29  сентября 1938  года Даладье (Франция) и Чемберлен (Великобритания) в Мюнхене согласились на расчленение Чехословакии, отторжение у нее Судетской области. Менее чем через 6 месяцев, 15 марта 1939 года, последовал захват самой Чехии. В начале сентября 1938 года Н. Чемберлен решил осуществить проект, о котором сообщил лишь немногим доверенным лицам своего кабинета и для секретности называл его «планом Зет». В соответствии с этим планом он 12 сентября неожиданно обратился к Гитлеру с просьбой о личной встрече. В тот же день он изложил свой план в письме к ближайшему сподвижнику Ренсимену следующим образом: «Я сумею убедить его (Гитлера. — М. М.), что у него есть неповторимая возможность достичь англо-немецкого понимания путем мирного решения чехословацкого вопроса… Германия и Англия являются двумя столпами европейского мира… и поэтому необходимо мирным путем преодолеть наши нынешние трудности… Наверное, можно будет найти решение, приемлемое для всех, кроме России. Это и есть „план Зет“»[1].

Мюнхенское соглашение между Великобританией, Германией и Францией фактически стало пак-том о разделе Европы, согласно которому Германия получала полное право распоряжаться в Восточной Европе. Лондон и Париж активно пытались канализировать германскую военную активность на восток, против Советского Союза, продемонстрировав при этом всю низость и опасность умиротворения фашистского агрессора. Но Гитлер рассудил иначе: через год он неожиданно для стран Запада заключил «пакт» с Советским Союзом и напал 1 сентября 1939 года на Польшу, заставив Францию и Великобританию 3 сентября объявить Германии войну. Это стало началом Второй мировой войны, но до 22 июня 1941 года ее во Франции называли «странной», в Германии — «сидячей», в США — «мнимой», или «призрачной» войной. В то время, когда гитлеровские войска в сентябре 1939 года громили Польшу, французская армия вела себя пассивно, откровенно отсиживаясь за укреплениями «линии Мажино»[2].

Польше пришлось в одиночестве расплачиваться за патологически русофобскую политику своего руководства в предвоенные годы, сделавшей страну не жертвой, а активной пособницей всякого рода антисоветских планов, в том числе и германских. Советский Союз же в конце августа 1939 г. действовал в русле тех «правил игры», которые в то время практиковали другие великие державы. Каждая из них руководствовалась собственными целями, не считаясь с зыбкими нормами международного права того времени. Как отмечал академик А. В. Торкунов, «это был один из самых мрачных и постыдных периодов истории ХХ века — трагедия без героев, в которой даже жертвы агрессии чаще всего оказывались ее пособниками»[3].

Автор: М.А. Мунтян, доктор исторических наук, профессор, шеф-редактор журнала «Вестник МГИМО — Университета»