Концепция многополярности и ЛЧЦ

 

… преобладающей тенденцией мирового развития является формирование многополярной системы международных отношений, опирающейся на несколько самостоятельных центров силы, претендующих на конкуренцию с единственным центром силы, существовавшим до этого, – западной цивилизацией[1]

Авторы ЦВПИ МГИМО

 

Очень многие явления общества, внедряемые модели развития – экономического, политического, духовного и т. д. – можно рассматривать как действия, оказывающие свое влияние на процесс цивилизационного развития…[2]

С. Белкин, философ

 

Концепция многополярности, ставшая предметом бурного обсуждения политологов в последние два десятилетия, на мой взгляд, не заслуживает такого пристального внимания. Она в самом общем виде сводится к попыткам объяснения потери абсолютной власти США и их контроля в мире, что, на мой взгляд, не требуется: даже в самих США понимают, что изменение соотношения сил не в их пользу неизбежно. Но это, однако, отнюдь не означает, что вслед за такими изменениями должны произойти изменения в сложившихся неравноправных отношениях в мире не в пользу США. Совсем наоборот. С помощью силовых инструментов даже в условиях изменения соотношения сил в мире можно сохранить и даже укрепить проамериканский порядок. В частности, за счет развития международных институтов и норм выгодных США.

Так, например, переформатирование международных институтов (чем активно занимался Д. Трамп в 2017-2020 годах) и укрепление двухсторонних отношений на американских условиях может привести к такому результату. В частности, если удастся довести антироссийскую политику Украины до её логического конца – превращение страны в постоянную внешнюю угрозу для России. Принятие в 2020 году на Украине нового варианта Стратегии национальной безопасности закрепляет в нормативном плане именно такую политическую ориентацию. Остановимся на этом подробнее[3].

Напомню, что Джон Кеннеди, при вступлении на пост президента США, заявил: «Мы не сможем победить Советский Союз в обычной войне. Это неприступная крепость. Мы сможем победить Советский Союз только другими методами: идеологическими, психологическими, пропагандой, экономикой». Для сравнения часто ссылаются на аналогичное высказывание А. Гитлера; "Мы тогда победим Россию, когда украинцы и белорусы поверят, что они не русские"[4].

Важно, что последние 100 лет именно в таком направлении идет развитие политики западной ЛЧЦ и коалиции по отношению к России, которая стала новым вариантом проводившейся до этого политики экспансии Запада – от крестоносцев и поляков до французов и англо-франко-турецкой коалиции середины позапрошлого века. Вот и сегодня на территориях Украины и Белоруссии развернута огромная работа, чтобы доказать, что украинцы и белорусы нерусские и создать форпост против Москвы. К сожалению, при фактическом попустительстве политического руководства России.

Приведение во власть третьего и пятого Президентов на Украине стало одним из звеньев в цепи так называемых «цветных революций», которые организовали США. Вот и теперь Вашингтон не только следит за положением дел в стране, но и реально управляет независимым государством Украина. То, что не удалось сделать ранее, получилось в настоящее время: явное антироссийское государство.

Утвержденная Указом Президента Украины № 392/2020 от 14 сентября 2020 г. Стратегия национальной безопасности Украины "Безопасность человека – безопасность страны» (далее «Стратегия») отражает безальтернативный курс украинского руководства: во-первых, на противодействие «российской угрозе», которая, судя по всему, имеет долгосрочный характер, во-вторых, – на непреодолимое стремление в ЕС и НАТО, в-третьих, стремление создать военно-политический плацдарм против России

В комбинации эти стратегические установки означают, что евроатлантическая интеграция рассматривается Украиной как выбор антироссийский, мотивированный стремлением обеспечить внешние гарантии безопасности от «российской угрозы» и укрепить ее внутренние основы за счет активного «взаимодействия – развитие стратегических отношений с ключевыми иностранными партнерами, прежде всего с Европейским Союзом и НАТО и их государствами-членами, Соединенными Штатами Америки, прагматическое сотрудничество с другими государствами и международными организациями на основе национальных интересов Украины («Статья 4»).

