«Конституция» Каспия

Конвенция о правовом статусе Каспийского моря, принятая на пятом Каспийском саммите, стала успешным итогом более чем двадцатилетних переговоров пяти прикаспийских стран.

12 августа президенты России, Азербайджаном, Туркменией, Казахстаном и Ираном поставили свои подписи под документом, призванным регулировать коллективное использование ресурсов Каспия на основе положений, учитывающих интересы государств, а также уникальность крупнейшего на земле замкнутого водоема.

Старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Андрей Грозин дал свою оценку подписанному в Актау долгожданному многостороннему соглашению:

«У этого соглашения была непростая судьба. Одних только встреч согласительных групп было свыше пятидесяти. Переговорный процесс шел больше двадцати лет, и иногда, как это было на втором саммите, имели место и достаточно жесткая риторика, и неуступчивость позиций сторон. Каждая страна из «прикаспийской пятерки» отстаивала свое собственное видение того, как следует определить будущее этого водоема и его статус с перспективой национального деления на сектора и возможности разделить биологические и энергетические ресурсы Каспия.

Тем не менее, вопрос был решен. Позитивные сдвиги наметились еще на предыдущем саммите в Астрахани. Российская сторона, очевидно, приложила большие усилия к тому, чтобы документ в имеющейся реакции был принят.

Конвенция по Каспию - это рамочный документ. Президент Казахстана сказал даже, что это Конституция Каспия. В определенном смысле я с ним согласен. Принятая Конвенция - это базовый документ, который, не вдаваясь в детализацию, определяет основные положения, исходя из которых, можно будет в дальнейшем решать технические вопросы.

В этом базовом документе закреплено, на мой взгляд, несколько ключевых положений.

Во-первых, все пять государств согласились с тем, что Каспий не является ни морем, ни озером. Соответственно к нему не применима ни Конвенция по морскому праву 1982 года, ни возможность поделить водоем, как это принято в случае с озерами, поверхность, толщу воды и дно на национальные сектора, сектора безраздельного пользования тех государств, к которым они примыкают. Общность подхода пяти государств, имеющих разные оценки по вопросу разделения Каспия  - это уже само по себе значимое явление.

Во-вторых, всеми поддержано положение о том, что национальными зонами станут пятнадцатимильные сектора территориальных вод плюс десять миль исключительной рыболовной зоны. Это территории безраздельного пользования государств. Все остальное  море является зоной свободного судоходства и для военного, и для гражданского флота. Этой позиции принципиально придерживалась Российская Федерация. Очевидно, что разделение Каспия на пять кусков с национальными границами снизило бы потенциал Каспийской флотилии ВМФ РФ. Тоже касается и экономики, поскольку без нормы о свободном судоходстве было бы затруднено осуществление экономической деятельности. Это касается паромных переправ, перевалки грузов и массы других экономических моментов. Принятие Конвенции облегчает любую хозяйственную деятельность, любые крупные транспортно-логистические проекты будь то широтного плана, как коридор «Север-Юг», или регионального плана, как возможность прокладки через Каспий транспортных проектов в рамках китайской инициативы «Один пояс - один путь».

В-третьих, «прикаспийская пятерка» в юридически признанном международном документе крупного формата, которым является Конвенция по определению статуса Каспия, признали, что никакая военно-политическая активность внерегиональных игроков в Каспийском море недопустима. Таким образом, только прикаспийские государства получают право военного присутствия в Каспийском море, обязуясь не допускать никакого иностранного военного присутствия, тем более присутствия, которое может быть воспринято другими странами «каспийской пятерки» как угроза их национальной безопасности.

Это далеко не новая идея. В предыдущих документах, носивших более общий характер, уже подчеркивался принцип, в соответствии с которым Каспий должен быть «морем мира». Однако прежние соглашения носили больше декларативный характер, они не дезавуировали возможность отказа любой прикаспийской страны от этого принципа.

Сейчас ситуация смотрится иначе. Это норма, которая принимается всеми государствами «каспийской пятерки», освещается авторитетом ведущих международных организаций, таких как ООН.

Да, ряд государств, может пренебрегать и такими документами. Ярким примером может служить современный подход США к ядерному соглашению по Ирану. Но это позиция одного отдельно взятого не слишком ответственного государства. Весь остальной мир воспринимает подобного рода документы иначе. Поэтому можно предположить, что и для России, и в особенности для Ирана именно недопущение в очень важный с геополитической, геостратегической и геоэкономической точки зрения регион возможных конкурентов - это значимый момент. Для обеих стран вопрос безопасности в сегодняшних сложных условиях нарастающей мировой геополитической турбулентности и стал основным поводом для форсирования принятия Конвенции.

Это тем более заметно в связи с изменением позиции Тегерана по вопросу Каспия за последние несколько лет. Не будет преувеличением сказать, что  Соединенные Штаты с их неумеренной политикой давления оказали определенное влияние на позицию иранских властей. Тегеран заинтересован в том, чтобы обезопасить свои границы по всему периметру, в том числе и на севере, не допустить возможности использования сопредельных государств в антииранских целях.

Государства «каспийской пятерки» продемонстрировали очень зрелый подход. Практически все стороны в чем-то пошли на уступки, на компромисс, отупили от ранее отстаиваемых позиций. Но в конченом итоге выиграли все».

Подготовил Михаил СимутовЦентр военно-политических исследований

27.08.2018
  • Эксклюзив
  • Военно-политическая
  • Органы управления
  • Россия
  • Ближний Восток и Северная Африка
  • СНГ
  • XXI век