>>Первая часть <<

Введение унии фактически разделило западнорусскую церковь на две части: на униатскую церковь и православную церковь. Уния сеяла раздор и этим порождала раздражение. Она придала религиозный характер социальным разногласиям крестьян и казаков. Казаки вскоре стали поборниками православия»[1].

Православие пытались сделать признаком низшего, зависимого положения, и оно приобрело в Польше характер «холопской веры».

Уния стала, по сути, началом великого переворота в умственной и общественной жизни южной и западной Руси. Переворот этот имел важнейшее значение в нашей истории по силе того влияния, какое он последовательно оказал на умственное развитие всего русского мира. 

Униатское нововведение пользовалось особенною любовью и покровительством короля Сигизмунда; поддерживать его горячо принялись и иезуиты, захватившие в Польше воспитание и через то овладевшие всемогущею польскою аристократией.

Вот что пишет об этом русский историк Николай Карамзин: «Униатская церковь, под особою защитою королей и сеймов, усиливалась, гнала благочестивую в ее сиротстве жалостном – и долго стон наших единоверных братьев исчезал в воздухе, не находя ни милосердия, ни справедливости в верховной власти.»[2]

Интересы Рима и правящих кругов Польши совпали, уния была направлена на ослабление, ставшего оплотом православия, Российского государства. В растущем Российском государстве и польская аристократия видела своего противника в борьбе за земли Киевской Руси. На западе ее теснили немецкие государства. Она уже потеряла Западное Поморье, Одер, Гданьское и Восточное Поморье. Столицу Польши переносят из Кракова в Познань. Само существование Польши начинает висеть на волоске, поэтому единственное спасение она видела в захвате земель бывшей Киевское Руси.

Поэтому они объединили свои усилия, и потому было вполне естественно, что униатская сторона тотчас же взяла верх над православной в Речи Посполитой.

План Рима в подавлении православия в Польше состоял главным образом в том, чтобы отвратить от древней веры и обратить в католичество русский высший класс, так как в Польше единственно высший класс представлял собою силу. Орудием для этого должны были служить школы или коллегии, которые одни за другими заводились иезуитами на Руси[3].

Одновременно продолжилась и религиозная полемика. Иезуит Скарга издал на русском и польском языке «Synod Brzeski i iego obrona». Почти одновременно православные издали «Эктезис, альбо короткое собрание справ, которыя ся деяли на поместном Берестейском соборе». Оба эти сочинения ограничивались описанием собора с разных точек зрения.

Следующее сочинение православных «Апокризис, альбо отповедь на книжки о соборе Берестейском», написанное Христофором Филалетом (псевдоним Христофора Вронского), направлено к опровержению книги Скарги. Апокризис вызвал со стороны униатов Антирризис, в котором Филалет обвинялся во лжи и клевете.

Православный львовский священник, бывший на Брестском соборе, написал «Перестрогу», т.е. предостережение, в которой рассказывал, как была введена уния и т.п. Полемика шла очень оживленно, но не могла удержать униатов от насилий.

Но главным оружием против православных в защите унии было право патроната против православной церкви в руках короля, который стоял на том, что уния не нарушила „греческий закон”, и униаты, приступая к одности с церковью римской, не переставали быть людьми греческого закона.[4]

Все это давало королю инструмент на унификацию веры и ополячивание. В целом, Брестская уния 1596 г. была резко отвергнута большинством православных, они сразу же оценили ее как попытку «уничтожить Русь в Руси».[5]

Польская знать и католическое духовенство рассматривало униатсво, как переходную ступень к католичеству, и поддерживать материально предназначенную к отмиранию непонятную конфессию, не видело смысла. Все униаты, согласно замыслу иезуитов, должны были перейти в католичество.

Покровительство, оказываемое королем униатам, побудило православную шляхту настойчивее выдвигать требование о низложении владык-униатов и замещении их православными. Перед сеймом 1597 года, в феврале-марте, на многих литовских сеймиках в инструкциях для послов было введено требование о низложении митрополита и епископов, принявших унию.

Однако все старания православных посланников не увенчались успехом даже несмотря на мощную поддержку протестантской партии. Король отговорился тем, что уния состоялась по согласованию на нее самих же русских, а потому возбуждать вопрос о ней, как только тормозящий ход сеймовых совещаний, излишне.