Развитие взаимодействия в таком направлении усиливает, в свою очередь, антироссийскую составляющую в западной политике и военно-политической активности на главной линии противостояния на ТВД. Стратегия, очевидно, ориентирована именно на закрепление за Украиной статуса чрезвычайно важного противовеса РФ и сегодняшняя борьба за Белоруссию – звенья одной цепи: окружить Россию цепью недружелюбных стран.

Обращают внимание две статьи «Стратегии»:

39. Российская Федерация как государство-агрессор – источник долгосрочных системных угроз национальной безопасности Украины…

40. Украина будет принимать меры для предотвращения эскалации конфликта с Российской Федерацией, прежде всего путем увеличения ее потенциальной цены до неприемлемого для Российской Федерации уровня.

Концепция «многополярности» аккуратно обходит вопрос о том, к какой ЛЧЦ относится Россия и русская нация, априори предполагая, что мы – часть общеевропейской цивилизации и, соответственно, «западного мира». Но, во-первых, это фактически не признается большинством западных политиков, которые провели черту между Россией и Европой в последние десятилетия, а, во-вторых, в лучшем случае допускается наше «примыкание» к западной системе ценностей и западному миру на западных условиях.

Главное, что исключает концепция многополярности, это существование в качестве «полюса» и центра силы России. С чем, кстати, согласны многие в российской правящей элите, реализующие программу либеральной вестернизации на любых условиях. В том числе условиях 3 главных условиях для России и нации:

– потери суверенитета, т.е. сознательного ограничения внешнеполитической и внутриполитической самостоятельности;

– возможности (неизбежности) потере территориальной целостности в пользу самого широкого круга государств – от Норвегии и Финляндии до Польши, прибалтийских лимитрофов и Китая;

– потери национальной идентичности – вполне конкретных условий для существования РПЦ (как показала Украина и Белоруссия), семейных отношений и пр.

В этой концепции «многополярности» в действительности остается место только для западной ЛЧЦ как центра силы. Неким «краешком» оказалась использована гораздо более продуктивная мысль о нарастающем противоборстве между локальными человеческими цивилизациями и их (по Хантингтону) «стержневыми» государствами. Примером таких государств в XXI веке служат США и КНР.

Не следует забывать, что в 1990-е годы, когда Россия после распада Советского Союза долгое время не могла прийти в себя, западные политические элиты практически были уверены, что им удалось завладеть богатствами РФ. Предпринимались самые разные шаги от создания совместных предприятий до лоббирования интересов при помощи российских олигархов, отмечает специалист. Однако планы полностью провалились, как только главой государства стал Владимир Путин.

Кроме того, именно при Путине Россия сделала то, что на Западе ей никак простить не могут. Речь идет про расширение НАТО на восток. Если поначалу заявления Москвы воспринимались с улыбкой, то события в Грузии в 2008 году стали четким сигналом, что РФ не шутит.

«И все поняли, что дальнейшие попытки расширения НАТО – это Третья мировая война с Россией. Это, конечно, грандиозная победа во внешней политике для РФ»[5], – подчеркнул политолог.

Обратил внимание политолог и на тот факт, что за последние годы авторитет России на международной арене значительно вырос. Благодаря этому Москва по праву считается одним из главных локомотивов по выработке нужных решений.

Хотите больше новостей по теме? Кликайте и подписывайтесь на наше издание в Яндексе[6].

– Группа стратегических оценок (Strategic Assessment Group, SAG) в составе П. Хермана, Э. Хильбранда и Б. Хьюджа (Денверский университет) несколько изменила методологию подсчета индекса (на основе CINC)

– Управление по транснациональным вопросам (Office of Transnational Issues) разработало (Global Power Index, GPI). Применялся при подготовке докладов «Глобальные тренды до 2025 г.» и до 2030 г.

