Средства и меры, разрушающие системы национальных ценностей и самоидентификацию

Комплекс этих мер и средств следует отнести к числу наиболее приоритетных невоенных средств ведения силового противоборства.

С единственной поправкой на их невысокую оперативность при исключительно значимой, фундаментальной, эффективности[1]. В особенности с точки зрения политической сетецентричности, когда одновременно оказывается влияние на сотни и тысячи объектов. Л. Савин, например, таким образом описывает «роевое применение» средств принуждения: «Представьте себе, что вы в лесу потревожили осиное гнездо. Рой разъяренных ос вылетает, чтобы жалить своего обидчика во все места, до которых они могут добраться. Каковы будут ваши действия?

Очевидно — убежать как можно быстрее. А как будет убегать государство со своей территории? При применении такой аллегории это будет выражаться в смене институтов власти»[2].

Когда разрушается система национальной самоидентификации, людьми можно манипулировать через их ценности и интересы, посредством определенных техник, устанавливая выгодное для внешних сил и ложное с точки зрения национальных интересов целеполагание[3].

Именно так формировалось общественное мнение со второй половины 1980-х годов в СССР, когда главным манипулятором, искажавшим систему ценностей, выступил орган, многие годы отвечавший в стране за формирование национального и классового сознания, — Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС во главе с А. Н. Яковлевым. В результате было создано альтернативное общественное мнение, поддерживаемое властью, враждебное самому существованию СССР как государства.

При этом у разных групп могут быть разные цели, но, в конечном счете, все будет складываться в одну картину. Имея разные «отряды» под общим управлением, о котором могут и не догадываться сами уличные исполнители, заказчик может ввергнуть страну в хаос, как уже неоднократно повторялось[4]. Именно в такой хаос ввергался СССР, который к августу 1991 года превратился в неуправляемое государство. Возможность сопротивления таким организациям и сетям, продвигающим ложную систему ценностей, зависит как и от умения властей распознавать угрозы на этапе их зарождения, так и способности создавать и активно использовать свои организации и свои контрсети для баланса через непрямые действия. В СССР в августе 1991 года у власти были и организации и сети, но не было решительности и воли их использовать против оппонентов.

И прежде всего потому, что была деформирована базовая система национальных ценностей, подорвана уверенность в её значении для нации и государства. То, что тот же Л. Савин называет «базовой резистенцией» общества:«Но и базовая резистентность должна быть достаточно сильной. — Пишет он. — Имеется в виду чувство патриотизма у народных масс и желание защищать свою страну». Агентура, как правило, ожидает время «икс», когда она используется в соответствии с их опытом, связями и умением[5].

Это означает, что система стратегического сдерживания должна ориентироваться на защиту именно базовых ценностей приоритетов, что, кстати, вполне отчётливо признаётся Западом[6], который не желает распространение влияния стратегического сдерживания на невоенные области.

Исключительно важно то, что политическая элита России в конечном счёте пришла к этому выводу. Во всяком случае та её часть, которая ориентирована на В. Путина, озвучившего свою политическую стратегию в послании ФС РФ и подкреплённую соответствующим майским указом в 2018 году. В этих стратегических документах, как минимум, обозначен приоритет развития НЧК России и сформулирован механизм его реализации в соответствующей статье, предполагающей бюджетное и дополнительное финансирование[7].

Автор: А.И. Подберёзкин



[1] Кравченко  С. А., Подберёзкин  А. И. Доверие к  научному знанию в  условиях новых угроз национальной безопасности Российской Федерации // Вестник МГИМО–Университета, 2018. — № 2. — С. 44–46.

[2] Савин Л. «Где в  следующий раз ударит Запад почти всегда можно просчитать…» / Эл. ресурс: «Столетие». 15.12.2017 / www.stoletie.ru

[3] См. подробнее: Взаимодействие официальной и  публичной дипломатии в противодействии угрозам России. В кн.: Публичная дипломатия: Теория и практика / под ред. М. М. Лебедевой. — М.: Изд-во «Аспект Пресс», 2017. — С. 36–53.

[4] Подберёзкин А. И., Жуков А. В. Стратегия «силового принуждения» в условиях сохранения стагнации в России // Обозреватель-Observer, 2018. — № 4. — С. 22–33.

[5] Савин Л. «Где в  следующий раз ударит Запад почти всегда можно просчитать…» / Эл. ресурс: «Столетие». 15.12.2017 / www.stoletie.ru

[6] Th. Frear, L. Kulesa, D. Raynova. Russia and NATO: How to overcome deterrence instability? / Euro-Atlantic Security Report / European Leadership Network, 2018. April. — Р. 2.

[7] Путин В. В. Указ «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года». 7 мая 2018 г.