Современное состояние стратегического прогнозирования и планирования в России

Объективно существующие трудности в долгосрочном прогнозировании усугубляются, если речь идет о прогнозе динамично изменяющихся систем, которые и являются предметом собственно стратегического прогноза МО и ВПО, а именно:

— прогноз развития субъектов МО и ВПО (государств, других акторов, международных организаций, коалиций, союзов и т. д.);

— прогноз глобальных, региональных и страновых тенденций развития;

— прогноз отношений между субъектами МО и ВПО, влияние глобальных и иных тенденций и других факторов.

Эти общие суждения уточняются применительно к конкретным упомянутым объектам прогноза. В качестве примера можно взять третий пункт — прогноз отношений между субъектами МО и ВПО, в частности, между Россией и ЕС и только в одной, внешнеэкономической области. Взаимоотношения России — ЕС в целом определяются как политическими, военными и культурными, так и экономическими факторами. Если говорить об экономике, то структура экспорта и импорта России характеризует эти отношения достаточно ясно. Более того, эти показатели позволяют делать обоснованные выводы относительно стратегического прогноза в развитии отношений между Россией и ЕС в долгосрочной перспективе, суть которых может быть сведена к выводу о сырьевой экономике России и ее зависимости от европейского рынка покупателей сырья с одной стороны, и поставщиков готовой продукции, — с другой. Причем, как показывает динамика этих отношений, они сохраняются достаточно долго.

Товарная структура экспорта России в ЕС [1]

Структура импорта России из ЕС

Рис. 1 [2]

Стратегическое прогнозирование и планирование вообще и военное в частности предполагают: — во-первых, учет российского и зарубежного опыта и накопленных знаний, с одной стороны, предполагает признание апробированных методов исследования, подходов и последствий применения стратегического прогнозирования и планирования в экономике, политике, социальной области и военной сфере;

— во-вторых, понимания того, что современный мир находится на этапе «фазового» качественного перехода. Это означает что, современная МО и ВПО, их характеристики и парадигмы стремительно меняются и должны пересматриваться в интересах стратегического прогноза и стратегического планирования. Мы не можем сегодня положиться целиком на опыт и методики прошлого хотя бы потому, что «фазовый» переход предполагает качественную смену парадигм в течение ближайших 10–20 лет, тем более что развитие технологий через 20–30 лет неизбежно приведет к смене основных производственных процессов, качества ВиВТ, личного состава и другим принципиальным изменениям. Именно поэтому, отталкиваясь от имеющихся знаний и опыта, мы должны сосредоточить основное внимание при подготовке стратегического прогноза и стратегического планирования на поиске и обосновании новых парадигм.

Одной из таких парадигм является новая роль военной силы в политике государств. Поэтому изначально важно:

— во-первых, определить место военной силы в системе международных и военно-политических отношений;

— во-вторых, обозначить роль стратегического прогноза и стратегического планирования в использовании и раз- витии военной силы;

— в-третьих, выявить основные тенденции в развитии МО и ВПО и отдельных субъектов, а также ответить на ряд других, менее системных и принципиальных вопросов.

Если говорить конкретно, то место и роль военной силы в политике государств зависит от двух групп факторов объективного и субъективного характера, которые взаимодействуют между собой в очень сложной системе международных отношений, включающей бесконечное число факторов. С целью упрощения этой системы предлагается простая логическая модель (рис. 2), включающая в себя, пять основных групп факторов, а именно:

— базовые системы ценностей и национальных интересов. Так, например, академик Е. Примаков считает: «Прогноз внешнеполитического курса России во многом зависит от взаимопонимания с ее партнерами, в первую очередь с США, соотношения двух категорий: ценностей и интересов. Такое взаимопонимание имеет прямое отношение к преодолению существующего ныне недоверия между Россией и Соединенными Штатами. Речь идет даже не об идентичном понимании общечеловеческих ценностей, — это существует, — а о способах их достижения. США, можно считать, склоняются к навязыванию демократических ценностей другим странам; Россия считает, что демократизация общественной жизни и государственного устройства различных стран — внутренний эволюционный процесс, учитывающий и исторические, и цивилизационные, и социально-экономические особенности. Жизнь показывает, что сближение позиций России и США по этому вопросу, к сожалению, дело сложное. Оно требует значительного времени. Вместе с тем уже сегодня необходимо взаимодействие двух стран в деле укрепления международной стабильности и безопасности, и в этой области проявляется совпадение их интересов»[3];

Рис. 2

— группа, включающая все национальные ресурсы и возможности, в том числе государственные, а также возможности союзников и партнеров;

— группа внешних факторов влияния — политических, экономических, военных и иных;

— основные цели и задачи, сформулированные на основе базовых систем ценностей и интересов, но под влиянием групп международных факторов, в том числе военно-политические;

— наконец, влиятельная группа субъективных факторов — отношение, восприятие и воля основных социальных групп, прежде всего правящей элиты, к перечисленным выше группам факторов. Именно это отношение правящей элиты представляет собой искусство и науку в политике. И именно это отношение проявляется в стратегическом прогнозе и стратегическом планировании.

Рис. 3

В этом смысле суть стратегического прогноза заключается в том, чтобы сформулировать наиболее точно желаемые цели и задачи, стоящие перед нацией, основываясь на адекватном понимании системы национальных ценностей и интересов и учитывая внешние факторы влияния (в том числе опасности и угрозы) и национальные ресурсы и возможности. Соответственно, суть стратегического планирования заключается в подготовке и реализации такого плана, который обеспечит достижение поставленных целей и задач. Очевидно и то, что для адекватного стратегического прогноза и вытекающего из него стратегического планирования необходимо, что бы развитие групп факторов («А», «Б», «В», «Г», «Д») было спрогнозировано на 20–30 лет.

При этом использование методов экстраполяции ограничено. В особенности, если речь идет о периоде «фазового» перехода и нового, 6-го технологического уклада, формирующих принципиально новые парадигмы развития всего человечества и международных отношений.