Включает: помимо показателей ВВП и военных расходов наличие ядерного оружия, развитие ИКТ, расходы на НИОКР, качество управления, численность рабочей силы (с поправкой на ее качество), объем международной помощи, ПЗИ, торговли, импорта-экспорта энергии[7]

Переход от «жесткосиловых» к «мягкосиловым» индексам

 

– «Жесткосиловые» индексы не совсем релевантны, не отражают реальное влияние («власть», «силу») в системе международных отношений

– Членство (политическое влияние) в международных организациях, особенно экономических и финансовых

– Статус доллара как резервной валюты

– Развитие индустрии масс-медиа и глобальная пропаганда

– Количество иностранных студентов в странах БРИКС почти в раз 5 (!) меньше количества студентов, обучающихся в G7

– 2000-е гг. – расцвет «мягкосиловых индексов», основанных на либеральных ценностях («сила») – в следовании данным ценностям)

– Дж. МакКлови

– 2010–2012 гг. – НКО «Институт управления» (Великобритания) + журнал Монокль – глобальные рейтинги «мягкой силы»; с 2014 г. – Центр публичной дипломатии Университета Южной Калифорнии + агентство «Portland» – рейтинг «Мягкая сила 30»

– С. Анхольт

– С 2005 г. – совместно с GfK–Anholt-GfK Nation Arands Index; С 2014 г. – «Good Country Index»

– НО! Неолиберальная теория комплексной взаимозависимости Р.Кохейна и Дж. Ная – инструментальна (события после 2014 г. – санкции)! Чем больше объем связей между странами, тем больше возможностей появляется у более сильной страны (занимающее более высокое место в международной иерархии) влиять на более слабую[8].

«А имеет силу над Б в той степени, в которой он может заставить Б сделать что-либо, что иначе Б не стал бы делать»

Dahl R. The Concept of Power // Behavioral Science. 1957. 2 (03). P. 202–203.

В интересах этой работы я не считаю необходимым ещё раз останавливаться на анализе сущности такого явления как «цивилизация» или «локальная человеческая цивилизация», а тем более истории вопроса и обзору работ авторов достаточно многочисленных концепций, возникших еще в ХVIII веке. Вполне достаточно, на мой взгляд, просто «зафиксировать» этот тезис. Отмечу только, что, на мой взгляд, самое сильное влияние изначально оказали концепции В. Данилевского, С. Хантингтона и А.Тойнби, а также ряда российских учёных. Согласно некоторым теориям локальных человеческих цивилизаций, к сторонникам которых я отношу также себя, мир состоит из многообразия самых разных уникальных культур. Причём, когда я говорю культура, то имею ввиду совокупность знаний, опыта, традиций, национальных особенностей в той или иной сфере человеческой деятельности.

Каждая культура имеет свой путь развития, уникальна и неповторима, развивается своим путем, вносит свой вклад в историю мировой культуры, не существует единой лестницы культур[9]. Более того, экономические традиции и практика, политическая и социальная системы, научные школы и т. д. во многом являются продуктом развития сложившихся цивилизационно-национальных систем ценностей. Так, правовая система Киевской Руси стала результатом влияния славянской традиции, православия и творчества государственных институтов. Другими словами, каждая ЛЧЦ обладает свое собственной системой ценностей, которая, как правило, является более приоритетной, чем система ценностей национальная, государственная, классовая или групповая.

Но, главное, у каждой ЛЧЦ есть свои цивилизационные интересы (выступающие основой любой политики), которые являются более общим, а значит и более важным понятием, по отношению к национальным или государственным интересам, а, тем более, – социально-классовым, групповым или личным. Другими словами, в иерархии интересов цивилизационные интересы, «как правило», доминируют над остальными. «Как правило» – не означает всегда. Бывает и так в истории, что на какой-то период времени система ценностей и интересов более низкого порядка начинает доминировать. Так, социально-классовые интересы большевистской России доминировали в её политике над национальными и даже цивилизационными какое-то время после революции 1917 года, что хорошо иллюстрирует история СССР и современной России[10]. Иногда, групповые и личные интересы, как бывает в истории современной России, становятся более важными, чем приоритеты более высокого порядка. Так, личностные амбиции М. Горбачёва и Б. Ельцина нередко шли вразрез с интересами СССР и России.

