Наиболее вероятный сценарий развития международной обстановки — сценарий глобального «военно-силового противоборства ЛЧЦ»

 

… Северная Америка заменила Европу в  качестве мирового центра притяжения, и  тому,  кто господствовать в  Северной Америке, фактически гарантирована роль доминирующей мировой державы. В  XXI  в. (как минимум) такой державой будут США[1]

Дж. Фридман, политолог

Грядущий конфликт между цивилизациями  — завершающая фаза эволюции глобальных конфликтов в  современном мире[2]

С.  Хантингтон, политолог

 

После такого вывода С.  Хантингтона, сделанного еще в  самом начале 90-х годов XX  века, прошло более 20  лет, которые полностью подтвердили его правоту. Даже в  условиях эйфории, которая последовала после окончания холодной войны и  отнюдь не способствовала тому, чтобы политики обратили внимание на его пророчества. Но именно этот вывод объяснил резкое обострение МО с  конца XX  века, которое развивалось «по нарастающей» от войны в  Ираке и  Афганистане до конфликта на Украине и  войны в  Сирии.

Понять и  объяснить каждый из этих конфликтов или войну можно самыми разными, в  т.ч. прямо противоположными причинами, но общий знаменатель для них и  всего процесса обострения ВПО можно понять только исходя из логики конфликта западной ЛЧЦ с  другими ЛЧЦ за сохранение своего контроля в  мире.

Таким образом, в  процессе анализа и  прогноза разрабатывается как логико-теоретическая схема (модель), так и  эмпирическая, причем как первая, так и  вторая, взаимно дополняют друг друга и  не должны (в  идеале) вступать в  радикальные противоречия, исключающие полностью один из двух анализов. При этом изначально выдвигается условие, что в  итоге должен остаться «только один», наиболее вероятный вариант сценария развития МО, который и  является рабочей гипотезой для эмпирического анализа. Так, логико-теоретическая модель развития МО в  упрощенном виде (как и  всякая модель) представляется следующим образом:

Рис. 1. Логико-теоретическая модель развития сценариев (и их вариантов) МО и ВПО-СО после 2025 года[3]

Таким образом, из рисунка, отображающего логическую модель МО и   взаимосвязи с  ней ВПО и  СО, видно, что будущий сценарий развития МО предопределяется развитием и взаимоотношениями между ЛЧЦ и  формируемыми ими союзами и  коалициями, а  конкретный (наиболее вероятный) вариант того или иного сценария развития МО и  вытекающего из него вариант сценария ВПО является следствием таких взаимоотношений. Это первое и главное исходное теоретическое положение анализа и  стратегического прогноза развития МО.

Другое теоретическое положение относится к  структуре собственно международной обстановки, а  также факторам и  тенденциям, влияющим на ее развитие. В  различных работах мы по-разному, иногда достаточно подробно описывали свое видение этой проблемы[4]. В  данном случае необходимо отметить, что рассматриваются три основные группы объективных факторов  и  тенденций, влияющих на формирование (в  т.ч. вероятность) того или иного сценария МО:

—   глобальных, мировых тенденций в  развитии человечества  — экономических, информационных, биологических, экологических, финансовых и  т. д., чье влияние сказывается на всех  сторонах формирования МО и  ВПО;

—   группа традиционных факторов  — субъектов МО  — государств и  наций, но, прежде всего, локальных человеческих цивилизаций;

—   группа относительно новых факторов  — негосударственных и  межгосударственных акторов, участвующих в  формировании и  развитии МО:

а)   международные организации и  институты, коалиции, союзы и  пр.;

б)   негосударственные акторы  — общественные организации, партии, сетевые сообщества и др.

Кроме этих трех групп объективных факторов огромное значение для формирования МО в  XXI  веке стала играть группа субъективных факторов, связанных с  национальным (цивилизационным) человеческим капиталом и  его институтами, а  также процессом подготовки и  принятия политических решений. Эта группа факторов выделилась из группы объективных глобальных тенденций и  стала играть самостоятельную, все возрастающую роль только в  XXI  веке, хотя и  в прежней истории человечества ее было невозможно полностью игнорировать.

