятка тысяч параметров, причем большинство из них будет переменными.

В отличие от прежних методов анализа ВПО, когда анализировалось в лучшем случае десятки факторов (ВВП, численность населения, территория, качество и количество ВС, ВиВТ), такой анализ предполагает, что большинство субъектов МО и ВПО должны быть исследованы по тысячам параметров и критериев. Так, например, один из тысяч субъектов ВПО – государство или организация, – должен быть проанализирован по тысячам параметров, включая переменным величинам, а также (что не менее важно):

– рассмотрены взаимосвязи этого субъекта с другими субъектами ВПО и акторами, включая международные организации, коалиции, союзы;

– проанализировано влияние основных мировых тенденций, например, в области замещения углеводородов другими источниками топлива;

– рассмотрены возможности будущих качественных изменений и новых парадигм в развитии МО и ВПО.

В несколько упрощенном виде это показано в следующей матрице, иллюстрирующей сравнение прогноза простых и сложных систем.

В настоящее время возможно создание таких моделей, где учитывались бы все эти десятки тысяч факторов и тенденции их развития в динамике, а также делались предположения относительно характера будущих парадигм. Это позволяет во многом ослабить трудности анализа СО, связанные с его непредсказуемостью и уникальностью.

Особенно важно эта методика в связи с тем, что в XXI веке уже не существует одного центра силы, предопределяющего ход развития ВПО и будущую СО в своих основных чертах. Ликвидация этой заданности неизбежно ведет к умножению вариантов развития МО, ВПО и их мультипликации в СО.

Следует также изначально отметить, что «заполнение» каждого из этих элементов может быть очень разным по своей глубине. Так, интересы (и их анализ) можно ограничить, например, только:

– цивилизационными;

– национальными;

– государственными, а можно также их расширить, добавив:

– интересы локальной цивилизации;

– коалиционные;

– классовые;

– групповые, личные и т.д., что, естественно сделает анализ интересов, влияющих на формирование ВПО и СО более полным и точным.

Анализ интересов можно еще больше уточнить, если конкретизировать его по времени («до настоящего времени», «современные», «краткосрочные», «среднесрочные», «долгосрочные» и т.д.), или по какой-то области: политические, экономические, военно-стратегические и т.д.

В конечном счете конкретизация и детализация этого метода будет зависеть не от теоретических трудностей, а от ресурсов – прежде всего времени, информации, качества и количества людей и др. факторов. При этом важно понимать, что прогнозирование может быть, как минимум, разделено по времени, но не разорвано в своем едином процессе.

В действительности можно предположить, что не только долгосрочное прогнозирование, но и среднесрочное и даже краткосрочное должно строиться на основе нелинейного системного анализа и постоянного мониторинга всех факторов и тенденций, влияющих на формирование МО и ВПО, а также при необходимости конкретную реализацию СО. Так, невозможно экстраполировать будущее качество и количество ВиВТ, исходя только из сегодняшних данных, которые свидетельствуют о быстрой смене поколений ВиВТ, с одной стороны, и удлиненным их срока службы, – с другой. Экстраполяция в развитии военных потенциалов может привести к серьезным, даже радикальным ошибкам. Поэтому ее использование в стратегическом прогнозе развития ВиВСП – очень ограничено. Это хорошо видно на примере развития основных военных систем в США.

[9]

Как видно из графика, средний срок службы (за исключением САУ) увеличился с 5 лет в 1990 г. до 15 лет в 2005 г., а некоторые виды и системы ВиВТ, находящиеся на вооружении сегодня, в 2015 году, будут на службе еще и в 2050-е и даже 2060-е годы. Необходимость выбора логической и теоретической основы для анализа, а тем более стратегического прогноза МО, на мой взгляд, не вызывает сомнений. Более того, известные мне долгосрочные прогнозы развития МО, в которых отсутствует логическая, избранная для анализа концепция и модель, оказываются бесполезными.

Выбор той или иной концепции и модели анализа и прогноза означает для исследователя полный (или, как минимум, частичный) отказ от других концепций и моделей, а кроме того вызывает немедленную критику со стороны «теоретиков» и «методологов». Это – главная причина, почему в долгосрочных моделях и концепциях отсутствуют логические и теоретические определенные основы.

Вместе с тем для практических политических целей нужна именно прикладная модель и прогноз сценария или варианта развития МО или ВПО. В конечном счете такой сценарий (и его вариант) может быть и будет единственным. И этот единственный вариант должен быть максимально близок к реальному потому, что именно на него ориентируются при стратегическом планировании.

Кроме того практическое значение «правильной теории» и прагматически определенного сценария развития МО крайне велико из-за доминирующей политики искусственного создания «вирутальной реальности» в политической области, в частности в МО с помощью мощных средств западной ЛЧЦ, которая ведет к сознательной дезинформации и попыткам дезориентировать лиц, принимающих политические решения. Представляется, что дело тут не в простой субъективности оценок, свойственных, когда речь шла о международных отношениях, войнах и конфликтах (а также рыбалке, охоте, любви и т.д.), а о сознательном искажении действительности, политике дезинформации, создания искаженной реальности, которая генералами сетецентрической войны и выдавалась за саму реальность. Иначе говоря, сценарий МО сначала придумывается, прописывался, создавался в информационном пространстве, а потом под него «подгонялась» действительность. Роль СМИ и институтов НЧК в таком сценарии МО совершенно менялась. Из средств информации они сознательно превращались в инструмент дезинформации и создания ложной реальности. Более того, СМИ превращались в случае реализации такого сценария СО по «созданию ложной реальности» в средство вооруженной борьбы. Такое же важное и эффективное, как артиллерия, танки и авиация[10]. Так, вплоть до второго десятилетия XXI века не только в высказываниях официальных лиц, но и в основополагающих нормативных документах – Концепции внешней политики, Стратегии национальной безопасности, Военной доктрине России и др. – говорилось о «благоприятной» и даже «уникально благоприятной» внешнеполитической обстановке. То, что эта МО и ВПО радикально изменилась не в пользу России еще в 90-е годы, – не признавалось, а трансформация безопасности России в абсолютную уязвимость – не замечалась.

Противодействовать такому информационно-политическому влиянию, как общепризнанно, необходимо в информационном поле. Однако опыт бесконечных дискуссий по поводу МО и ВПО на Украине в 2014–2015 годах показал, что «чистая» информация и журналистика часто не могут достичь поставленных целей, если нет теоретической, логической и концептуальной моделей. Нагромождение фактов, даже самых убедительных, отнюдь не означает получение убедительного результата. Нужна теоретически обоснованная, аргументированная концепция, объясняющая всю цель событий, последствий и возможных негативных событий в будущем.

Автор: А.И. Подберёзкин, доктор исторических наук, профессор МГИМО(У), директор Центра Военно-политических исследований