Таким образом, общая приоритетность интересов и систем ценностей при самом общем подходе к анализу развития МО и ВПО в мире в принципе выглядит следующим образом:

Из предложенного перечня приоритетов видно что, система интересов и ценностей ЛЧЦ объективно выше не только государственных, но и национальных интересов и ценностей, что неизбежно отражается как на структуре, так и на функциях формирования МО и ВПО. Как правило, эти интересы доминируют над национальными и государственными, либо, как минимум, оказывают на них решающее влияние. Так, система ценностей и интересов шиитов и суннитов исламской ЛЧЦ (даже при всём антагонизме их отношений) является общей по отношению к другим системам ценностей и интересов, особенно западной. Война в Ираке, Сирии, в целом в «Передней Азии», показывает, что религиозная, политическая, клановая борьба между суннитами и шиитами уступают их общим интересам и ценностям по отношению к другим ЛЧЦ[11].

Конечно, важно, чтобы в правящих элитах и обществах национальная самоидентификация достигала такого уровня, когда цивилизационные интересы и национальные интересы осознаются достаточно отчётливо во всех социальных группах, что происходит далеко не всегда. Так, на Украине в последние десятилетия ложные цивилизационные и национальные интересы навязываются искусственно большинству нации, более того, идут нередко вразрез с национальными и государственными интересами.

Эти рассуждения имеют самоё прямое отношение к политике России и её политическому будущему, которое у многих российских политиков с 90-х годов ассоциировалось с будущим западной ЛЧЦ. И это сегодня является крупнейшей политической проблемой России потому, что её правящую элиту ставят перед выбором: политическая капитуляция (при сохранении некоторых преимуществ западной цивилизации и активов), либо противодействие западной ЛЧЦ (при потере от санкций и возможных преследований).

Именно ассоциация своей судьбы с судьбой страны и её будущим является, наверное, главным цивилизационным признаком, который становится и политическим условием существования России. Причём Россия, в действительности, не видится на Западе в качестве части ЛЧЦ. Т. е. реального выбора у правящей российской элиты нет. Скорее наоборот, противопоставляется ей уже на протяжении многих столетий. Как справедливо отмечает С. Хантингтон, «Семь из восьми отличительных характеристик западной цивилизации – католическая религия, латинские корни языков, отделение церкви от государства, принцип господства права, социальный плюрализм, традиции представительных органов власти, индивидуализм – практически полностью отсутствуют в историческом опыте России»[12].

Из этого можно сделать, как минимум, следующие выводы:

– необходимо признать (пусть с опозданием), что горбачёвско-ельцинская политика России, ориентированная на «вхождение в Запад» на любых условиях, была ошибкой, а уступки – преступлениями. Тем более она преступна сегодня, как силовое давление стало откровенным и беспощадно-бескомпромиссным;

– будущее России, её перспективы, следует искать в развитии её системы национальных интересов и ценностей, национального человеческого потенциала. Т. е. в самой России, а истоки – в её прошлом, традициях, истории, культуре;

– враждебность по отношению к России – естественная, традиционная исторически, политика западной ЛЧЦ, направленная на дезинтеграцию страны и ликвидацию в конечном счете не только её суверенитета, но и национальной идентичности;

– важно понимать, что по отношении к России будут использоваться любые, самые радикальные, меры и приёмы, но, прежде всего, зарекомендовавшие себя в политике Запада по отношению к России – русофобии, искажению реалий, что отчётливо проявилось в политике Украины, – противопоставление «украинского народа» русскому, а Украины – России.