После неудачи на двух сеймах - 1596 и 1597 гг. - православная шляхта Волынского воеводства на своих сеймиках – перед сеймом 1598 года – постановили возбудить судебный процесс против епископов Терлецкого и Поцея и привлечь их к сеймовому суду. Их обвиняли в следующем:

• они самовольно, без всяких полномочий явились в Рим и от имени православных признали власть папы, действуя в данном случае без воли Константинопольского патриарха;
• они, не согласившись с представителями Восточных патриархов и русских областей, устроили собор вместе с католическим духовенством и на нем предали проклятию всех, кто отверг еретическиое соединение и остался верным древним обычаям и святоотеческим уставам. Своими действиями они нарушили не только правила Вселенских Соборов и святых отец, но и те права и привилегии, которые издавна были представлены Православной Церкви, в том числе и Варшавскую конфедерацию почему и должны быть лишены сана и соединенных с ним бенефаций.[6]

Отступникам были вручены позывные грамоты, но на сейме 1598 года их дело не рассматривалось, - «за недостатком времени».

Результаты унии отразились и в дальнейшем на русских в Галицкой Руси. Фактически униаты, порожденные Брестской унией, были использованы для формирования в Галичине нового отдельного народа со своей духовностью и культурной традицией, которые и сегодня несут в Украину свои взгляды и мораль. Не случайно в октябре 1998 г., пребывая в Киеве, Самюэль Хантингтон, отнес Западную Украину к другой цивилизации, а именно западной, основу которой оставляет католицизм.

Поэтому в условиях тотального наступления на православие именно с конца XVI в. начинается публицистическая активность русских православных авторов, в текстах которых становятся штампом выражения вида: «русская вера», «народ русский». Например, львовские мещане пишут для сейма 1608 г. инструкцию, в которой присутствуют слова: «в том руском Лвове», «полский народ веспол («вместе» — по-польски) з русским единого сут права», «прирожоной земли своей руской»[7].

Поляки всячески старались вытравить из памяти народа память о Руси. В польской письменной традиции все чаще фигурирует понятие «Украина» вместо «Руси». Раньше украйной назывались пограничные земли Польши, и с расширением границ Польши так воеводство Русское, т.е. Червонной Руси, потом, с включением Киевского и Брацлавского воеводств в состав коронных (т.е. польских) земель после Люблинской унии, оно все дальше переносилось на восток, и уже новые земли стали польским пограничьем-украйной. Слияние этих приднепровских украин польского государства — старой и новой — и породили обобщенное названий этих воеводств как «Украины». Данное название не было официальным, однако было широко распространено среди польской шляхты и, таким образом, начало проникать в сферу хозяйства.

Мещане не принимали идеи унии. Сопротивление Унии продолжалось. В городах церковные братства (особенно во Львове и Вильно) выступали против Унии, Запорожское казачество православными агитаторами также возбуждалось против Унии.

Князь Константин Острожский запретил пропаганду Унии в своих владениях. Были совершены нападения на митрополита Рагозу (бросанием камней) и на митрополита Поцея (в Вильно его ударил саблей некий Тупека и отрубил ему на руке два пальца). В 1609 г. горожанин Максим Шэмбель покушался на Рутского. Не только на Варшавском, но и на местных сеймах выносились протесты против Унии.

В 1610 году, т. е. через четырнадцать лет после введения унии, Мелетий Смотрицкий под именем Ортолога в книге “Плач восточной церкви” жалуется на потерю важнейших фамилий, оставивших православие. “Где дом Острожских, — восклицает он,— славный пред всеми други­ми блеском древней веры? Где роды князей Слуцких, Заславских, Вишневецких, Сангушек, Черторыжских, Пронских, Рожинских, Соломерицких, Головчинских, Крашинских, Мосальских, Горских, Соколинских, Лукомских, Пузин и другие, которых сосчитать трудно? Где славные, сильные, во всем свете ведомые мужеством и доблестью Ходкевичи, Глебовичи, Кишки, Сапеги, Дорогостайские, Хмелецкие, Войки, Воловичи, Зеновичи, Тышкевичи, Пацы, Скумины, Корсаки, Хребтовичи, Тризны, Горностаи, Мышки, Гойские, Семашки, Гулевичи, Ярмолинские, Чолганские, Калиновские, Кирдеи, Загоровские, Мелешки, Боговитины, Павловичи, Сосновские, Поцеи? Злодеи отня­ли у меня эту драгоценную одежду (говорилось в этом сочинении от лица церкви) и теперь ругаются над моим бедным телом, из которого все вышли!” Даже униаты скорбели о том, что дворянство русское отступило в латинство: “Уже унии со свечой приходится искать русского шлях­тича, не то что сенатора” — говорит униат в начале третьего десяти­летия XVII века.[8]

Таким образом, все дворянство отпадало от веры народности: в Ру­си исчезал деятельный, свободный класс, который мог путем законным и правильным постоять за святыню старины своей. Мещане знатней­ших городов шли за дворянством: число униатов в городах увели­чивалось, число православных уменьшалось; и чем их меньше стано­вилось, тем труднее им было бороться с громадою противников, кото­рая угнетала их при помощи и правительственной, и общественной силы.[9]

Активная деятельность Полоцкого архиепископа униата Иосафата Кунцевича вызвала к нему ненависть его противников. Эта ненависть подпитывалась и агитацией против Унии, посвященным патриархом Феофаном в православного Полоцкого архиепископа Мелетия Смотрицкого.

