Ключевое значение прогнозирования развития отношений между ЛЧЦ в Евразии

Единственным уделом незнающего и  не понимающего причин конфликта субъекта оказывается нескончаемая борьба со следствиями, потеря темпа и, в  конечном счете, поражение[1]

В.  Овчиский, Е.  Ларина, эксперты

… де-факто мир в  своем развитии вступил в  межвоенный период[2]

К.  Боришполец, профессор МГИМО

Любой прогноз развития МО в  мире, в  конечном счете, исходит из прогноза соотношения сил и  возможностей в  Евразии. Прежде всего, США-КНР-России, которые окажут решающее влияние на ситуацию в  мире. Вот и  прогноз «Общая оперативная обстановка в  мире  — 2035», подготовленный Центром технической информации Министерства обороны США, в  июле 2016  года, свидетельствует о  том, что главными политическими игроками к  этому времени станут США-Россия-Китай. Причем именно последние (а  также некоторые акторы) будут угрожать мировому порядку, прежде всего, через изменение баланса сил в  регионах[3]. Таким образом от уровня, характера и  качества отношений между ЛЧЦ в  отдельных регионах, но, прежде всего, в  Евразии, в  решающей степени зависит развитие всей международной обстановки и  реализация того или иного сценария и  даже варианта ее развития.

Еще в  первом десятилетии XXI  века именно негативное развитие отношений между западной, исламской и  российской ЛЧЦ в  Евразии привело к  обострению не только межгосударственных отношений, но и  всей ситуации в  мире. В  основе этого поворота во внешней политике западной ЛЧЦ находилось стремление силовым способом сохранить сложившуюся систему военно-политических и  финансово-экономических отношений, а  также норм, процедур и  правил, в условиях усиления других ЛЧЦ и  центров силы.

Именно в  то время западная ЛЧЦ попыталась «зафиксировать» состояние мировой обстановки на уровне 2001  года, заявив, что будет любыми способами препятствовать попыткам ее изменения. Именно ею тогда был выбран сценарий военно-силового противоборства между ЛЧЦ, который реализуется через развитие соответствующих сценариев МО и  ВПО, предполагающих обострение международной обстановки, внутриполитическую дестабилизацию во всех других ЛЧЦ и  странах. Как откровенно признает Дж. Фридман, «… по-настоящему XXI  век начался… 11 сентября 2001  года, когда самолеты протаранили башни Всемирного торгового центра и  Пентагон… США…, безусловно, выполнили свои стратегические задачи. Представляется очевидным, что эта война, как и  любая другая, приближается к  своему финалу, каким бы он ни был»[4]. Иными словами, США, как лидер западной ЛЧЦ, выбрали войну с  другими ЛЧЦ, которая вскоре, по их мнению, должна была закончиться победой западной ЛЧЦ.

Этот вывод обязывает к  очень многому, даже если оговориться, что понятие «победа» западной ЛЧЦ требует пояснений: во всяком случае, это не традиционная победа, понимание которой сегодня лишь мешает трезвой оценке реальности. Победа одной ЛЧЦ над другой это не оккупация территории и  даже не разгром ВС врага и  его коалиции, это навязывание его правящей элите норм поведения, системы ценностей и  правил, которые необходимы победителю. Это не ликвидация военного потенциала, но фактически лишение страны суверенитета и  национальной идентичности. Вот почему необходимо подробнее остановиться именно на сути и  содержании противоборства современных ЛЧЦ и  отношений между ними, которые предопределяют развитие МО в  будущем.

Напомню, что среди известных четырех основных групп факторов, влияющих на формирование МО, традиционно ведущую роль играла группа, в  которой представлены главные субъекты международных отношений  — суверенные государства (как признанные, так и  не признанные), нации и  локальные человеческие цивилизации. Собственно говоря, вся история человечества, войн и  международных отношений это история отношений наций, государств и  ЛЧЦ.

ЛЧЦ представляют собой более чем один субъект МО и, как правило, в той или иной степени являются политически и  юридически оформленной коалицией или союзом, объединяющими более чем одно государство. У  этого правила есть некоторые исключения  — конфуцианский Китай, который называется нацией, являясь на самом деле локальной цивилизацией, а  также Индия. Однако надо признать, что обе эти ЛЧЦ выходят далеко за пределы государственных границ КНР и  Республики Индия, распространяясь по всему региону АТР и  Евразии.

