Внешнеэкономическое сотрудничество Узбекистана с важнейшими энергетическими акторами

Интенсификации торгового и экономического сотрудничества Узбекистана мешает ряд ограничителей. Доступ предприятий Узбекистана к иностранным банкам ограничен. Возможности предоставления иностранных инвестиций существуют лишь в нескольких секторах. Не допускаются иностранные инвестиции в авиации, железнодорожном транспорте и других секторах по причинам национальной безопасности. По узбекистанскому законодательству 50 % иностранной валюты, полученной от экспорта, необходимо обменивать на сумы по официальному курсу, который существенно ниже курса на черном рынке. Более того, процесс порою сильно затягиваются (вплоть до 1 года).

Еще один существенный ограничитель для торгового и экономического сотрудничества США с Узбекистаном – возможность конфискации последним имущества иностранных инвесторов за нарушение законодательства или невыполнения контракта. Этой возможностью Узбекистан пользовался уже не раз в отношении германских, голландских, турецких и российских компаний. 

Управляемость социально-экономическими процессами в Узбекистане выше, чем в других республиках, однако, выше и зарегулированность и бюрократизированность этих процессов, что, в свою очередь, делает практически невозможным приход в эту республику нежелательных, по тем или иным политическим и прочим причинам, компаний.

Россия. Объемы экономического сотрудничества России и Узбекистана, фактор нескольких миллионов узбекистанских мигрантов, работающих в России, глубина гуманитарных и культурных контактов – все это, на первый взгляд, свидетельствует о неминуемости евразийской интеграции для Узбекистана. Однако ситуация несколько сложнее.

Итак, для Узбекистана сегодня Россия – это главный торговый и важнейший экономический партнер. Двусторонний товарооборот в 2016 г. вырос на 9,7 % (свыше 4 млрд. $). Причем российский экспорт увеличивается (на 21,2 %), а импорт несколько снижается (на 9,4 % по сравнению с аналогичным показателем прошлого года). За первый квартал прошлого года наблюдается рост как узбекистанского импорта (на 3,7 %), так и экспорта (39,8 %), чем не может похвастаться ни одно государство Центральной Азии. По данным Федеральной таможенной службы Российской Федерации, в 2016 г. Республика Узбекистан расположилась на 4-ом месте среди стран СНГ по объему двусторонней торговли.  

Также развивается российско-узбекистанское инвестиционное сотрудничество (топливно-энергетический комплекс, телекоммуникации, совместные проекты по производству стройматериалов). Впрочем, в инвестиционном поле двухсторонние отношения не обходятся и без болезненных конфликтов (изгнание, а затем и возвращение оператора мобильной связи МТС с узбекистанского рынка, отчуждение от российских собственников «Ахангарнцемента»). 

С введением Россией контрсанкций против ЕС, США, Японии и ряда других стран потенциал для развития торговых и экономических контактов с Узбекистаном только усиливается. Узбекистан готов существенно увеличить поставку овощей и фруктов в Россию. Еще одним важным фактором  экономического взаимодействия двух стран являются трудовые мигранты. По итогам 2016 г. мигранты перевели в Узбекистан свыше 6,7 млрд $. Все это свидетельствует о неплохих перспективах развития экономических контактов. Однако углублению сотрудничества мешает скорее политический фактор. 

Руководство Узбекистана четко обозначило, что не является сторонником евразийской интеграции, мотивируя это тем, что экономическая интеграция не может быть осуществлена без политической. Однако, характер сотрудничества России и Узбекистана убеждает в обратном. 

В настоящий момент между двумя суверенными государствами практически не ведутся политические консультации. Несмотря на декларируемые общие подходы по вопросам обеспечения коллективной безопасности в Евразии в свете фактора «Афганистан-2014» становится все более очевидно, что Ташкент ориентируется не на Москву и ОДКБ, а на Вашингтон и НАТО. Конечно, у двух стран остаются такие площадки, как СНГ и ШОС, однако они явно пока несоразмерны тому потенциалу экономического, а также культурного и гуманитарного сотрудничества, которым обладают российско-узбекистанские отношения. 

Узбекистанские элиты понимают, что стратегически Москва не планирует выступать против режима, однако все же сдерживают контакты двух стран, пытаясь играть в традиционную узбекистанскую игру – многовекторность. 

