Военная операция «Щит Евфрата», инициированная, исходя из официального заявления турецких властей, в связи с критическим положением на границе с Сирией, вызвала однозначный протест со стороны Сирии, власти которой обратились в ООН с требованием о прекращении агрессивных действий со стороны Турции.
Тем не менее, официальные лица Турецкой республики указывают в качестве целей военной операции противодействие боевикам террористической организации «Исламское государство», а также вооруженным формированиям сирийских курдов, приравненным Анкарой к террористическим группировкам, угрожающим национальным интересам и безопасности Турции.
О причинах вторжения, а также о целях, которые преследует Анкара, ведя боевые действия на севере Сирии, Центру военно-политических исследований рассказал старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Андрей Грозин:
«Вводя войска на территорию Сирии, Турция пытается оттеснить курдов, не допустить их выхода к Евфрату. Эта стратегия изначально заявлялась Анкарой достаточно открыто. Об этом заявлял и Эрдоган, и бывший премьер-министр Давутоглу, сейчас об этом говорит Чавушоглу. В принципе турецкое политическое руководство никогда не делало секрета из того, что северные территории Сирии, граничащие с Турцией, являются зоной приоритетного внимания, и Анкара не может представить ситуацию, при которой курдские вооруженные формирования начнут процесс консолидации.
На лицо своеобразная коллизия. Очевидно противоречие американского и турецкого подхода к данному региону и к сирийским курдам. Как из этой ситуации будут выходить Соединенные Штаты, пока не совсем понятно. Турция очень долго сдерживала наступательный порыв своих генералов, а ведь попытки войти на иракскую территорию, на сирийскую территорию предпринимались и год, и два, и три назад, нося, однако, ограниченный, пробный характер. Очевидно Анкару до сегодняшнего дня сдерживали американские политики, но видимо у Штатов не хватило политического влияния и дальше давить на Эрдогана, предотвращая ввод турецких войск в Сирию и их развертывание против курдских вооруженных подразделений, пользовавшихся поддержкой Соединенных Штатов и через поставки вооружений, и даже напрямую через инструкторов.
Собственно, конспирологические версии о том, что американский спецназ на севере Сирии попал в последние дни в очень сложную ситуацию и в связи с действиями Воздушно-космических сил РФ, и в первую очередь в связи с действиями сирийской авиации - это тоже, на мой взгляд, является одним из составных элементов, из которых и состоит мозаика турецкого шага на сирийском направлении.
Кроме того, я не могу представить себе ситуацию, при которой этот шаг Анкары был предпринят без консультаций с Москвой, без того, чтобы как-то согласовать с Российской Федерацией свои планы на сирийской территории. Наверняка это было сделано, просто потому что впервые с момента атаки на российский бомбардировщик турецкая авиация пересекла воздушное пространство Сирии. Понятно, что зенитно-ракетные комплексы С-400 ВКС РФ остаются на территории Сирии, и никто из турецких пилотов, турецких генералов, я думаю, не взял бы на себя ответственность рисковать собственной авиацией, не заручившись гарантиями со стороны России. Уже исходя из одного этого, можно сделать вывод о координации действий Анкары и Москвы на территории Сирии.
С другой стороны, пока не совсем понятно, какой характер будет носить турецкая военная операция. Либо это будет ограниченный тактический шаг, после которого турецкие военные, выполнив поставленные перед ними политическим руководством Турции первоочередные задачи, вернуться на свою территорию, либо турки постараются каким-то образом расширить формат прямого присутствия на территории Сирии, используя риторику о борьбе с «Исламским государством», с радикальными исламистами и т.д.
Такими заявлениями сегодня можно в принципе прикрыть в Сирии все что угодно, любые действия. Вопрос в том, насколько долгосрочным является горизонт турецкого планирования относительно боевых действий на севере Сирии. Если это ограниченная по срокам операция - это один вопрос, и на это в определенном смысле и при определенных условиях, я думаю, и Россия, и Дамаск могли бы смотреть достаточно спокойно. Если же у Турции есть далеко идущие планы, к примеру, создание квазитуркоманской государственности под патронажем Анкары на севере Сирии или создание постоянно действующих турецких военных объектов - подобный формат, на мой взгляд, не сможет устроить ни руководство Сирийской Арабской Республики, ни Российскую Федерацию, ни Исламскую Республику Иран.
Эти три силы, очевидно, в переговорах с Турцией, которые велись последние недели, получили какие-то гарантии, заверения того, что турецкий удар носит сугубо тактический характер. Посмотрим, насколько можно доверять подобного рода предложениям. Но опять же, то, о чем я говорю - это достаточно гипотетические вещи, просто потому что официальная риторика Анкары вообще заточена под западные стандарты. И даже несмотря на то, что произошло некое смещение позиции по отношению к фигуре Башара Асада, Турция продолжает отстаивать собственные национальные интересы. Несмотря на нарастающую волну террористических актов, которые наблюдаются в Турции, официальное турецкое руководство видит главную опасность не в террористах «Исламского государства», а в деятельности курдов. Но официально об этом речь не идет.
Остается следить за развитием событий. Насколько длительным или напротив ограниченным будет характер турецкой военной активности, можно будет определить уже по итогам ближайших четырех - пяти дней.
Во всяком случае, если начнется отвод бронетехники, это будет означать, что турецкий удар носит тактический характер и ориентирован на решение локальных задач по недопущению консолидации курдов на севере Сирии. Я думаю, это будет определенным индикатором того, насколько далеко протираются планы военной активности Турции на территории Сирии».
Подготовил Михаил Симутов, Центр военно-политических исследований