Локальная человеческая цивилизация  — как социокультурная общность[5]  — не имеет абсолютно четких границ потому, что культурная самоидентификация не только отдельных стран, но и  социальных групп (и  даже людей) может быстро меняться. Яркими примерами являются Австралия, Новая Зеландия и  даже Япония, а  также ряд других государств, ставших частью западной ЛЧЦ. В  каждый исторический отрезок времени отдельные нации, социальные группы и  даже конкретные личности могут меняться под воздействием внешних и  внутренних причин. Так, самоидентификация значительной части граждан Украины по принадлежности к  современной западной ЛЧЦ[6] произошла в  последние 25-30  лет под влиянием внешних сил и  внутренних процессов, имевших в  значительной степени инспирированный и  организованный западной ЛЧЦ характер.

Стратегический прогноз развития отношений между ЛЧЦ  — первое и  обязательное условие стратегического прогноза развития того или иного сценария МО и  даже его варианта. Так, выбор на рубеже XXI  века западной ЛЧЦ политики силы предопределяет вектор развития отношений с  ними. С  практической военно-политической точки зрения это означает, что в  2000-2001  годах США, как лидер западной ЛЧЦ, сделали ставку на развитие силовых сценариев МО и  их вариантов, которые в  той или иной степени должны будут реализоваться в  конкретных военно-силовых сценариях развития военно-политической обстановки.

Для России это означает, что уже почти 20  лет США и  их союзники по ЛЧЦ фактически реализуют такой силовой сценарий развития МО, когда Россия и  другие ЛЧЦ должны  — постоянно и  во всех областях жизнедеятельности  — стоять перед жестким выбором: либо безусловное подчинение правилам и  нормам западной ЛЧЦ, либо силовое (в  т.ч. военное, если необходимо) противостояние, включающее санкции, внутриполитическую дестабилизацию, давление на правящую элиту, беспрецедентную информационную войну и  т.п. Очень образно эту ситуацию изобразил еще в  2014  году советник НГШ ВС РФ И.  Попов[7] (рис. 1).

Рис. 1. Геополитическая ситуация в мире: ключевые положения оценки МО в начале XXI века

Подобное видение отношений между ЛЧЦ с  начала XXI  века не стало нормой. Постепенно, в  особенности, после военного конфликта в  Грузии в  2008  году, и  затем на Украине, это понимание стало охватывать все большую часть российской правящей элиты. Ключом, сутью такого понимания является описанный еще в  начале 90-х годов XX  века С.  Хантингтоном неизбежный конфликт цивилизаций, оценки которого старались долгое время не замечать даже тогда когда они подтверждались на самом высоком политическом уровне. Так, в  июле 2016  года на съезде Демократической партии США Б.  Обама сказал о  неизбежном конфликте геополитических интересов двух центров силы  — России и  США. Аналогичные, многочисленные признания звучат и  от союзников США в  Европе и  в АТР.

>>Полностью ознакомиться с аналитическим докладом А.И. Подберёзкина "Стратегия национальной безопасности России в XXI веке"<<


[1] Овчинский В., Ларина Е. Холодная война 2.0  / Эл. ресурс: «Изборский клуб». 2014.04.12  / http://www.dynacon.ru/content/articles/4224/

[2] Некоторые аспекты анализа военно-политической обстановки: монография / под ред. А. И.  Подберезкина, К. П.  Боришполец. МГИМО.  — М.: МГИМО-Университет, 2014.  — С. 13.

[3] Joint Operating Environment (JOE) 2035. The Joint Force in a Contested and Disordered World. 14 July. 2016.

[4] Friedman G. The Next 100 Years: A Forecast for the 21st Century / Doubleday, 2009.  — P. 21  / eKnigi.org

[5] Локальная человеческая цивилизация (ЛЧЦ)  — зд.: определенная часть общества, проживающая на

конкретной территории, объединенная общей системой ценностей, историческим наследием и  видением общего будущего.

[6] Современная локальная человеческая цивилизация  — зд.: конкретная часть общества, проживающая на определенной территории в  современный период, объединенная общей культурой, системой ценностей, историей и  видением общего будущего.

[7] Попов  И. М. Доклад «Война  — это мир: невоенные аспекты обеспечения безопасности государства. 2014. Апрель.  — М.: МГИМО-Университет / http://eurasian-defence.ru/

 

08.10.2017
  • Эксклюзив
  • Проблематика
  • Европа
  • Азия
  • XXI век