Военно-силовые меры стратегического сдерживания: политическое и ядерное сдерживание

Военно-силовые (традиционные) средства и меры стратегического сдерживания вполне определённо описаны в Стратегии национальной безопасности России. Они включают в себя «ядерные силы и войска, готовые к боевому применению»[1]. Их технологическое развитие в новых областях — космической, гиперзвуковой, лазерной и пр.- представляет огромную проблему потому, что каждый раз такая новая область становится критически важной для сохранения возможности стратегического сдерживания. В 2018 году определились такие новые области, как:

—        создание гиперзвуковых ЛА;

—        лазерное оружие;

—        электромагнитное оружие;

—        кибернетические операции;

—        беспилотные ЛА;

—        высокоточное и сверхмощное неядерное оружие.

«Исключительно важное значение в работе имеет определение сущности военных и невоенных мер, которые являются «комплексом мероприятий и действий, направленных на устранение противоречий между РФ и другими субъектами ВПО или снижение их конфликтности дипломатическими, политическими, информационными и экономическими мероприятиями»[2].

На мой взгляд, это очень узкое и не вполне точное определение: не военные (силовые) меры могут и являются средством не только военно-силовой политики, но и более широкой политики достижения национальных интересов, причём как оборонительных, защитительных, так  и иных. Они приобретают всё более важное, иногда исключительное значение в современный период, не только «для устранения противоречий», но и для достижения вполне конкретных политических целей. Так, использование военной силы и не вооруженных отрядов самообороны в Крыму и на Восточной Украине в 2014 году не являлось ни применением невоенной силы в ответ на военную угрозу, ни, тем более, использованием военной силы «в чистом виде». Асимметричность и гибридность силовых приёмов в политике в новом веке стало нормой, более того, неизбежностью[3].

Автор: А.И. Подберёзкин


[1] Путин В.В., Указ Президента РФ №683 от 31 декабря 2015 г. «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации», п. 4 /  http://www.kremlin.ru/acts/bank/40391

[2] Концепция обоснования перспективного облика силовых компонентов военной организации Российской Федерации / под общей редакцией С.Р. Цырендоржиева. — М.: «46 ЦНИИ» Минобороны России, 2018. — С. 63.

[3] См., например: Подберёзкин А.И. Взаимодействие официальной и публичной дипломатии в противодействии угрозам России / в кн.: Публичная дипломатия: теория и практика: Научное издание / под ред. М.М. Лебедевой. — М.: «Аспект Пресс», 2017. — С. 36–54.