Андижанские события показали, что у этой игры есть свои пределы, однако только ли их нужно ждать для вовлечения Узбекистана в евразийские интеграционные проекты. Объективно доля заинтересованных в евразийской интеграции в Узбекистана не ниже, чем в Кыргызстане или даже Казахстане. Несмотря на невысокие официальные данные по безработице (около 5 %), известно, что свыше 70 % населения Узбекистана относятся к категории бедных. Им крайне трудно прожить в Узбекистане, поэтому многие желают уехать на заработки в Россию. Официальный Ташкент, напротив, не приветствует эти начинания и даже ведет работу по возвращению мигрантов на Родину. Такая политика игнорирует тот имеющийся мультипликационный эффект, который Узбекистан может получить от евразийской интеграции. 

В этих условиях от Москвы требуется кропотливая и трудоемкая работа по укреплению экономических, торговых и культурных отношений двух стран, а также по разъяснению преимуществ евразийской интеграции. 

Китай быстро вышел на ведущие позиции среди торговых, и, особенно, инвестиционных партнеров Узбекистана. Между странами существует режим наибольшего благоприятствования. За последние годы двусторонний товарооборот двух стран вырос почти в 6 раз. По итогам 2016 г. этот показатель составлял 5,5 млрд. $.

Компании КНР осуществляют разведку нефтегазовых месторождений на перспективных блоках, участвуют в строительстве ряда заводов и других крупных объектов. По официальным данным, в Узбекистане сегодня работает 482 предприятия с долей китайских инвестиций, а 78 из них имеют 100-процентную долю китайского капитала.

Китай проявляет готовность принимать специфические правила игры Узбекистана, и такую деликатность явно ценят в Ташкенте. Пекин планомерно наращивает объем инвестиций, предварительно согласовав каждый проект с Ташкентом. Характерно, что китайским кампаниям в Узбекистане удалось избежать тех проблем, которые были у иностранных инвесторов из России, Нидерландов, Германии и Турции.

Узбекистан, в свою очередь, готов к расширению сотрудничества с Китаем, которое вряд ли может обернуться такими катастрофическими последствиями как, например, в Таджикистане (передача части территорий этого государства Китаю, неконтролируемый рост китайских мигрантов).

А вот контент военно-политического сотрудничества Узбекистана и Китая не такойнасыщенный. Стороны не раз декларировали схожесть позиций по борьбе против «трех зол» – терроризма, экстремизма и сепаратизма, однако Пекину вряд ли нравится возможное расширение сотрудничества Запада с Узбекистаном в военной сфере. НАТО не склонно придавать должного значения сотрудничеству не только с ОДКБ, но и с ШОС, в рамках которого Китай рассчитывает укреплять свой оборонный потенциал. Тем не менее, скорее всего экономическое сотрудничество двух стран будет в кратко- и среднесрочной перспективе развиваться по инерционному сценарию и демонстрировать увеличение показателей. 

США. Заметное потепление отношений Вашингтона и Ташкента практически никак не сказывается на характере торгового и экономического сотрудничества двух стран. Узбекистан занимает лишь 115-ое место в товарообороте США. По итогам 2016 г. экспорт американских товаров в Узбекистан составил 322млн. $ (рост по сравнению с аналогичным показателем 2015 г. на 11,8 %). Импорт товаров из Узбекистана в США составил всего 27 млн. $ (рост на 2,5 % по сравнению с аналогичным показателем 2015 г.). Для сравнения: экспорт американских товаров в Казахстан за 2016 г. составил 1,1 млрд. $, а импорт из США 1,4 млрд. $.Чуть заметнее вклад США в экономику Узбекистана, сделанный посредством инвестиций: в 2015 г. сумма прямых инвестиций в экономику Узбекистана составила 71 млн. $ (в 2014 г. 63 млн. $). 

Узбекистан поддерживает относительно высокие тарифы на импорт (средний показатель таможенных пошлин – 30 %, хотя на некоторые товары пошлины составляют и 200 %), что не устраивает американских бизнесменов.