Также и в Белоруссии обострилась религиозная борьба. Своеобразной формой религиозно-политического движения были православные братства, куда входили преимущественно ремесленники, торговцы, а также духовенство и шляхта. Братство скорняков Могилёва, созданное в 1589 г., было одним из первых в Белоруссии. Известны братства при церквах святого Спаса, «Въеханя господня», Преображенской, Богоявленской, Крестовоздвиженской.

Братства сыграли большую роль в развитии просвещения, открывали братские школы, с 1616 г. по 1773 г. (с перерывами) существовала Могилёвская братская типография. В знак протеста против насильственного насаждения униатства жители Могилёва в 1599 г. не впустили в город перешедшего в унию полоцкого архиепископа Г. Загорского, заявив, что «они его как поклонника папы более не признают за своего владыку».

В октябре 1618 г. в Могилёв направился полоцкий униатский архиепископ И. Кунцевич с намерением закрыть православные церкви и насильственно навязать жителям унию. Магистрат Могилева заявил, что город не станет подчиняться униатскому митрополиту. Узнав о приближении Кунцевича, жители города закрыли перед ним ворота, установили на городском валу пушки, угрожая применением оружия в случае, если архиепископ сделает попытку проникнуть в Могилев. Кунцевич отправился в Варшаву, сообщил королю о выступлении могилевчан против унии и добился королевского универсала, согласно которому 20 участников выступления были приговорены к смертной казни, на жителей города наложен штраф. Жители Могилёва участвовали в подготовке восстания против Кунцевича в Витебске в 1623 г., когда епископ был убит. Поводом к убийству была изоляция православного священника Илии слугами Кунцевича за оскорбление им архиепископа.

Православные, оставшиеся верными православию, подверглись гонению: православные церкви запирались; в селах паны отдавали их на откуп евреям, так что крестьянин, чтоб крестить ребенка или похоронить мертвого, должен был прежде идти к еврею, который за деньги отпирал ему церковь, их бросали в тюрьмы, подвергали издевательствам, сдавали властям как бунтовщиков православных священников, оскверняли православные святыни, избивали верующих.

Православное духовенство вело борьбу с иезуитами и писало акты в которых перечисляло притеснения православным: «Большая часть церквей и монастырей постыдно разграблена, над живыми проливается кровь, над мёртвыми свершаются зверские поругания, запрещены: строение церквей, собрания на богомолье, погребение и другие христианские обряды <…>, указываются средства истребить нас с обещаниями за это благословений и наград».

Со времени принятия унии в государстве по существу шла непрерывная гражданская война, настолько беспощадная, что даже ревностный католик Лев Сапега писал: «Уния не принесла радости, а только несогласие… Было бы много лучше, чтобы она никогда не имела места среди нас. Мы опасаемся, как бы эта уния не стала причиной твоей и нашей погибели». 

Одновременно, в XVI веке идет стремительная полонизация, а за ней и переход в католицизм западнорусской шляхты. Долгое время она носила стихийный и даже добровольный характер, будучи вызвана, прежде всего, статусным превосходством поляков.

К концу XVI века этот процесс в целом завершился, и в результате население Правобережья и белорусское православное крестьянство оказалось под властью католического полонизированного дворянства. Эта ситуация, наряду с усилением контрреформации и влияния иезуитов, породила соблазн перевести в католицизм и «хлопов».

Власти Польши решили использовать смутное время в Московском государстве и вынашивали планы вторжения, и наличие униатов у них в обозе очень даже им пригодилось бы. Уния распространялась путем проповеди и путем насилия, постоянно переплетавшимися между собой.

В этих условиях Православные братства получают от константинопольских Патриархов права на «чрезвычайное управление Церковью», на контроль за деятельностью шатающихся в вере архиереев, церковного суда и т.д. В 1606 г. Львовское Успенское Ставропигиальное братство получает право на управление Церковью на всех пределах России, вплоть до Москвы. Это происходит в пик русской смуты, когда польские оккупанты не допускают в свои пределы православных священников.

