Наиболее четко тенденции по росту взаимодействия государственных и негосударственных акторов в современной мировой политике проявляются в практике самых развитых и влиятельных государств мира, прежде всего, США и стран ЕС (а также ЕС как структуры, в целом). Именно на эти примеры взаимодействия государственных и негосударственных игроков обычно ориентируются и другие влиятельные державы современного мира. Поэтому опыт взаимодействия с негосударственными акторами во внешней политике ведущих западных государств, включая ключевые методы и сферы этого взаимодействия, может рассматриваться как наиболее репрезентативный, наиболее передовой. Он также может использоваться (разумеется, после соответствующего критического анализа и адаптации) и в практике российских ведомств.

Новые формы взаимодействия государственных структур США с негосударственными акторами стали возникать вследствие экономической глобализации и борьбы с терроризмом. Обе эти сферы достаточно четко связаны с двумя ключевыми элементами «жесткой силы» (hard power) — экономическим и военным[1]. В этом сказались две отличительные особенности США, наложившие свой отпечаток на военные и экономические аспекты жизни страны:

1. огромная роль бизнеса и частного предпринимательства во всех сферах жизни страны, сопровождающаяся развитием наиболее передовых технических средств и образцов организации;

2. роль США как военного лидера западного мира. Такое преимущественное развитие элементов «жесткой силы» при взаимодействии государства и негосударственных игроков предопределило сам характер американского «вклада» в эту сферу: особенно развивались инструментарные, технические аспекты взаимодействия государства и негосударственных  акторов. В этой инструментарной, технической сфере США стали пионером в области налаживания взаимодействия государства и негосударственных акторов. Анализ этих достижений в плане развития прикладных инструментов важен потому, что, как показывает анализ в предыдущем параграфе, они быстро стали заимствоваться всеми ведущими державами мира, в том числе, и азиатскими. В частности, представляют они интерес и для России.

Следует отметить, что при внедрении в практику новых методов взаимодействия государства и негосударственных структур возникали и определенные конфликты. Последние, в каком-то смысле, даже неизбежны, если речь идет о сфере военно-политической, которая, по определению, государственно-центрична. В частности, во всех развитых странах уже привыкли к тому, что легальной монополией на насилие обладает только государство. Противоречия с этой моделью возникли при внедрении взаимодействия государственных и частных компаний на новой основе (путем «аутсорсинга» существенной части задач, возникающих в ходе военных операций за рубежом, частным военным кампаниям). Непростое восприятие в обществе, даже американском, привыкшем к свободному предпринимательству во всех сферах, деятельности частных военных компаний, показывает история компании «Блэкуотер»[2]. Несмотря на эти противоречия, как мы покажем ниже, именно военно-политическая сфера (в частности, проблематика «войны с терроризмом» и борьбы с другими новыми и нетрадиционными угрозами) была «драйвером», одним из основных стимулов для продвижения новых методов взаимодействия государства и негосударственных акторов.