Из этого же порядка приоритета интересов и ценностей вытекает признание того, что противоборство во всё большей степени переходит от противоборства государств-субъектов ВПО к противоборству наций и ЛЧЦ. Это хорошо видно на примере торговли оружием и военной техникой, где за последние 5 лет произошли серьёзные изменения в пользу западной ЛЧЦ, прежде всего, США, Франции, Великобритании, Израиля и ряда других государств, фактически составляющих более 75% общего объема торговли ВТС[13].

Согласно новым данным о поставках оружия, опубликованным сегодня Стокгольмским международным институтом исследования проблем мира (SIPRI), объём международных поставок основных видов обычных вооружений в 2014–2018 вырос на 7.8% по сравнению с 2009–2013 гг. и на 23% по сравнению с 2004–2008. Пять крупнейших экспортёров военной продукции – США, Россия, Франция, Германия и Китай – обеспечили 75% совокупного объёма мирового экспорта вооружений в 2014–2018 гг.

В 2014–2018 гг. поставки оружия на Ближний Восток возросли по сравнению с 2009–2013 гг., в то время как потоки оружия в другие регионы сократились. Разрыв между США и другими экспортёрами вооружений расширяется В 2014–2018 гг. экспорт оружия из США вырос на 29% по сравнению с 2009–2013 гг. Доля США в общем объёме мировых поставок вооружений увеличилась с 30% до 36%. Разрыв между двумя ведущими странами-экспортёрами вооружений также увеличился: в 2014–2018 гг. объём экспортных поставок основных видов вооружений из США был на 75% выше, чем из России, в то время как в 2009–2013 гг. – на 12%.

За последние пять лет США поставляли оружие как минимум в 98 стран; эти поставки часто включали в себя современное оружие, такое как боевые самолеты, крылатые и баллистические ракеты малой дальности и большое количество управляемых бомб. В 2014–2018 гг. объём российского экспорта вооружений снизился на 17% по сравнению с 2009–2013 гг., в частности, из-за сокращения импорта вооружений Индией и Венесуэлой. В 2014–2018 гг. Франция увеличила экспорт вооружений на 43%, а Германия – на 13%. В 2014–2018 гг. на совокупный объём экспорта вооружений из стран-членов Европейского союза приходилось 27% мирового экспорта вооружений.

Небольшое число стран за пределами Европы и Северной Америки являются крупными экспортёрами оружия. Китай был пятым по величине экспортёром оружия в 2014–2018 гг. По сравнению с 2004–2008 гг. китайский экспорт вооружений вырос на 195% в 2009–2013 гг. В 2014–2018 гг. экспорт вооружений из Китая увеличился лишь на 2,7% по сравнению с 2009–2013 гг. В 2014–2018 гг. экспорт вооружений из Израиля, Южной Кореи и Турции существенно вырос – на 60%, 94% и 170% в соответственно.

Из этого же подхода вытекает и вполне логичный факт создания и использования специальных средств противоборства между ЛЧЦ, что, соответственно, ведет к разработке новых способов их применения. Иными словами, принятия концепции возрастания роли ЛЧЦ в формировании МО и ВПО, влечёт за собой достаточно радикальные многочисленные политические, экономические, технологические, информационные и иные последствия, требующие не просто соответственного учёта, но и смены существенных акцентов во внутренней и внешней политике.

Пока что в России наблюдается медленная эволюция в этом направлении, которая приписывается «авторитаризму Путина», хотя она, на самом деле, выражена значительно меньше, чем во Франции или в Венгрии, не говоря уже о Китае, Индии, а тем более Иране, где созданы специальные институты защиты национальной идентичности. В деформированно-искаженном виде они существуют в Польше, и на Украине, где создание автокефальной и «независимой» православной церкви происходило по инициативе власти.

Естественно, что политика, как крайне субъективная область деятельности, может выходить за рамка объективных реалий и представлений. Более того, нередко так и происходит в реальной политике. Явный пример – неадекватная, не соответствующая объективным реалиям, политика М. Горбачёва и Б. Ельцина, которые игнорировали национальные и государственные интересы России, что неизбежно крайне негативно сказалось на национальном развитии. Субъективная политика этих лидеров носила ярко выраженный антинациональный и антигосударственный характер. Исправление этих ошибок, возвращение к национальным интересам и ценностям, – длительный и тяжелый, но неизбежный процесс, в котором в настоящее время задействованы не только Россия, но и другие страны[14].