При разделе Польши в конце 18-го столетия Галицкое Русское княжество досталось Австрии. «К этому времени от русского населения остался только ''хлоп и поп'', то есть лишенный грамоты русский крестьянин, закрепощенный польскими панами, и униатский священник». («Путями истории». Нью-Йорк, 1979, стр. 186). Но все же и тот, и другой продолжали называть себя «русинами, русскими», избегая слов «украинец, украинский».

Затем, «в 1882 году Папа Лев 13-ый опубликовал ''Апостольское послание'', которым он изъял галицкие василианские монастыри из-под власти Львовского митрополита и епископов и подчинил их польским иезуитам, имевшим свой центр в Кракове». (Там же, стр. 187). Затем было воспитано «несколько генераций нового униатского духовенства в сепаратистском и русофобском ''украинском'' духе», которые затем, в свою очередь, «прививали этот дух новым поколениям в галицких гимназиях и начальных школах». Руководили этой работой четыре поляка: братья Ледоховские и братья Шептицкие. Один из братьев Шептицких даже умудрился превратиться из польского графа и австрийского кавалерийского офицера в «украинского» униатского митрополита Львовского. (Там же, стр. 188). [10]

Подводя итоги можно утверждать:

• Брестский собор 1596г. являлся нелегитимным, что вытекает хотя бы из того, что он  являлся собором поместным, не получил всеобщей гласности и созванный без дозволения патриархов и всей Православной церкви не имел власти принять решение о соединении Православной церкви с Римским костелом, тем более что для твердости такого соединения необходимо было согласовать различие в догматах обоих вероисповеданий, то есть епископы Терлецкий и Поцей самовольно, без полномочий явились в Рим и от имени православных признали власть папы, действуя в обход воли Константинопольского патриарха.
• Галиция первая из древних русских земель отступила от православия и приняла в унию, что привело к смене цивилизационных основ населения этого края.  Введение унии фактически разделило западнорусскую церковь на две части: на униатскую церковь и православную церковь. Уния сеяла раздор и этим порождала раздражение. Более того, она придала религиозный характер социальным разногласиям крестьян и казаков. Фактически униаты, порожденные Брестской унией, были использованы для формирования в Галичине нового отдельного народа со своей духовностью и культурной традицией, которые и сегодня несут в Украину свои взгляды и мораль. По сути, уния явилась региональной церковью Галиции и сегодня не имеет никакого отношения ко всей Украине, поэтому перенос резиденции униатов в Киев на левый берег Днепра, является не чем иным как продолжением наступления Ватикана на Восток, что ведет к нарастанию конфликтного потенциала.
• В 1946 г. Брестскую унию денонсировал знаменитый Львовский собор, униатская церковь была воссоединена с Православной Церковью. Через 340 лет после восстания Богдана Хмельницкого, положившего начало разгрому унии на Надднепрянщине. 1 декабря 1989 г. генеральный секретарь ЦК КПСС М. Горбачев провел в Ватикане переговоры с Папой Римским Иоанном Павлом II. В результате переговоров было достигнуто соглашение о восстановлении в УССР той самой унии, против которой, не жалея крови и самой жизни, боролось не одно поколение украинцев. В тот же день АПН (Агентство печати «Новости») опубликовало (датированную еще 20 ноября) Декларацию Совета по делам религий при Совете Министров СССР в адрес Совета Министров Украинской ССР о легализации Украинской греко-католической церкви, что тоже само по себе не является законным, ибо у нас в стране церковь отделена от государства.

Таким образом, по большому счету униатская Церковь задумывалась лишь как переходной проект от православия к полному «окатоличиванию». То есть реально, Брестская уния являлась инструментом для смены цивилизационных основ восточного славянства, укрепила польскую шляхту и усилила процесс ополячивания местного панства юго-западной части Руси, обучавшихся в иезуитских коллегиях и принявшей «латинство» ради служебного продвижения. а главными покровителями унии всегда выступали иноземные завоеватели. Польские власти на практике реализовали принцип «чья власть, того и вера».