В целом все группы в  совокупности представляют десятки тысяч факторов, субъектов, акторов и  тенденций, большинство из которых может иметь много характеристик и  параметров. Так, только один из традиционных субъектов МО  — государство,  — например, Российская Федерация, имеет сотни важнейших параметров и  критериев  — от численности населения и  территории, до величины ВВП, внешнего долга и  численности ВС,  — которые влияют на формирование существующего и  будущего сценария развития МО. Как уже говорилось, до настоящего времени традиционно используются в  прогнозах в  основном оценки только традиционных показателей и  критериев  — демографические, географические, финансовые. Поэтому конкретный вероятный сценарий развития МО неизбежно должен учитывать максимально полно не только эти «физические», реалии, но и  идеологические «намерения» правящей элиты по реализации этих реалий.

Для целей анализа и  прогноза такое огромное число факторов и  их показателей не является принципиальным затруднением. Существующие мощности вычислительной техники позволяют, например, одному из компьютеров Концерна ВКО «Алмаз-Антей» отслеживать в  реальном времени состояние более 50  000  факторов, т. е.  — если применить к  оценке МО  — тысяч факторов, формирующих МО. Проблема заключается в  построении методики и  алгоритма, которых до сих пор не существует. Так, судя по всему, прогноз будущей ВПО делается до сих пор на основе анализа всего лишь двух групп факторов  — количества и  качества ВиВТ и  численности ВС.

Между тем анализ политики всего лишь одного субъекта МО  — какого-то одного (из 200) государства  — предполагает исследование не только изменения его количественных параметров (численности населения, ВВП и  т.д.), но, прежде всего, его качественных характеристик: основных целей, формулируемых правящей элитой и  соответствующих стратегий. Так, даже в  основу традиционного конкретного анализа политики и  стратегии субъектов МО положены, как правило, два основных исследования: анализа интересов (потребностей) этого субъекта и  ценностей (нации, государства) и реальных возможностей этого субъекта МО, что очень схематично можно показать на следующем логическом рисунке:

Рис. 2. Логический рисунок модели анализа политики субъекта МО[5]

На самом деле для точного анализа политики (одного!) субъекта МО этого мало, ведь кроме того,на формирование политики и  стратегии этого субъекта МО влияют такие группы факторов, как:

—   внешние условия и  влияние внешних факторов, в  т.ч. внешние вызовы и  угрозы;

—   субъективное восприятие правящей элитой этого субъекта МО всех групп факторов  — объективных интересов и  ценностей, внешнего влияния, наличия возможностей и  ресурсов, что в  итоге выражается как в  субъективном формулировании политических целей, так и  соотношения «цели-средства», лежащего в  основе любой стратегии.

Изменение и  перераспределение влияния между странами и  ЛЧЦ в  начале XXI  века привело  правящие элиты этих государств к  необходимости переоценки существующих внешнеполитических стратегий ЛЧЦ, прежде всего западной, претендующей на сохранение мирового лидерства в  будущем, когда произойдет неизбежное изменение в  соотношении сил. Так как в  этой стратегии особенно сильное влияние приобрел силовой, даже военный, компонент, то соответственно и  возрастает влияние военно-политической и  военно-стратегической обстановки на формирование МО, происходит своего рода «силовая милитаризация» политики. Это, в  свою очередь, требует, как справедливо заметил цитируемый выше А.  Цыганков, «интеграции современных показателей силы», а  также неизбежна переоценка классической формулы войны, данной К.  Клаузевицем.

Исходя из предложенного выше определения стратегической обстановки, как конкретной военно-политической и международной обстановки, в которой реализуются принципы военно-силовой системной и  сетевой стратегии западной ЛЧЦ74. Можно также предположить, что анализ прогноз возможных сценариев развития СО в  XXI  веке (в  силу своей сугубой конкретности и  субъективизма), требует особенно скрупулезного внимания и  подходов, которые исключают простую экстраполяцию существующих тенденций в  развитии МО и  ВПО, а  тем более привычный, традиционный анализ и  прогноз, опирающийся исключительно на исследование перспектив развития ВиВТ. Это означает переоценку традиционных моделей ВПО и  СО.

>>Полностью ознакомиться с аналитическим докладом А.И. Подберёзкина "Стратегия национальной безопасности России в XXI веке"<<