Примечательно, что только США, Великобритания, а также исламские страны, Индия и Китай, сумели не просто сохранить в предыдущие десятилетия свои национальные системы ценностей, но и существенно укрепить и развить их. В том числе и при помощи политических и информационных средств, сознательно, вкладывая в эти процессы огромные ресурсы. И именно эти страны за последние 30–40 лет дали пример динамичного развития и роста национальной мощи.

Автор: А.И. Подберезкин

 


[1] Подберёзкин А.И., Александров М.И., Родионов О.Е. и др. Мир в XXI веке: прогноз развития международной обстановки по странам и регионам: монография. Под ред. М.В. Александрова, О.Е. Родионова; Моск. гос. ин-т междунар. отношений (ун-т) М-ва иностр. дел Рос. Федерации, Центр военно-политич. исследований. М.: МГИМО-Университет, 2018. 768 с.

[2] Белкин С.Н. Колонка главного редактора // Фокус, апрель 2017 г., с. 5.

[3] Маначинский А.Я. Украинская стратегия: мечты и реальность / Сайт Центра военно-политических исследований МГИМО МИД РФ. 4.10.2020 / http://eurasian-defence.ru/?q=eksklyuziv/ukrainskaya-strategiya-mechty, 4.10.2020.

[4] Цит по Маначинский А.Я. Украинская стратегия: мечты и реальность / Сайт Центра военно-политических исследований МГИМО МИД РФ. 4.10.2020 / http://eurasian-defence.ru/?q=eksklyuziv/ukrainskaya-strategiya-mechty, 4.10.2020. (по книге Хью Тревора-Рупера "Застольные разговоры Гитлера 1941-1944гг).

[5] Фролов А. Политолог Рар рассказал о грандиозной победе России над Западом. 06.02.2020. URL: https://politexpert.net/183814-politolog-rar-rasskazal-o-grandioznoi-pobede-rossii-nad-zapadom

[6] Дегтерёв Д.А. Основные тенденции многополярного мира: прикладной анализ. М.: ВАГШ ВС РФ, 16 мая 2019 г.

[7] Там же.

[8] Дегтерёв Д.А. Основные тенденции многополярного мира: прикладной анализ. М.: ВАГШ ВС РФ, 16 мая 2019 г.

[9] Подберёзкин А.И. Состояние и долгосрочные военно-политические перспективы развития России в ХХI веке. А.И. Подберёзкин; Моск. гос. ин-т междунар. отношений (ун-т) М-ва иностр. дел Рос. Федерации, Центр военно-политических исследований. М.: Издательский дом «Международные отношения», 2018, 1596 с., сс. 25–59.

[10] Подробнее: Подберёзкин А.И. Современная военная политика России. М.: МГИМО-Университет, 2017. Т. 2, 987 с.

[11] См., например: Уоррик Джоби. Чёрные флаги. Ближний Восток на рубеже тысячелетий. М.: АСТ, 2018, 448 с.

[12] Хантингтон С. Борьба между цивилизациями. Вызовы и ответы. Как гибнут цивилизации. М.: «ТД Алгоритм», 2016, с. 257.

[13] Мировая торговля оружием: доминирующая роль США растет, поставки оружия на ближний восток увеличиваются (Стокгольм, 11 марта 2019).

[14] См. подробнее: Подберёзкин А.И., Александров М.И., Родионов О.Е. и др. Мир в XXI веке: прогноз развития международной обстановки по странам и регионам: монография. Под ред. М.В. Александрова, О.Е. Родионова; Моск. гос. ин-т междунар. отношений (ун-т) М-ва иностр. дел Рос. Федерации, Центр военно-политич. исследований. М.: МГИМО-Университет, 2018.