И еще деталь. Настоящими владельцами земли в Галичине и Правобережье были магнаты Потоцкие, Любомирские, Яблоновские, Чарторийские, Понятовские, Замойские, Сангушки, Тишкевичи, Жевуские, Браницкие, Осолинские, Радзивиллы, Стадницкие, но другие данные за 1785 г. свидетельствуют о том, что 40 магнатских семей Галичины владели около 2800 поместьями, или больше чем половиной частных имений. В середине XVIII ст. около 40 магнатских семей владели 80% территории Правобережной Украины.[11]

Даже в XIX веке под польским влиянием в Малороссии оставалось 90% сельского населения. «Огромный вес поляков... прежде всего, обуславливался богатством и влиянием их элиты. В 1850 г. около 5 тыс. польских землевладельцев имели 90% земли... этого региона. Правобережье, где сосредотачивалось 60% всего дворянства Украины, оставалось твердыней старых порядков. Даже ликвидация крепостного права не могла поколебать положения таких сказочно богатых польских магнатов, как семьи Потоцких, Чорторийских, Браницких и Заславских...» [12]

Русский историк Николай Карамзин подчеркнул: «Униатская церковь, под особою защитою королей и сеймов, усиливалась, гнала благочестивую в ее сиротстве жалостном и долго стон наших единоверных братьев исчезал в воздухе, не находя ни милосердия, ни справедливости в верховной власти.»[13]

Досье. В Австрийской Галиции униатство сохранялось и даже поддерживалось австрийскими властями, как духовная основа обособления украинцев от поляков. В Галиции униатство было единственной существовавшей новой формой православия. Более того, в 1775 по личному указанию Императрицы Марии-Терезии никогда ранее не существовавшая униатская епархия была открыта в Унгваре (теперь это Ужгород) с целью вбить духовный клин между карпатскими русинами и венграми.[14]

После восстания 1830-1831 годов, в котором принимали участие католики и униаты, царским правительством был взят курс на упразднение униатства как вероисповедания и присоединение его адептов к православной церкви.

12 февраля 1839 г. собор униатских архиереев и высшего духовенства, собравшийся в неделю Православия в Полоцке, составил торжественный акт ο присоединении униатской церкви к православной и всеподданнейшее прошение ο том государю с приложением 1305 подписей духовных лиц. 25 марта император Николай I написал на этом прошении: "Благодарю Бога и принимаю." [15]

Синодом был издан указ “О принятии греко-униатской церкви в полное и совершенное общение святых православно-кафолических восточныя церкви и в нераздельный состав церкви Всероссийской”.

За пастырями присоединилось к Православию и все полуторамиллионное население указанных епархий. Радость воссоединения выразилась торжественными богослужениями бывшего униатского духовенства с православными в Витебске, Орше, Полоцке, Вильне.

В память воссоединения выбита была медаль с надписью на одной стороне: "Отторженные насилием (1596) воссоединены любовью (1839)," с другой - под ликом Спасителя на убрусе: "Такова имамы Первосвященника."

Всего в Православие перешло свыше 1600 приходов с более чем 1 млн. 600 тыс. верующих. [16]

Униатские епархии были ликвидированы, но переход униатов в православие растянулся до 60-х годов XIX века.

Другое польское восстание 1863 г. повлекло за собой постепенную отмену унии и в Холмской епархии (люблинский, седлецкий и сувалковский Уезды), завершенную в 1875 году.

Как видим, после воссоединения униатов Белоруссии и Литвы уния оставалась еще в Привислинском крае, в униатской Холмской епархии. Правительство обратило на это внимание после польского восстания. Дело воссоединения и здесь началось с ослабления силы базилиан и восстановления православной обрядности. Главным деятелем в подготовке воссоединения выступил протоиерей Маркелл Поппель, назначенный, по удалении местных епископов, администратором епархии (1870). В 1874 г. имп. Александр II выразил согласие на воссоединение. После этого в Седлецкой губ. воссоединилось до 50000 униатов. 18 февраля того же года в Холме состоялся собор духовенства с Маркеллом во главе и составлен акт ο воссоединении всей Холмской епархии. 11 мая - в день свв. Мефодия и Кирилла - последовало самое торжество воссоединения. В том же году Маркелл был посвящен во епископа люблинского, викария православной Варшавской епархии, с кафедрой в г. Холме (занимал ее до 1878). Укреплению православия в древней русской Холмщине способствовало образование в 1905 г. самостоятельной епархии и в 1912 г. холмской губернии, в которую вошли уезды люблинской и седлецкой губерний с преимущественно православным населением. Уния осталась только в отторженном от России древнерусском крае - Галиции - которой после раздела Польши в XVIII в. владела Австро-Венгрия.[17]

Затем, «в 1882 году Папа Лев 13-ый опубликовал ''Апостольское послание'', которым он изъял галицкие василианские монастыри из-под власти Львовского митрополита и епископов и подчинил их польским иезуитам, имевшим свой центр в Кракове». («Путями истории». Нью-Йорк, 1979, -С.187). Затем было воспитано «несколько генераций нового униатского духовенства в сепаратистском и русофобском ''украинском'' духе», которые затем, в свою очередь, «прививали этот дух новым поколениям в галицких гимназиях и начальных школах». Руководили этой работой четыре поляка: братья Ледоховские и братья Шептицкие. Один из братьев Шептицких даже умудрился превратиться из польского графа и австрийского кавалерийского офицера в «украинского» униатского митрополита Львовского. («Путями истории». Нью-Йорк, 1979, - С.188).