Американское государственное торговое представительство USTR (United States TradeRepresentative) в своем докладе о препятствиях в международной торговле США (2013 г.) отмечает коррупцию, а также таможенные и пограничные требования в качестве ключевых ограничителей развития торговых и экономических контактов США с Узбекистаном.

Помимо этого, США не устраивает политика Ташкента в области защиты прав интеллектуальной собственности (продукция массовой культуры и программное обеспечение, в частности нелицензионный софт, используемый в госучреждениях Узбекистана). 

В 1994 г. США заключили с Узбекистаном инвестиционный договор. Американский сенат согласился его ратифицировать в 2000 г. с условием, что США не будут производить обмен ратификационными грамотами до тех пор, пока Узбекистан не будет соответствовать положению Договора полностью. Однако Узбекистан до сих пор держит под жестким контролем конвертацию, что делает невозможным обмен ратификационными грамотами. 

В Вашингтоне понимают, что в ближайшее время наладить торгово-экономическое сотрудничество с Ташкентом будет практически невозможно. Такие иллюзии испытывает, пожалуй, и Турция (верный геополитический союзник США), однако для американских инвесторов и бизнесменов условия, предлагаемые Узбекистаном, просто неприемлемы.

И все же Вашингтон рассматривает Узбекистан как главного партнера в Центральной Азии, что связано целиком и полностью с геополитическими конфигурациями в регионе. В Ташкенте же считают, что могут сохранять свою автономность в политике, продолжая экономическое сотрудничество с другими мировыми акторами (Россия и Китай). 

Отношения США и Узбекистана сегодня напоминают дом, в котором нет фундамента (экономические и торговые контакты). Такая конструкция обречена на развал, однако она может больно ударить не только по Узбекистану, но и по всей Центральной Азии, разрушив сложившийся баланс сил по обеспечению коллективной безопасности. К тому же в США никогда не будут молчать по поводу закрытости и избирательности экономики Узбекистана для иностранных партнеров и инвесторов. Все это заставляет задуматься, стоит ли игра под названием «Gowest» для Ташкента свеч. 

Турция. В качестве логического продолжения интенсификации контактов со странами Запада и НАТО Ташкент рассматривает реанимацию отношений с  Турцией, что поспособствует вовлечению Узбекистана в тюркские надгосударственные проекты.

Торговые и экономические контакты между двумя странами развиваются не так стремительно. В 2016 г. объем торгового оборота Узбекистана и Турции увеличился на 9 % и составил 1,260 млрд. $, однако турецкая сторона говорит о потенциальном 3-х миллиардном годовом обороте .

В ходе визита с 10 по 12 июля 2014 г. министра иностранных дел Турецкой республики А. Давутоглу в Узбекистан была акцентирована необходимость реанимации турецко-узбекистанских, прежде всего, политических и культурных контактов, которые развивались не так стремительно после 2005 г. (андижанские события). Поскольку стратегия Турции в Центральной Азии исторически выстраивается в зависимости от геополитических интересов США, эти сигналы могут быть восприняты как стремление Анкары усилить свое влияние на Узбекистан. 

Для авторитарного режима Узбекистана не подходит идеологический фон, транслируемый США (демократизация, риторика свобод и прав человека и т.д.), тогда как тюркская идентичность никак не противоречит, в отличие, например, от исламской, светскому характеру государства. 

Следовательно, Турция будет стремиться включить Узбекистан, как и Туркменистан, в состав Совета тюркоязычных стран, а также Тюркской Парламентской Ассамблеи, с тем, чтобы усилить альтернативный евразийский вектор и сильнее связать эту республику с США.  

Узбекистан не собирается отказываться от экономического и инвестиционного сотрудничества с Россией и Китаем, однако ориентирован на военное сотрудничество с США. Саммит ШОС в Душанбе свидетельствует о том, что Россия и Китай готовы проявлять более консолидированную позицию в вопросах укрепления коллективной безопасности Евразии посредством государств этого региона и нежелательности допущения внешних акторов. 

Внешнеполитическая ориентация Узбекистана на США, вопреки экономическим и торговым интересам страны, противоречит курсу соседних центрально-азиатских государств на евразийскую интеграцию, непростые отношения с которыми могут привести к дестабилизации ситуации в регионе. 

Автор: Содиков Шарбатулло Джаборович, Источник: VIPERSON