Новые формы войны

НАТО – основа проамериканской военно-политической коалиции Запада. Часть II

Важная особенность стратегии западной военно-политической коалиции по отношению ко всем мировым субъектам и акторам ВПО, прежде всего России и КНР, заключается в интеграции двух методов: широкого использования спектра силовых мер и средств (не только военных, но также экономических, финансовых и информационных) для внутриполитической дестабилизации, смены политических режимов и даже изменения социально-экономических систем в странах-оппонентах, с одной стороны, и одновременной эскалации мер политико-дипломатического силового давления всей коалиции на эти режимы с тем, чтобы нейтрализовать их возможное противодействие – с другой.

Синхронное воздействие на оппонента со стороны всей западной военно-политической коалиции означает синтезированную стратегию силового принуждения. По отношению к России эта стратегия приобрела откровенно русофобский характер, который проявляется практически во всех областях взаимоотношений – от спорта и культуры до дипломатии.

Причём эта русофобия отчётливо носит коалиционно-принудительный характер, когда даже относительно нейтральные члены западной коалиции не только подчиняются диктату Вашингтона, но и сами инициируют антироссийские акции.

В идеале, по мнению США, такое сочетание двух силовых методов должно привести к созданию в странах – оппонентах Запада такого режима и такой политической элиты, которые были бы готовы отказаться от своего суверенитета и в. конечном счёте от своих систем ценностей и идентичности в пользу неких «международных норм и правил»[1], а в действительности – норм и правил США. В итоге это означало бы, что даже изменение общего соотношения сил в мире было бы не в состоянии изменить существующий миропорядок, созданный в интересах США и их союзников в предыдущие десятилетия[2]. Именно это силовое принуждение в последние десятилетия наблюдается в политике США и коллективного Запада в отношении Югославии, Ирака, Ливии, Сирии и целого ряда других государств, где демонстративно и насильственно не просто меняется правящая элита, но и уничтожаются её лидеры.

Если посмотреть на политические процессы последних лет во всех странах, включая союзников США и Великобритании, то там с разной степенью интенсивности реализуется именно эта универсальная стратегия силового принуждения.

Как отметили российские политологи в отношении реализации этой стратегии, например в Грузии, «там удалось совершить переворот фактически в одну фазу: нарастить давление организованных групп, а политико-дипломатический прессинг (Запада) блокировал возможность властей по силовому решению проблемы»[3]. Это же проявлялось и проявляется и в отношении руководителей и лидеров государств – от С. Милошевича, М. Кадаффи и С. Хусейна до В. В. Путина.

Такая стратегия стала возможной только в результате резко изменившейся в мире военно-стратегической обстановки в пользу западной военно-политической коалиции в 80-е годы прошлого века, когда вместо Организации Варшавского договора (ОВД) и СССР осталась ослабленная Россия, практически без союзников, вынужденная восстанавливать после 90-х годов свой суверенитет и параллельно обеспечивать безопасность в крайне неблагоприятных внешних условиях после демонстративно нанесённых Западом военных поражений Югославии, Ираку, Афганистану, Ливии и Сирии в 1999–2022 гг.

Это развитие нового проамериканского миропорядка создало условия для формирования уникального временного промежутка транс ́ - формации однополярного мира в мир, контролируемый США именно с помощью созданной ими широкой военно-политической коалиции.

Этот «переходный период» рассматривается как период глобального применения стратегии силового принуждения, в том числе (и прежде всего) в отношении государств, способных оказать эффективное силовое противодействие, – Китая, России, Ирана.

Естественно, что военные и иные возможности Китая, России, Ирана и ряда других стран (с высокой степенью вероятности Индии, Пакистана, Бразилии, Индонезии) превращают такую стратегию западной коалиции в крайне рискованную, которая балансирует на грани войны и применения вооружённых силовых средств, чего по мере возможностей коллективный Запад будет стремиться до поры до времени избегать: созданная им широкая военно-политическая коалиция резко увеличивает силовые невоенные возможности, например, внешнеполитической изоляции, финансового шантажа, использования торгово - экономических санкций и других инструментов силового (невоенного) принуждения, которые могут помочь избежать неконтролируемой военной эскалации.

Именно это наблюдалось в отношении России в период 2008– 2022 гг., когда на страну обрушился «санкционный ливень». Важно отметить, что при этом параллельно шёл и военно-технический процесс наращивания как собственных вооружений, военной и специальной техники (ВВСТ) США, так и их союзников, превращения Украины в «бешеную собаку, способную пустить кровь медведю». Этим объясняется особенная роль военной силы коллективного Запада.

Продолжение следует.

Автор: Алексей Подберёзкин.

Статья опубликована в журнале “Обозреватель - Observer”№ 3–4 (386–387) За 2022г.

 

>>Часть I<<

>>Часть III<<

>>ЧАСТЬ IV<<

>>ЧАСТЬ V<<



[1] Ильницкий А. М. Ментальная война России // Военная мысль. 2021. № 8.

[3] Манойло А. В., Стригунов К. С. Технологии неклассической войны. Генезис. Эволюция. Практика. М.: Горячая линия – Телеком, 2020. С. 107.