Униатская церковь продолжала свое существование только в пределах Австрийской монархии, а после ее распада – в Польше.

С воссоединением в сентябре 1939 года западных украинских земель с УССР и СССР приобрел актуальность вопрос и о воссоединении Греко католической церкви западных областей Украины с Православной Церковью. Вначале, присоединение униатов шло медленно. К середине лета подано было всего около 300 заявлений.

Причин этому было много:

• во-первых, общему воссоединению мешали своими угрозами украинские националисты;
• во-вторых, те же националисты распускали слухи среди местного населения, что западные области УССР по-прежнему будут входить в состав Польши. 

Все это привело к тому, что многие униаты говорили епископу Макарию, что воссоединение греко-католиков с Православной Церковью начнется тогда, когда будут вкопаны первые пограничные столбы между СССР и Польшей.[18]

Таким образом, можно утверждать, что, если бы не обстоятельство, что часть русского народа Галиции-униатов попало в состав Австрии в 1772 году, то очень скоро об униатской церкви вспоминали бы как об историческом казусе и неудачном проекте иезуитов. 

Фальсификация истории. Нужно отметить, что в 1961 – Ватикан по просьбе «украинцев в свободном мире», переименовывает свой «рутенский» (русский) униатский обряд в «украинский». Этим была частично изменена доктрина Поссевина: ввиду бесперспективности введения унии в России, было решено отдать предпочтение отколу Украины.

1981 – США и Ватикан вступают в своеобразный альянс. («Самый крупный альянс в истории человечества», пишут Carl Bernstein и Marco Politi, авторы нашумевшей книги His Holiness). Ватикан обещает поддерживать политику США в странах Варшавского договора. США, по-видимому, обещают поддерживать политику Ватикана на Балканах и на Украине.

Конгресс США, в своей резолюции 494 от 18 декабря 1985 , переименовывает Крестителя Руси, святого великого князя Владимира, во «Владимира Великого, князя Украины». Однако, согласно киевскому митрополиту Илариону, святой Владимир «не в худе и не в неведоме земли владычествоваша, но в русской, яже ведома и слышима есть всеми концы земля». А киевский летописец свидетельствует: «Крести же всю землю русскую от коньца и до коньца». Интересно, что, согласно некоторым историческим данным, сам Владимир Святой до этого крестился в Крыму, на берегу Русского моря, изначально бывшего одним из рубежей Руси, являвшейся «великим водным путём из Варяг в Греки».[19] Интересная деталь, до Революции украинцами называли себя только те, кто отрёкся от православной веры и перешел в грекокатолики (униаты). Слово "украинец" было не национальность, а принадлежность к религии.[20]                                  

А.Г. Сковорода про себя написал: " Я босоногий русский философ" ( цитаты ). И.Франко в своём дневнике записал: "Меня сегодня кровно образили (оскорбили - польск.) меня обозвали украинцем хотя все знают, что я - РУСИН( цитата ).[21]

Кстати, старейшая украинская диаспора в США и Канаде носила  официальное название «Русский народный союз». С 1914 года украинский народный союз. Ее печатный орган «Свобода».

Можно констатировать, что евроинтеграционные походы в Европу в 1569 году, а затем в 1596 году окончились провалом: отобрали землю и насадили своих помещиков, все тяжелее становилось положение народных масс Украины-Руси, усилилось давление католической церкви.

Рим издавна метафорически именовал униатов «мостом между Востоком и Западом», который будто бы является средством преодоления многовекового разделения христианского мира. Но вся история униатства неопровержимо доказывает иное: униатство лишь еще больше усугубило раскол Между Востоком и Западом и способствовало обострению противоречий между православными и католиками.

Как пишет архиепископ Августин: «сегодня это особенно заметно на примере религиозной жизни на Западной Украине. Гордо называющие себя «православными в единстве с Римом», в действительности галицкие униаты представляют собой не более чем католиков, сохраняющих элементы восточной традиции, уже утративших свою структуру. Вопрос: «кто мы такие?» - является для них отнюдь не праздным, ибо от ответа зависит, обретет ли бурно взошедшая на политических «дрожжах» активность западно-украинских униатов хоть какой-либо духовный смысл, а вместе с ним и перспективу на будущее самостоятельное место в христианском мире[22].»

Нужно отметить, что и сегодня Ватикан продолжает движение на Восток. В воскресенье 18 Августа 2013 г в Киеве состоялось освящение нового Патриаршего собора Украинской греко-католической Церкви (подчиняется Ватикану). Собор на Левом берегу стал четвертым храмом УГКЦ в Киеве. Главный униатский храм – это довольно большое сооружение, рассчитанное на полторы тысячи человек. Высота собора – 50 метров. Вместе с административным зданием собор образует Патриарший центр УГКЦ площадью 1,72 гектара. К слову, глава украинских униатов еще не имеет статуса Патриарха, но намерен добиваться его у Рима, опять-таки, вопреки позиции УПЦ МП.[23]

Крайне искусно применяется сегодня в политике Папы Бенедикта ХVI тактика тайного католицизма (криптокатолицизма) и «восточного обряда»,[24] автором которой стал французский иезуит епископ д’Эрбиньи, при котором католицизм, избегая открытых конфликтов и силового внешнего давления, осуществляет последовательное и глубокое проникновение в православный мир.

Естественно, что с евроассоциацией начнется захват у православного мира новых территорий. Все это вписывается в логику Ватикана: дойти до Урала. 

Сегодня Украина во главе с временным правительством (не путать временное правительство – 1917 г.) на очередном марше в Европу, но уже есть потери - полуостров Крым, в составе Российской Федерации…

Украина и Евросоюз 27 июня 2014 г. подписали экономическую часть соглашения об ассоциации. Она предусматривает создание зоны свободной торговли.

По словам президента страны Петра Порошенко, это важнейшее событие в истории страны с момента её признания независимой в 1991 году. «Великим днём для Европы» его называет и глава Европейского совета Херман Ван Ромпей.[25]

Напомним, что подписание соглашения должно было состояться ещё в конце ноября 2013 года. Однако это мероприятие было сорвано, так как правительство Виктора Януковича объявило об отказе от подписания документа. Это вызвало массовые акции протеста.

Подписанное 27 июня пятым президентом Украины Соглашение об ассоциации с Евросоюзом и договор о новых кредитах от ЕС и Международного валютного фонда (МВФ), уже привели к значительному повышению цен на товары первой необходимости и разрушению остатков систем социального обеспечения. Вскоре президент Украины Петр Порошенко объявил о новой, самой масштабной волне приватизаций государственных предприятий в истории страны.

Власти Украины делают очередную попытку войти в Соединенные Штаты Европы (Европейский союз), забывая при этом, что подписанное Соглашение с Евросоюзом о политической ассоциации и Зоне свободной торговли обязывает Украину принимает на себя безоговорочное обязательство привести свою законодательную базу в полное соответствие с законодательством ЕС. ст. 2 и 14 Соглашения прямо указывают на необходимость соблюдения Украиной Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Соглашение мало что дает населению Украины. Более того, оно несет ряд статей, которые несут дополнительную нагрузку на мирных граждан страны и определенное число их может пострадать от евроинтеграционных процессов. Особенно сложные перипетии могут возникнуть при принятии закона «О реституции», где могут пострадать многие жители западных регионов Украины. Поскольку составляющей частью европейской интеграции является реституция, то есть материальное возмещение ущерба, возникшего в результате неправомерного юридического акта, например национализации земли или собственности, путём восстановления прав собственности предыдущих хозяев или выплаты им компенсаций. Имеются претензии к Украине у граждан Румынии, Венгрии, Словакии, часть территорий которых по итогам Второй мировой войны отошли к Украине. В США проживает огромное количество эмигрантов, некогда имевших собственность на просторах от Чопа до Луганска. Заинтересована в реституции и Украинская греко-католическая церковь, которая сегодня активно поддерживает евромайдан и выступает за европейскую интеграцию.

Историки полагают, что самые большие аппетиты — у поляков. В ходе реституции вполне могут объявиться наследники земель и усадеб с еще дореволюционных времен. «Полякам – подданным Российской империи и австрийского цесаря, если брать Галицию – принадлежали и земельные наделы, и промышленные производства, и предприятия, а если брать западные области, то и местные нефтяные месторождения», — напоминает старший научный сотрудник института Российской истории РАН Андрей Марчуков.

По иронии судьбы, сильнее всего пострадают от реституции как раз жители Западной Украины, и их европейская мечта может обернуться юридическим капканом — придется отдавать имущество, изъятое меньше века назад. До 1939 года Волынская, Ивано-Франковская, Ровенская, Львовская и Тернопольская области были частью Польши.

C имущественными претензиями уже сегодня готовы выступить 80 тысяч поляков. Часть из них претендует на исторический центр Львова, который, следует ожидать, бывшие собственники разберут по кусочкам. Не случайно «накануне грандиозного шухера» исчезли вдруг все львовские архивы. В то, что их уничтожили или же они растворились бесследно, не верит никто.[26]

Кстати, 14 апреля 2015 года в Польше была создана неправительственная организация «Реституция Кресов», иначе её ещё называют «Восточными Кресами» (украинскими, белорусскими и литовскими), которые входили в состав Польши до 1939 год. Целью данной организации является возвращение польского имущества или получение компенсации за оставленную после Второй мировой войны недвижимость на территории современной Западной Украины — Восточных Кресах. 

А возглавил её заместитель главы польской партии «Zmiana» («Смена») Конрад Ренькас.

Хотя на территории Украины есть отдельные польские села, но не существует мест компактного проживания поляков, нет польских национальных районов, в отличие от венгерских и румынских. Отсюда следует, что любые попытки требовать особых прав для поляков обречены на провал, хотя уже Президент Анджей Дуда прозрачно намекает, что «восточные территории» должны принадлежать его стране. Однако у Польши есть и амбиции более высокого порядка — стать посредниками для Вашингтона и Брюсселя в решении проблем, возникших в Украине, что, по сути открывает путь Варшаве не только к доминированию в регионе, но получать с этого свои дивиденды. Во всяком случае, по большому счету Варшава имеет большое желание оказывать влияние на всю Украину, а не только на территории, входившие в состав Польши до 1939-го или даже до 1793-го. Д и опека над «европейской Украиной» для Польши — это способ повысить собственную значимость на международной арене. 

А пока Министр национальной обороны Республики Польша Антони Мацеревич и глава Минобороны Украины Степан Полторак по итогам переговоров в Киеве 14 декабря подписали Декларацию о дальнейшем развитии двустороннего сотрудничества.   Проводятся совместные учения в рамках польско-канадско-американского сотрудничества в Яворове, Украина готова развивать подобное сотрудничество и далее, так же, как "сотрудничество в военно-промышленной отрасли", заявил Мацеревич[27]

Много задач предстоит Украине решать – если не сегодня, то завтра. В соглашении об ассоциации с Евросоюзом, которое было подписано 27 июня, прямого указания на проведение немедленной реституции нет, однако в преамбуле сказано, что Украина обязуется обеспечивать постепенную адаптацию своего законодательства к правовой системе ЕС. Реституция — ее важная и неотъемлемая составляющая, так что вскоре поляки напомнят о земельных латифундиях и сахарных заводах своих прадедов, которыми те владели в Киевской, Полтавской и Житомирской областях. Украина рискует лишиться трети своих пахотных земель[28]

Во всяком случае, реституция – это тот подводный камень, о котором почему-то забыли осветить евроинтеграторы, а таких камней немало.

Накануне референдума по соглашению об ассоциации ЕС с Украиной, который должен пройти в Нидерландах, голландский премьер-министр Марк Рютте дал интервью телеканалу Euronews. По его словам, после установления зоны свободной торговли с Украиной Голландия сможет заработать много денег. При этом политик подчеркнул, что это ни в коем случае не приведет ко вступлению Украины в Евросоюз. Подобное соглашение у ЕС есть со многими странами Центральной Америки и Ближнего Востока, но они подают заявки разве что на участие в «Евровидении»[29]. Кстати, ведь Украину в ЕС никто и не берет, ибо ассоциация-точно не евроинтеграция. 

По данным Мирового Социалистического Веб Сайта, Петр Порошенко находится практически в ежедневном телефонном контакте с руководством Соединенных Штатов, Германии и Франции. Его в высшей степени провокационные действия ведутся с ведома и при поддержке империалистических держав[30].

По большому счету на наших глазах разворачивается «столкновение цивилизаций[31]» причем не только на Украине, где, по мнению Сэмюэля  Хантингтона, еще в 1998 году определено, что на этой территории проживают западная и восточная цивилизации, но и в разных точках мира.

Население страны смотрит в прошлое со стыдом, а в будущее – со страхом.  И здесь бы все же прислушаться, что говорят сведущие ученые. Так, американский экономист и публицист Пол Крейг Робертс резюмирует: «прямой результат наивных протестов на Майдане – более низкий уровень жизни, рост коррупции, потеря суверенитета в экономической политике и передача государственной и частной собственности в руки Запада». Как здесь напрашивается сентенция: «Власть не может быть умнее ее народа, если народ ее не избирал!»

История учит и предостерегает: не зная броду, не суйся в воду!